Улыбка
Сергей Григорьевич вытер рукавом мятой пижамы запотевшее зеркало, но его все равно не порадовало увиденное там отражение. Темные вихры на голове уже заметно тронула на висках седина, под глаза заползла предательская синева, поникшие уголки губ безвольно проиграли борьбу гравитации. Он положил обратно в стаканчик одинокую зубную щетку и попробовал улыбнуться, но потом сразу же спохватился. Есть люди, которые часто улыбаются. Есть люди, которые всегда на серьезных щах.
Сергей Григорьевич принадлежал к последним.
Зачем делать лишние движения? Зачем притворяться тем, кем ты не являешься? Зачем насиловать себя этой лицемерной, вымученной улыбкой, когда комфортная, более подходящая для местных суровых ландшафтов и не менее мрачных реалий родная all-purpose мина «на серьезных щах» всегда с тобой? Кого ты вообще можешь здесь обмануть?
Именно поэтому Сергей Григорьевич никогда не улыбался. Даже когда он делал над собой это усилие, все его семейные фотографии были похожи на фото в паспорте, а после того, как от него ушла жена, которой, как она сама выразилась, «надоело смотреть на его вечно унылую рожу», особых причин улыбаться у него все равно не было.
Трезвый — значит грустный. Сергей Григорьевич знал об этом не понаслышке. Маленькое латинское слово satis, означающее «достаточно», являлось источником большого количества английских слов, каждое из которых имело сходное значение достаточности или удовлетворенности. Например, «satiate» использовалось для обозначения «полностью удовлетворенный или наполненный» с начала пятнадцатого века. То же самое касалось слова assets — в буквальном значении это слово означало, что-то имущество, которое у тебя есть, достаточно ценно, чтобы покрыть стоимость твоих долгов. Как это не удивительно, когда слово «sad» только появилось в древнеанглийском языке, жизнь его была вполне удовлетворительной. Можно даже сказать, насыщенной.
Как это часто бывает в нашем мире, негативные коннотации начали проявляться уже в раннем Средневековье, когда слово стали использоваться в значении «тяжелое сердце», «утомленный», «измученный». Достаточно любопытный семантический сдвиг, вследствие которого удовлетворенность стала ассоциироваться с невыносимым избытком. На рубеже четырнадцатого века это слово использовалось для обозначения чего-то «увесистого», «твердого», «уплотненного» и «устойчивого» и приобрело коннотации «устойчивый», надежный», «заслуживающий доверия», «подлинный». Опираясь на свою ассоциацию со стойкостью и твердостью, «sad» неожиданно стали использовать в значении «трезвый», и уже чуть позднее через эту коннотацию стало употребляться в значении «серьезный», «грустный».
Эти новые значения в сочетании с более ранними ассоциациями «sad» с усталостью и тяжелым сердцем слились в брачном союзе на рубеже пятнадцатого века. Все более ранние положительные коннотации со временем постепенно стали постепенно исчезать с горизонта, а негативные значения с этого момента все более укрепляли свои позиции. Благодаря изобретательности разговорного сленга в двадцатом веке слово «sad» стало использоваться в основном только для обозначения всего «жалкого», «неадекватного» и, соответственно, чего-то немодного, вышедшего из моды и устаревшего.
Именно поэтому Сергей Григорьевич взял себе в сети в качестве псевдонима самоироничный никнейм Sad-Sack.
Он снова взял свой смартфон и открыл *запрещенную социальную сеть*. Без особого интереса поскроллив несколько десятков фотографий, он открыл *другую запрещенную платформу*. Увидев перед собой черный экран он с досадой плюнул в сторону. Теперь, даже чтобы посмотреть его любимую передачу на Natural History Channel ему каждый раз приходилось изобретать танцы с бубнами, находя новый протокол шифрования, который еще не был заблокирован. А с этими виртуальными частными сетями на него беспощадной лавиной каждый раз обрушивался поток бесконечной рекламной мишуры, от которого он уже успел отвыкнуть за эти несколько лет. Каждые пять минут «ЗАПИШИТЕСЬ НА НАШ ПОТРЯСАЮЩИЙ КУРС УСПЕШНОГО УСПЕХА!», «КУПИТЕ НАШИ НЕЗАМЕНИМЫЕ ЛЕЧЕБНЫЕ ПОДУШКИ ДЛЯ СНА!», «ПОЖЕРТВУЙТЕ ДЕНЬГИ НА НЕСЧАСТНЫХ ЗАМУЧЕННЫХ ОСЛОВ!».
Сергей Григорьевич прекрасно знал, что единственным замученным ослом во всей этой глобальной схеме массовых махинаций является только он.
«Даже любимую передачу не дадут нормально посмотреть!» — с привычной досадой буркнул Сергей Григорьевич и вышел из сети.
Пройдя крохотный коридор, он зашел на кухню. Нашарив выключатель, он включил свет. Немного помигав, единственная уцелевшая на люстре лампочка ярко вспыхнула белыми искрами и сразу погасла, снова погрузив его в абсолютную пустоту.
Сергей Григорьевич смачно выругался, вспомним свою бурную молодость, проведенную военным переводчиком на балтийском флоте. Кое-как нашарив в темноте холодильник, он открыл дверь и снова уныло чертыхнулся. В холодильнике тоже была абсолютная пустота. Не было даже майонеза приготовить его любимый салат «Оливье». А какой традиционный русский Новый год без французского салата «Оливье»?
Он нехотя оделся и осторожно вышел из дома.
Не успел он порадоваться, что удачно миновал банановую кожуру, оставленную кем-то на ступенях первого этажа, как своим левым заметно потертым ботинком угодил в собачье дерьмо, оставленное аккурат на выходе из подъезда. Сергей Григорьевич с немой тоской поднял голову и посмотрел на серое бесцветное небо, затянутое свинцовыми облаками, и про себя в очередной раз порадовался, что коровы не умеют летать. Боязливым, осторожным шагом он направился к ближайшему супермаркету.
По дороге ему попался черный кот. Беспечной походкой, важно задрав свой роскошный пушистый хвост, кот хотел было пересечь ему дорогу, но потом внимательно на него посмотрел, и, как будто задав ему немой вопрос «Чë, серьёзно?», опасливо повернул обратно в темную, едва подсвеченную единственной лампочкой подворотню.
Сергей Григорьевич очень хорошо его понимал.
Правой рукой он нашарил в руке пачку сигарет и старую дешевую зажигалку. Ему всегда хотелось курить, когда он вспоминал про Снежану. Милая, нежная, светловолосая, романтичная, свободно цитировавшая Байрона и Китса в оригинале Снежана была любовью всей его жизни. В тот Новый год, по своей старой традиции, он купил два лотерейных билета, один из которых подарил ей. Он никогда ничего не выигрывал, но это тоже было одной из его дурацких новогодних традиций. Билет Снежаны неожиданно оказался выигрышным. Она к своему удивлению выиграла миллион рублей и сразу же укатила в любимую Испанию, где встретила своего усатого испанца, которому по слухам уже успела родить троих детей.
Свой лотерейный билет Сергей Григорьевич выбросил в мусорное ведро.
Выбросить обручальное кольцо, которое он хотел ей подарить на Рождество, он не решился. Все-таки оно стоило больших денег. Он подарил его Елене, своей будущей жене. Хотя лучше бы он этого не делал. Он познакомился с ней в один прекрасный, вернее ужасный, день в адлерском санатории, когда они вместе сидели в приемной врача с отеком Квинке из-за аллергии на пыльцу магнолий. Пока они ждали свою очередь, неожиданно оказалось, что помимо аллергии на цветочную пыльцу у них очень много общего. Затем последовало неловкое и бурное ухаживание, а еще чуть после, сразу после возвращения в Москву, — венчание en extremis под влиянием момента. Которое, впрочем, не принесло особого счастья ни одной из сторон.
«Хорошо хоть, что не успели нажить детей... — докуривая сигарету, подумал про себя Сергей Григорьевич. — Зачем делать несчастным еще кого-то?»
С этими мыслями он подошел к сверкающему всеми огнями филиалу ада, другими словами, местному супермаркету.
Уже на входе его поджидали первые посланники преисподней с улыбающимися рекламными баннерами, на которых красивые молодые девушки в смелых красных купальниках а-ля «Спасатели Малибу» рекламировали новые средства гигиены рта.
Сергей Григорьевич опустил глаза и спешно покинул опасную зону.
Какое же разочарование настигло его, когда войдя внутрь он обнаружил, что смеющиеся голографические баннеры, рильсы, гифки с улыбающимися младенцами и смешными котиками и енотами всплывают в этом чертовом супермаркете практически повсюду. Сергей Григорьевич сделал глубокий вдох и выдох, после чего постарался взять себя в руки и сохранять привычное безопасное выражение лица. В конечном счете, ему нужно продержаться в этом чистилище всего каких-то десять минут, чтобы купить в хозяйственном отделе лампочку и в продуктовом магазине у выхода из супермаркета быстренько захватить пачку майонеза.
Миновав одну из очередных опасных зон, чуть не столкнувшись с парочкой смеющихся подростков, ведущих прямой эфир для своих социальных сетей, он зашел в магазин хозтоваров, опасливо оглядываясь по сторонам. Вездесущие красные глазки камер слежения и датчиков движения, казалось, следили за ним повсюду. Он судорожно сглотнул. Осторожно продвигаясь между полок с пластмассовыми горшками и удобрениями, он быстро добежал до отдела с электрическими товарами и, сунув в свою корзину три упаковки лампочек, торопливо направился к кассе, стараясь максимально не терять концентрации.
Уже на подходе к кассе он почувствовал что-то неладное.
Вокруг него то тут, то там постоянно мелькали баннеры со смеющимися девушками, которых он уже видел на входе. Мимо него снова прошли очередные подростки, в телефонах которых транслировались рильсы какого-то популярного стендап-комика с по-хипстерски ухоженной небритостью. ЗДЕСЬ ТОЧНО ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО НЕ ТО. Сергей Григорьевич с тревогой почувствовал, что испытывает странное желание помимо своей воли улыбнуться. Конечно, это чувство нельзя назвать пока слишком сильным, но какая-то порция окружающего устрашающего массового припадкового человеколюбия, улыбок, счастья и любви к окружающим начала невольно просыпаться и в нем.
Он что есть сил вжал ногти в ладонь и затем похлопал себя по щекам, отвесив себе несколько изящных, но достаточно смачных пощечин, чтобы привести в чувства, но все равно не помогло. Трогать себя за мошонку в публичном месте он все-таки не решился.
Заразительно смеющиеся лица были повсюду.
Он снова сделал глубокий вдох и выдох и постарался взять себя в руки, начиная судорожно вспоминать об отсутствии индексации уровня инфляции в этом году, о текущем курсе доллара и евро, об увеличении почти вдвое стоимости потребительской корзины, о плачевной скорости своего все более замедляющегося интернета, об отвалившемся два дня назад зубе и цене на качественные стоматологические услуги по протезированию, о недавнем совершенно несправедливом выговоре на работе с занесением в личное дело, об отсутствии премии в этом году, об увядшем кактусе на подоконнике, о пустом холодильнике, об отсутствии в принципе каких-либо перспектив, и, наконец, чтобы наверняка, о неизбежно приближающемся платеже по кредиту за новую машину, который он не может погасить уже пять лет.
В панике он схватился за свой телефон. Спешно зайдя в Телеграм, он открыл канал одного из популярных военкоров и начал бегло листать последние новостные посты о состоянии дел на передовой на текущий момент. Чтобы закрепить полученный эффект, он сразу зашел в соседний канал одного из популярных оппозиционных политических экспертов и пролистал несколько постов об экономических прогнозах на ближайшее будущее.
Со вздохом облегчения, его лицо приняло привычное унылое выражение, и он безбоязненно подошел к кассе, выложив на прилавок три желтых квадратных упаковки лампочек. Переминаясь с ноги на ногу от нетерпеливо ждал, когда оплатит свой громадный счет за три нагруженные с верхом тележки роскошная блондинка в дорогой соболиной шубе.
— Девушка, нельзя ли поскорее? — нетерпеливо поторопил он.
Роскошная блондинка недовольно оглянулась, но, увидев его, сразу же просияла.
— Сергей, какая приятная встреча! Какими судьбами? — улыбнулась она, не спуская с него своих огромных фиалковых глаз.
Непроизвольная улыбка предательски сорвалась с его губ.
— ВАШ ПЛАТЕЖ ПРОШЕЛ, — сухо произнесла тучная кассирша. — Лампочки будете оплачивать кэшбэком?