Дурман: галлюциноген, который может убить   

Из книги "Hallucogens And Culture" Aвтор: Peter T. Furst

В мифологии уичоли есть еще одно галлюциногенное растение, антропоморфизированное как Киери Тевияри, Человек Киери, чьи особые силы и связь с божеством Солнца подтверждаются подношениями вотивных стрел и других даров. Однако, если Киери (произносится как "кайсери") и используется, то крайне редко, в тайне и, как правило, его использование не одобряется. Многие уичоли считают Киери опасным колдуном, воздействие которого, в отличие от пейота, может привести к необратимому помешательству и даже смерти.

Киери, история которого "с древних времен" рассказывается шаманами, в частности в контексте церемоний пейота, растет в отдаленных и скалистых местах в горной стране Уичоль и ее окрестностях, с заметным скоплением острых скальных вершин, отвесно возвышающихся на краю территории Кора в предгорьях Западного Сьерра-Мадре, который обычно и считается его истинным домом. Говорят, что Киери обосновался в этом грозном редуте, который, кстати, также служил последним бастионом вооруженного сопротивления индейцев испанцам в 1722 году, после победы над ним бога-оленя и культурного героя Кауюмари.

Как выглядит этот Киери? В растительной форме, говорят уичоли, у Киери белые воронкообразные цветки и колючие семенные коробочки. Чарующей музыкой своей скрипки он заманивает неосторожных и предлагает им попробовать его листья, его цветы, его корни и его семена. Но тот, кто клюёт на его уловки, страдает безумием или погибает: люди, околдованные Киери, будут считать себя птицами, например, способными взлетать с самых высоких скал, но если их не спасет шаман с помощью пейота и Кауюмари, они разобьются насмерть. Или, если они прислушаются к уговорам Киери и будут есть его все больше и больше, то погрузятся в глубокий сон и никогда не проснутся, потому что только шаман знает, что делать с этим колдовством. Тем не менее, человек должен уважать Киери за его сверхъестественную силу, и когда он сталкивается с ним, то должен сделать соответствующие подношения, такие как вотивные стрелы, а когда проходит мимо его скалистой обители, он должен сделать соответствующие ритуальные жесты в её направлении. Паломники по пейоту, которых мы сопровождали в Вирикуту в 1968 году, действительно провели специальную церемонию, когда оказались в пределах видимости вышеупомянутых скалистых вершин в Наярите, включая зажжение свечей (в виде миниатюрных изображений божества огня), а также умилостивительные песнопения и жесты в сторону жилища Киери.

Издавна бытует мнение, что Киери - это Datura inoxia (meteloides) или "дурман индейский". Роберт Зингг (1938) определил его как таковой, и описания растения, собранные Барбарой Г. Майерхофф и мной в 1964/1966 годах, соответствуют большинству его характеристик. К ним относились, в частности, воронкообразные цветки и колючие семенные коробочки, от вида которых происходит название "терновое яблоко", одно из популярных названий двух видов, D. inoxia и D. stramonium (Furst and Mayerhoff, 1966:3-39; 1972:53-106). ("Экстракт яблока Тома" - название, под которым лекарственные препараты дурмана разливались по бутылкам и продавались шейкерами в девятнадцатом веке). Идентификация Киери как дурмана в настоящее время, по-видимому, верна только для части страны Уичоль. Хотя это согласуется с вероятностью происхождения предков уичоли на Юго-западе, где дурман продолжает играть важную роль, особенно среди зуни, по словам Тимоти Кнаба (личное общение), полевого сотрудника в области антропологической лингвистики, информаторы уичоли в регионе, который он посетил, приписывали имя Киери одному из видов соландры, роду, тесно связанному с дурманами, в определённой степени напоминающему их и, вероятно, химически сходному с ними. Хотя ранее не сообщалось об использовании соландры в строго церемониальном контексте, М. Мартинес (1966) идентифицировал hueipatii, который, как утверждается, был наркотиком, изготавливавшимся в Центральной Мексике во времена завоевания из Solandra guerrerensis. [* Я благодарен Тимоти Кнабу (личное сообщение) за то, что он привлек мое внимание к этой ссылке.] Этот же мексиканский ученый, который также является автором классической современной работы о лекарственных растениях "Las Plantas Medicinales de Mexico" (1959) отмечает, что S. guerrerensis до сих пор используется некоторыми индейцами в штате Герреро.

Хотя они делают подношения растению, называют его "истинным киери" и выражают перед ним большое благоговение, если не сказать страх, сегодня, по-видимому, ни один уичоли не использует соландру в медицинских целях или из-за галлюциногенных свойств. Но мифические описания способностей Киери околдовывать и преображать слишком специфичны, чтобы не основываться на реальном опыте, предположительно имевшем место когда-то в прошлом. Если Киери - это дурман в одной части суровой страны Уичоль, а соландра - в другой, или если, что вполне возможно, есть два Киери, в основном потенциально злобных, один из которых проявляется в дурмане, а другой в соландре, мы сталкиваемся с феноменом сверхъестественного существа, которое проявляет себя в одной и той же культуре в двух родственных, но различных видах пасленовых. Но, учитывая, что дурман и соландра обладают схожими потенциально опасными химическими свойствами, это, возможно, не было бы невозможным.

Ранние летописцы сообщали, что ацтекские жрецы давали тем, кого приносили в жертву, травяное болеутоляющее, чтобы те не чувствовали боли. Хотя ацтекское название неопознанного растения не входило в число тех, которые использовались для обозначения дурмана, некоторые ботаники и фармакологи полагают, что, тем не менее, это мог быть именно дурман, действие которого, как известно, является обезболивающим. Но уверенности нет, и истинная идентичность таинственного наркотика оставалась под вопросом с шестнадцатого века. Если окажется, что соландра обладает теми же обезболивающими свойствами, что и ее близкий родственник дурман, тайна неуловимого галлюциногена yauhtii, возможно, наконец-то разгадана.

Миф как история

Как бы то ни было, сказание уичоли о Киери имеет явно исторический привкус. Мы слышим, что он ведет себя как шаман - поет, играет на своем барабане, беседует с солнечным божеством, целует его и просит его помощи. Кауюмари наблюдает это и решает, что Киери на самом деле злой колдун, который обманывает людей. Только когда он узнал все, что мог, о "секретах" Киери, то есть магии, Кауюмари решает напасть на него. В последней схватке, чтобы одолеть своего противника, он призывает на помощь кактус пейот, который защищает от болезнетворных ударов Киери, позволяя Кауюмари выпустить пять стрел в грудь врага. Киери падает, но вместо того, чтобы умереть, его покровитель, Солнце, позволяет ему превратиться в цветущее растение. В этой форме он улетает в свое тайное убежище высоко в скалах, где те, кто уважает его магическую силу, отдают ему дань уважения и часто оказываются околдованными его ядом, который предлагается с такими просьбами, как "Вот, попробуй это, это лучше, чем пейот".

Возникает соблазн прочитать это как историю, изложенную в мифических терминах, потому что в доисторические времена уичолей, должно быть, было время, когда среди некоторых из их уто-ацтекских предков произошел идеологический сдвиг от культов дурмана, характерных для Юго-Запада, к более мягкому пейоту, возможно, когда они впервые столкнулись с Lophophora williamsii в ходе их экспансии на юг с первоначальной родины этой языковой семьи в пустыне Аризона-Сонора. Поскольку дурман, который может привести к летальному исходу, и более мягкий пейот обладают несколько эмпирически несхожими явлениями, такое изменение могло бы оказать некоторое разрушительное воздействие на традиционную магико-религиозную жизнь общества и его отношения со сверхъестественным. Возможно, традиция Киери-Кауюмари напоминает о реальном соперничестве между двумя системами, символизируемыми жрецами-шаманами конкурирующих священных растений, или же традиция принимает управляемую форму более постепенного эволюционного перехода от одной к другой после периода сосуществования, который продолжался, по крайней мере, в символически форме и по сей день. Сверхъестественная сила Киери (независимо от того, проявляется ли она в дурмане, соландре или в том и другом), в конце концов, все еще признается в молитвенных подношениях, предназначенных не только для защиты от зла, но и для обеспечения плодородия, дождя и других благих вещей. В какой-то степени это напоминает окончательное вытеснение "бобов мескаля" пейотом среди индейцев Южных равнин к концу девятнадцатого века (процесс, который, учитывая тот факт, что пейот упоминается в археологических записях в Южном Техасе наряду с бобами мескаля еще в 800 году нашей эры, возможно, имел свое начало давным-давно). Однако, в отличие от дурмана, традиционные бобы софоры не были отнесены к области колдовства, а были включены в новую материальную культуру религии пейота, по крайней мере, в качестве декоративного компонента.

Природная и культурная история дурмана

В отличие от пейота и других галлюциногенов исключительно Нового Света, род Datura космополитичен, и он, как и другие представители семейства пасленовых (картофельных или собственно паслёнов), играл определенную роль в религии, магии, гадании, колдовстве и медицине в разных частях света, по-видимому, с древних времен. Семейство состоит из более чем 90 видов, насчитывающих не менее 2400 видов, включая такие разнородные растения, как картофель, баклажан, паслен, перец, томат, табак, петуния, дурман и многие другие. Известно, что лишь немногие из них являются по-настоящему галлюциногенными, хотя индейцы Мезоамерики, среди прочих, приписывают, по крайней мере, наркотические или лекарственные свойства нескольким родам пасленовых, в том числе Solandra и видам Solanum.

Помимо табака, который относится к отдельному классу, некоторые пасленовые важны только для питания (хотя даже некоторые из них, включая помидоры и картофель, содержат токсичные вещества в листьях или стеблях, но не в съедобных плодах). Но другие, такие как хорошо известная белладонна тропическая, гиосциамус и дурман, ценятся за психотропные алкалоиды, ряд из которых перешел из растительной в современную медицину.

Atropa belladonna, также называемая "смертоносным пасленом" и, в европейском фольклоре, "волшебной травой", является источником нескольких важных лекарств, из которых наиболее известен атропин. Род Atropa, основной активный алкалоид которого, скополамин, встречается у четырех видов в сочетании с другими алкалоидами, произрастает в Старом Свете и встречается в Европе, а также в Центральной и Южной Азии. Белена, Hyoscyamus niger, источник важного медицинского препарата hyoscyamus, является одним из примерно 20 видов рода, произрастающего в Европе, Северной Африке, юго-западной и Центральной Азии.

Основными тропановыми алкалоидами в знаменитой мандрагоре, Mandragora officianarum, являются гиосциамин, скополамин и мандрагорина. Шесть видов мандрагоры встречаются от Средиземноморья до Гималаев (Schultes, 1970; см. также Schultes and Hofmann, 1973, стр. 161-191).

Оба полушария имеют общий род Datura, и оба использовали его. Однако неудивительно, что в свете того, что большинство коренных американцев уделяли особое внимание переживанию экстаза, в Новом Свете было использовано больше видов, и род достиг гораздо более высокого и прочного статуса, поскольку использовался в гадании, пророчестве, экстатической инициации, ритуальном опьянении, диагностике и медицине. Он также широко используется для придания дополнительной силы ритуальным напиткам, как галлюциногенным, так и ферментированным. Так, например, индейцы тараумара в Чиуауа даже сейчас иногда добавляют Datura inoxia в тесгино, ферментированный напиток, приготовленный из проросшей кукурузы, который уичоли называют nawd, в то время как в Южной Америке эквадорские хиваро, например, усиливают натему, галлюциногенный напиток, приготовляемый в основном из разновидности Banisteriopsis, добавлением разновидность дурмана древесного подрода Brugmansia, а иногда также гуаюса, стимулирующий чай, содержащий кофеин, приготовленный из Ilex guayusa, разновидности остролиста.

В лечении. Препараты дурмана служили для установления контакта врача со сверхъестественными силами с целью установления причины болезни, но также использовались в качестве лекарства для пациента, применяясь как наружно, так и внутренне. Не только ацтеки, но и многие другие индейцы были хорошо знакомы с обезболивающим действием дурмана и эффективно использовали его для облегчения боли. Матильда Кокс Стивенсон (1915), например, сообщает, что среди зуи Нью-Мексико, которые приписывают божественное происхождение Datura inoxia и чье братство жрецов дождя имеет особое отношение к священному растению, целитель вводит корень, чтобы... привести своего пациента в бессознательное состояние, в то время как он выполняет простые операции - вправляет сломанные конечности, лечение вывихов, выполнение разрезов для удаления гноя, искоренение заболеваний матки и тому подобное.

Она также сообщает, что была свидетельницей операции, во время которой целитель зуни использовал кремневый нож, чтобы вскрыть абсцедирующую грудь женщины, которая была погружена в глубокий сон с помощью Datura inoxia (тогда еще называемой D. meteloides). Проснувшись, она сказала, что видела только прекрасные сны, но никакой боли.

Основными алкалоидами пятнадцати-двадцати видов, составляющих род Datura и его четыре подгруппы, являются гиосциамин, норгиосциамин и скополамин, все они относятся к тропановому ряду. В зависимости от экологических факторов и, возможно, от генетических различий, содержание алкалоидов значительно варьируется даже у одного и того же вида и в разных его частях. Так, например, скополамин составляет от 50 до 60 процентов от общего содержания щелочей в древесном Datura Candida, произрастающем в Андах, но только от 30 до 40 процентов для того же вида, культивируемого в Англии или на Гавайях (Schultes, 1970: 584). Аналогичные различия были зафиксированы и для других алкалоидов. Здесь мы снова обнаруживаем, что индейцы были внимательными наблюдателями. Шультес отмечает, касательно алкалоидов в культивируемом D., что экспериментально было доказано: растения рода Candida тесно коррелируют с описаниями их относительной токсичности индейцами сибундоя, Колумбия, которые, безусловно, не имели доступа к химической лаборатории. Такая же изощренность проявляется и в выборе различных частей дурмана (как и других галлюциногенных видов) в соответствии с их доказанной эффективностью.

Последствия интоксикации дурманом

Четырьмя подгруппами рода являются: (1) Страмониум, с тремя видами в двух полушариях; (2) Дутра, насчитывающая шесть видов; (3) Цератокаулис, имеющий только один, но очень интересный, полуводный мексиканский вид, сверхъестественный дух которого индийские целители призывают для лечения определенных заболеваний; и (4) Бругмансия, группа древовидных дурманов с часто очень эффектными цветами, которые ранее были распространены исключительно в Южной Америке. Америке, но в настоящее время встречаются во многих частях света в качестве культивируемых декоративных растений.

Экспериментально было обнаружено, что в зависимости от дозы действие активных алкалоидов дурмана - например, скополамина - распространяется от чувства усталости через галлюцинации до глубокого сна без сновидений и потери сознания, здесь при отсутствии эффективных контрмер возможна смерть. Ранние свидетельства верны: дурман может убивать, и, по-видимому, опытный человек также может принимать его в таких количествах и такими способами, которые вызывают временное расстройство и даже постоянное помешательство, именно поэтому род начали практиковать колдовство.

В этом отношении дурман, конечно, значительно отличается от других галлюциногенов, наиболее сильными эффектами которых может быть "бэд трип", но которые, как известно, не способны нанести физиологический ущерб. Таким образом, дурман и содержащие цитизин "бобы мескаля" относятся к классу, сильно отличающемуся от других священных растений в психоделической фармакопее американских индейцев. В этой связи я вспоминаю историю, которую услышал от компетентного, хорошо образованного и заслуживающего доверия информатора в Куэрнаваке, Мексика, которому довелось наблюдать катастрофические последствия неоднократного преднамеренного применения дурмана к человеку, который, как утверждается, был ответственен за предательство и смерть популярного крестьянского лидера в штате Морелос несколько лет назад.

Поскольку его похитители сочли быструю смерть слишком мягким наказанием, несчастного передали местной бруха - слово, означающее "ведьма", но применяемое также к народным целителям или курандерам. По моему опыту, большинство мексиканских народных целителей являются не только опытными травниками, но и, как правило, эффективными психологами, которым было бы чему научить своих коллег с университетским образованием, если бы они только захотели слушать. В любом случае, кажется, что разумное сочетание многократных настоев толоаче (D. inoxia) и играя на его чувстве вины, вкупе с гипнотическим внушением, она довела мужчину до состояния, когда в течение нескольких месяцев, вплоть до его смерти, он гулял, лаял, кормился, и с ним обращались как с собакой - судьба, которую, по мнению некоторых местных жителей, он наилучшим образом заслуживал. Не только доказанная правдивость моего информатора, но и результаты лабораторных экспериментов с химическими веществами, содержащимися в дурмане, придают вес этой истории об элементарной справедливости, основанной на древних знаниях о свойствах растений.

Дурман у североамериканских индейцев

Ничто из вышесказанного не следует понимать как означающее, что негативный потенциал дурмана в каком-либо смысле или где бы то ни было перевешивает его позитивную роль в местных ритуальных и символических системах. Напротив, большинство индейцев Северной и Южной Америки использовали эти растения в исключительно позитивных целях, таких как инициация мальчиков и их интеграция во взрослую жизнь, а также полноценное участие в племенной культуре посредством экстатической конфронтации с истиной о путях предков; для индивидуального и коллективного поиска видения и общения с предками, божествами, и духами земли, воздуха и воды; а также для гадания, пророчества, лечения и облегчения физических и психических расстройств.

Помимо "тернового яблока", популярным названием дурмана в Соединенных Штатах долгое время было "Джеймстаунский сорняк", обычно сокращаемое до "Сорняк Джеймсона". Собственно, это относится только к восточным видам Datura stramonium; само название происходит от инцидента с участием нескольких английских солдат, направлявшихся подавлять восстание, возглавляемое лейтенантом Бэконом, в Джеймстауне, штат Вирджиния, в семнадцатом веке. Роберт Беверли (ок. 1673-ок. 1722) в своей книге "История и современное состояние Вирджинии" (1705) описывает, что произошло:

Сорняк Джеймстауна (который напоминает перуанское терновое яблоко и, как я полагаю, является названным растением) считается одним из величайших охладителей в нашем мире. Поскольку это раннесозревающее растение, некоторые солдаты, посланные туда, чтобы уладить проблемы с беконом, собрали его совсем молодым для приготовления отварного салата; и некоторые из них в изобилии ели его, что было очень приятной комедией, потому что они превращались в законченных дураков на несколько дней: один подбрасывал в воздух перо, другой с большой яростью бросал в него соломинки, а другой, совершенно голый, сидел в углу, похожий на обезьяну, ухмылялся и косился на них; четвертый нежно целовал и лапал своих товарищей и насмехался над ними в лицо с выражением, более зловещим, чем в какой-либо голландской шутке. В этом безумном состоянии их держали взаперти, чтобы они по своей глупости не погубили себя; хотя было замечено, что все их поступки были полны невинности и добродушия. Они были не очень опрятны, и валялись бы в собственных испражнениях, если бы им не помешали. Они разыгрывают тысячу невинных трюков, а через одиннадцать дней снова приходят в себя, не помня ничего из того, что произошло. (Цитируется по Schleiffer, 1973: 129-130)

Солдаты утверждали, что они собрали Datura stramonium, потому что думали, что это может быть пикантной зеленью, но есть вероятность, что они узнали об опьяняющем действии от коренных жителей Вирджинии, которые использовали дурман в обрядах посвящения мальчиков, напоминающих церемонии толоаче у калифорнийских индейцев. Характерная тема смерти-возрождения в "обрядах посвящения" четко прослеживается в довольно странном, но проницательном описании Беверли того, что он называет "торжественностью хусканавинга". Когда старейшины назначали время посвящения, юношей и девушек отводили в лес, где они содержались в строгом уединении в специально построенной хижине из решеток. После длительного голодания и инструктажа им неоднократно давали отвар корня дурмана, называемый высоккан, который вызывал состояние сильной интоксикации, длившееся от 18 до 20 дней. В этот критический период мальчики должны были избавиться от всех воспоминаний о своей юности. Когда шаманы почувствовали, что мальчики выпили достаточно, дозы постепенно уменьшили, и посвященным под тщательной охраной разрешили вернуться в свои дома. Когда они выходили из состояния опьянения, им приходилось следить за собой, и шаманы наблюдали за ними, чтобы не осталось никаких воспоминаний об их прежнем детском состоянии. Если это случалось, их снова приходилось "гасить", и поскольку в этом случае требовалось еще большее количество высоккана, второе испытание посвящения иногда заканчивалось смертью:

Таким образом, они должны притворяться, что забыли само употребление своих языков, чтобы не иметь возможности ни говорить, ни понимать ничего из того, что говорится, пока не научатся этому снова. Так вот, настоящее это или поддельное, я не знаю; но несомненно то, что они некоторое время не будут обращать внимания ни на какое тело, ни на какую вещь, с которыми они были знакомы раньше, все еще находясь под охраной своих Хранителей, которые постоянно прислуживают им повсюду, пока они заново учили все до совершенства. Таким образом, они заново проживают свою прежнюю жизнь и становятся мужчинами, забывая, что когда-то были мальчиками... .

Далее, обряд посвящения и сильное опьянение дурманом должны были разрушить любые связи или предубеждения, сформировавшиеся у посвященных по отношению к "людям и вещам" в детстве:

Они надеются таким образом искоренить все предубеждения и неразумные предрассудки, которые прочно укоренились в умах детей. Чтобы, когда молодые люди снова придут в себя, их Разум мог действовать свободно, не поддаваясь обману обычаев и воспитания. Таким образом, они также освобождаются от воспоминаний о каких-либо кровных узах и оказываются в состоянии равенства и совершенной свободы распоряжаться своими действиями и своими личностями так, как они считают нужным, без какого-либо иного контроля, кроме Закона природы. Благодаря этому они также получают право, когда занимают какую-либо племенную должность, на равной основе и беспристрастно вершить правосудие, не проявляя предпочтения ни к другу, ни к родственнику. (Цитируется по Schleiffer, 1973: стр. 130-132)

Обряды инициации в Калифорнии

Индеец, прошедший такую инициацию, вряд ли встретил бы "кризис идентичности". О, если бы нам и нашим родителям посчастливилось узнать, когда была пересечена психологическая граница между детством и взрослой жизнью!

В Калифорнии культ посвящения толоаче возник среди южных племён шошонов (уто-ацтеков), но некоторые его черты распространились далеко на север, вплоть до долин Сан-Хоакин и Сакраменто. Аспект ритуала полового созревания с его выдающейся темой смерти-возрождения был особенно хорошо развит среди таких жителей Южной Калифорнии, как диегено и луизено, у которых культ дурмана стоял в самом центре всей религиозной системы (Кребер, 1953). В основном в толоаче посвящали только мальчиков, у девочек были свои собственные ритуалы полового созревания, но среди некоторых племен, особенно на севере, девочки также могли принимать дурман.

У луизено, среди которых культ был особенно развит, церемония полового созревания мальчиков проводилась не ежегодно и даже не в определенное время года, а раз в несколько лет - когда считалось, что достаточное количество юношей готово к посвящению. Кроме того, любому мужчине или даже посетителю из какой-либо другой группы, который никогда не принимал толоаче (дурман пили только раз в жизни), давали наркотик вместе с молодыми людьми, которым напиток давали ночью, в специально освященном уединенном месте, после периода ограничения приема пищи и инструкции. Высушенные корни дурмана иноксийского растирали в свежевыкрашенных ступках, которые не использовались ни для каких других целей и хранились в священных тайниках. Измельченный корень, смешанный с горячей водой, пили прямо из ступки, каждый мальчик по очереди становился перед ним на колени, а распорядитель церемонии держал его за голову, чтобы откинуть ее назад, когда ему казалось, что с него хватит. После выпивки за мальчиками присматривали мужчины, которые помогали им в последовавших за этим шествиях и танцах, включая церемониальные хождения вокруг костра.

Вскоре наркотик действовал, и мальчики теряли сознание. Затем их относили в небольшое помещение, где они лежали в оцепенении под наблюдением нескольких мужчин. Продолжительность полного наркоза варьировалась от группы к группе. Диегено давали мальчикам теплой воды после одной ночи, чтобы помочь прийти в себя. У луизено опьянение, по-видимому, продолжалось дольше, до трех ночей, но, должно быть, существовали значительные индивидуальные различия, поскольку не все посвящаемые были одинакового возраста и комплекции, и не было определенного показателя количества используемого корня. В любом случае, действие наркотика было мощным, и луизено сообщили о нескольких смертельных случаях. Что бы ни испытывали посвященные в ходе транса,

... это становится для них сокровенной святыней на всю жизнь. Обычно это видение - животное, и, по крайней мере, иногда они узнают от него песню, которую хранят как свою собственную. Теперь они не убьют ни одну особь своего вида. Ясно, что концепция видения в точности соответствует тому, что у некоторых примитивных племен, к сожалению, получило название "личный тотем". Несомненно, что особая и индивидуальная связь сверхъестественного рода, как полагают, существует вечно между сновидцами. Сходство с шаманизмом также очевидно, но было бы неверно прямо называть институт луизено "шаманским" или "тотемическим" (Кребер, 1953: 669-670).

Тем не менее, заключительный ритуал, который проводится примерно через два месяца после употребления толоаче, безошибочно узнаваем по своему сходству с шаманской мифологией во всем мире. Центральную фигуру в этой церемонии называют ванавут, чучело животного размером с человека с туловищем, головой, руками, ногами, а иногда и хвостом, сделанное из сетки или плетения из молочая или крапивы, которое укладывают в траншею, а на него кладут три или четыре плоских камня:

Теперь каждый мальчик по очереди входит в траншею, поддерживаемый стариком, который выступал в качестве его поручителя, и по сигналу перепрыгивает с камня на камень. Если он поскользнется, это признак того, что он скоро умрет. Совсем маленьким мальчикам частично помогают старики. Когда все спрыгнули, они помогают старикам засыпать траншею землей, чтобы похоронить фигуру. Символика этого странного обряда явно относится к жизни и смерти. Траншея представляет собой могилу: луизено кремировали свои трупы над ямой, которая заполнялась, когда в нее падали угли и кости. Фигура человека. В частности, считается, что она обозначает Млечный Путь - также символ духа или души. По-видимому, также присутствует идея о том, что дух умершего должен быть привязан, возможно, к небу, во всяком случае, вдали от земли; и привязка предмета, вероятно, важна в этом отношении. (Кребер, 1953: 671-672)

После похорон ванавута всю ночь продолжались танцы, заканчивавшиеся танцем у костра и уничтожением огнем зарослей кустарника, в которых происходило распитие толоаче. Теперь мальчики навсегда оставили дни своего детства позади. Дурман сделал свое священное дело, и они никогда больше не попробуют его.

Выход за пределы "Обычной реальности"

Ритуальное использование Datura inoxia в обрядах полового созревания мальчиков кауилья в Южной Калифорнии было описано несколькими антропологами (например, Kroeber, 1908; Hooper, 1920; Strong, 1929 и, совсем недавно, Bean, 1972); наиболее полное описание принадлежит Уильяму Дункану Стронгу (1929: 173-175), который отметил, что кауилья считали дурман великим шаманом, с которым они могли общаться в ходе своих церемоний. Существовали особые песни мане, связанные с ритуалами дурмана, которые могли понять только шаманы, потому что они были написаны не на повседневном языке кауилья, а на особом эзотерическом "языке океана", адресованном шаманам и сверхъестественным существам, живущим на дне моря.

Обширное обсуждение того, что сохранилось из множественных значений и способов употребления дурмана среди современных кауилья, чей язык принадлежит к шошонской ветви уто-ацтеков и которые исторически связаны не только со своими соседями, говорящими на шошонском языке, но и с хопи из Аризоны, и, более отдаленно, с уичоли, индейцев племени кору и других носителей уто-ацтекских языков в Мезоамерике можно найти в недавней работе по этноботанике кауильи антрополога Лоуэлл Дж. Кэтрин Сива Саубел, члена племенного совета резервации Лос-Койот-Кауилья и самого признанного авторитет в области традиций и культуры своего народа (Bean and Saubel, 1972). Помимо его решающей роли в обрядах инициации мальчиков, которые напоминают обряды луизено, габриэлено и других пустынных и прибрежных племен Южной Калифорнии, авторы отмечают (стр. 61-62), что дурман давал пуулу (шаману) возможность выходить за пределы обычной реальности и вступать в контакт с определенными духами-хранителями, а также позволял ему совершать магические полеты в другие миры или превращаться в определенных животных, таких как горный лев или орел. Такие полеты и превращения в дурманном трансе были необходимой и рутинной деятельностью шаманов для таких целей, как сбор информации о Верхнем и Подземном мире, посещение умерших или возвращение потерянных или заблудших душ.

Дурман также играл важную роль в местной медицине. Как и у зуни и ацтеков, шаманы кауилья использовали это растение в виде пасты или мази в качестве высокоэффективного обезболивающего средства при вправлении сломанных или вывихнутых костей, облегчении локализованной и даже зубной боли. В зависимости от желаемого эффекта индейцы обычно добавляли корень в напиток, обычно коптили листья, а также измельчали как корни, так и листья с другими частями растения и смешивали их в лекарственную пасту.

В то же время авторы подчеркивают, что кауилья хорошо осведомлены о вполне реальных опасностях употребления растения, которое может вызвать серьезную психическую дезориентацию, нарушения в опорно-двигательной деятельности, острые сердечные симптомы, ставящие под угрозу функции сердца, и другие серьезные физиологические проблемы, начиная от временного психоза и заканчивая смертью. Несмотря на свои превосходные знания, даже некоторые шаманы воздерживались от употребления дурмана, предпочитая другие техники для достижения контакта со сверхъестественным. Все кауилья, которые обсуждали с ними дурман, как пишут Бин и Саубель (стр. 60), ... подчеркивали, что растение непредсказуемо, и предостерегали от его использования случайным экспериментатором.

Не лишнее предупреждение: за последние несколько лет, отмечают авторы, несколько молодых людей в Южной Калифорнии умерли после экспериментов с дурманом, а многим другим потребовалась госпитализация.

Перевод: Инвазия , 26. 02. 2024