Как поссорились Упырь Удаффкомович с Анной Иудовной

Все же некоторые вещи вызывают недоумение даже у меня. А мне казалось, я уже многое в этой жизни видела. (В отличие от людей наивных, я не говорю "всё" — я осторожно характеризую увиденное словом "многое".) А уж сколько я видела гнева и зависти по поводу чужого успеха! Даже если тот, на кого гневались, совсем не чувствовал себя царем горы и относился к своей удаче как к чему-то преходящему — то есть философски. Но завистники добирали за него сильных чувств, уж так добирали...

Вот и сейчас доносятся до меня отголоски бури из жучкиных палестин. С одной стороны, они все удивительно предсказуемые. Помните событие годичной давности — упоминание моей персоны в статье Е.А. Ермолина и последовавшую затем истерику жучкиной псарни на пару сотен комментов? Тогда Жучка вкупе с Упырицей устроили капитальное облаивание и загаживание страницы человека, "валидизировавшего" уж такую непрофессиональную меня (притом, что я честно заявила — я не собираюсь быть критиком в нынешнем понимании этого слова). Эта истерика была более чем предсказуема — и, конечно же, "эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки".

Прошел год. Я опубликовала в журналах "Камертон" и "Альтерлит" три десятка статей про невеликую когорту самозваных "профессионалов" (причем статей, содержащих весьма объемистые цитаты из обсуждаемых трудов и плодов современной критики). Потом меня начали упоминать не в духе "актоэтаципоркина", но в качестве критика (меня, поверьте, это ничуть не тронуло, зато вызвало баттхерт у целой плеяды "критических авторитетов"). "Профессионалы" ужасно страдали. И страдают по сей день.

Впрочем, я полагаю, они будут страдать и дальше. Причем еще сильнее, потому что треть моих статей, опубликованных в этом году, вышла в сборнике. НА БУМАГЕ, О УЖАС!..

(К слову, вчера меня пригласили выступить на книжной ярмарке в Экспоцентре по поводу нашего сборника. Забавно, но по поводу своих трудов выступаю я на книжной ярмарке в первый раз. Даже на ТВ выступать доводилось — но не на книжной ярмарке. И разумеется, во время чумы — только мне могло так апокалиптически повезти. Я еще уточню, когда будет происходить это действо и всех позову, кто в Москве окажется.)

Словом, всё как всегда: появляется кто-то, кому не нравится тесно склубившееся и обустроившееся в уютном пыльному углу скопище паразитов, а паразитов, естественно, нелестное мнение этого кого-то сильно возмущает. Особенно если этот кто-то берется за веник, тряпку и пылесос.

Но с другой стороны, явление агрессора с веником — оно же должно паразитов сплачивать! Отличный способ спаять очень разные, гм, болезнетворные организмы, собрать вирусно-бактериальное ополчение против гигиенической интифады — надо лишь показать им опасность в чистом виде: вот кто на вас замахивается! Веником.

Однако наши недотыкомки и тут ухитрились посраться. Ажно дошло до того, что Жучкова решила нас (во главе с Чекуновым) возлюбить. Конкретно так возлюбить, чтобы настало счастье. Уж не знаю, у нас или у нее (подозреваю последнее), но не обошлось без фарисейства в духе Иудушки Головлева. Того самого, который "известен был в семействе под тремя именами: Иудушки, кровопивушки и откровенного мальчика".

Мне кажется, это диво дивное просто не может не иметь связи с выпущенным сборником. Вначале Жучка собиралась отомстить шестерым проклятым нам, написав Ужасно Разгромную Статью с разоблачениями Чекунова, удаффкома, падонков и хз чего еще. Но об этом отдельно. А пока вернемся к рождению столь неожиданной (или наоборот, вполне ожиданной) любви в собачьем сердце нашей мадам Шариковой.

Сравните-ка все эти тошнотворные сюсю-мусю на скриншоте с щедринскими ужасами елейного лицемерия: "– Желаю! от души брату желаю! Не любил он меня, а я – желаю! Я всем добра желаю! и ненавидящим и обидящим – всем! Несправедлив он был ко мне – вот Бог болезнь ему послал, не я, а Бог! А много он, маменька, страдает? <...> Знаю, что ты меня не любишь… стыдно, мой друг, очень стыдно родного брата не любить! Вот я так тебя люблю! И детям всегда говорю: хоть брат Павел и виноват передо мной, а я его все-таки люблю! Так ты, значит, не делал распоряжений – и прекрасно, мой друг! <...> Ах, брат, брат!.. ну-ну, уйду, уйду! Главное, мой друг, не тревожься, не волнуй себя – спи себе да почивай!"

Изображавшая крутость и несгибаемость Упырица убедительно сыграла роль "милого друга маменьки", обманутой "откровенным мальчиком" Порфишей. Приревновала к Чекунову, да так, что даже неловко читать (особенно когда "писатель" употребляет слово "вторично" вместо "повторно", знать не зная разницы).
Только Иудушка был людоед, бес елейного лицемерия. А Жучка так, подражает тайному кумиру. Эх, вот бы ей "вымучить, разорить, обездолить, пососать кровь"! Ну и кто из них упырь, а кто еда?

Кстати, куколд (англ. cuckold) — не что иное как фетишистская сексуальная практика, в которой один из супругов является соучастником сексуальной измены супруга, а по-простому — участником анекдота "возвращается муж из командировки". В старину же так называли рогоносца, который не ведает о неверности жены, пока ребенок, рожденный женушкой от хахаля, не подрастет и не станет похожим на родного папеньку, а не на рогатого мужа своей жены.

Итак, Упырица воспылала ревностью к бабенке, которой, если верить упырицыным излияниям, когда-то покровительствовала. Это ее Аннушка-Чума упросила пропихнуть себя в нацбесенята — прислала письмишко, в котором тоже было что-то от Иудушки. Упырица в раздражении даже выложила в открытый доступ это послание, начало их с Жучкой, так сказать, прекрасной дружбы.

Как неуклюже, однако, Аннушка подольщается. Я на такое никогда не покупаюсь. Может, потому, что меня довольно часто просят прочитать чье-нибудь произведение и написать рецензию. Я этого не люблю. Да и подручные-графоманы мне не нужны. А товарищей, которые лезут за этим и ко мне, и к Жучке, а потом несут ей свою любовь и лесть ("ах, Анна, вы человек чести, вы написали на меня хвалебную рецензийку — и даже бесплатно!") — этих попросту баню.

Теперь же начались на псарне откровения в духе "А ты мне изменила, другого полюбила, зачем же ты мне шарики крутила?"

И — вот диво! — до Упырицы наконец дошло, что хейтер тут не Чекунов, не я, не Иваницкая и тем паче не Кузьменков — в общем, не мы, кому не надобно жучкиной люппви. Хейтеры тут Жучка со товарищи, и поведение их эталонно-хейтерское. Исчезни она и ее псарня прямо сегодня, у нас, проклятых, найдется, о чем, о ком и в какую степь поговорить.

Ну право же, жучки-упыри, как, впрочем, и похожие на них пустовые-погорелые, демидо-колобродовы, балло-вежлянки — это всего лишь определенные категории "рекомендательной критики", которая настолько добра, толерантна и готова к дискуссии, что упаси боже ее затронуть категорическим несогласием с принятыми в тусовке взглядами. Обольет анальной струей и задушит химической атакой.

Альтернатива, пожалуй, попротивнее будет. Это — любоффь. Ну, или дружба. Со стороны людей, которые не знают, похоже, ни того, ни другого. Вот они рассуждают там у себя о высоком, рассуждают, а потом раз! — кто-то кому-то чего-то недодал-недописал, и кирдык их якобы дружбе. Почему якобы? Да потому, что платить надо за работу таким, как Жучка, пла-тить, реальными деньгами. Про услуги они забывают сразу после оказания оных.

И тем смешнее согласие участвовать вместе в срачах против Старобинец, Чекунова, Иваницкой, Кузьменкова, меня — в расчете на ответные реверансы, авансы и депансы. Иудушек дружбой не покупают — их и деньгами-то не всегда купить удается, они мошенники по природе своей. Но уж дружба-то или другие какие связи для них пустой звук, реникса на постном масле. Так что дура ты старая, Упырица Одинокова, совсем как маменька Порфишеньки, Арина Петровна Головлева.

Интересно, эти тупицы, штудирующие мангу-аниме и пишущие лабуду, коей тонны лежат на сайтах со слэшем, юри и прочим яойчиком — они хоть когда-нибудь открывали русскую классику? Хоть единый раз, для сочинения "Образ лицемерия и вероломства в русской литературе по произведениям Толстоевского и проч."?

Добавлю, что история эта началась с намерения Жучки отомстить "шестерым проклятым критикам" в лице, разумеется, Чекунова. Она, похоже, и впрямь помешалась на этом видном мужчине. Но как это всё начиналось, я отдельно расскажу. А пока наш Иудушка забанил Арину Петровну и, кажется, собирается отнять у нее тарантас. Кто не знает, о чем речь, советую прочесть Салтыкова-Щедрина. А покуда пойду пожарю попкорну и посмотрю следующий сезон осовремененной экранизации старой-престарой классики.