ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЕ ЕВАНГЕЛИЯ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ, глава 10.

Кентерберийские Рассказы

Кентерберийский Собор, Англия – 1180 г.

Если Шартрский Собор - шедевр архитектуры христианского мира, то Великая Кентерберийская Псалтырь - шедевр его литературы.
Эта Псалтырь представляет собой великолепно украшенный манускрипт (девятнадцать дюймов в высоту и тринадцать дюймов в ширину), первоначально переплетенный кожей, покрытой драгоценными камнями. Историки искусства описывают её как «несравненный шедевр». Учитывая великолепие этой рукописи, скорее всего, она была заказана королем Англии Генрихом II или королем Франции Людовиком VII.
Псалтырь открывается восемью потрясающими страницами, на каждой из которых содержится двенадцать великолепно раскрашенных миниатюр с позолотой. Эти вводные листы изображают историю мира согласно Священным Писаниям, от Сотворения Мира до жизни Иисуса.
Содержание Псалтыри вполне традиционно, она включает в себя псалмы, песни и молитвы, но вот иллюстрации исключительны. На сотне страниц изображены многочисленные красные, синие, оранжевые и коричневые грибы, включая и изображение, на котором Бог является создателем растений или, более конкретно, создателем священных грибов.

Красный гриб с белыми крапинками справа - Amanita Мuscaria. Следующий, синий, как бы свидетельствует о псилоцибиновых грибах. Хотя некоторые исследователи и идентифицировали следующее растение как "стручок сирийской руты" (рeganum harmala), тщательный осмотр показывает, что с сирийской рутой тут нет никакого сходства. Скорее, цвет, форма и орнамент из восьми крошечных изображений грибов на шляпке, позволяют предположить, что это - Panaeolus, гриб, содержащий псилоцибин, встречающийся в Англии и в Северной Европе.
Некоторые описывали растение слева как «опийный мак в форме гриба», но, опять же, нет ни малейшего сходства ни с цветком, ни со стручком опиумного растения. Скорее это еще один гриб из псилоцибинового семейства.
Подобно огромному мухомору с фрески в Пленкуро, эта иллюстрация из Великой Кентерберийской Псалтыри, изображающая Бога создателем психоактивных растений на третий день Творения, стала культовым изображением в этномикологии. Ее можно найти на многих веб-сайтах, и она украшает обложки нескольких книг о священных грибах. Как и Мона Лиза в Лувре, Великая Кентерберийская Псалтырь ласкает и радует глаз. Но если подойти поближе и лично - на самом деле, прикоснуться к ней и сфотографировать - это уже совсем другая история.

Святой Франциск и его звери

Еще находясь во Франции, мы с Джули надеялись исследовать оригинал Великой Кентерберийской Псалтыри в Национальной Библиотеке в Париже, куда Наполеон поместил ее в 1873 году и где она пребывает и по сей день. Но мы быстро отказались от этой идеи после того, как узнали, что не сможем увидеть, а тем более потрогать или сфотографировать оригинальную рукопись, а сможем только просмотреть цветной микрофильм.
К счастью, поиск в Интернете показал что точные копии Псалтыри доступны для изучения в Англии, в Кентерберийском Университете Церкви Христовой и в Кембриджском Университете. Они стали доступными, потому что в 2004 году М. Молейро, барселонский издатель редких религиозных книг, выпустил маленький тираж точных копий Великой Кентерберийской Псалтыри.
Автором прилагающегося к ней тома комментариев является Найджел Морган, выдающийся профессор истории искусств Кембриджского Университета.
Любопытно, что Большая Кентерберийская Псалтырь на самом деле состоит из двух шедевров, созданных в двух разных местах и в разное время. Первая и самая старая часть, собственно и представляющая энтеогенные изображения, была изготовлена между 1180 и 1200 годами в скриптории Церкви Христовой в Кентербери, одной из самых передовых мастерских по изготовлению цветных Библий в Англии того времени. Затем, после таинственного исчезновения, век спустя незаконченная Псалтырь всплывает в Каталонии, где и была завершен между 1340 и 1350 годами известным художником Феррером Бассой. Двигаясь под Ла-Маншем через туннель, поезд Eurostar за два с небольшим часа привёз нас из Северного вокзала в Париже на вокзал Сент-Панкрас в Лондоне. По прибытии, мы отвезли наш багаж по оживленной улице к ближайшей железнодорожной станции Кингс-Кросс и сели на ближайший поезд до Кембриджа. Поселившись в эдвардианской гостинице типа «постель и завтрак», мы решили прогуляться по берегу реки Кэм, которая неспешно петляет через исторический университетский город. Мы шли и шли, проходя мимо живописных лодок, колёсных пароходов и красочных плавучих домов, пока не вышли на большой луг с пешеходными дорожками. Там мы встретили стадо английских коров, которые бездельничали возле поилки. Это была порода таких маленьких коров, не выше груди. Очарованная видом этих милых созданий, Джули побежала погладить ближайшую.
«Осторожно, Джули», - крикнул я с тревогой в голосе.
«Не волнуйся, - засмеялась она, - я как Святой Франциск среди животных. Они меня любят.»
Когда Джули протянула руку, чтобы погладить коричнево-белую корову, она опустила голову и боднула её в бедро. Затем, когда она повернулась, чтобы убежать, корова побежала за ней и быстро боднула её в ягодицы. К счастью, его рога были маленькими.
Я рассмеялся вслед за Джули, которая поспешно убежала назад по тропинке.
«Вернись, Святой Франциск, теперь ты в безопасности. Я никогда не знал, что ты умеешь бегать как ветер».
«Могу, когда меня преследует бешенная корова», - ответила Джули обиженно.
«Этого никогда не случалось с тобой раньше. Как ты думаешь, это знак, что у нас в Кембридже всё пойдет не так?» - спросил я. «Вероятно», - ответила Джули, пытаясь отдышаться. Так и случилось.

Злобный эльф-библиотекарь

Кокон пафоса окружает графство Кембридж. Местные жители не устают рассказывать вам что в Кембридже тридцать один колледж, в том числе Тринити-колледж, основанный в 1546 году, где и находится Библиотека им. Рена с ее драгоценной коллекцией старинных рукописей. Главный вход в колледж украшен тщательно продуманным гербом. Здесь мужчина в черном костюме и котелке официально сообщил нам: «Колледж закрыт для посетителей».
Когда я сказал ему, что у нас назначена встреча в библиотеке, он стал почтительнее и указал по диагонали через большой двор на маленькую дверь. «Пройдите по монастырю, и вы найдете Библиотеку Рена».
Пройдя под древними башнями, мы вошли через небольшую деревянную дверь и поднялись на второй этаж. Обстановка Библиотеки Рена практически не изменилась со времен Возрождения. В книжных шкафах стояли большие тома в кожаных и тканевых переплетах. Центральный проход был украшен мраморными бюстами известных ученых, мыслителей и писателей разных веков, в том числе сэра Исаака Ньютона и Джона Мильтона, оригиналы работ которых находятся здесь же. Сразу за статуей лорда Байрона в натуральную величину мы заметили комично выглядящего лысеющего человека с длинными прядями волос и растрепанной бородой. Он сидел за большим столом на возвышении и вопросительно смотрел на нас через толстые очки, когда мы приближались. Он напомнил мне злобных эльфов, о которых я читал в европейских сказках. Как и они, этот библиотекарь был сварливым, но также обладал и магическими способностями: в нашем случае - способностью находить редкие книги. Мы с Джули так и прозвали его «Злобный эльф-библиотекарь».
Перпендикулярно этому столу, располагался длинный стол для чтения с верхним освещением и широкими деревянными подставками с толстыми подушками для тяжелых рукописей. За столом сидел молодой, рыжеволосый, румяный студент, уткнувшись в большой фолиант. Злобный Эльф дьявольски ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. После того, как мы объяснили цель нашего визита, он, молча, жестом пригласил нас сесть. Наши надежды быстро развеялись, поскольку первой большой книгой, которую он принес, была не Великая Кентерберийская Псалтырь, которую мы искали, а Псалтырь Эдвина. Да начнутся игры Злобных Эльфов-библиотекарей! Я терпеливо объяснил, что главный библиотекарь Библиотеки Рена сказал мне, что то, что мы ищем, числится под номером W H.16.18. Злобный Эльф потер руки, с сарказмом поклонился, и приступил к извлечению огромного тома из металлического хранилища за стеной. Как только я посмотрел на обложку и начал перелистывать страницы, у меня сжалось в животе.
«Это не книга», - сказал я ему.
«О, нет, та самая», - ответил он, излучая высокомерие, которое безмолвно провозглашало «как тебе такое, жучара!».
«Это начинает напоминать "Бразилию"», - сказала мне Джули, имея в виду знаменитую антиутопию 1980-х годов, о человеке, попавшем в ловушку бездушной бюрократии.
«Шшш! - прошипел Злобный Эльф, - это Библиотека Рена». Мне казалось, что я попал в сюрреалистическую сценку из "Монти Пайтон". В отчаянии, я вовлек молодого студента в разговор. Студент и Эльф обменялись словами, заглянули в каталоги и снова обменялись словами. Они подошли ближе. От Эльфа пахло потом. Молодой человек сказал мне: «У нас нет этой книги». Джули выглядела раздраженной. У меня кончились варианты, я надулся, как рыба-фугу, и самым профессорским голосом заявил, что главный библиотекарь сказал мне лично, что она есть. Они оба были очень впечатлены, но ответили, что должно быть это какое-то недоразумение, ведь главный библиотекарь не может ошибаться.
«Да, она должна быть, - настаивал я, - я общался по электронной почте с главным библиотекарем Библиотеки имени Рена, у которого специально просил эту книгу, и который сказал мне, что она будет доступна здесь, и сегодня.» «Должно быть, вы не поняли друг-друга», - сказал молодой человек. Эльф ухмыльнулся.
«Мы приехали из Америки, чтобы увидеть её. Как такое могло случиться?» - захныкала Джули на грани отчаяния.
«Шшш!, - прошипел эльф, - вы находитесь в библиотеке Рена». «Возможно, она находится в одной из библиотек другого колледжа. Но как мне её найти?» - спросил я.
Эльф услужливо принес мне толстый том с указателем всех 1250 иллюминированных рукописей, хранящихся в библиотеках и музеях Кембриджа. Но у него был только первый том, и я сразу понял по содержанию, что раздел об английских рукописях будет в четвертом томе. Я попросил четвертый том. Эльф поднял трубку старинного телефона и позвал главного библиотекаря, злобно глядя на нас, пока набирал номер. Затем повернулся ко мне и произнес нараспев: «У нас нет этой книги. И не будет до следующего года. Можете тогда и возвращаться». Эльф ухмыльнулся, едва сдерживая восторг. Наконец студент сжалился над нами. Мы вступили в беседу, во время которой я сказал ему, что мы ищем точную копию Великой Кентерберийской Псалтири, изданной в Барселоне типографией Молейро. «О, вам нужна копия, - выдохнул он, - а мы подумали, что вы хотите посмотреть оригинал Великой Кентерберийской Псалтыри, которой здесь точно нет». Он улыбнулся, записал информацию и направился к ближайшему компьютерному терминалу. Он вернулся через несколько минут, уверенным шагом. Я спросил, принес ли он хорошие новости.
«Ну такие, не то чтобы очень хорошие, - ответил он, - у нас здесь её нет, но в зале редких книг, в библиотеке Кембриджского Университета есть копия», - сказал он, дав мне телефонный номер. Злобный Эльф, казалось, бормотал себе под нос проклятья, мрачно глядя на нас, когда мы с Джули кивнув на прощание, торжествующе вышли из Библиотеки Рена.

Великая Кентерберийская Псалтырь

В отличие от архаичной библиотеки Рена, зал редких книг в главной библиотеке Кембриджского университета был современным, просторным и был залит естественным светом. Джули и я были вне себя от радости, когда библиотекарь вручила нам наш приз: Великую Кентерберийскую Псалтырь.
Огромная книга была настолько тяжелой, что случайно выскользнула из коричневого кожаного футляра, когда я шёл, чтобы положить ее на стол для чтения. Джули быстро подхватила её, чтобы она не упала на пол, книга, которую Молейро продает за десять тысяч долларов, и мы водрузили её на стол с грохотом. Когда все в комнате повернулись и уставились на нас, я виновато кивнул и услышал, как в моих ушах зашипели проклятия Злобного Эльфа.
Я медленно перевернул роскошные пергаментные страницы обратно на первый лист, содержавший двенадцать сцен из Книги Бытия, окаймленных фразами из Ветхого Завета Вульгаты, латинского перевода Библии.

Первая панель изображает Творение (Бог, создающий свет, Fiat lux: dixit Deus, et facta est lux).
После изгнания Адама и Евы из Рая, на следующей панели, показано как Бог отвергает жертву Каина. Я обратил внимание Джули на третью панель, на которой Бог создает растения. Почти прикасаясь к странице и говоря еле слышным шепотом, я указал на каждый из изменяющих сознание грибов на панели (Amanita Мuscaria, Panaeolus и две разновидности Psilocybe).
«Здесь есть кое-что еще, - указала Джули:
«На панели 4, в начале второго ряда сверху вниз, где Бог творит солнце и луну на небе, растения появляются рядом с грибами, которые впервые появились на панели 3. Как и на фресках Сен-Савен, этот художник указывает на разницу между грибами и растениями».

Иисус исцеляет прокаженного

Согласно Евангелиям, погружение Иисуса в реку Иордан Иоанном Крестителем было харизматической инициацией его служения.
Когда Иисус вышел из воды, Дух Божий сошел с небес в виде голубя, указав его как избранного Мессию, произошедшего из рода царя Давида. На третьем листе Великой Кентерберийской псалтири изображена серия сцен из жизни Христа, когда он выходит из Иордана, чтобы выполнить свою миссию. Эти сцены включают крещение Иоанном, превращение воды в вино, сорок дней одиночества в пустыне и три искушения Сатаны. На десятой панели этого листа под заголовком «Исцеление прокаженного» (De curatione leprosi) мы видим, как Иисус возлагает руки на прокаженного и совершает обряд исцеления.

Свиток в левой руке прокаженного гласит: «Учитель, если хочешь, можешь очистить меня». Любопытно, что сам свиток направлен не к Иисусу, а указывает на стебель коричневого гриба в основании панели. Иисус держит в левой руке свиток, который простирается до спины прокаженного, и гласит: «Я хочу: очистись». Художник устанавливает на прямую связь между даром исцеления Иисуса и целительной силой священных грибов. В Псалтыри есть множество изображений Иисуса в сочетании с грибами. Иногда энтеогены встречаются в значимых сценах, таких как те, что показаны на только что упомянутых рисунках, иногда в драматических событиях, включающих встречи с ангелами и демонами. Тот факт, что иллюстраторы Великой Кентерберийской Псалтыри иногда сочетали натуралистические или стилизованные грибы с деревьями или растениями с листвой, указывает на то, что они чётко понимали разницу между ними.

«Я никогда этого не замечал»

Мне стало интересно, что историки искусства скажут об этих изображениях грибов, и я позвонил профессору Моргану из Кембриджского Университета; администратор сказала мне, что его нет в офисе. Тогда я позвонил Чарльзу Инсли, старшему преподавателю средневековой истории и хранителю копии Большой Кентерберийской Псалтыри в Университете Церкви Христа в Кентербери.
Когда я сообщил Инсли о наличии энтеогенных грибов в Псалтыри, он нисколько не удивился и признал, что такие практики действительно могли быть сохранены духовенством. Однако он быстро добавил, что, поскольку Католическая Церковь была далеко не всемогущей в средние века, ей часто приходилось приспосабливаться к обычаям и верованиям «языческих королевских династий».
«Профессор Инсли, - многозначительно спросил я, - что вы думаете о молчании историков искусства и богословов об этих сакральных психоактивных образах в Великой Кентерберийской Псалтыри? И в христианском искусстве вообще?»
«Что ж, на мой взгляд, - ответил он, тщательно подбирая слова, - это не значит, что они намеренно игнорируют их, как некоторые могут подумать. Скорее я считаю, что большинство историков искусства и теологов просто не знают о них».
«В самом деле?» - сказал я, изображая удивление, потому что мне было любопытно, что он скажет дальше в поддержку этой точки зрения.
«У меня нет никаких сомнений, - подтвердил Инсли, - но если вы хотите окончательного подтверждения, я предлагаю вам позвонить профессору Найджелу Моргану в Кембридж. Он был соавтором комментариев, опубликованных Молейро вместе с Псалтырью».
«Я на днях звонил ему в офис, но его не было», - ответил я. «Что ж, предлагаю вам продолжать попытки, - сказал Инсли, подчеркнув важность мнения Моргана по этому поводу. Несколько дней спустя я наконец смог связаться с профессором Морганом по телефону. Представившись антропологом и поинтересовавшись историей Великой Кентерберийской Псалтыри, я спросил Моргана, замечал ли он когда-нибудь впечатляющей формы грибы в сценах из Книги Бытия. Последовало несколько минут молчания, которое закончилось, когда Морган спросил, не возражаю ли я подождать, пока он сверится со своим экземпляром Псалтыри.
Когда Морган заговорил снова, его тон изменился с дружеского-коллегиального на холодный, как будто эта тема доставляла ему дискомфорт.
«Профессор Браун, - сказал Морган с резким британским акцентом, - я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. И да, я бы не узнал в изображении гриб, если бы увидел его.» На этом он извинился и закончил разговор.

Средневековые Маги

Как пишет смотритель Шартрского собора Этьен Хувье в своей книге «Шартр: Путеводитель по собору», человек идет по нему, будто одетый в покров из драгоценных камней, из-за бликов, которые падают от его великолепных окон... и стены будто усыпаны золотой пылью. Неужели средневековые маги хотели унести нас в страну грез? Нет, художники просто пытались изобразить тот таинственный город, в котором душа человека может встретиться с Богом.
Когда мы с Джули вошли в Шартрский собор, мы внезапно перенеслись в огромный калейдоскоп, симфонию стекла и камня. Каждый шаг, который мы делали по южному проходу нефа, наполнял наши чувства изменчивыми узорами разноцветного света, который струился через элегантные витражи, расположенные более чем на сотне футов над полом собора.

Собор Шартрской Божьей Матери - один из шедевров французской готической архитектуры. Это объект Всемирного наследия ЮНЕСКО и место одного из самых популярных в католической церкви паломничеств в честь Девы Марии. Собор колоссален. Его шпили возвышаются на 375 футов над улицами города. Но благодаря идеальным пропорциям и воздушным витражам он не кажется тяжелым или массивным. Решетчатые аркбутаны позволили убрать стены для размещения двух ярусов окон.
Нынешний собор - один из пяти, которые занимали это место с четвертого века. После пожара, собор в его нынешнем виде был реконструирован между 1194 и 1220 годами. Особенностью этого собора является его исключительная сохранность. Большинство оригинальных окон сохранились нетронутыми с двенадцатого и тринадцатого веков. Описывая быструю реконструкцию Шартра в начале тринадцатого века, Мальком Б. Миллер, выдающийся английский гид по собору, объясняет, что «столь замечательная скорость стала возможной благодаря вливанию средств, а также добровольной физической помощи тысяч людей, устремившихся в каменоломни в Бершере, молилившихся, певших и тащивших груженые камнем телеги за пять миль к строительной площадке ».
В сорока четырех окнах тринадцатого века размещены фамильные гербы королевских или аристократических жертвователей. Другие окна были подарены жителями французских городов и гильдиями ремесленников, таких как пекари, плотники и торговцы вином.
Именно из-за этого королевского патронажа, религиозного благоговения и поддержки со стороны муниципалитетов мы с Джули и не ожидали найти свидетельства в пользу энтеогенов среди витражей Шартра. Только не в этом священном месте рукоположения епископов католической церкви. И тем не менее, мы прихватили с собой бинокль, чтобы исследовать каждую панель на 176 витражах собора. На многих панелях изображены сцены из библейской истории (например, Адам и Ева, жизнь Марии, Страшный суд).

Окно Святого Мартина

В отличие от небольшой приходской церкви Сен-Мартен, попытка фотографировать в огромном соборе оказалась непростой задачей. Пройдя через неф, мы остановились перед окном, посвященным Святому Мартину.
«Разве это не тот самый святой Мартин, церковь которого мы посетили в Викке?» - спросила Джули.
«Да, - ответил я, рассматривая окно снизу вверх, - смотри, вон там, примерно на трети расстояния вверх! Святой Мартин и его спутник созерцают ярко-красный гриб с белыми отметинами».

«Не так быстро», - сказала Джули, указывая на историю Святого Мартина в путеводителе, который мы купили у входа. «Во-первых, здесь говорится, что на панелях 13, 14 и 15 изображено посвящение Мартина в сан епископа города Тура. Во-вторых, на центральной панели 14, где и происходит посвящение, есть красный нимб вокруг его головы - тот же самый красный нимб, который есть на каждой панели, изображающей Мартина. Итак, человек, смотрящий на гриб на панели 13, определенно не Святой Мартин».
«Ты права», - признал я, смущенный, но убежденный в проницательности Джули.
Поскольку в путеводителе был указан номер и описание каждой панели в каждом витражном окне во всем соборе, можно было проследить все библейские истории сцену за сценой. Обнаружение первых явных свидетельств наличия Amanita Мuscaria в Шартре было захватывающим. К нашему удивлению, мы обнаружили грибы во многих ключевых библейских историях, таких как Успение и притча о добром самаритянине, а также в окнах, изображающих Страсти и Воскресение.

История Марии Магдалины

«Мы должны тщательно изучить каждое окно в соборе», - сказал я.
«Хорошо, - несколько неохотно сказала Джули, - но только если мы сначала сходим на обед».
После вкусного тушеного мяса в ресторане Le Pichet мы снова вошли в собор через главный вход, воодушевленные предстоящей задачей.
Пройдя под окнами West Rose и Lancet, мы вошли в южный проход нефа и быстро добрались до нижнего окна, посвященного Марии Магдалине.

Здесь, в центральном круглом окне (начиная с нижней левой панели и двигаясь против часовой стрелки), было изображено как Мария Магдалина входит в гробницу и ангел указывает ей на плащаницу, которая покрывала Иисуса, а теперь накинутую на выступ пустой гробницы. На следующей панели (12-я панель), воскресший Иисус является Марии Магдалине, держащей крест, и стоящей спиной к двум большим грибам. Когда Мария Магдалина узнает Иисуса и прикасается к нему, Иисус подает ей знак отойти и говорит: «Не прикасайся ко мне; ибо Я еще не вознесся к Отцу Моему »(Иоанн 20:17).
Записанные примерно через семьдесят лет после смерти Иисуса, рассказы о Воскресении в Евангелиях, несомненно, со временем приукрашивались. Как отмечают ученые, мы не можем знать правды о том, что на самом деле произошло в гробнице. Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что католическая церковь воздвигнута на трансформирующем моменте Воскресения. По мере того, как события разворачивались после открытия пустой гробницы, уныние учеников уступило место восторгу. Преодолев смерть, как сказал сам Иисус, он исполнил пророчества. С точки зрения психоделических евангелий важно, что восхождению Иисуса в Царство Небесное (как изображено на панели 12) способствовали психоактивные грибы. Когда он поворачивается, чтобы попрощаться с Марией Магдалиной, которая стоит между двумя лиственными деревьями на земном плане, Иисус взойдет на небеса, пройдя через мистический портал между двумя священными грибами.
«Джули!» - воскликнул я, - ты только погляди, что в путеводителе говорится о Марии Магдалине на следующей панели».
Джули перестала фотографировать и повернулась ко мне.
«Здесь говорится, что, согласно преданию, они вместе со своим братом Лазарем, сестрой Марфой, святым Максимином и другими христианами, сели в лодку и уплыли в море. Ещё здесь говорится, что, согласно преданию, «Магдалина показана, высаживающейся в Провансе с лодки с парусами и даже с лоцманом, держащим весло... Став отшельницей на Сент-Боме, горе неподалёку от Марселя, Мария Магдалина там и скончалась».
«Я же говорила тебе, что она бежала во Францию!» - сказала Джули, - возможно, что Симона, женщина, которую мы встретили в Ренн-ле-Шато, знала что-то такое, чего она просто не могла доказать. Возможно, это и было тем сокровищем, которое нашел священник Беранже Соньер». Мы продолжали фотографировать весь день, остановившись только тогда, когда свет начал тускнеть.
Переночевав в соседнем отеле, мы работали весь следующий день, прежде чем поехать обратно в Париж на машине, которую мы арендовали в Гар дю Нор.
В целом, мы задокументировали по меньшей мере тринадцать сюжетов из Ветхого и Нового Завета с изображениями грибов, в том числе несколько историй, связанных с жизнью Иисуса. Истории Ветхого Завета включают рассказ из Окна Зодиака, показывающий цикл «месячных трудов», а также рассказы об Адаме и Еве, Иосифе и Ное.
Интереснейшим экземпляром новозаветных историй является Окно Святого Евстафия. На панелях этого окна изображен Пласид (будущий святой Евстафий), охотящийся на оленя верхом на лошади, с охотничьим рогом, в окружении охотников и гончих. Затем,

мы видим обращение Пласида в святого Евстафия. В окружении священных грибов он становится на колени и молится перед распятием, которое появляется между рогами оленя, величественно стоящего перед ним. Как и на фреске «Очищение уст Исайи» в церкви Святого Мартина, в эту сцену жития Святого Евстафия сверху входят разноцветные концентрические кольца, из которых выходит ангельская рука, чтобы помазать голову Святого Евстафия красными лучами невыразимого света. Эта сцена убедительно свидетельствует о том, что энтеогены сыграли основополагающую роль в пробуждении, обращении и вхождении святого Евстафия в сознание Христа.

Город Огней

Вернувшись в Париж, мы с Джули поселились в уютной квартире на Монмартре на несколько дней, чтобы сделать записи и разобрать сотни фотографий, сделанных в Шартре. Однажды, в солнечный день, мы поднялись по крутым городским улицам, ведущим к Базилике Святого Сердца, церкви, построенной на самой высокой точке Парижа. Когда мы добрались до покрытого травой холма перед базиликой, то расстелили одеяло и устроили пикник. Глядя на Город Огней перед нами, Джули и я размышляли над множеством изображений грибов, которые мы видели за последнюю неделю на иллюстрациях Великой Кентерберийской Псалтыри в Англии, витражах Шартрского Собора во Франции.
Повсеместное присутствие этих энтеогенных икон в святых местах христианства развеяло все представления о том, что то, что мы видели ранее в сельской местности Франции, было лишь аномалией или уникальным творчеством ренегатского религиозного культа.
Джули и я задавались вопросом, кто же поместил эти священные изображения грибов в витражи Шартрского Собора. Были ли это члены королевской семьи и аристократы, все те кто финансировал реконструкцию собора в тринадцатом веке? Артели и монахи, которые десятилетиями руководили проектом восстановления? Мастера-стекольщики и ремесленники, создавшие витражи? Или все они вместе? И как эти энтеогены могли существовать на виду на протяжении веков, не привлекая внимания священнослужителей, искусствоведов, медиевистов, теологов и множества туристов? Два дня спустя мы с Джули нашли ответы на эти вопросы в редкой картине с изображением Древа Иессеева на потолке церкви Святого Михаила в Германии.

— автор Jerry B. Brown

— перевод Инвазия

Если, при прочтении текста, Вы обнаружили ошибку, опечатку или неточность — просим сообщить нам об этом.

Если вам нравятся инициативы проекта «Инвазия», поддержать их можно символическим донатом на карту СБ РФ: 4276-1629-8582-0296