Ярославль. Февраль 2023 года. День 2
Прогулку по зимнему Ярославлю мы продолжим с поиска храма, известного каждому россиянину. Вы можете не знать, что это за храм, но точно видели его не раз в своей жизни, когда доставали из бумажника купюру достоинством в одну тысячу рублей.
Церковь Иоанна Предтечи в Толчкове расположена в пределах городской черты, не в центре города, но близко от него. Нам нужно отправиться за реку Которосль на территорию бывшей слободы Толчково.
С Толбухинского моста через Которосль заметно новенькое колесо обозрения, названное «Золотым кольцом». Его открыли совсем недавно, в 2018 году. Центр города и Волгу оттуда должно быть хорошо видно, и если бы не лютый мороз и короткий световой день, я бы соблазнился.
Собственно, храм. Жители Толчковской слободы в конце XVII века были довольно зажиточны, отчего решили построить себе достойный храм для прихода, чтобы всем окружающим завидно было. Его возвели в 1671–1687 годах. Внутри церковь расписывала артель из 16 художников, а общее число сюжетов росписей превышало полторы тысячи (!). Некоторые утверждают, что это мировой рекорд.
Увы, сейчас зима, внутрь не пустят. А летом храм открыт как музейный объект.
Советская власть храм закрыла и отдала на растерзание соседнему растущему заводу. Тут был склад, в колокольне – кузница, в общем, полная бездуховность. В 1950-е одумались и передали объект музею, начав реставрацию. Тем не менее, завод «Победа рабочих», теперь называемый «Русские краски», расширил свою площадь, из-за чего место, откуда можно наблюдать «1000-рублёвый вид», находится за забором.
Сравните с купюрой. Храм и колокольня на купюре стоят под прямым углом к нам, а перед ними красуются ворота. Ворота находятся прямо справа от меня, а сзади идёт забор, я просто не могу отойти назад. Если взглянете на предыдущую фотографию, то в правой части можно заметить за деревьями и ворота, и заводской забор с остальными заводскими объектами.
Вчера не раз упоминалась ярославская архитектурная школа. Её традиция выработалась не сразу, поэтому на вчерашней церкви Николы Надеина её разобрать сложнее, чем на примере храма Иоанна Предтечи, построенной в период расцвета ярославского храмового строительства.
Ярославские церкви XVII века чаще всего брали за основу кубическую конструкцию, центр храма был прямым и похожим на куб. Такой храм был четырёхстолпным (мы не видим четыре столба внутри, но поверьте на слово) и пятиглавым. Пять глав по центру насчитали. Более мелкие купола по бокам – это уже главы приделов, что тоже было одной чертой ярославской школы.
Сбоку можно увидеть пять глав одного придела. Часто купола были луковичной формы, хотя у Иоанна Предтечи самый центральный купол иной, более сложной формы.
Бросается в глаза кирпичная кладка и самые разные приёмы украшения стен: изразцы, карнизы, ширинки. Ширинки – это такие квадратные углубления для изразцов, выглядят как рамки, их хорошо видно на нижнем ярусе. Всё это делает внешний вид церкви прянично-праздничным.
Эх, зайти бы ещё внутрь, но в другой раз.
Не возвращаясь в центр, поедем к Волге с этой стороны Которосли. Все районы южнее Которосли можно назвать Закоторосльем (о происхождении названия реки ведутся споры, однозначную интерпретацию не дам).
Отсюда видна Стрелка, где мы были вчера. Сейчас мы находимся в бывшей Коровницкой слободе. Как вы понимаете, большое число богатых и динамично развивающихся слобод, окружавших исторический центр Ярославля, означает и большое число храмов, которые они могли оставить после себя. В целом в Ярославле можно насчитать до полусотни сохранившихся допетровских храмов, во как круто.
Храмовый комплекс в Коровниках. Слева за деревьями скрывается церковь Владимирской иконы Божией Матери (1669), справа на нас смотрит церковь Иоанна Златоуста (1649–1654). Они окружены единой оградой со Святыми вратами, а на территории комплекса стоит колокольня (1670-е).
Любопытно, что в 1990-е комплекс отдали церкви, но не РПЦ, а старообрядцам, РПСЦ. Почему именно его, непонятно – они просили власти дать им другой храм, но как-то не срослось. Впрочем, к моменту постройки этих зданий раскол церкви ещё только начинался, можно сказать, местные прихожане XVII века были предшественниками как нас, грешных никониан, так и староверов.
Перед храмом Иоанна Златоуста кто-то решил занять место в первом ряду.
А поразглядывать есть что. Например, один из вариантов оформления приделов в ярославской традиции: если в Толчкове над приделами поставили главы с куполами, то здесь – шатры.
Или можно посмотреть на центральную алтарную апсиду, это там, где большое вытянутое окно. Вокруг него довольно крупный наличник, сделанный из изразцов.
Вот он поближе. Его размеры – где-то 5×8 метров, другого такого в Ярославле нет.
Фото с другого угла комплекса. Его территория закрыта и открытой бывает, вероятно, только на службы. Видно, что Владимирская церковь поскромнее, чем её сосед. А колокольня высотой 37 метров шикарная, её прозвали «Ярославской свечой».
Объединение храмов в комплексы по два с общей колокольней – тоже встречавшаяся в ярославской школе практика. Но и не в одном Ярославле, ведь в России полгода зима, поэтому к более масштабному и красивому, но холодному для зимней погоды храму могли добавлять чуть меньшую, но зато тёплую церковь.
Единственное, что вызывает у меня вопросы – это цвет. Судя по старым фотографиям рубежа XIX–XX веков, коровницкие храмы красили. Отсюда вопрос: а как правильнее теперь реставрировать, красить или оставить кирпичную кладку? Положа руку на сердце, скажу, что ярко-красная румяная кладка не вызывает никакого отторжения и кажется настолько естественной, что побелка убьёт значительную долю атмосферы старины, которая присутствует теперь.
Едем в центр города. Там на Богоявленской площади стоит церковь Богоявления Господня 1684–1693 годов. Её строили на деньги ярославского купца Алексея Зубчанинова. Заметен отход от местных традиций: храм вытянут наверх, уже не похож на куб, а сверху к нему примазано два ряда кокошников. Так в XVII веке любили строить в Москве.
В центре Богоявленской площади стоит Ярослав Мудрый, которого мы знаем по всё той же купюре в тысячу рублей. Скульптура новая, 1993 года, но удачно вписалась и стала знаменитой на всю Россию благодаря деньгам.
Ближе её рассмотреть нельзя. Из-за того, что на площади идёт круговое движение (и весьма интенсивное), никаких пешеходных переходов к князю нет. Хотя формально площадка, на которой он стоит, как бы имеет пространство для людей, но кто ж их туда пустит? Только если всё движение перекрывать. Оттого её и занесло снегом, как видите.
Даже две аккуратные ступеньки есть, как подсказывают панорамы Яндекса. Автомобилисты тоже не особо будут памятник разглядывать, им и тормознуть негде. Всё не для людей!
Тут же к площади примыкает Спасо-Преображенский (Спасский) мужской монастырь, основанный в XIII веке. В XVI веке вокруг него появилась крепостная стена, которую вскоре после Смутного времени в начале XVII века подновили, и примерно в таком виде и едином стиле она дожила до наших дней. На фото – Угличская башня 1630–1640-х годов.
Монастырь ликвидировали в 1787 году и превратили в Архиерейский дом, потому что козырное место было нужно местному архиепископу для своей резиденции. Ранее глава епархии сидел в Ростове, в месте, которое мы обстоятельно изучим на следующий день, но с образованием Ярославской губернии было решено перенести кафедру в официальную столицу региона. Даже епархию с тех пор именовали «Ярославской и Ростовской», а не «Ростовской и Ярославской», как раньше.
С революцией была ликвидирована и резиденция архиерея. На месте монастыря были разные организации, пока в 1959 году все объекты не были переданы Ярославскому музею-заповеднику и не стали его центральным комплексом. Это обязательный пункт историко-культурного знакомства с Ярославлем. Я здесь задержался на полдня, потому что люблю музеи и потому что на улице было холодно, но даже если у вас нет столько времени, зайдите хотя бы выборочно на какую-то экспозицию или просто прогуляйтесь по монастырю.
По ошибке некоторые называют эту территорию кремлём, что кажется логичным: стены есть, музей есть. Но кремль, как вы помните со вчерашней прогулки, не сохранился и был на территории Стрелки. Этой ошибке, как ни странно, немного способствует сам музей, ибо их сайт называется Yarkremlin.ru.
Как часто бывает в монастырях, церковные постройки стоят так близко друг к другу, что иногда сливаются в одну. Центральный собор монастыря, Спасо-Преображенский, проглядывает из-за деревьев. Это самое старое сохранившееся здание Ярославля, оно построено в 1506–1516 годах. Внутрь не попасть, зимой берегут фрески.
Рядом церковь ярославских чудотворцев Феодора, Давида и Константина первой трети XIX века. Имперский период выдают черты классицизма.
Фото с другой стороны. Рядом с описанными храмами звонница, заложенная в XVI веке и перестраивавшаяся до XIX столетия. На звонницу в летнее время можно подняться.
В разных бывших монастырских помещениях разместились музейные экспозиции. Если будете их искать, учтите, что можно заплутать, а схему объектов, как я понял, можно глянуть только на кассе, по дороге стрелочек на поворотах и указателей не стоит. Впрочем, территория маленькая, плутать будете недолго. Давайте посмотрим музейные залы, а в перерывах между ними что-нибудь ещё в монастыре.
На экспозиции «История Ярославского края» сравним макетик центрального собора с тем, что мы видели в реальности. Собор почти таким же и остался, а правее него в средние века была пристроена Входоиерусалимская церковь, теперь на её месте храм XIX века.
Люблю подмечать интересные экспозиционные приёмы. Здесь перед нами витрина монет эпохи Смутного времени. Монет чеканили много, ибо власть менялась каждый год: то одного царя надо изображать, то другого. Чтобы рассмотреть их поближе, к витрине приделали увесистую лупу, которую можно катать направо-налево и вверх-вниз и любоваться старыми копейками.
Вы не поверите, но это тоже монета. Шведская медная «супер-монета» середины XVII века достоинством в восемь далеров. Традиционно монеты были эквивалентом стоимости металла, из которого они чеканились. В Швеции с середины XVII века по середину XVIII-го возникла ситуация дефицита серебра, а вот меди было завались. Чтобы на рынке не обрушилась цена на медь, было принято решение делать такие плиточные монеты. Очень удобно, откровенно говоря: «Держи свою зарплату, чувак, неси домой».
Как шведская деньга оказалась в Ярославле, непонятно, но, вероятно, её занесло сюда торговыми путями, ибо Ярославль после Смутного времени переживал свой «золотой век», наследием которого и является основной комплекс храмовой архитектуры, которую мы видели вчера и сегодня.
То ли подвыпившие, то ли просто довольные жизнью львы – образец храмовой деревянной резьбы XVIII века из церкви Ильи Пророка (если забыли: это которая на Советской площади и от которой отходят улицы-лучи).
Кстати, почему XVII век так сильно выстрелил? Очень просто. К этому времени прочно установились экономические связи между Поволжьем (где Казань совсем недавно была другим государством) и Москвой, а на севере стал развиваться Архангельск как порт, соединявший Россию с Европой. Ярославль стоял и на Волге, связывая Москву и другие неволжские города с Казанью, и на пути на север.
Потом центр волжской торговли сместится в Нижний Новгород, и Ярославль уступит ему славу «ярмарочной столицы». А северный морской путь станет менее актуальным после появления Санкт-Петербурга. Но это потом.
Оригинальный способ показа кузнечных изделий XVII века. Если бы музейщики подвесили их без фантазии, выглядело бы не так занимательно.
В середине XVII века Ярославль – второй по численности населения город в России после Москвы, в нём жило более 15 тысяч человек. Кажется, что это мало, но в других городах ещё меньше, разве что Казань приближалась к этим показателям. (Если где-то увидите цифры крупнее, не смущайтесь: население в XVII веке стремительно росло, имеет смысл сравнивать точные даты, к тому же считали не людей, а дворы, поэтому вопрос интерпретации данных сказывается и на выводах о точной численности населения.)
В городе развивалось кузнечное и кожевенное производство, набивали свои кошельки местные купцы. В общем, никогда больше Ярославль не был таким крутым, как между Смутой и петровской эпохой.
Один из вариантов герба Ярославщины в XVIII веке. И хотя медведя связывают с легендой о медведице, убитой Ярославом Мудрым, стоит сказать, что об этой связи стали писать только в XIX веке. То есть, возможно, это обоснование гербового животного было выдумано поздними авторами, а сам медведь мог быть просто символом власти, силы.
Медведь как символ Ярославской земли обозначался ещё на печатях эпохи Ивана Грозного, а на гербе его можно найти в «Царском титулярнике» 1672 года. До екатерининской эпохи вместо секиры мог быть чекан, протазан или алебарда. На мой взгляд, на современных гербах Ярославля и области секира немного похожа на алебарду: алебарда имеет заострённый конец, чтобы её можно было использовать как копьё, а у секиры навершие не имеет функционального назначения.
Карета ярославского губера Алексея Мельгунова. Везли из самого Парижа. В XX веке её долго хранили в Музеях Московского кремля и в 1970-е подарили Ярославлю (у меня знакомая работает хранителем коллекции экипажей в Московском кремле, там реально крутое собрание).
Карета столь сильно запоминается, что сотрудники Ярославского музея-заповедника при уточнении, были ли вы на этой экспозиции, добавляют: «Это там, где карета».
Немного временных выставок. В одном зале собрание работ художника Юрия Люкшина «В поисках Фаворского света». Я бы не обратил внимание, если бы не цикл его рисунков из Псково-Печерского монастыря, куда Люкшин регулярно ездил как паломник с 1960-х годов. В этом монастыре я был совсем недавно. Люблю такие «приветы» из прошлого.
Другая симпатичная выставка «Секрет шкатулки» показывает интересную местную коллекцию самых разных шкатулок и ларцов. Мой фаворит – подарок от Сирийской арабской республики в честь 60-летия Октябрьской революции.
Выходим на улицу. И перефразируем знаменитый мем с Фёдором Емельяненко: «Обидно, что я живу в стране, где на реставрацию архитектурных памятников собирают пожертвования во дворе государственного музея».
Следующая экспозиция – «Иконы Ярославля XVI–XVIII веков». Как говорят, шикарная коллекция икон есть в филиале местного художественного музея в здании Митрополичьих палат, но в эту поездку мы туда не успеем попасть.
Здесь же в добротном собрании я бы выделил «Апостольскую проповедь» – икону второй половины XVII века из церкви Ильи Пророка. У иконы – предположительно – известен автор, им был мастер московской Оружейной палаты Фёдор Зубов.
Даже при невнимательном взгляде ясно, почему икона выделяется среди других. В ней нестандартная запоминающаяся композиция. Вокруг фигур Христа и сидящего под ним апостола Петра выстроены 12 секторов с рассказами о различных апостолах. Точнее, секций всего 14, но самую верхнюю и самую нижнюю мы не считаем, ибо полноценные парные истории с проповедью и смертью апостолов занимают 12 фрагментов.
Исследователи считают, что икона написана под влиянием западноевропейских гравюр, в частности взятых из «Лицевой Библии» Пискатора, голландского гравёра и издателя.
Другой экспонат, мимо которого сложно пройти – запрестольный алтарный крест конца XVII века из храма Богоявления (церковь мы сегодня видели на площади рядом). Вообще запрестольные кресты иногда называют выносными, ибо их выносят из алтаря на крестный ход. Но есть серьёзное подозрение, что этот не выносили – слишком уж громоздкий и тяжёлый.
Вновь выходим на улицу. По крепостным стенам при хорошей погоде, наверное, можно прогуляться. Сейчас лестница перекрыта табличкой с информацией о временном закрытии стены.
Памятник копейке 1612 года. Совсем недавний, его поставили в 2013 году. И он...
Почему именно копейке 1612 года? Потому что русские деньги в 1612 году чеканили в Ярославле. Напомню, что шла Смута, Москва была оккупирована войсками Речи Посполитой, а в Ярославль весной этого года пришло Второе ополчение. Оно сформировало новый состав временного земского правительства, так называемый «Совет всея земли», ну а где власть, там и казна.
Приглядитесь к имени царя, которого «Совет всей земли» продолжал считать последним легитимным правителем и чьё имя отчеканено на монете. Это даже не Борис Годунов, которого утвердил на царствование Земский собор, а последний Рюрикович, Фёдор Иванович. Его на тот момент не было в живых уже 14 лет.
Если зайти на экспозицию «Природа Ярославского края», то может показаться, что вы и правда переместились в палеозой. Настолько здесь всё старое. И хотя экспозицию не меняли с советских времён, её приятно посмотреть тем, кто не застал советскую эпоху и хочет глянуть на настоящий советский музей.
Вот, например, образ, который кажется чем-то знакомым, – образ истории Земли в виде «часов», где продолжительность всей истории планеты пропорционально уложена в 24 часа суток. По часам выходит, что человек появляется на свет за пять минут до полуночи.
Этикетка гласит: «Геологические часы академика Ферсмана». А тут любопытно. В широкий обиход образ циферблата, на котором геологические эпохи человечества были наложены на 24 часа, вошёл после издания «Занимательной геохимии» Ферсмана в 1959 году. Это было уже далеко не первым изданием его работы, но именно оно было дополнено новыми рисунками, среди которых было и изображение «часов» с соответствующим пояснением. Предыдущие же издания книги были оформлены другим художником, а описания «часов» в тексте не было. А сам академик Александр Евгеньевич Ферсман, талантливый учёный и популяризатор, умер в 1945 году...
Короче, есть подозрение, что приписывание «часов» Ферсману – ошибка, на самом деле спасибо стоит сказать редакторам переработанного издания его книги. Извините за занудство.
На этом макетике тираннозавр убивает меня-душнилу утконосого ящера.
Карта Рыбинского водохранилища, крупнейшего водоёма Ярославской области. Прелесть карты в том, что она двухслойная: стекло с изображением береговой линии водохранилища наложено на карту населённых пунктов, которые были затоплены по итогам его создания.
Простой, но эффектный приём. Кстати, Молога, древний средневековый волжский город и значимый уездный центр времён Российской империи, которую мы видим у южного берега водохранилища, иногда «всплывает» во время маловодья. Не так, чтобы целиком, лишь остатки смытых дорожек и фундаментов зданий проглядывают на высоких точках. Тем не менее, это часто привлекает внимание местных и туристов, которые ездят на «моложские островки».
Во дворе музея можно натолкнуться на вольер живой медведицы. Которая сейчас спит, даже вход в вольер занесло снегом. Летом на медведя любуются взрослые и дети.
Медведица Маша родилась в вологодском лесу в 1988 году (почти моя ровесница), но её родителей убили браконьеры, а братья и сёстры погибли. В Ярославле решили приютить несчастное животное и построили для неё вольер в музее-заповеднике. Вот до сих пор живёт.
А мы посмотрим ещё одну экспозицию музея, посвящённую «Слову о полку Игореве». Дело в том, что рукопись этого легендарного произведения была найдена собирателем древностей Алексеем Мусиным-Пушкиным именно в Спасо-Преображенском монастыре.
На фото копия списка «Слова о погибели Русской земли» и копия знаменитой «маски Святослава», которая здесь чисто для красоты. «Маской Святослава» называют рельефную мужскую маску из Георгиевского собора Юрьева-Польского, построенного при активном участии князя Святослава Всеволодовича, занимавшего в разные годы и юрьев-польский, и владимирский престол. Предполагают, что это Святослав и есть. Святослав был современником монголо-татарского нашествия, о котором рассказывает «Слово о погибели...».
Самый крупный зал экспозиции последовательно ведёт посетителя по всей истории древнерусской литературы в хронологическом порядке. Мне этот рассказ понятен чуть ли не на уровне интуиции, ибо в общих чертах контекст и содержание классического корпуса допетровской литературы я знаю. Будет ли это понятно всем, неясно, поэтому если зайдёте сюда, то возьмите аудиогид или экскурсовода.
На фото копия списка «Хождения за три моря» Афанасия Никитина, самого раннего (XV век) известного нам русского тревел-блога. Слева экспонат дополняется летописной миниатюрой о присоединении Твери к Москве – Никитин был тверским купцом.
Каждое произведение иллюстрировано копией в том виде, в котором оно сохранилось до наших дней, будь то фрагмент из книги или отдельный свиток. Оригиналов нет: такое богатство оригинальных и уникальных изданий древнерусской литературы в одном месте и не найти. История дополняется различными экспонатами, связанными по смыслу с событиями и эпохами. Только пояснительных текстов для посетителей кот наплакал. Одним словом, такой экспресс-курс по истории древнерусской литературы для чайников.
Дальше в отдельном зале идёт рассказ о находке и первичном изучении «Слова о полку Игореве». Между прочим, настоящий детектив!
Рукопись была приобретена Мусиным-Пушкиным в конце 1780-х годов у бывшего настоятеля Спасо-Преображенского монастыря архимандрита Иоиля, но впервые об этом граф Мусин-Пушкин рассказал в письме историку Константину Калайдовичу (письмо на переднем плане в углу стола) в 1813 году. К этому времени архимандрит Иоиль уже умер, другие возможные свидетели продажи тоже, а рукопись сгорела во время московского пожара в 1812 году.
Поскольку оригинала нет и никто подтвердить историю происхождения «Слова...» не мог, сразу же возник вопрос: а не был ли текст «Слова...» фальсификацией? Спорят до сих пор, особенно с учётом крайне оригинального текста произведения, мало на что похожего. Впрочем, с филологической точки зрения сомнений в подлинности «Слова...» у вменяемых учёных сегодня нет.
А о честности графа можно и подискутировать. Есть версия, что Мусин-Пушкин мог незаконно присвоить – то есть фактически украсть – оригинал рукописи из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря, что на Вологодчине. В 1790-е он был обер-прокурором Синода, главой РПЦ, отчего имел административные рычаги для подобных действий. Находку он опубликовал и уже потом понял, что от вопросов о происхождении всё равно не отбиться, и пришлось выдумывать удобную историю о законной покупке без живых свидетелей.
Ярославскому музею-заповеднику спасибо. Бросим последний взгляд на звонницу и Святые ворота, из которых можно выйти наружу.
Если это сделать, то мы с вами выйдем на набережную Которосли, где в 1997 году поставили часовенку Казанской иконы Божией Матери. Она построена к 385-летию Второго ополчения (не самая круглая дата, но какая есть) и представляет собой симпатичный шатёр, возведённый над колоколом.
Часовню, как и памятник Ярославу Мудрому с храмом Иоанна Предтечи, мы видим на 1000-рублёвой купюре. Можно сказать, что сегодня мы собрали «1000-рублёвое комбо».
Вечереет. Полюбуемся на мощную стену монастыря.
Недалеко от монастыря, на Воскресенском бульваре, стоит столб с указателями городов Золотого кольца. Его поставили в 2013 году и назвали «Нулевым километром Золотого кольца». Я не запечатлел сам столб, поскольку моё внимание привлёк постамент, на котором в Золотом кольце с удивлением обнаруживается... Москва?
Гербы городов изображены и на скамейках, окружающих это местечко.
Серьёзно? Вы пропустили Александров, Углич, Юрьев-Польский, но добавили Москву?..
Напомню, что понятие Золотого кольца России придумал журналист Юрий Бычков для туристических очерков в газете «Советская культура» в 1967 году. В Золотое кольцо традиционно включают 8 городов: Ярославль, Кострому, Иваново, Ростов, Владимир, Суздаль, Переславль-Залесский и Сергиев Посад. Формально созданный Союз городов Золотого кольца несколько лет назад расширился Угличем. Всё остальное – вопрос дополнительных «кандидатов», но выделять среди них Москву – как будто заискивать перед столицей.
Заскочим под конец дня в Ярославский художественный музей в Губернаторском доме.
Кроме неплохого для провинции собрания картин, музей сохранил интерьеры. Парадный зал шикарен. В связи с тем, что тут стоит рояль, можно предположить, что периодически проводятся концерты.
При увеличении фотографии этого не будет видно, но между фонарями люстры есть аккуратно вписанные серпы и молоты. Внезапно! Это потому, что люстра первоначально делалась для станции метро «Рижская» Московского метро, но по каким-то причинам её там не установили, а потом, в 1960-е, передали местному Технологическому институту, который тогда занимал Губернаторский дом.
Или вот кабинет губернатора. Он же служил в качестве библиотеки. В связи с тем, что здание было построено в 1820-е годы, никакого отношения к уже упоминавшемуся губернатору времён Екатерины II Алексею Мельгунову оно не имело. Первым губером, вступившим в эти покои, был Александр Безобразов.
Это он на портрете Ореста Тимашевского. На столе у Безобразова лежит карта Ярославской губернии, и можно заметить по её нижней части, что границы и объёмы губернии в сравнении с современной Ярославской областью почти не отличаются. (Разве что Переславский район на юге раньше был уездом Владимирской губернии.) Преемственность.
Легко узнаваемая картина Василия Перова, «Дворник, отдающий квартиру барыне» 1878 года. Минуточку, эта же картина есть в Третьяковке! И дата у неё другая, 1860-х годов...
Всё просто, ярославская картина – это авторский повтор. Поэтому копией или тем более фальсификацией её считать нельзя. Да и картина немного другая, смотрите изображение с сайта Третьяковки:
Мне кажется, в поздней версии рожа у мужика получилась более естественной, в первом варианте картины он как будто переигрывает.
Ещё одно знакомое произведение. Это Константин Коровин, картина «Париж. Сен-Дени», написанная им в 1930-е годы в эмигрантский период.
Как её вообще занесло в Ярославль из-за границы? А ведь это не одна эмигрантская картина Коровина в коллекции ярославского музея, их около десятка. Дело в том, что уроженка Ярославля, дочь местного хирурга Галина Соловьёва в конце 1920-х годов влюбилась в иностранца, итальянского инженера Лючано Барбизана, вышла за него замуж, назвалась Гали Барбизан и уехала в Европу. Там она стала художницей, вошла в тусовку, стала заметным коллекционером произведений искусства. Купленные ей картины Коровина она подарила Ярославскому художественному музею, когда в конце 50-х приезжала в гости к родственникам.
Вид на парадный зал сверху, открывающийся благодаря второму этажу.
На выставке картин советского художника Александра Морозова, который жил в основном в Иванове и Москве, нашёлся ещё один личный «привет» мне. Картина «Московский университет на Ленинских горах» 1956 года.
Картина Татьяны Глебовой и Алисы Порет «Дом в разрезе» 1931 года. Извините, но это мем...
Выходим из музея. Вид на сад Губернаторского дома из-за ограды. Летом здесь, в саду, можно гулять, а сейчас закрыто.
Закончим прогулку по Ярославлю почти тем, с чего вчера начали, – церковью Ильи Пророка, но уже с вечерним освещением. Завтра нас ждёт Ростов Великий.