О любви
Гл. 10. А «мы» есть у нас?
❗️❗️❗️Важно❗️❗️❗️
● Хочу, дорогой мой Читатель, обратить внимание на метки: не все указаны.
● Никогда не указываю спойлеры! Поэтому если Вы тонкая и очень впечатлительная натура, то советую воздержаться от прочтения данной истории!
— Я не поеду! — выкрикнул в спину Техён.
Ребёнок, сидевший рядом с папой, вздрогнул и выронил ложку. Лицо скуксилось, нижняя выпяченная губа задрожала. Слезливыми глазками он смотрел на папу, который тяжело дышал.
Намджун остановился, а потом повернулся.
— Мы не поедем с тобой! — Техён боялся, но не отводил взгляда.
— Чанми, — хрипло позвал мужчина няню, что стояла в стороне, испуганно прикрыв руками рот, чтобы не вскрикнуть. Женщина давно работала у них, с момента рождения маленького альфы, и знала жизнь семьи Ким изнутри.
— Да, господин, — её голос дрожал.
— Уведи Юнги в комнату, — мальчик хныкнул и потянулся к папе, и Техён взял на руки сына, сразу уткнувшегося в его шею.
— Но он ещё не позавтракал, — няня пыталась помочь супругу Намджуна, так как знала, что последует после их ухода.
— Я сказал: уведи ребёнка наверх! — грозно глянул на неё.
Техён обхватил лицо Юнги ладонями и большими пальцами вытер слёзы.
— Иди с Чанми в свою комнату, а я скоро к вам приду. Хорошо?
— Но я не хочу-у-у, — снова захныкал мальчик.
— Нет, иди, — ласково, но строго просит омега. — И помни, что ты уже большой, а взрослые альфы не плачут.
Няня подхватывает ребёнка и, прижав тёмненькую головку к груди, бросает встревоженный взгляд на Техёна. Он лишь в ответ кивает.
Чанми быстро минует гостиную, поднимается по мраморной лестнице, что-то тихонечко нашёптывая мальчику, и слышит за спиной тупой удар. Она слышит всё: как падает на пол тело, а следом валится стул, как кто-то слабо стонет.
Чонгук стоял на берегу моря. Закатав рукава белой рубашки и штанины и взяв в одну руку туфли, а в другую — пиджак, он ступил босыми ногами в тёплую воду. Вдалеке сиял мост Кванан. Невольно вспомнилось, как Чимин заставил его выбрать именно то здание, в котором ныне размещается ресторан Ким Намджуна. И весомым аргументом стала фраза:
— Вы, альфы, ни черта не разбираетесь в прекрасном!
Чонгук уступил, несмотря даже на тот факт, что и директор тоже был против. Но получилось так, как получилось: посетители полюбили завораживающий вид из панорамных окон на висячий, мигающий золотистыми огнями мост.
Чонгук пошел вдоль берега. А вместе с ним, отражаясь серебристой дорожкой на воде, двинулась луна. Где-то рядом послышался приближающийся смех. Он обернулся: молодёжь, разбившись на пары, перекрикивая друг друга, что-то весело обсуждала, все громко хохотали. Они прошли мимо одиноко стоящего в стороне мужчины, не обратив на него никакого внимания. Чонгук проводил их печальным взглядом. Постоял немного, а потом побрёл вслед за ними.
Впереди показался небольшой пирс с яхтами.
«Я Вам даю своё официальное разрешение на поцелуи!»
Словно вчера он догонял убегающего от него Чимина.
Где-то там он получил одобрение омеги целовать его. Где-то там ему дали согласие стать его супругом.
Застрявший ком в горле не даёт дохнуть полной грудью, и Чонгук поднимает лицо к ночному небу и быстро-быстро моргает. Наконец начинает дышать.
Кто сказал, что альфы не плачут?
Дальше не идёт и возвращается.
На этом всё! Завтра Чонгук увезёт из этого города свою семью.
Вернётся ли он ещё сюда? Пока на этот вопрос ответа нет.
Они въехали в Сеул под покровом ночи и дождя, но к рассвету от дождя остались только лужи и свежесть в воздухе. Отворив дверь на балкон, Чонгук почувствовал прохладу раннего летнего утра и сырость. Вдали на горизонте оранжево-розовым пылал рассвет, а по небу медленно плыли остатки грозовых облаков. Город, погружённый в лёгкое марево, медленно просыпался: гасли уличные огни, постепенно из неясных очертаний вырисовывались дворец Кёнбоккун, небоскрёбы, а дальше башня Намсан и, наконец, зазеленели горы. Огромное тусклое солнце поднималось. По улицам потянулись первые заспанные прохожие.
Альфа не мог сомкнуть глаз, поэтому всю ночь просидел в заставленной коробками гостиной, глядя в большое окно и слушая то усиливающуюся, то стихающую барабанную дробь дождя. Сын и папа давно смотрели цветные сны. Чонгук вместе с Сокджином переживали, как Хосок перенесёт долгую дорогу. Но всё обошлось, и сейчас маленький омега непробудно спал в новой детской комнате.
Позади осталась жизнь в Пусане.
Сегодня начинается новый этап. Интересно: какие скитания его ожидают?
Когда полностью рассвело, альфа вернулся в квартиру, быстро освежился под душем, надел новый костюм. Терпкий горьковатый аромат разбудил Сокджина. Зевающий, он вошёл в кухню, когда сын уже допивал кофе.
— Доброе утро, — папа потянулся и поцеловал в щеку сына. — Рано встал.
— Я себя прекрасно чувствую, не нужно попусту волноваться, — быстро Чонгук успокоил.
— Гуки, так нельзя, — покачал головой папа.
— К десяти придёт няня, — поставил пустую чашку из-под кофе на стол. — Поговори, присмотрись. Если не понравится, то так и скажи. Мы поищем ещё. Если вдруг с Хо будут проблемы, то звони сразу! Обещаешь?
— Какие могут быть проблемы у двух омег, сынок? — Джин закатил глаза и понёс грязную чашку в раковину. — Иди уже. О! — он поспешил к нему. — Желаю удачи! — и крепко обнял.
Эдем готов распахнуть перед ним двери.
Чонгук вышел из автомобиля, хлопнув дверцей и пристально разглядывая небоскрёб.
Предел его мечтаний. Находящийся где-то там… На последних этажах.
В душе взрослый альфа радовался, как нашкодивший мальчишка, дорвавшийся до заветного. С клокочущим предчувствием хорошего, что сулила ему эта встреча, он любовался ещё не потухшей огромной вывеской ресторана.
Молодой мужчина осмотрелся: солнце уже вовсю золотило мокрые улицы. Душный влажный воздух давил. Чонгук застегнул пиджак, бросил быстрый взгляд на наручные часы и, сильнее сжав ручку кожаного портфеля, не торопясь, зашагал к стеклянным дверям.
В холле первого этажа его уже ожидали. Стройная женщина-альфа в форменной одежде пригласила мужчину пройти за ним. Пять минут тишины в лифте — и вот он стоит перед кабинетом Док Хва. Да, того самого Док Хва, который когда-то категорично утверждал, что не доверит Чон Чонгуку полы помыть в его ресторане, не говоря уже об управлении. Но… Жизнь распорядилась по-своему.
Пожилой альфа поднял острый взгляд на вошедшего, но сразу же улыбнулся: морщинистое лицо разгладилось, глаза засияли.
— Наконец-то! — Док Хва, кряхтя, встал и пошёл навстречу, протягивая руки.
Чонгук вежливо поклонился и обеими руками обхватил горячую сухую ладонь старика:
— Доброе утро, господин Док Хва. Приехал сразу же.
— Отлично, отлично, сынок! — радостно скрипел альфа, хлопая молодого мужчину по плечу. — Проходи, — махнул рукой на кожаный диван, — кофе? Уже позавтракал?
— Не голоден, благодарю, но от кофе не откажусь, — Чонгук сел, поставив на пол у ног портфель.
Хозяин кабинета распорядился насчёт кофе и устроился рядом с гостем.
— Итак, — с ходу перешёл к сути разговора, — не буду ходить вокруг, — от былой весёлости не осталось и следа. — Я знаю, что Ким Намджун уволил тебя.
Чонгук напрягся, но промолчал.
— Пару недель назад мы пересеклись на одной из встреч, и он дал мне ясно понять, что надеется на моё благоразумие: я не должен тебя брать на работу. Тонкий намёк, не кажется?
— Куда уж тоньше! — хмыкнул Чонгук.
— И такую же песню он пропел многим в Сеуле. Поэтому, Чонгук, у тебя только один-единственный выход, — альфа выжидал.
— И какой же? — тихо спросил Чонгук.
— Сотрудничать со мной, — старик улыбнулся ещё шире, глядя на потрясённого собеседника.
— Да-а-а, да-а-а-а, да-а-а-а! Я прекрасно понял Ким Намджуна, — оборвал Док Хва, — но проблема в том, что он не знает меня и что я, — он сделал акцент на «я», — отлично знаю тебя. Знаешь, я помню твоего омегу, — старик свёл брови, припоминая что-то. — Кажется, его звали Техён? Супруга Ким Намджуна тоже зовут Техён. Интересное совпадение, не находишь?
Дверь открылась: сначала показалась тележка, а потом официант. Он молча подкатил её к столу, расставил приборы и удалился.
— Прошу, — Док Хва направился к столу. — Я не буду тебя спрашивать, что между вами произошло и как так вышло, что твой омега теперь супруг Ким Намджуна, но этот факт не сыграл в твою пользу, — насыпал три ложечки сахара и стал медленно помешивать. — Но что бы между тобой и Кимом не произошло, я не намерен разбрасываться ценными кадрами. Да и другие, думаю, недолго и одумаются, — старик смотрел на мужчину осторожно отпивающего кофе.
— Когда я могу приступить к своим обязанностям? — альфа поставил чашку на блюдце и посмотрел в упор на директора.
Старик отхлебнул кофе, довольно жмурясь:
— Сегодня же, — посмотрел маленькими улыбающимися глазками на молодого мужчину. — Тебя уже ждут, сынок.
Омега в шёлковом халате, накинутом поверх пижамы, как угорелый носился по квартире. Муёль, высокий худощавый няня-омега, только и успевал выцеплять удивлённым взглядом Сокджина. Полы, распахнутого халатика, мелькали то тут, то там. Малыш Хоби, сидя на коленях няни и удивлённо распахнув глаза, вертел головой и с любопытством следил за своим дедушкой-омегой.
— О-о-о-о мой бог! О мой бо-о-о-ог! — донёсся расстроенный голос Джина откуда-то. — Я проспал! Я проспа-а-а-ал! — снова мелькнул шёлковый халатик, уже в паре с махровым тюрбаном на голове Джина. — Я безнадёжен! Какой же я… — голос, как и его обладатель, исчез в очередной комнате, из-за закрытой двери которой доносились невнятные восклицания.
— Пока он собирается, пойдём завтракать? — Муёль спросил у малыша, который в ответ только моргнул. — Вот и замечательно! — омега подхватил на руки мальчика и направился на кухню.
Полугодовалый Хо, как зовёт его отец, и Муёль сразу полюбили друг друга. Вот и сейчас, пока высокий худощавый омега заваривал кашу, ребёнок, сидя на детском стульчике, пристально наблюдал, яростно обсасывая свой кулачок, и болтал ножками.
— Хоть твой дедушка и несобранный, но вот о тебе заботится, — Муёль сокрушённо покачал головой, закрывая рисоварку и подмигивая мальчику. — Ну что ж? Приступим?
Он достал из холодильника бульон, отварное мясо, тушёные овощи. Пока бульон грелся, няня разложил в глубокие тарелки горячий рис, потом в одну добавил тушёных овощей, а в другую — перетёртое варёное мясо. Перемешал и долил немного мясного бульона в каждую порцию. Сел за стол, пододвинул к себе стульчик с малышом. Хосок задрыгал ножками, почуяв вкусные ароматы, и захныкал.
— Ну-у-у-у-у, это кто же научил тебя плакать, маленький хитрец? — ребёнок даже быстро-быстро и нетерпеливо дышал, пока наблюдал за тем, как Муёль дул на кашу в ложке. А когда ложка направилась к нему, то Хосок широко разинул ротик, отчего щёчки затряслись. Цокнув передними зубками о ложку, он принялся жевать. Но вдруг лицо сморщилось, глазки сузились, а уголки губ поползли вниз, и Хосок приоткрыл ротик, выталкивая языком еду.
— Вот же проказник! — омега скорее вытер губы малыша. — И ведь не проведёшь же, а! — он отставил кашу с овощами и взял с мясом.
Вот кто сказал что только альфы любят мясо?
— Как вы без меня? Справляетесь? — няня домывал посуду после завтрака, Хосок пил воду из бутылочки, когда в кухню впорхнул громкий Сокджин.
— И правда? — Муёль весело посмотрел на ребёнка. — И как мы без него справляемся? — малыш, уловив настроение взрослых, заулыбался во все четыре зуба.
Нарядив малыша и усадив в коляску, омеги втроём отправились прогуляться по магазинам. Хоби срочно нужна новая одежда: как только его посадили на прикорм, он попёр расти! Сокджин каждый вечер радостно «сокрушался», глядя на сладенькие румяные щёчки внука-омеги. Да и кое-какие вещички нужно прикупить в квартиру. Несмотря на то, что они прожили в Сеуле почти два месяца, их квартира, по мнению Сокджина, выглядела пустой и неуютной. Он прекрасно понимал, чего не хватает стенам их нового жилья, но такое не купишь ни в одном торговом центре. Нужен омега. Конечно, омег хватает вокруг Чонгука, но не тех… Где же найти такого, который «обживёт» душу его сына: альфе необходим супруг! И как можно быстрее. Ведь чем дольше он один, тем выше вероятность того, что никогда больше не захочет ни с кем связываться. Сокджин понимает, что ещё слишком рано говорить с Чонгуком на такую тему, но знает своего сына. Он его прекрасно знает и понимает! Альфа черствеет и обкладывается бронёй.
Под выкрикивания митингующих, они пересекли улицу, не торопясь прогулялись по площади и свернули на оживлённую улицу с огромным количеством магазинчиков. Джин уверенным шагом целенаправленно шёл к одному заветному зданию.
Войдя в торговый центр, Муёль испуганно завертел головой: такое огромное количество кафе в одном здании он видит впервые! Но Сокджин не останавливался, и няня поторопился за ним. Обогнув небольшой фонтанчик, оказались около лифта.
— Ну? — Джин окинул их горящим взглядом. — Готовы?
Муёль неуверенно кивнул и глянул на Хоби, спокойно терзавшего соску.
Оказавшись на третьем этаже, Джини пустился во все тяжкие!
Штанишки Хоби, рубашечки Хосочку, маечки Хо, ботиночки Хосоку, панамки малышку, несмотря на то, что малышок их стягивал с головы и наотрез отказывался носить. Под конец всех примерок детская выдержка дала огромную трещину и наружу хлынули слёзы обиды. Плач был слышен, наверное, на всём этаже огромного торгового центра! Перед ребёнком скакал весь отдел, лишь бы успокоился. Вдоволь наревевшись и напившись водички, Хо затих, а потом и вовсе уснул. Омеги облегчённо выдохнули, а вместе с ними и весь персонал, и двинулись дальше.
— Нам нужны рамки для фотографий. В доме нет ни одной фотографии. Муёль, согласись же, что станет уютнее с ними? — Сокджин чуть ли не бежал, толкая перед собой коляску, а няня старался поспеть за ним и невпопад угукал.
А потом… Сокджин резко остановился.
Муёль осторожно выглянул из-за плеча. Перед ними стоял манекен, наряженный в белую шёлковую блузу и строгий брючный костюм лавандового цвета.
— Муёль, — прошептал омега, — ты же понимаешь, что он мне нужен?
Няня медленно повернул лицо к Сокджинну и озадаченно на него посмотрел.
— Всё ясно, — тяжело он вздохнул. — Я правильно понял Вас, что мы не попадём домой, пока его не примерим?
— Тогда нам стоит поторопиться, так как скоро проснётся малыш.
— Это, — на ходу скомандовал омега, тыча тонким пальцем в сторону лавандового манекена, направляясь к примерочным мимо хрупкого омеги-продавца, пискнувшего в ответ «отличный выбор, господин, уже несём». Муёль же блаженно растёкся на диванчике, прикрыв один глаз, а другим присматривая за коляской.
Джин, довольный, напевал под нос песенку и расстёгивал рубашку. Сняв её, он самокритично разглядывал отражение.
— Мда уж, — повернулся спиной, — нелёгкое это дело — растить малыша, — и горько вздохнул. — Чонгук, с тебя пожизненный абонемент на пилатес.
Неожиданно из-за шторы просунулась мощная рука с ярко-красной рубашкой.
Омега ошарашенно повернулся и непонимающе посмотрел на руку.
— Это что? — негромко поинтересовался.
— Что-что! — низким голосом ответила рука и нетерпеливо тряхнула рубаху. — Ты сам просил! На!
— Я этого не просил, — Джин всё ещё не понимал.
— Дай мне терпения! — с раздражением тихо пророкотала рука. — Бери, сказал! — шипел голос. — Или ты останешься без этой тряпки.
— Что-о-о-о?! — заголосил Сокджин. — Да как Вы себе позволяете так со мной говорить! И я не ношу такую безвкусицу!
Штора резко распахнулась, и в примерочную вошёл огромный альфа. Настолько огромный, что он собой занял всё пространство. Сокджин ахнул, прижав свою рубашку к груди, а потом наотмашь ударил по лицу! Обескураженный незнакомец выпучил глаза и уже что-то хотел сказать, но…
— Да как Вы смеете врываться к незнакомому омеге в примерочную! Если я незамужний, это не значит, что можете так грубо со мной говорить! Пошёл во-о-о-о-о-о-он! — на последнем слове Джин зажмурился и перешёл на визгливый фальцет, сильнее сжимая рубашку.
Альфа, держась одной рукой за красную щеку, испуганно вывалился из примерочной.
На крики омеги сбежался весь персонал, из соседних кабинок повыскакивали посетители, а около самой дальней заливисто хохотал юный омега.
— Ну, братец, ты учудил! — указывая пальцем на альфу, юноша запрокинул голову и ещё громче засмеялся. — Неужели нашёлся тот, кто дал тебе отпор!
Мужчина насупился, исподлобья посмотрел на злого Сокджина, буркнул что-то вроде «простите», сунул в руки брата-омеги красную «тряпку» и покинул примерочные. Через пару минут все уже забыли о нелепом инциденте.
Покидал отдел брендовой одежды омега в скверном расположении духа. Он схватился за коляску и, шурша бумажным пакетом, пошёл прочь. Около стеклянных дверей натолкнулся на уже знакомого альфу, стоявшего в сторонке и нервно крутившего телефон в руке. Увидев Сокджина, незнакомец снова покраснел, сжал губы, но смущённого взгляда не отвёл. Омега же высокомерно осмотрел его, гордо вскинул подбородок и затопал в сторону дома. Проходя мимо альфы, лишь громко фыркнул.
К слову, тот костюм он всё-таки взял!
— Папа, — Чонгук торопился, быстро затягивая узел галстука, стоя в гардеробной перед зеркалом, — на этой неделе я буду задерживаться. У нас деловая встреча, заключаем с новыми клиентами контракт, нужно подготовиться, так что буду позже. Но если потребуется моя помощь, то сразу же мне звони!
Состоялся этот разговор спустя пару недель после случая в примерочных.
— Ничего страшного, — папа подал сыну пиджак. — Мы не маленькие, справимся.
Чонгук замер, так и не надев до конца пиджак.
— Я так мало времени провожу с сыном, с тобой, — печально поджал губы. — Простите меня. Обещаю, эти выходные мы проведём вместе.
— Не надо из-за этого расстраиваться, сынок, — омега нежно приложил ладонь к выбритой щеке альфы. — Я всё понимаю. Ты не о том беспокоишься, — начал осторожно Джин.
— Ты о чём? — не придавая значения тону папы, Чонгук застёгивал часы на запястье.
— Ты ни с кем не познакомился на работе? — омега нервно заправил чёрный локон за ушко и отвёл глаза от прожигающего взгляда сына.
— Ты сейчас о чём? — он глубоко задышал.
Да, ещё рано об этом говорить. Определённо рано.
— Ну-у-у, — заволновался Сокджин, — я тут недавно кое с кем познакомился, — брови Чонгука взметнулись вверх, и он резко повернулся к нему. — И мы пару раз ходили вместе в кафе, — Чонгук откровенно шокирован.
— Папа, у тебя с кем-то роман?
— Роман? — нахмурился омега. — О-о-о-о! — замахал руками перед лицом и неестественно засмеялся. — Нет, ты не так понял. Это друг.
— Друг? — альфа выгнул одну бровь и хмыкнул. — Ты уверен?
— Да, Чонгук. Друг. Он омега. Понимаешь, там такая глупая ситуация произошла, — Джин развёл руки, — и после этого мы пару раз встречались, когда с Хоби ходили на прогулку. А сегодня, — он быстро глянул на сына. — А сегодня я пригласил его в гости. Вот.
— В гости, говоришь? — теперь Чонгук понял, откуда и куда дует ветер. — Ну, в гости, так в гости, — он чмокнул папу в щеку и на ходу бросил: — Приятно провести время вам. Только не шалите и сына мне сберегите, пожалуйста.
Альфа приоткрыл дверь и вошёл в детскую, приблизился к кроватке и нагнулся к спящему ребёнку, осторожно прижался носом к пухлой щёчке, прикрыв глаза, втянул родной до боли запах.
— Он так быстро растёт, а я этого не вижу, — прошептал, с грустью рассматривая умиротворённое личико сына.
Папа тихо подошёл сзади и обнял сына.
— Не печалься, — прислонился лбом к его широкой спине. — Всё наладится: все раны затянутся, боль утихнет. Только нужно время. Вот увидишь.
— А что, если я не хочу, чтобы раны затягивались, а боль утихала? — он повернулся.
— Нельзя так, — ласково шепчет папа. — Нельзя так, сынок. Как бы ни было тяжело, но жизнь идёт дальше. У тебя есть я. У тебя есть сын, — он махнул головой на Хосока, и Чонгук посмотрел на него. — Но твоему сыну, — омега повернул лицо альфы и обхватил ладонями, — нужен папа. Понимаешь? — Чонгук напрягся и схватил тонкие запястья, желая отнять руки. — Погоди! — быстро зашептал Джин. — Пообещай, что подумаешь об этом! Не сейчас. Не сегодня. Потом! — альфа замер. — Потом. Хорошо?
Ответом стал неуверенный кивок.
Боль… Мы рождаемся с болью и умираем с ней. Боль мы проживаем. Боль долго держим в себе. Возвышаем её и поклоняемся ей. Мы негодуем, когда нам говорят, что она утихнет, и испытываем стыд, если нас просят отпустить её. Ну как же так?
«Разве я не должен страдать, если у меня случилось горе? Разве я имею право на счастливую жизнь? Разве я должен любить, если не уберёг Чимина?»
С этими мыслями Чонгук смотрел на давнюю переписку с Техёном. Редко, но они виделись. Омега приводил Юнги, и все встречи были «случайными»: в кафе, в парке развлечений, на улице. Маленький альфа радовался, бежал навстречу к господину Чонгуку, который вскоре стал просто Чонгуком. Мальчик оживал рядом с ним, раскрывался, расслаблялся. Его же папа наоборот. С каждым днём Техён мрачнел, постоянно нервничал. Физически он всегда был рядом с ними, но мыслями — далеко. Юнги приходилось по несколько раз звать папу, чтобы он его услышал, или притронуться к руке. Техён в такие моменты испугано дёргался от прикосновений и виновато смотрел на сына. Губы, постоянно покрытые коркой запёкшейся крови, трескались от лёгкой улыбки, поэтому Техён перестал улыбаться.
С каждой новой встречей глаза всё больше и больше тускнеют. Омега тает. Он чахнет.
Чонгук молчал. Он не лез в чужую семейную жизнь. Это не его дело. Его это не касается. Его никто не просил о помощи…
Док Хва, сидя за столом внимательно перечитывал документы, подготовленные юристами к предстоящей встрече. Сегодня он купит ресторан Ким Намджуна. Альфа давно хочет перебраться в США, так Док Хва ему в этом поможет:
— Побыстрее сбагрит — побыстрее свалит! — директор говорил вполне серьёзно, откладывая очередной лист договора.
Чонгук и Ан Цой, юрист, недоумённо посмотрели друг на друга.
— Что? — поправляя очки, старик так и не отрывался от чтения, но прекрасно видел, как эти двое отреагировали на его слова. — Или я не прав?
— Вы никогда так не выражались, — спокойно ответил ресторатор.
— Да?! — теперь настала очередь Док Хва удивляться. — Это я, скорее всего, после твоей практики такими словечками стал разбрасываться, — он вздохнул, снимая очки и откладывая документы. — После тебя какие-то непонятливые практиканты приходили. Вот и поднаторел в красноречии. Ан, всё отлично, — посмотрел на юриста. — Спасибо. Сегодня в восемь встречаемся.
— Так поздно? — удивился Чонгук.
— Ким Намджун сам так решил. Наше дело — согласиться.
Юрист собрал папки и, поклонившись, вышел.
— Чонгук, — старик прожигал взглядом молодого мужчину.
— Да? — он поднял на директора взгляд.
— Я так понимаю, что его новый партнёр будет с ним. Это ожидаемо, — мягко улыбнулся. — Он нам не помешает, — вернулся к планшету и продолжил: — Я договорился с новыми поставщиками виски. В понедельник с ними встреча. Вам, наверное, лучше на ней быть.
— Чонгук! — позвал старик. — Ты недопонял меня! Намджун придёт с супругом. Он знает, что ты мой управляющий.
— Техён? — альфа нахмурился. — Но зачем присутствие Техёна?
— Я предполагаю, чтобы отвлекать тебя. Ты понимаешь это?
— Чонгук, — Док Хва тяжело вздохнул, обошёл стол и подсел к мужчине. — Помешают ли тебе чувства к этому омеге? Ты сможешь сохранить хладнокровие?
— Всегда держи лицо, — еле слышно проговорил альфа. — Этот урок я усвоил на отлично. Не беспокойтесь.
В овальной комнате приглушённый свет. Управляющий наблюдал за приготовлениями к предстоящему деловому ужину, и рядом как всегда Хан Мина — альфа в женском обличье. Чонгук её немного побаивался: ему казалось, что она не способна проявлять вообще какие-либо чувства, но быстро привык к ней.
Официанты расправили белоснежную скатерть, в центре стола поставили низкую круглую вазу с белыми розами — Техён любит, по крайней мере, раньше любил эти цветы — расставили приборы на шесть персон. Около одной из стен стоял ещё стол, на котором уже лежали папки с документами. Старик — параноик: он пожелал, чтобы к приходу гостей всё было уже на своих местах.
Убедившись, что к ужину они готовы, бросил быстрый взгляд на часы, а потом обратился к администратору:
— Мина, примерно через полчаса наши клиенты должны прибыть. Проводишь их сюда. А я за директором.
— Хорошо, господин Чонгук, — чопорно ответила альфа и, поклонившись, ушла. Чонгук проводил её взглядом: ровная спина, приподнятая голова, гладкие блестящие волосы, уложенные в тугой хвост, идеальный макияж и по талии платье, руки сложены вместе и всегда на уровне живота, словно она родилась уже с таким положением рук. Но больше всего в ней поражало другое — туфли! Он восхищался её выдержкой: с утра до позднего вечера на каблуках. Бооооже! Как?! Он не понимал. И сейчас, глядя на модельную походку альфы, непроизвольно поморщился. Опасная женщина!
Мина Хан поклонилась, одарила неотразимой улыбкой и указала рукой на лифт:
— Добрый вечер, прошу вас пройти за мной, — и пошла первой.
В лифте поднимались в тишине: Лиам Уилсон с ухмылкой осматривал стоящую перед ним женщину, даже и не подозревая, что она альфа, Ким Намджун сосредоточенно следил за цифрами на табло, Техён, стоя за спинами альф, растерянно смотрел в пол.
Как только двери лифта разъехались, Мина отошла в сторону:
Техён наконец оторвал взгляд от своих новых чёрных туфель и посмотрел вперёд. Первого, кого он увидел, — это Чон Чонгук. Он возвышался над седовласым стариком, который пожимал руки альфам, и прожигал чёрными глазами омегу. Техён натянул улыбку.
— О-о-о, какое прелестное создание! — старчески пропел Док Хва, обхватывая сухими ладонями нежную руку супруга Ким Намджуна. — Рад Вас видеть. Позвольте Вам представить моего помощника Чон Чонгука, — он указал на мужчину, стоящего рядом. — Хотя, возможно вы знакомы, так как Чон Чонгук работал на Вашего мужа.
— Да, — тихо ответил омега, — мы знакомы, — но на альфу больше не глянул.
— Прошу, — Док Хва и Ким Намджун пошли первыми, за ними Ан Цой и Лиам Уилсон, новый партнёр Намджуна, замыкали шествие Техён и Чонгук.
Альфы расселись, лишь ресторатор отодвинул стул для омеги и только потом встал около своего места, рядом с директором.
— Господа, — начал Док Хва, — предлагаю сначала подписать бумаги, а потом отметить отличным ужином. Шеф-повар сегодня постарался на славу! — старик хитро улыбнулся глазками.
— Да, — ответил Намджун, хмурясь, — давайте побыстрее разберёмся с делом, — и стрельнул недовольным взглядом в Чонгука, который никак на него не реагировал. Но вот он поворачивается и возвращается к омеге:
— Предложить Вам шампанского? — Техён вздрогнул от глубокого голоса и поднял лицо.
— Н-нет, если только воды. Можно с лимоном?
Альфа кивнул официанту, ожидающему около двери, и тот выскользнул из комнаты.
— Итак, — начал Док Хва, — директор Намджун, Вы согласились продать ресторан Byeokje Galbi.
— Да, — Намджун расстегнул пуговицы пиджака, — давно Вы, Док Хва, стали специализироваться на барбекю-кухне?
— Расширяю свои границы, постигаю новое, так сказать. С недавних пор у меня сменился управляющий. Молодой, хваткий, быстрый. Так что, директор Ким Намджун, мы справимся. За своё детище не переживайте. Оно окажется в надёжных руках, — Намджун снова недовольно посмотрел на Чонгука.
— Как будут обстоять дела с фермами Почхон? — заговорил управляющий, устремив на альфу спокойный серьёзный взгляд. — В документах ничего об этом не указано. Они, поправьте, пожалуйста, меня, если я ошибаюсь, принадлежат ресторану. Фермы поставляют на стол Byeokje Galbi отменную говядину и свинину.
Старик нахмурился: он ничего не мог припомнить о фермах Почхон! О них ни слова в договоре.
— Мы с господином Ан Цоем, — Чонгук продолжал спокойно объяснять, — нашим юристом, встречались с вашим юристом, который дал точную информацию.
— Как вы посмели совать свой нос в мои дела! — зашипел Намджун.
— Мы объяснили, что у нас с Вами сделка по покупке ресторана. И как раз-таки в документах чётко прописано, что Почхон — собственность Byeokje Galbi. А сейчас Вы нам продаёте ресторан по той же самой цене, но без ферм.
— Сделка не состоится, — резко встал Намжун с грохотом отодвигая стул. — Мы уходим. Техён! — альфа позвал омегу, направляясь к двери.
Лиам Уилсон уже схватился за ручку двери.
— Ким Намджун, — окрикнул Чонгук, обходя стол и приближаясь к альфам, — о Вашей махинации завтра будет известно всему Сеулу. Как Вы думаете, кто-то ещё захочет с Вами сотрудничать?
— Ах ты… — приблизился Намджун к нему, но омега испуганно вцепился в руку мужа. Все глянули на него.
— Прошу, не надо, — Техён умоляюще смотрел.
— А шлюшка-то защищает своего сосунка, — усмехнулся Лиам.
Намджун, глупо хлопая глазами, пялился на партнёра. Техён, побледнев, отступил и опустил глаза. Лиам Уилсон хотел что-то ещё добавить, но резкий сильный удар кулаком в лицо заставил заткнуться. Мужчина, спиной вываливаясь из дверей в огромный обеденный зал, грузно упал на пол. Над ним, широко расставив ноги, возвышался разъярённый управляющий. Чонгук сверлил бешеным взглядом американца, грудь тяжело поднималась и опускалась, крылья носа гневно дрожали.
Альфа наклонился, схватил мужчину за рубашку и отвёл кулак для удара, но снова вмешался омега:
— Стой! — пригрозил он. — Не делай этого.
Чонгук повернулся к нему, потом перевёл взгляд на удивлённого Намджуна и дальше на хмурившегося старика. Разжал кулак и отпустил Уилсона. Поправив на себе галстук и пиджак, обратился к мужу Техёна:
— Простите, Ким Намджун, что лишил Вас возможности заступиться за супруга.
На этих словах мужчина развернулся и покинул этаж.
Посетители перешёптывались, недоумённо смотрели на них. Директор перед всеми извинился за инцидент и обещал всё уладить.
Чонгук спустился на первый этаж и направился на кухню. В моменты, когда нужно было успокоиться после неадекватных посетителей, он шёл на кухню, а дальше выходил через служебный вход на улицу. Вот и сейчас дверь с грохотом распахнулась, альфа вырвался на свободу. Оказавшись в небольшом дворике, он заметался, как зверь в клетке. Галстук сбился на бок, волосы взлохмачены. Остановился и какое-то время не двигался, но, увидев баки для пищевых отходов, быстро подошёл и пнул один со всей силой:
За спиной кто-то шаркнул. Повернувшись, он увидел перепуганного курящего официанта. Чонгук быстро выдернул тлеющую сигарету, глубоко затянулся и, задрав голову к небу, выдохнул:
— Ещё раз увижу с сигаретой на работе — уволю, а сейчас пошёл на хер отсюда! — прошипел альфа. Официанта словно ветром сдуло.
Он вернулся к двери, закрыл и уселся на карточки за ней, расслабил узел галстука и сделал ещё глубокую затяжку.
Ан Цой вызвался проводить Ким Намджуна и с разбитым носом Лиама Уилсона. Когда за ними закрылась дверь кабинета, Док Хва тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками. Договор они подпишут. Ресторан Byeokje Galbi будет его, но голову сейчас переполняли совсем другие мысли.
Его он полюбил как родного сына сразу, как только увидел. Старик не мог объяснить, чем юркий и улыбчивый студент-выпускник зацепил его. Тогда Док Хва сам был управляющим, и ему доверили прогнать через реалии ресторанного бизнеса зелёных студентиков. Сердце Док Хва каждый раз сжималось, когда он видел расстроенного или злого парня. Мужчина ждал, когда парень сорвётся и всё, что думает о нём, бросит в лицо. Но нет. Каждый раз Чонгук стискивал зубы и работал ещё усерднее. Да. По нему было видно — своего добьётся! И добился. Только вот любимого омегу упустил.
После расставания с Техёном Чонгук в течение года при каждой удобной возможности приезжал в Сеул: искал его, никак не мог успокоиться. Док Хва втайне от парня тоже искал Техёна. И нашёл. Но слишком поздно: омега оказался замужем и на большом сроке беременности. Чонгуку он ничего не сказал. Альфа был убеждён, что время возьмёт своё: всё успокоится, уляжется, и жизнь пойдёт своим чередом. Но он ошибся. Любовь к Ким Техёну не прошла. И Док Хва сегодня в этом убедился окончательно.
Вот убедился ли в этом сам Чонгук?
Чонгук встал, привёл себя в порядок, постоял, глядя в черноту ночи, и, вздохнув, пошёл к двери. Теперь ему предстоит нелёгкий разговор с директором: он не сдержался, хотя уверял в обратном.
— Дело дрянь! — тихо выругался альфа, тряхнув головой.
Он вошёл в тёмный душный коридор — через такой же он сам когда-то проходил в раздевалку — и нос к носу столкнулся с Ким Техёном.
Альфа сначала остановился в ступоре, но взял себя в руки. Он обошёл омегу и быстрее зашагал.
— Чонгук! — негромко позвал омега, чуть ли не бежал за ним.
Альфа промолчал и не остановился, оказавшись в ярко освещённой кухне.
— Чон Чонгук, стой! — гневно выкрикнул омега. — Я к тебе, чёрт возьми, обращаюсь!
Вот тут Чон Чонгук охренел конкретно!
— Это когда ты научился ругаться? — навис над сжавшимся омегой. — Это он тебя научил таким премудростям? — махнул в сторону головой, имея в виду его мужа.
— Нет, — от злости не осталось и следа: перед альфой снова стоял неуверенный Техён. — Это ты виноват! — расправив плечи, выкрикнул.
Чонгук схватил за локоть омегу и потащил обратно на улицу. Толкнув его во двор, он захлопнул дверь и сложил руки на груди, ожидая, что ему скажут:
— Ты же искал меня! Требовал, чтобы я остановился, даже выругался. Вот он я. Весь твой. Говори.
— Я… Я… — омега бегал глазами.
Чонгук быстро пересёк расстояние, разделяющее их, и задал вопрос, давно его терзавший:
— Зачем ты соврал мужу, что мы переспали?
— Техён, — слегка отстранился Чонгук, — остановись, пожалуйста. Мы не можем. Нам же нельзя, — неуверенный тон лишь раззадорил омегу, и он жадно впился губами в губы Чонгука. Сначала альфа не отвечал, но и не отталкивал, но, когда Техён протолкнул язык в его рот, он осторожно положил руки на тонкую талию омеги и подался вперёд на поцелуй. Техён, оседлав альфу, задвигал тазом, чувствуя возбуждение в чужих штанах. — Техён, я не смогу больше контролировать себя, если ты не остановишься сейчас же! — альфа шептал, покусывая губы омеги.
— Не останавливайся, прошу! — обхватил ладонями лицо. — А сожалеть за нас обоих буду я! Я люблю тебя! Слышишь? Я всё ещё безумно тебя люблю!
Чонгук зарычал, углубляя поцелуй, и, подхватив Техёна под ягодицы, понёс к столу, на котором несколько недель назад под ним стонал супруг.
Техён трясущимися руками стягивал с альфы пиджак, расстёгивал пуговицы на рубашке.
— Я люблю тебя! Только тебя! Слышишь?
Чонгук не выдержал и схватил запястья омеги:
— Остановись! Очнись, Тэ! Мы не можем! Я понимаю, что ты ненавидишь своего мужа, но я…
— Что ты? — шепчет омега, отстраняясь, а в глазах боль. — Ты любишь его! — понимающе выдыхает.
— Я люблю вас обоих, — Чонгук упирается руками в стол, а лбом в грудь омеги. — Но я не могу и не хочу предавать Чимина. Понимаешь? — он с надеждой посмотрел на него. — Ты понимаешь меня, Тэ?
— Нельзя одновременно любить двоих! Это не любовь! Это уже предательство, Чонгук!
— Я тоже так думал, пока сам не оказался в такой ситуации! — смотрит в глаза. — Я искал тебя! Я катался в этот ненавистный Сеул, — альфа отошёл, — и искал тебя! Спрашивал у всех, с кем мы общались. Но они словно сговорились: никто ничего не слышал о тебе и тем более не видел тебя. Я, черт возьми, искал! Но ты оставил меня! Ты оставил меня с моей любовью к тебе! С ненужной любовью! Понимаешь? Я никого не подпускал к себе! Даже и не думал о том, чтобы с кем-то связать свою жизнь, но Чимин, — альфа усмехнулся. — Он непробиваемый! Его ничто не сломает! Он умрёт, но своё получит, — тихо закончил.
— Ты любишь его, Гуки, — он погладил колючую щеку.
Чонгук накрыл своей ладонью его:
— Люблю, но и тебя не разлюбил. И это меня сильно мучит! Я разрываюсь между вами. Люблю вас! Но каждого разной любовью. Понимаешь?
— Прости, Гуки! — тихо шепчет.
— И ты меня прости! — шёпот в ответ.
— Он мне не верил! — выкрикнул Техён.
Он отошёл от альфы и спрятал лицо в ладонях, в них же потонули рыдания.
— Я устал ото всего этого! — наконец выдохнул омега и сделал глубокий вдох и продолжил, повернувшись: — Он сразу начал упрекать меня в том, что я изменяю ему с тобой. Каждый раз мне приходилось его уверять в обратном, но изо дня в день становилось всё труднее. И я сорвался. Накричал на него, высказал всё, что думаю о нём, и подтвердил все додумки о том, что сплю с тобой! Я бросил ему в лицо неправду! — омега горько усмехнулся. — А он поверил. Он поверил в то, что каждый раз, когда мы приезжали в Пусан, я спал с тобой, оставляя сына с няней. В тот же вечер он впервые меня избил. А теперь систематически прикладывает свои кулаки к моему телу. Ни развода не даёт, ни спокойной жизни. Юнги уже догадывается. Он как-то вбежал в комнату, а я переодевался.
— Что ты хочешь от меня? — Чонгук его перебил. — Чтобы я ворвался в ваш дом и убил твоего мужа? Каких действий ты от меня ждешь? А? Это не я, а ты должен решиться, Тэ! Я связан по рукам и ничем не смогу тебе помочь, пока ты его супруг. Ты не дал шанса нам тогда и просто сбежал от меня. Ты и не даешь шанса нам сейчас. Не я, Техён, а ты! Решись уже наконец: либо подари нам эту единственную возможность быть вместе и любить друг друга, либо уходи, и мы продолжим делать вид, что с нами всё отлично и нас устраивает наша жизнь.
Он подошёл к омеге, и Техён испуганно вздрогнул и сжался, собираясь отступить.
— Ш-ш-ш-ш, — альфа нежно погладил по щеке, — я не сделаю тебе больно, по крайней мере, никогда не ударю. Ты веришь мне?
— Верь мне, — просит, приближаясь к губам. — Поверь мне хоть раз, прошу! — и Техён ответил на поцелуй.
Назад | Содержание | Вперёд