Неприрученный Гнозис: соблазнение Архонта, демонический секс и содомиты в Парафразе Сима (NHC VII, 1)
Введение
Учёные в последнее время пытались «приручить» гностическую литературу, втискивая тексты Наг-Хаммади в поздний древнеегипетский аскетизм. Свидетельства о «либертинском» гностицизме сейчас многие считают фикцией, не имеющей подтверждений в корпусе Наг-Хаммади. Однако не все гностические документы легко поддаются такому приручению; «Парафраз Сима», например, - это произведение, наглядно изобилующее шокирующим материалом - от соблазнения архонтической Утробы, до демонических сексуальных сцен и восхваления содомлян. В этой статье будут рассмотрены эти откровенно сексуальные отрывки и показано, что они происходят из мифических слоев, ассоциирующихся с «либертинскими» гностическими практиками, в частности, у манихеев и «борборитов», известных Епифанию Саламинскому.
Ключевые слова:
либертинский гностицизм - Парафраз Сима - епифания - борбориты.
Если раньше гностицизм считался опасным религиозным течением, связанным с обратной экзегезой, паразитизмом, антикосмическим неприятием мира, ненавистью к телу, сексуальным либертинизмом и детерминистской элитарностью, то после канонического исследования Майкла Аллена Уильямса «Переосмысление "Гностицизма": аргументы для отказа от сомнительной репутации» такие характеристики гностицизма стали считаться «клише», ложными утверждениями о персоналиях и направлениях «гностицизма», "которые только сбивают нас с толку" (M.A. Williams 1996, esp. 263–65).
Уильямс оказал нам огромную услугу, разоблачив вводящие в заблуждение, толкования «гностицизма» и показав, что они просто не применимы к источникам, особенно к коптским работам, обнаруженным в Наг-Хаммади в 1945 году.
Возможно наиболее известным является клише гностика как «сексуального распутника». Нельзя отрицать, что оно было распространено в древности (как и сегодня) среди полемистов, очернявших своих противников, обвиняя их в сексуальной безнравственности. К примеру, христианских ересиографов, попирающих гностиков - в частности, дикая история Епифания Саламинского про борборитский Аgapē ("пир любви"), на котором сперма и менструальная кровь заменяют евхаристические хлеб и вино - теперь она считается ложью, отчасти благодаря анализу Уильямса. (M.A. Williams 1996, 179–84, 184: «мы, вероятно, имеем дело со случаями исторических слухов, очень похожих на другие широко распространенные и богато приукрашенные слухи о непристойных практиках среди христиан и других людей древности».
Работа Уильямса (и волна научных исследований, последовавших за ней) финализирует более длительный процесс "адекватизации" гностических источников, который начался с перевода и интерпретации рукописных доказательств из Наг-Хаммади, которые никоим образом не подтверждали ересиологических мнений о гностической распущенности и сексуальных обрядах. Более того, нашлись свидетельства коптских гностиков, фактически оскорбляющие людей, которые занимаются сперматофагией (напр. Pistis Sophia AC 147).
Такое «приручение гнозиса», как назвал это Генри Чедвик на Международной Конференции По Гностицизму в Йельском Университете в 1978 году, побуждает ученых считать большую часть рукописей Наг-Хаммади аскетическими и даже "энкратитскими" (от названия христианской секты энкратитов (2 в. н. э.), требовавших полного воздержания от секса, мяса и опьяняющих субстанций, заменявших вино молоком и т.д.. Chadwick 1981, 11: «Боюсь, я должен извиниться перед своей аудиторией, - продолжает он, - за то, что сделал гностицизм более приличным и более скучным».).
Однако, одно произведение из Наг-Хаммади приручить очень сложно: Парафраз Сима (NHC VII, 1). Он содержит повествования, которые являются не только наиболее сексуально выразительными отрывками во всей существующей гностической литературе, но также демонстрируют и явные признаки того, что это произведение связано с мифологией и школой мысли, которая, как и утверждал Епифаний, вдохновляла гностические любовные пиры. Эти отрывки ставят под сомнение тезис о «приручённом» гностицизме, который следует строго аскетическим интересам. Более того, они предлагают нам рассмотреть возможность того, что некоторые приверженцы гностических мифов практиковали сексуальные обряды, упомянутые Епифанием - и увидеть в этих мифах не только выдумки древних, но и живую реальность.
Соблазнение Природы и демонический секс в «Парафразе Сима»
Парафраз Сима редко упоминается в дискуссиях о гностицизме, потому что это длинный и фрустрирующий текст. Коптский язык иногда бывает неясным - вероятно, в результате искажения посредством перевода - и его содержание сбивает с толку.
(В 1987 году Тардье назвал "Прафраз Сима", "шедевром гностической обскурности". А Вайсс (1996a, 20), переводчик коптской гностической библиотеки на английский язык, боялся, что он, возможно, придал тексту больше смысла, чем его имеется на самом деле.)
Он начинается с длинного описания изначальных действий трёх первых принципов - Света, Духа и Тьмы, - которые смешаны вместе, и неоднократных попыток небесного спасителя-просветителя по имени Дердекис спуститься в Бездну и освободить божественный Свет, погрязший во Тьме. У Тьмы здесь есть супруга - Утроба (или Матка - mētra). В начале текста Тьма совокупляется с Утробой, эякулируя в неё и наполняя её «всеми формами», наделяя её демиургической силой.
(Все переводы древней литературы, представленные в этой статье, являются моими (автора) собственными, если не указано иное. В том, что касается Парафраза Сима, я обращался к критическим текстам Вайсса 1996b и Робержье 2000b, в дополнение к переводу Шенке 2003b.)
Затем она сталкивается с горячим паром, который разделяет ее на четыре суб-пара или облака (cloole): Гимен (девственная плева, внешняя мембрана), Хорион (внутренняя мембрана), Энергия и Вода». Эти облака окутывают Природу (физис) и затем, во всём остальном тексте, термины Природа и Утроба в той или иной степени являются синонимами и имеют негативный оттенок, поскольку Природа на протяжении всего текста характеризуется своей «похотью» (акатарсией, или «нечистотой»), то есть желанием заниматься сексом и ассоциируется с гнилой водой.
(О (сексуальной) нечистоте Природы см. ПС 7.17–22, 8.26–33, 18.27–35, 23.3–6, 32.2–5, 34.19–22 (повторяется в 47.3–5). О Природе, как обитающей в гнилой воде см. 15.1–6; как «тёмной воде», см. 38.19–21.)
Представляя свои переводы, Фредерик Вайсс и Ханс-Мартин Шенке без комментариев отмечают сексуальный язык ПС. Мишель Робержье много сделавший для выяснения предыстории этих образов, справедливо контекстуализировал их в терминах современной гинекологии, хотя он, как и Вайсс и Шенке, сохраняет имена двух первых суб-паров, «Гимен» и «Хорион» - как если бы это были собственные имена, а не переводит их в гинекологическом смысле внешней и внутренней мембран, окутывающих плод в утробе, что было бы вполне уместно, поскольку в тексте, в конце концов, обсуждается Утроба.
Итак, почему Утроба? Утроба (матка) представляет собой подходящую для зарождения метафору, использовавшуюся в этом смысле в древнем Средиземноморье для образного выражения происхождения вселенной. Это вполне естественно, поскольку некоторые гностики имели сомнения относительно благости космоса и его происхождения. И злой Демиург описывался ими не как демон, а как Утроба (матка): Ириней Лионский, писавший в конце II в. н. э., обвиняет «других» - которые, по его словам, заявляют о родстве с Каином, Исавом, и содомлянами - в стремлении к «растворению творений утробы» (resolre opera hysterae), которую «они считают творцом неба и земли». Подобно последователям Карпократа, продолжает он, эти люди (сегодня назваемые учёными «каинитами», хотя фактическое существование такой секты и вызывает сомнения) считают, что их незаконные сексуальные практики предписаны Богом, подразумевая, что они считают противоестественный секс главным средством «растворения творений утробы».
Ириней не описывает, как происходят творения каинитской Утробы, но Парафраз Сима, единственная дошедшая до нас гностическая работа, которая действительно идентифицирует злонамеренного демиурга как Утробу, описывает. Согласно Парафразу Сима, Утроба производит мир в ответ на усилия Дердекиса освободить божественный Свет, который удерживают Тьма и Утроба, или Природа. В начале теогонии Дердекис выполняет это освобождение, неоднократно погружаясь во Тьму в огненных одеждах, что приводит к высвобождению Света, который снова поднимается вверх по небесным уровням.
[В другой работе я утверждаю, что эти сцены в значительной степени понятны в контексте современного греко-египетского алхимического языка (Burns 2015, 87–96), а некоторые из их деталей напоминают также и орфические космогонии, описание которых сохранилось в "Псевдо-Климентинах" (6.13–13) и (10.17–19.30), а также некоторые из описаний учения Бардесана. (Об этих источниках см. Roig Lanzillotta 2010, 117–31, и Ramelli 2009, 173–82, 312–14). Эти контексты вряд ли являются взаимоисключающими; скорее, они аналогичны трактатам досократовской и стоической физики, имевшими хождение в Сирии второго – четвертого веков. В будущем я надеюсь еще раз вернуться к Парафразу Сима и Парафразу Сифа касательно наших свидетельств об орфических и бардесанских космогониях в их сирийском контексте.]
Однако, в определенный момент Дердекис меняет свою стратегию:
Я принял (облик) зверя и очень просил её [Утробу], чтобы возникли небо и земля, чтобы весь Свет мог подняться; ибо никаким другим способом сила Духа не могла быть спасённой от рабства, потому я явился ей в облике зверя. И по этой причине она была милосердна ко мне, как если бы я был её сыном, и по моей просьбе Природа восстала, ибо она обладала (частью) от силы Духа [ПС NHC VII, 1 1.20.3–4, Робержье 2000b («поскольку в ней было (нечто) исходящее от силы ...») и Шенке 2003b («ибо она (нечто) от силы имела») Вайсс 1996b («поскольку она обладала силой...»)], и Тьмы и Огня. И она отказалась от собственной формы. Сбросив её, она вдохнула воду. Небеса были созданы. И из пены небес возникла земля.
Появились флора и фауна. Но Дердекис еще не закончил с Природой:
Я вышел к ней из воды во второй раз. Мой лик пришёлся ей по нраву. Её лик тоже был хорош, и я сказал ей: «да придут семя и сила из тебя на землю». И она покорилась воле Духа, поскольку не желала пребывать бесплодной. И вот, когда её формы вернулись, они бились языками их друг против друга; они занимались любовью, порождая ветры, и демонов, и силы, исходящие от Огня, и (от) Тьмы и Духа. И вот, форма, которая стала единой, исторгла зверя из самой себя. Она не имела соития; ибо она сама себя натирала в одиночестве, и она родила ветер, который обладал силой Огня, Тьмы и Духа.
Следует заметить, что Утроба, которая рождает, «натирая себя в одиночестве», напоминает Софию из Апокрифа Иоанна, которая совершает без «своего супруга» серьезную ошибку, приведшую к созданию Демиурга. Но здесь Природа уже является образом Демиурга, поэтому текст переходит к дальнейшему описанию этих ветров и демонов:
И вот, поскольку другие демоны были лишены той силы, которой они обладали благодаря нечистому соитию (t-koinōnia et-jahem), Утроба произвела ветры в жидкой форме. И нечистый пенис (u-prosthema n-akarthaton) возник вместе с демонами, по подобию Тьмы, ибо так же, с самого начала, натирал матку. И вот, формы Природы возникли целокупно, но отделились друг от друга, утратив силу, будучи поражены обманом, постигшим их. Они были ужасны, вечно недовольны, и укрыли себя своей силой.
Далее текст становится невнятным, а затем переходит к восхождению Разума (который был освобожден от Тьмы), прежде чем Дердекис возвращается к деятельности демонов:
И вот, стали ветры, которые, будучи демонами, вышедшими из воды и огня, тьмы и света, вступили в соитие с погибелью (au-r-koinōni a-pteko). И от этого соития ветры приняли во чрева свои пену (hbēte, то есть семенную жидкость) из пенисов демонов. Они зачали силу в своих отверстии (tapro). Чрева ветров защищали её от дыхания (a <na> pnoē) друг друга, пока не наступило время рождения. Они спустились в воду. . . . И когда приблизилось время рождения, собрались вместе все ветры воды, близкой к земле. Они породили всевозможные похоти (акатарсия). И место, в котором ветер собрался, было наполнено похотью. Из него вышли бесплодные жёны и бесплодные мужья; ибо, как были рождены, так и родят.
Каким бы возвышенным ни был этот рассказ, он подводит нас к приземленному (хотя и неясному) выводу, что «бесплодие» является результатом похоти. Робержье называет этих нечистых, бесплодных индивидуумов «психиками», поскольку у них есть душа и тело, но нет в них духовного Света (пневма) и нет Разума (нус), и поэтому они не будут спасены (Робержье (2000a, 80) цитирует Ипполита, который сообщает, что наассены называли «бесплодными» тех, кто не обладал разумом). Но что с остальными неясностями истории? Почему Дердекис стал зверем? Почему он соблазняет Природу? И зачем вообще весь этот демонический секс?
Соблазнение Архонта в Парафразе Сифа
Во-первых, почему Дердекис принимает облик «зверя», чтобы соблазнить Природу?
Как хорошо известно, автор "Опровержения Ересей", часто называемый в ученых кругах Ипполитом Римским, приписывает группе гностиков, которых он называет «сифианами», космологию, которая, по его словам, происходит от орфических учений, содержащихся в работе, известной как "Вакхика". Он излагает их миф, многие из особенностей которого - учение о Трёх Силах, смешение Света и Тьмы, использование "утробной" метафоры, демонизация Воды и описание мужской сексуальной энергии как «ветра»- очень похожи на то, что мы находим в "Парафразе Сима" . Более того, он говорит, что учения сифиан можно найти в произведении, озаглавленном "Парафраз Сифа". Таким образом, некоторые ученые утверждают, что должна существовать связь между утерянным "Парафразом Сифа", известным автору "Опровержения", и "Парафразом Сима", который был найден в Наг Хаммади. В любом случае, как отмечает Жан-Мари Севрен, соблазнение Дердекисом Природы - точная параллель сифианской космологии из "Опровержения", а именно:
Итак, после того, как свет и дух заключены, говорят они, в нечистой и зловещей, неупорядоченной утробе (tēn akatharton kai polupēmona mētran atakton), и змей - ветер тьмы, первенец вод - вошел в неё, он порождает человечество, и нечистая утроба не любит и не признает никакой другой формы. Следовательно, совершенное Слово Света с высоты, приняв образ зверя - змея - вошёл в нечистую утробу, обманул её, приняв образ зверя, чтобы сокрушить узы, окружающие совершенный Разум, рожденный в нечистоте утробы как Первородный от воды - змей, ветер, зверь. Это - как они говорят - «образ раба», и это причина того, что Слово Божье должен войти в утробу девы. Но, говорят они, того мало чтобы Совершенный Человек - Слово - вошел в утробу девы и «облегчил родовые схватки», которые были в той тьме. После входа в мерзкие тайны утробы, он был омыт, и выпил чашу «воды живой», «бурлящей» - которую было необходимо испить, Тому, Кто собирался избавиться от рабской формы и надеть небесные одеяния.
Расимус (2009, 84–85), вспоминая дискуссию платоника Дамаска (VI в. н. э.) о змеином, крылатом (т. е. несомом «ветром») демиургическом божестве по имени Хронос-Геракл, известном, как говорит Дамаск, из орфической теогонии, переданной «Иеронимом или Геллаником», а несколько отцов церкви (Афинагор, Климент Александрийский, Арнобий, см. Roig Lanzillotta 2010, 136. Herrero de Jáuregui 2010, 161–62) сетуют, что орфические мифы рассказывающие о Зевсе, совершившем соитие в образе змея, предполагает, что
если Ипполит в своем пассаже о "Вакхике", имел в виду более конкретную работу, чем Орфика в целом, это могли быть "Рапсодии". "Чрево, змей и пуп, являющийся мужским членом" сифианцев, относятся к более ранним параграфам, описывающии сифианское учение, согласно которому змей оплодотворяет утробу девы, а также то, что небо и земля подобным образом образуют матку с омфалосом в центре (5.19.19–21). Если и есть что-то похожее на связь с Орфеем, это, несомненно, поэтическая теогония изначальной пары Урана и Гайи и соитие Зевса с Корой в форме змея».
Как утверждал Туомас Расимус, автор "Опровержения" может быть прав в том, что некоторые из этих образов - особенно ассоциация змея с ветром и творением - происходят из орфических источников. Поэтому мы можем сказать, что "Парафраз Сима", безусловно, является продуктом той же школы, что и "Парафраз Сифа", вдохновлённой толкованием Книги Бытия и известными идеями, которые имели древнеее орфическое происхождение, и поэтому Дердекис принимает
образ зверя, а в "Парафразе Сифа" Логос становится
зверем - демиургом, Орфическим Змеем.
Какую именно звериную форму принимает Дердекис в "Парафразе Сима" непонятно. Непосредственно перед соблазнением, Разум обладал «подобием рыбы, имеющей каплю огня и огненную силу»; Дердекис имеет в себе Свет Духа, «и я скрыл свою природу под рыбьей чешуёй» (ПС NHC VII, 1.19.2–4, 11–13). Робержье по этой причине выдвигает гипотезу, что Дердекис становящийся рыбой, когда соблазняет Природу - отсылка к похожей на русалку сирийской богине Атаргатис, адепты которой поклонялись рыбе и запрещали употребление рыбы в пищу (Roberge 2000a, 77 n. 226, 76 n. 224). Можно добавить, что Ефрем Сирийский осуждает «сыновей Бардесана» за утверждения, что «нечто вытекло и произошло от Отца Жизни, и Мать, уподобившись рыбе, зачала и родила его; и он был назван "Сыном Жизни, Иисусом, Святым" »(Гимны Против Ересей 55.1, текст Beck 1957, 207).
Соблазнение Архонта по манихейски...
Почему соблазнение Природы? Почему божественный принцип нисходит как Дердекис, чтобы соединиться с суб-божественным? Автор "Опровержения" этого не говорит, но, к счастью, в наших источниках есть несколько других рассказов, связанных с «гностицизмом», в которых небесный персонаж соблазняет порождение тьмы.
Самый известный из них находится в сборнике отрывков из манихейских источников, для обобщения которых и используется термин «соблазнение архонта». В интересах краткости, мы сосредоточимся на описании воплощения Мани, сделанном в VIII веке сирийским ересиографом по имени Теодор бар Конай, который описывает посланную к архонтам сущность, известную как «Третий Посланник». Живой Дух, после того, как три его сына сотворили небеса и землю, «явил свои формы сыновьям тьмы, и они извлекли Свет из пяти светлых божеств, и поглотили его, сотворив солнце и луну». Тогда Отец Величия послал своего Третьего Посланника, андрогинное существо:
Посланник явил свои формы - мужскую и женскую - и стал видимым для всех архонтов, сынов тьмы - мужчин и женщин. И от вида Посланника, который был великолепен в этих формах, все архонты обезумели от похоти - мужчины к женскому образу, а женщины к мужскому - и начали, благодаря этой похоти, изливать свет, который поглотили из пяти сияющих божеств.
Бар Конай продолжает:
И он (Мани) говорит, что дочери тьмы уже были беременны от своей собственной природы. И из-за красоты облика Посланника, который они увидели, их зародыши выкинулись и упали на землю. И они ели почки деревьев. Выкидыши посовещались друг с другом и вспомнили облик Посланника, который они видели, и сказали: «Где облик, который мы видели?» (ср. коптская "Кефалайя" §48; Böhlig and Polotsky 1940, 122.24–123.11) Посланник открывает свой образ архонтам; в ответ они изливают свет, который он уносит обратно в небеса. Они также извергают материю (своего рода побочный продукт реакции), которая падает на землю. Выкидыш тоже имеется, но аллегории с деревьями нет.)
Царь Тьмы отвечает на их вопрос созданием Адама и Евы.
Эта сцена имеет отчётливую параллель в безымянном трактате из Наг-Хаммади, который ученые обычно называют «Происхождение Мира» (NHC II, 5). В нём небесный человек является Первоотцом и архонты ищут способ оспорить его кощунственное заявление о том, что он является первым принципом.
«Ибо он боялся, чтобы они не узнали, что на самом деле перед ним другой, и осудили его. Итак, он, будучи легкомысленным, презирал осуждение и становился безрассудным, говоря: «Если кто-то существовал до меня, пусть он явится, чтобы мы могли увидеть его свет!» И вот, Свет изошёл из Огдоады, которая была в вышних, пройдя сквозь все небеса земли. И когда Первоотец увидел Свет, и что он был прекрасным и лучезарным, он был поражён и ему было очень стыдно »(World NHC II, 5 107.31–108.7)
Когда этот Свет проявился, внутри него явился великолепный человеческий образ, и никто не видел его, за исключением самого Первоотца и Провидения (женского рода, ср. Премудрость, София), которая была с ним...
Как только Провидение увидела этого Посланника, она влюбилась в него; но он пренебрегал ей, потому что она пребывала во тьме. И теперь она хотела обнять его, но не могла. Когда она не смогла утолить своё желание, она излила свой свет на землю. С того самого дня этого ангела называют «Адам-Свет», что переводится как «светящийся человек крови», а земля, на которую излился (её свет), «Святой Адам», что переводится - «святая адамантиновая земля».
Из этой крови исходит Эрос; история, таким образом, описывает происхождение сексуальности. Сегодняшние исследователи давно признали, что похоть Провидения/Премудрости, увидевшей лучезарного Адама, и приведшая к истечению из неё Света, напоминает рассказ Теодора бар Коная о соблазнении архонтов Третьим Посланником, в результате которого Свет излился из них. Луи Пиншо предположил, что этот отрывок из NHC II, 5 является манихейской интерполяцией. (Струмза (1984, 63–65), считает эту историю этапом эволюции единого гностического сексуального мифа до того, который засвидетельствован Епифанием и манихеями, и в котором уже женское божество соблазняет архонтов-мужчин.)
Тимоти Петтипис разумно указывает, что мы можем иметь дело с более ранним гностическим мифом о происхождении мира, который был известен Мани и присвоен им. Выходит, что "Парафраз Сима", а значит и "Парафраз Сифа", принадлежат похожим (если не единой) традициям.
... и у «развратных гностиков»
Между тем, Епифаний, писавший в конце 370-х гг. н. э., Также описывает несколько мифов о соблазнении архонтов, мифов, которые, по его утверждению, являются основой обрядов, связанных с употреблением человеческой спермы и менструальных выделений
[стоит упомянуть свидетельство Епифания из "Панариона" о том, что «симонианцы» создали миф, в котором небесное существо («они называют её Пруникос, но другие секты называют её Барберо или Барбело») соблазняет архонтов, доводя их до похотливого безумия, и они убивают друг друга, и она вбирает божественную сущность из их крови, чтобы вернуть на небеса (Пан. 21.2.5). Я ограничиваюсь этим свидетельством из-за отсутствия в "Панарионе" других параллелей с "Парафразом Сима". Вероятно, Епифаний вольно толкует здесь некий источник о соблазнении архонтов, чтобы удовлетворить свои риторические цели, а именно презрительное отношение к Симону Магу, чья спутница, мнимое воплощение Пруникос, как он утверждал, была инкарнацией Елены Троянской (Пан. 4) - отсюда и "гражданская война" архонтов из-за женского божества. Этим источником может быть тот, который он упоминает в Пан. 25–26 ( Grypeou 2005, 108–9)],
в секте, которую он называет «николаитами»
[Обобщение свидетельств о «николаитах» см. M.A. Williams 1996, 170–71; Grypeou 2005, 112–14; Pearson 2006b; Rasimus 2009, 240 п. 42. М.А. Уильямс оспаривает «отношение» николаитов «к категории« гностицизм», как это обычно принято» (1996, 171). Однако он не упоминает сообщения Епифания о том, что николаиты придерживались мифов, касавшихся Барбело и злобных агентов демиурга, называемых «архонтами», которые заслуживают хотя бы предварительной ассоциации с гностицизмом (или, если кто-то предпочитает, «библейскими демиургическими мифами».)],
некоторые из коих использовали теологию, которая, на наш современный взгляд, имеет поразительное сходство с три-динамической системой из "Парафраза Сима" (и "Парафраза Сифа"):
[Пан. 25.5.1–3 (я привожу текст Холла 1915 со ссылкой на Ф. Уильямса 2009 и использую его нумерацию отрывков): «И некоторые другие из их числа придумывают новые имена, говоря, что были Тьма, Глубина и Вода, и Высший Дух создал границу между ними. И Тьма стала гневной и злой на Духа, поэтому Тьма поднялась, схватила его и родила, как они говорят, некую так называемую «Утробу», которая понесла от того же Духа, который её и породил... И после всего этого из него возник некий нечестивый Эон, который соединился с вышеупомянутой Утробой. И от этого постыдного Эона и Утробы родились боги, ангелы, демоны и семь духов». (F. Williams 2009, 88 н. 22–24), что весьма напоминает описание "Парафразом Сима" трёх сил и космической утробы, приведённое у Иринея (демиургической утробы «каинитов»); сюда же мы можем добавить и соблазнение архонта Логосом-«зверем» из "Парафраза Сима" и "Парафраза Сифа" («нечестивый эон»), а также размножение демонов, которое описано в "Парафразе Сима" (как обсуждалось выше).]
Они прославляют некую Барбело, которая, как они говорят, пребывает на восьмом небе, и, как они говорят, исходит от Отца. И некоторые из них считают, что она мать Ялдабаофа; другие что Саваофа. И что её сын правит седьмым небом нагло и тиранически, обращаясь к тем, кто ниже его, говоря: «Я первый и последний, и нет бога, кроме меня». Когда Барбело услышала это, она заплакала. И она постоянно является архонтам в какой-нибудь соблазнительной форме, и лишает их семени через оргазм и эякуляцию, якобы для того, чтобы она могла снова восстановить свою силу, которая была растворена в некоторых из них. Так они говорят.
- пишет Епифаний, - «мы черпаем силу Пруникос из их тел и через их излияния - то есть, через сперму и менструации!»
Похожий миф рассказывается Епифанием и в следующей главе, где он говорит о «борборитах» или просто «гностиках», группе, которую он считает ответвлением николаитов. Он находит их учение смешным, поскольку они
«говорят об «утробе», постыдных вещах и прочем. Они утверждают, что обладают откровеннием Нореи, дочери Ноя, которая «сказала, что то, что было украдено у высшей Матери архонтом, создавшим мир, и другими богами, ангелами и демонами, которые с ним, должно быть собранным из той силы, которая находится в их телах, через излияния мужчин и женщин».
Это предполагаемое обоснование печально известной Евхаристии, которую, как утверждает Епифаний, они совершают, «пира любви» (агапэ), во время которого хлеб и вино заменяются спермой и менструальной кровью. Также борбориты верят, что плоть принадлежит архонтам (и поэтому не воскреснет), но душа обитает в менструальной жидкости и сперме:
«Сила - это эссенция души (психе), которая - как говорят они, - пребявает в менструуме и семени, которые мы собираем и едим. А что касается того, что мы едим - будь то мясо, овощи, хлеб или что-нибудь еще, - мы оказываем услугу этим созданиям, собирая их душевную сущность и унося их с собой обратно на небеса».
[(Пан. 26.9.3.) Как считает Бакли, такую практику следует отличать от манихейских практик пропускания божественного Света через тело. Борбориты были готовы есть всё что угодно на своих пиршествах любви, стремясь укрепить свои тела и, таким образом, произвести больше телесных выделений (божественной субстанции); манихейские же "избранные" пурифицировали свет во время всех приемов пищи, но источник и тип пищи имели гораздо более узкие рамки. (Buckley 1994, 20, 23).]
Многие ученые сомневаются в правдивости свидетельств Епифания и даже в самом существование «николаитских» или «борборитских» сект в древности. Однако, несмотря на предвзятость Епифания, его сообщения довольно правдоподобны, если учесть правдивость сообщения Епифания о николаитском богословии, которое установлено на соблазнении Барбело архонта (-ов), ради восстановления созидательной силы украденной и использованной не по назначению. (По сути, рассказ представляет собой сексуализацию сцены, засвидетельствованой во многих гностических мифах, в которых Демиурга обманом заставляют отдать созидательную силу, которую он украл у Софии.)
Как считает Стивен Бенко, на основе этой истории мы можем предположить, в чём заключается спасение:
«Это сбор и накопление силы Барбело и возвращение её назад, в исходное состояние. Поскольку эта сила физически доступна в воспроизводящих субстанциях людей, ясно, что их сбор и подношение служат делу спасения самым безупречным образом». В таком случае борбориты были бы гностиками, которые придерживались мифа, похожего на описанный в "Опровержении Ересей" Иринея (1.29), "Апокрифе Иоанна" или "Парафразе Сима", и буквально понимавшими метафору «семени», описывавшую божественное присутствие в человеке. Уильямс считает, что такой вариант «указывает на то, что можно допустить связь между мифами и такими сексуальными практиками».
Что несомненно, так это то, что Епифаний имел доступ к некоторым гностическим источникам (независимо от того, что он мог их перетолковать), и что они включали в себя сюжеты о соблазнении архонтов, подтверждённые нашими первоисточниками о гностицизме ("Парафраз Сима", "Парафраз Сифа") и манихействе (Бар Конай). Общее у этих сюжетов то, что они рассказывают о наличии или отсутствии в творениях божественности - световой субстанции, представленной сексуальными флюидами, как показано в таблице.
Они различаются по многим параметрам, что соответствует различным риторическим ситуациям этих разнообразных текстов, но обобщённо их можно разбить на три отдельные группы:
- Во-первых, "Парафраз Сима" и "Парафраз Сета", использовавшие (возможно орфические) образы, в которых соблазнитель - зверь мужского пола, а соблазненный - утроба / матка, которая производит путем родов. В некотором отношении похожий миф, изложен в "Происхождении Мира", где обольститель - сияющий Свет-Адам, соблазняет женскую «низшую премудрость».
- Во-вторых, мифы, приписываемые Епифанием николаитам и борборитам, где божественный соблазнитель - женщина, а соблазненный - мужчина. Он приписывает обеим сторонам представления об «утробе».
- И, наконец, манихейский миф, известный Теодору бар Конай, похоже, синтезировавший элементы первых двух мифов, поскольку Посланник является и мужчиной и женщиной (в зависимости от пола архонта, которому он явился), и божественный Свет изливается как во время семяизвержения, так и во время родов (или, скорее, выкидыша).
Несмотря на различие объектов соблазнения в каждом из этих мифов, их объединяет идея освобождения божественной созидательной энергии, украденной из небесного мира архонтом (побочный продукт такого освобождения является объектом дальнейших творений). Эти мифы учат о наличии или отсутствии божественной субстанции в космосе, людях, сексуальности и т. д.
Епифаний утверждает, что такие истории образуют мифический субстрат для распутных практик, которые включают поклонение телесным флюидам, практиковавшееся сектами, которые придерживались мифов гностической направленности. Августин Аврелий говорит примерно то же самое о секте манихеев, которую он называет «катаристами». "Парафраз Сима" также соответствует этому мифическому субстрату, который, по словам Епифания и других, объясняет "пир любви" как оргию. Но есть ли описания самих таких сексуальных практик?
Демонический секс и содомиты
Мы предлагаем решить эту проблему, сначала ответив на наш третий исходный вопрос о сексуальных образах в "Парафразе Сима": где же подробные описания совокупляющихся демонов?
Ответ можно найти в «Происхождении Мира» (NHC II, 5). Здесь Первоотец наблюдает возведение на престол своего сына Саваофа Пистис Софией и её покровительство ему, и ему становится завидно. В ответ он создаёт Смерть, которая порождает:
Затем Смерть, будучи андрогинной, совокупилась (tōh) с его сущностью, породив семь андрогинных потомков. Вот имена мужские: Ревность, Гнев, Слёзы, Вздох, Страдание, Плач, Рыдания. И вот имена женские: Гнев, Скорбь, Удовольствие, Вздох, Проклятие, Горечь, Воинственность. Они совокуплялись (koinōnei) друг с другом, [и] каждый произвел всемеро (больше) потомков, так что насчитывается сорок девять андрогинных демонов. Их имена и их сферы влияния ты найдёшь в Книге Соломона.
Эти семь злокачественных пар злокачественных сил противопоставляются семи
добрым силам, созданные Жизнью:
И видевшая всё это Жизнь, которая пребывала с Саваофом, создала (tamio) семь благих сил, (также) андрогинных. Вот имена мужские: Неревнующий, Благословенный, Радостный, Истинный, Независтливый, Возлюбленный, Надёжный. И женские: Мир, Радость, Радость, Веселие, Истина, Любовь, Вера. И от них произошло множество добрых и невинных духов. Их влияние и их влияние ты найдёшь в Знаках Небесной Судьбы, под Додекадом.
Как замечает Пайнчо, порождение этих злых и добрых сил описывается противопоставлением терминологий - сексуальности и творения соответственно, то есть смерть производит через совокупление, тогда как жизнь производит через несексуальное творение.
Это именно то, что мы находим в "Парафразе Сима": история игнорирует создание человечества, но заканчивается замечанием, что, подобно тому, как демоны размножаются из похоти, люди, которые совокупляются таким же образом, на самом деле «стерильны». Однако здесь мы видим герменевтическое противоречие, поскольку бесплодие позитивно в остальной части "Парафраза Сима" - это цель нисхождения Дердекиса, который неоднократно заявляет, что желает сделать Природу бесплодной, чтобы положить конец круговороту рождений и смертей - то, что «другие» у Иринея называли «растворением дел утробы».
Но как стерильность и бесплодие могут быть одновременно хорошим и плохим? Не говорит ли текст о том, что это не одно и то же? И действительно, эти слова в коптском языке означают не одно и то же: желаемое «бесплодие» утробы обозначается египетским ouas⸗; «стерильность» - или греко-коптским "стейрас". Тогда вполне вероятно, что «бесплодие» психиков метафорично, а не буквально. Как и в случае демонов, их физическое совокупление порождает только физическое рождение (которое обязательно влечет за собой физическую смерть), поскольку они не имеют божественного Света, смешанного с материей. Текст ясно говорит об их судьбе: эти «психики» будут уничтожены в конце времён.
Но что насчет избранных? К сожалению, Дердекис не сообщает подробностей о том, что именно практикуют избранные, но он говорит нам о том, что они "содомиты":
Я обрёл понимание того, что Свет есть Дух. . . [в] месте, которое называлось Содомом. Итак, несите скорее содомлянам сие вселенское учение. Потому что они члены вашего собрания (буквально «они ваши члены» NHC VII, 1 29:14. Так же: Wisse 1996b; Roberge 2000b; Schenke 2003b) И вот, демон в человеческом обличье изгнан из этого места по моей воле, будучи неправедным. Он желает скрыть эту весть; но содомляне, по воле Величия, будут способствовать всеобщему свидетельству. Они упокоятся с чистой совестью, и место их упокоения - Нерожденный Дух. Итак... Содом был сожжён неправедной и извращенной Природой. Ибо зло не перестаёт...
Севрин давно заметил, что этому возвеличиванию содомлян есть параллель в "Евангелии Египтян", где Содом недвусмысленно называется землей Спасителя, Великого Сифа. Струмза также отмечает, что "Откровение Адама", описывающее попытки Саклы (злого Демиурга) уничтожить избранных огнём (после первой попытки - потопа) почти наверняка относится к разрушению Содома и, таким образом, подразумевает, что избранные эпохи Авраама были содомлянами. Он отмечает, что такие мотивы известны и в более массовых, хорошо известных еврейских традициях, согласно которым человечество пережило два катаклизма - воду и огонь - и ожидает третьего. (Stroumsa 1984, 106–10; ср. Sevrin 1975, 80: Подобно потопу, сожжение Содома является аллегорией действия злых сил против спасительного откровения. Это может быть просто вольным использованием образов полного разрушения, взятых из культурного наследия иудаизма. Однако, в более широком библейском контексте, этот текст мог выражать и процессы деиудаизации.)
Авторы "Евангелия Египтян", "Откровения Адама", а следовательно и "Парафраза Сима" могли идентифицировать содомлян как избранных, потому что, как известно, их преследовал Бог космоса - случай подлинно гностической «обратной экзегезы». (M.A. Уильямс (1996, 74–76) считает, что нет единого паттерна «переворота ценностей» в гностической экзегезе, скорее такие перевороты сосредоточены на «проблемных отрывках». Однако этот аргумент не касается сведений о содомлянах в гностической литературе.) Это довольно убедительно. Любые дальнейшие валентности относительно того, что из себя представляет "содомлянин" в "Парафразе Сима" - обладающий «универсальным учением» и «стерильный» - можно только догадываться.
Древние еврейские и христианские традиции почти повсеместно осуждают жителей Содома за их «очень тяжкий» грех (Быт 18:20; 13:30), но в том, чем именно был грех Содома, мнение древних авторов расходится.
Известно, что грех содомлян считался древними иудейскими и христианскими писателями имеющим сексуальный характер (гомосексуализм, прелюбодеяния, сексуальная распущенность вообще). Другие авторы считали содомлян совершившими «социальные грехи», то есть они вели себя недоброжелательно, негостеприимно и жестоко в результате, по мнению некоторых, их чрезмерного богатства. Третьи считали содомлян виновными во всех этих грехах сразу.
Гностики-либертины
Высокомерие, негостеприимство и насилие не акцентируются в "Парафразе Сима", а сексуальность акцентируется, поскольку трактат опирается на миф о соблазнении архонтов, в частности известный из имеющихся свидетельств об утерянном "Парафразе Сифа", а также о гностическом мифе, связанном с николаитами и борборитами, "Происхождением Мира" и манихейством.
Об использовании слова «утроба» также говорит и комментарий Иринея о «других», которые почитают Каина, Исава и др., практикуют сексуальное распутство, чтобы «растворить дела утробы» и отождествляют себя с содомлянами. «Николаты» и «борбориты» Епифания тоже занимаются спекуляциями о космической «утробе», апеллируя к три-динамической космологии, известной нам из "Парафраза Сима" и "Парафраза Сифа".
Итак, очевидно, что "Парафраз Сима" принадлежит к комплексу традиций, которые ересиографы, исследовавшие гностические секты, называли «распутниками»: «другие» Иринея (так называемые «каиниты»), «николаиты», и «борбориты».
Рукописи Наг-Хаммади не содержат «прирученных» источников в духе литературы раннехристианского аскетизма. Напротив, первый же трактат из Кодекса Наг-Хаммади VII является длинной, хорошо сохранившаяся работой, которая явно идентифицирует Демиурга как «утробу», божественное вмешательство в творение как соблазнение Демиурга, историю спасения как изымание божественного света из мира, человеческое воспроизводство как демоническую деятельность, а избранных - содомлянами. Свидетельства Наг-Хаммади, таким образом, подтверждают правдивость утверждения ересиографов о том, что такие трансгрессивные идеи имели хождение среди некоторых из их современников.
Означает ли это, что Парафраз Сима является «либертинско-гностическим» текстом, который одобряет употребление на Агапэ спермы и менструальных выделений? Первоначально можно было бы сказать «конечно нет»: "Парафраз Сима" говорит ясно и резко о том, что он называет «нечистым трением», акте соития, связываемом с безусловно отрицательными персонажами - Тьмой и Утробой.
Он показывает избранных как людей, которые «оградили свой ум от нечистого трения». (Параф. Сима NHC VII, 1 35.5–6., а так же 34.19–22 и 38.3–9): Ибо я пророчествую это тем, кто обладает разумом: они перестанут принимать крещение в бесчестие, и те, кто имеет разумение от света Духа, не будут смешиваться с нечестивцами). При таком прочтении, даже если "Парафраз Сима" и учит мифу о соблазнении архонтов, он не потворствует сексуальным практикам, которые Епифаний приписывает николаитам и борборитам.
В то же время следует отметить, что «нечистое трение» связано с «делами Природы», то есть с демиургической Утробой, что означает, что оно связано с мирским рождением - именно тем, что, как говорит Ириней, «другие» ( так называемые «каиниты») стремились преодолеть. Другими словами, если «нечистое трение» порождает рождение (и смерть), тогда нет ли мест в "Парафразе Сима" для такого явления, как «чистое трение», которое не производит рождения, но высвобождает свет через высвобождение сексуальных жидкостей? Свидетельства не позволяют дать чёткий ответ в любом случае, но этот вопрос необходимо задать, поскольку даже если "Парафраз Сима" не описывает нам «распутного» гностического Агапэ, он все же описывает версию мифологической основы, в которой такая практика соответствует ересиографическим свидетельствам - а это означает, что первый трактат Кодекса VII рукописей Наг-Хаммади подходит к «неприрученному» Агапэ очень хорошо.
Параллель с манихейством снова наглядна: манихейские мифы описывают космологические представления, лежащие в основе аскетических практик, составляющих основу спасения, но не описывают в точности манихейских аскетических дисциплин. Точно так же и Парафраз Сима - это не церковная дисциплина или литургическое руководство, а богословский труд, дающий метафизическое обоснование, совместимое с тем, что мы находим у борборитов, а также в манихейских космогониях.
автор: Dylan M. Burns
источник: GNOSIS: JOURNAL OF GNOSTIC STUDIES , 1 (2016)
- перевод Инвазия , 27. 01. 2021
Если, при прочтении текста, Вы обнаружили ошибку, опечатку или неточность — просим сообщить нам об этом.
Выразить симпатию и поддержку проекту «Инвазия» можно символическим донатом на QIWI: INVAZIONPOST