— Хватит паясничать, Джонстон! Тебе это не к лицу! — Хорошо. Прошу прощения… Я примерю что-нибудь другое.
Так-так. Список достижений, сейчас выпишем: вместо посещения пар – обжиматься с убийцей в темной каморке; вместо подготовки к экзаменам – кататься по особнякам, где меня могут убить; вместо романтических прогулок с ровесником – секс с маньяком, которого разыскивает вся страна.
Чтобы противостать этой растерянности, я решил пойти в спальню, а свет в квартире не гасить, однако вовсе не затем, чтобы безудержно расходовать электроэнергию, а лишь потому, что подумал: всякий переизбыток помогает ощущать себя живым, и таким диковинным способом даже делает нас живее, чем мы есть. Я просыпаюсь, я встаю, торопясь записать все, что запомнил из своего кошмара. В нем кто-то настырно говорил мне: – Слушай, все же это очень странное желание – написать роман своего соседа.
Человек, имеющий в избытке все, что может дать ему богатство, молодость и благосклонность короля; лишенный иллюзий, веры и жизнелюбия, я скорее презирал свое великолепие, которому все так завидовали, нежели получал от него радость, поскольку я осознавал его ничтожность.
Представьте, если бы модераторы Ридеро (или любого другого издательства уровня водокачки слишком буквально следующие букве закона) оценивали книги из школьной программы не по литературной ценности, а по современным стандартам «безопасного контента» «18+», «16+» и «0+».
Два аспиранта должны оставить в стороне соперничество и отправиться в ад, чтобы спасти душу своего профессора, возможно, ценой своей собственной.