Белоруссия. Июль – август 2023 года. День 1: Минск. Часть 1

Необходимое предуведомление. С моей точки зрения, современное государство Республику Беларусь можно называть на русском языке и Белоруссией, и Беларусью. Первое слово более традиционно для русского языка и корректно для обозначения исторически сложившейся общности; я предпочитаю использовать его. Второе слово прямо указывает на современное государственное образование, но и в остальных значениях его можно применять: хоть оно и является белорусизмом (прямым заимствованием из белорусского языка), оно активно используется и в информационном пространстве, и в повседневном языке, так что почему бы и нет. Но вот заставлять людей говорить и писать только так, а не иначе, неверно, дайте людям свободу говорить, как им хочется.

Поездка в Белоруссию планировать давно. Моей задачей было получить за сжатый срок более-менее полноценное представление об историко-культурном наследии довольно большой страны, которое бы не ограничивалось парой-тройкой городов. Нельзя сказать «я ездил по Белоруссии», если посетил только Гродно и Брест, но не видел восточных областей, или наоборот. Насколько с этой задачей удалось справиться, судить вам.

Первой точкой будет белорусская столица Минск. Чтобы доехать до центра города, можно воспользоваться метро. Минский метрополитен в своей основе – типичный образец позднесоветского метро, он был открыт в 1984 году. Станция «Октябрьская», на которой мы находимся, этого же года.

Когда я подъезжал к станции и в поезде объявляли: «Наступная станцыя – Кастрычніцкая», одна молодая девушка спросила у своего спутника: «А что значит „Кастрычніцкая“?» Что ж, давайте разберёмся вместе:

Пока вы рассматриваете артефакты древней, более высокоразвитой цивилизации, оставшиеся на станции «Октябрьская», я вспомню о том, что именно здесь произошёл теракт в апреле 2011 года. На самой загруженной станции метро под вечер взорвалась самодельная бомба, заложенная под скамейку. В результате теракта погибло 15 человек, ранения и травмы получили около 200 человек. Виновных нашли, судили и расстреляли: это были два молодых идиота из Витебска, которые уже много лет увлекались взрывчаткой и однажды решили повысить ставки. По крайней мере, так утверждало официальное следствие.

После этой истории белорусские власти и силовые ведомства не сильно ужесточили меры безопасности. И, если честно, это прекрасно, потому что я никогда не понимал, зачем в России эти бесконечные досмотры в метро и на вокзалах. В Белоруссии на все вокзалы вход свободный, и, в отличие от недавно посещённой мной Абхазии, кажется, что здесь это явно не из-за раздолбайства, а напротив, из-за имеющегося порядка. В метро Минска, конечно, стоят рамки и выборочно проверяют пассажиров, но это совсем не похоже на Екатеринбург, где каждого просят выкладывать при входе телефоны и ключи из карманов.

Станция «Октябрьская» располагается под Октябрьской площадью, которая появилась в период послевоенного восстановления Минска. Её задумывали как центральную площадь, долгое время называли Центральной, но сначала строительство метро, а затем затянувшееся с 1985 по 2001 год строительство Дворца Республики (он перед нами) позволили другой площади, Независимости, перехватить почётное звание главной площади столицы. Тем не менее, и тут проводят массовые мероприятия, зимой делают каток, некоторое время назад тут часто собирались противники Батьки.

Дворец Республики – это концертный зал, ничего любопытного. А вот памятник перед нами интересен и идеально подходит для начала путешествия, ибо символизирует нулевой километр дорог Белоруссии или, если дословно ориентироваться на название памятника на картуше, «начало дорог» («пачатак дарог»).

Знак поставили в 1998 году. Он довольно информативен – с указанием расстояний до многих белорусских городов, а также до Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Варшавы. С этой стороны ещё можно приобщиться к поэзии Якуба Коласа, одного из классиков белорусской литературы первой половины XX века. На другом картуше с другой стороны выгравировано выражение «Дорога – это жизнь» на латинском («Via est vita») и белорусском («Дарога – гэта жыцце») языках. Если буду делать это выражение слоганом данного блога, выберу белорусский вариант!

Переходим проспект Независимости и оказываемся в Александровском сквере. Сквер старый, 1836 года создания, назван в честь Александра Невского. Данный фонтан «Мальчик с лебедем» тоже весьма исторический, но совсем не оригинальный. Образ мальчика с лебедем использовал немецкий скульптор Теодор Калиде в 1834 году для фонтана, поставленного в берлинском дворцовом парке Шарлоттенбург. Фонтан стал довольно популярным и породил множество копий, одну из которых захотели себе минчане в 1874 году в честь открытия городского водопровода.

Но вот чего нет у других копий мальчика с лебедем в Германии, Польше и иных странах, так это оригинального минского прозвища. Кто-то однажды задумал сравнивать мальчика с Паниковским из «Золотого телёнка», а лебедя, понятное дело, с гусём. Что, разве не похоже, как этот мальчонка кричит нам: «Вы не знаете, что такое гусь! Ах, как я люблю эту птицу!»? Шутка ушла в народ, мальчика стали называть Паниковским, а сквер – Паниковкой.

На обочине сквера – старейший театр Белоруссии, построенный в 1890 году как Минский городской театр. До этого в городе тоже был театр, но он сгорел. А этот сохранился до наших дней, ныне носит название Национального академического театра имени Янки Купалы. Часто говорят сокращённо: Купаловский театр. Желающим послушать спектакли на белорусском языке – сюда.

Здание идеально подходило для различных массовых политических собраний, чем пользовались в революционные годы. Табличка на фасаде здания напоминает, что в ноябре 1917 года здесь проходил Второй съезд армий Западного фронта, а в феврале 1919-го – I Всебелорусский съезд Советов, на котором была подтверждена незадолго до того провозглашённая независимость Советской Белоруссии и принята конституция.

Какое симпатичное здание касс театра рядом. Между прочим, это первый минский... общественный туалет начала XX века. Ходит байка, что крупный землевладелец Кароль Гуттен-Чапский, владевший немалым количеством собственности в Минске и какое-то время даже служивший его городской головой, однажды заказал архитектору Стенкевичу проект дворца, но не заплатил за него, и архитектор в отместку спроектировал туалет в виде уменьшенной копии дворца Гуттен-Чапского. Но только не ищите похожих дворцов – таких не было. Вероятно, это просто городская легенда, и возможно, придуманная после революции как пример отвратительных нравов старой аристократии, которая даже архитекторам своим денег не платит.

К скверу примыкает здание Администрации президента. Классическое советское административное здание эпохи сталинизма начали строить до войны и не успели завершить, доделано оно в 1947 году. Спойлер: мы побываем внутри, но в другой день.

Как видим, территорию рядом со сквером застраивали в торжественном сталинском стиле ещё до войны. Здание Дома офицеров возведено в 1934–1939 годах. А перед ним – Т-34-85, который появился на постаменте в 1952 году, но лишь в 1970-е решили, что надо бы не просто держать памятник всем танкистам, а посвятить его конкретному историческому событию. Тогда на постаменте появилась надпись: «Доблестным воинам 4-й гвардейской Минской Краснознамённой ордена Суворова II-й степени танковой бригады 2-го гвардейского Тацинского Краснознамённого ордена Суворова II-й степени танкового корпуса, вступившим первыми в г. Минск 3 июля 1944 года при освобождении его от немецко-фашистских захватчиков». Вот так.

Кстати, 3 июля, когда был освобождён Минск, спустя год, в 1945-м объявили символическим днём освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков, а в 1996 году он стал Днём независимости Белоруссии. День независимости здорового человека, а не курильщика, как в других постсоветских странах.

От танка спустимся по улице Карла Маркса к рече Свислочи. Главная минская река не производит впечатление столичной: нередко в исторических городах, которые не стоят на берегах морей или озёр, именно реки представляют собой главные магистрали, связывавшие торговыми путями город с другими регионами. А тут – ручеёк какой-то. О том, почему пусть древний, но мелкий Минск, стоящий на берегу мелкой Свислочи, стал важным белорусским центром, поговорим чуть позже. А пока полюбуемся на спокойную речку и на её левый берег, где расположен Детский парк имени Горького, бывший Губернаторский сад.

Если будете изучать карту Белоруссии, не смущайтесь, обнаружив далеко на западе страны, между Гродно и Брестом город Свислочь. Нет, река Свислочь не такая длинная. Город Свислочь в Гродненской области стоит на одноимённой, ещё менее мелкой речке, которая впадает в Неман, а оттуда в Балтийское море. А минская Свислочь течёт в Березину, а оттуда в Днепр. Схожесть их названий, а также похожесть на польскую Вислу может говорить о древнем происхождении топонимов, связанных то ли с западнославянским, то ли вообще с индоевропейским понятием «течение», «ручей» или «болото».

Пройдёмся по парку. И раньше Губернаторский сад занимал большую территорию (18 гектаров), а после войны площадь соседних разрушенных кварталов решили тоже включить в парк, получилось 28 гектаров. Пострадало в военные годы мемориальное здание, где жил упомянутый сегодня Якуб Колас, здания теперь нет. Зато есть много детских аттракционов, но мы сюда пришли не за этим, а искать какие-то исторические артефакты.

На фото – два памятника в одном. Похороненные слева и справа люди не связаны между собой, но символизируют некую преемственность эпох. Слева под могильной плитой лежит прах обычного красноармейца Герасима Иванкова, который погиб при освобождении Минска в 1944 году и о котором больше ничего неизвестно. Вообще ничего! В 1960-е годы минские школьники целенаправленно посылали запросы в военкоматы, партийные органы, музеи, а газета «Красная звезда» запрашивала министерство обороны, но больше сведений о нём нет. Вполне возможно, что Иванков был родом не из Белоруссии, ибо кто только здесь не сражался в 1944 году.

Справа Анс Дауман и Иосиф Флакс родом из Прибалтики. Дауман был из латышских крестьян, а Флакс, судя по имени, из тартуских евреев. Они влились в революционное движение в 1917 году и независимо друг от друга воевали на стороне большевиков в 1920 году в белорусских землях, когда Советская Белоруссия вместе с Россией сражалась против Польши, желавшей восстановить былую славу Речи Посполитой и оттяпать побольше белорусских и украинских земель. Дауман погиб под Брестом от разрыва вражеского артиллерийского снаряда во время форсирования Западного Буга, а Фласк был убит во время агитационной работы в одном из полесских сёл. Такие разные судьбы у трёх людей, а ведь все они сражались за Советскую Беларусь.

Циолковский на фоне Минского планетария. Рядом ещё не попавшая в кадр отдельно стоящая обсерватория. И то, и другое здание работают для нужд посетителей и особенно детей, благо, располагаются в Детском парке имени Горького.

Недалеко от входной арки в парк в тени деревьев отдыхает сам Горький. Отдыхает давно, с 1981 года.

Мы зашли в парк со стороны мостика на Свислочи, а выйдем через «официальный» вход, которая представляет собой входную арку, похожую на арку парка Горького в Москве. Этот вход выведет нас на проспект Независимости и торжественную площадь Победы. Площадь начала формироваться в 1930-е годы, когда началась постройка двух домов, на которых сейчас надпись «Подвиг народа бессмертен». Но и сами дома были закончены только после войны, и проспект Независимости, проходящий сквозь площадь, изменил свой вид после восстановления города. Хорошо, что многое успели сделать в сталинское время, а то бы потом Хрущёв застроил безликими пятиэтажками.

На первый взгляд покажется, что круглую площадку нам не посмотреть, поскольку проспект отдан на нужды водителей и дорогу нам не перейти. Помните, как я ворчал, когда увидел подобное в Ярославле и не смог подойти к памятнику Ярославу Мудрому? Здесь же под площадью расположен не только переход на площадку и вход в метро, но и целая архитектурная композиция.

Мемориальный зал с венком из художественного стекла был открыт в 1985 году к 40-летию Победы. Вдоль стен перехода – информационные стенды по истории Великой Отечественной войны на территории Белоруссии.

На стенах зала, с одной стороны на белорусском языке, с другой на русском, надпись. В связи с аккуратной разбивкой текста на строки, синхронной и в русском, и в белорусском варианте, текст явно преподносился как свободный стих:

Здесь склоняем мы головы низко перед мужеством вашим,
герои,
перед славою вашей, что встала неугасающей зарёю
на земле,
за которую отдали жизнь
вы, сыны необъятной Отчизны
и сыны Беларуси родимой...
Побратимы!
Бессмертен Ваш подвиг!
Незабвенны героев на нашей Земле имена.

Автором стихотворения выступил местный писатель и журналист Владимир Некляев. После распада СССР Некляев стал оппонентом Лукашенко, на какое-то время даже уехал в Польшу, а в 2010 году решил побороться за пост президента, за что ему прилетело уголовное дело, избиение и прочие прелести политической борьбы. Довольно странно слышать от некоторых, что белорусские власти «скрывают» авторство текста и должны его под надписью указать. А что, оно должно быть? Мне кажется, стиль зала не обязательно предусматривает такое оформление. Говорят, что однажды Василь Быков решил «исправить» недоразумение и написал ручкой на мраморе фамилию Некляева в этом переходе. И – это невероятно – надпись стёрли, представляете, какое преступление против интеллигенции?

Поднимаемся наверх. Монумент Победы был установлен в 1954 году к десятилетию освобождения Белоруссии. Его архитектура довольно стандартна для советских памятников, но с местным элементом – ободками из белорусского орнамента. В конце 1950-х годов через Минск провели газопровод, благодаря чему в 1961 году можно было открыть на площади Вечный огонь.

По старым фотографиям заметно, что до появления метро и подземного перехода площадка имела другую форму, была круглой, а не овальной. Не было и гранитных блоков с двух сторон площадки с названиями городов-героев.

От площади Победы пройдём чуть-чуть обратно в сторону Свислочи, но по другой стороне проспекта Независимости. Здесь после крупных жилых комплексов сталинского времени неожиданно появляется деревянный домик недалеко от берега реки. Легко догадаться, что он несёт какое-то мемориальное значение. Это Дом-музей І съезда РСДРП, который я обещал посетить ещё весной во время визита на московскую выставку по истории партии.

Типичный для второй половины XIX века городской домик принадлежал дворянке Францишке Ржецкой, она сдавала комнаты различным арендаторам, в том числе железнодорожному служащему Петру Румянцеву. Румянцев, сочувствовавший революционерам, предоставил свою квартиру для скромного собрания социал-демократов, которое положило начало самой известной коммунистической партии, перевернувшей ход истории XX века.

Посмотрим музей.

Экспозиция музея начинает повествование с истории железной дороги. Во-первых, потому что тут жил железнодорожник Румянцев. Во-вторых, потому что такова судьба многих историко-революционных музеев после распада СССР – уделять значительное внимание краеведению. В-третьих, потому что без истории железной дороги мы не поймём, как мало кому нужный Минск стал важным городом Белоруссии.

Приглядитесь на карту Минской губернии: видите две наложенные на неё линии? Одна из них – это Московско-Брестская железная дорога, уходящая с востока на юго-запад в Варшаву и соединяющая Москву с Европой. А другая – Либаво-Роменская железная дорога, соединявшая важный балтийский порт Либаву на северо-западе (современная латвийская Лиепая) и город Ромны в Полтавской губернии на юго-востоке (ныне украинской Сумской области), где проходили крупные ярмарки, строились заводы, ну и вообще была экономическая связь с южными регионами. Обе дороги были построены в 1870-е годы и пересеклись в Минске, что сделало город весьма важным транспортным узлом. В итоге за последнюю треть XIX века минское население выросло с 30 до 90 тысяч человек, а с ним и насыщенность общественной жизни, культура, политическое значение. Вот и весь секрет.

Одно из моих любимых развлечений – разглядывание флагов и гербов. Классический герб Минской губернии основан на трёх волнистых голубых линиях, которые, вроде как, означают три главных реки губернии, только какие, непонятно: то ли это Неман, Березина и Свислочь, то ли вместо Свислочи подразумевалась Вилия, поди разбери. Основа герба используется и сегодня в гербе Минской области, но верхнюю правую часть щита занимает копия герба Минска.

Пока Минск рос и развивался, росли и дорожно-транспортные проблемы, что заметно по данному смешному объявлению 1892 года.

Хотя первый зал посвящён в некоторой степени краеведческой теме, она органично вплетена в историю самого дома. Ведь там, где железная дорога, там рост городов, где рост городов, там рост экономики и особенно промышленности, а значит, это рост рабочего класса и его противоречий с буржуазией. Стало быть, это рост популярности социал-демократов. Во второй половине 1890-х годов марксистские организации белорусских регионов, как заметно по карте, не отставали от своих товарищей в других местах Европейской России.

Примерно в такой обстановке, попивая чаёк из самовара (обязательно закусывая сахарком), ранней весной, когда ещё не растаял снег, в 1898 году в этом доме собрались представители социал-демократических организаций, чтобы обсудить вопрос объединения и создания единой партии. Провести встречу в Минске предложили представители Бунда (Всеобщего еврейского рабочего союза в Литве, Польше и России), которые неплохо знали город, расположенный в черте оседлости, да и к тому же удобный с точки зрения транспортной доступности.

Как ни удивительно, но на этом заседании Кац не предлагал сдаться!

Делегатов было 9 человек, вот они все. Они представляли петербургский, московский, екатеринославский и киевский отделения «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», Бунд и редакцию киевской «Рабочей газеты». Несмотря на такое представительство, принятие важного документа – Манифеста Российской социал-демократической рабочей партии – и даже создание Центрального комитета, вскоре после съезда большинство делегатов были арестованы и впоследствии играли довольно скромную роль в революционном движении. Реальная история партии начнётся через несколько лет, когда в начале 1900-х годов к партийной организации подключатся многие известные нам лица, в том числе Ленин.

Кац, представленный в левом нижнем углу, на чью фамилию я обратил внимание, – это Шмуэль Кац родом из Виленской губернии, член Бунда и чуть ли не единственный рабочий среди делегатов съезда. Серьёзно, кого ни ткни – почти все выпускники университетов, Александр Ванновский вообще военный, а Кац – настоящий пролетарий, часовщик. В 1900 году он эмигрировал и осел в Нью-Йорке.

Уголок политического сыска. На стене слева красуются Ленин, Дзержинский и Сталин.

В стране победившей революции домик привлёк внимание партийного руководства, и в 1923 году здесь открылся музей. До открытия музея в доме успел пожить Янка Купала, ещё один классик белорусской литературы.

А теперь самое любопытное: дом, в котором мы находимся сейчас, – это послевоенная реконструкция. Настоящий дом был разрушен ещё в первые дни войны во время бомбардировок Минска, от него ничего не сохранилось. И когда после войны приняли решение его восстановить, то место пришлось сдвинуть в связи со строительством новых домов по проспекту Независимости (в те годы – проспекту имени Сталина). На макете, который вы видите, изображена современная планировка кварталов: так вот, маленький выделенный цветом домик должен был стоять ближе к нынешнему Монументу Победы.

Так что, если мы будем предельно дотошны, то не сможем сказать, что «здесь» проходил I съезд РСДРП, как это утверждала мемориальная табличка 1950-х годов.

Посмотрели музей, идём гулять дальше. Рядом с музеем стоит сталинский жилой дом (вы могли его видеть на макете квартала чуть выше), смотрящий одной стороной на проспект Независимости, а другой – на набережную Свислочи. В этом доме – или, точнее, в срощенным с этим домом формально соседнем доме, хотя внешне граница между ними незаметна – недолгое время жил простой американский работяга и морпех Ли Харви Освальд. Никто не желает поставить мемориальную табличку убийце Кеннеди?

Впрочем, моё внимание привлекла другая табличка, говорящая о том, что при строительстве здания в его фундамент были заложены кирпичи из легендарного дома Павлова. Кирпичей было всего два, но для символического жеста дружбы между городами вполне достаточно.

В память об этом жесте в 1957 году белорусский поэт Пимен Панченко написал стихотворение «Цагліна з дома Паўлава» («Кирпич из дома Павлова»). Не буду цитировать его целиком, но всё же поделюсь красотой белорусской поэзии:

Заселены даўно высокі дом.
У хвілю вольную ці як агорне скруха,
Вясной і восенню, і раніцай і днём
Адведаць я люблю яго, як друга.

Расхопяць вокны золата зары,
Гудкі, каго патрэбна ім, паклічуць, –
I ў гэты час выходзяць жыхары
З рабочым заклапочаным абліччам.

Прыйду пазней – другі, больш чынны лад,
Машыны тут спыняюцца з разгону...
Жыве наш дом!
I я ад сэрца рад
Яго гамонцы, песням, смеху, звону.

I сочыць рэўнасць смешная мая,
Каб жыхары жылі тут бездакорна:
Дом Паўлава пад Волгай бачыў я.
Дом Паўлава – паранены і чорны.

Хачу, каб не забылі тут яны
У тлуме быту, у турботах працы
Далёкі гул і блізкі гул вайны
I поціск рук мінчан і сталінградцаў.

(Далее моя скромная попытка нелитературного перевода.)

Заселён давно высокий дом.
В свободную или печальную минуту,
Весной и осенью, и поутру и днём
Проведать я люблю его, как друга.

Распахнёт окна золото зари,
Гудки, кого им нужно, позовут, –
И в этот час выходят жители
С рабочим хлопотливым видом.

Приду поздней – другой, более активный настрой,
Машины тут тормозят с разгону...
Живёт наш дом!
И я от сердца рад
Его разговорам, песням, смеху, звону.

И следит смешная моя ревность,
Чтоб жители тут жили безупречно:
Дом Павлова под Волгой видел я.
Дом Павлова – израненный и чёрный.

Хочу, чтоб не забыли тут они
В сумятице быта, в хлопотах работы
Далёкий гул и близкий гул войны
И рукопожатие минчан и сталинградцев.

Согласитесь, на русском не так привлекательно звучит. Ну или из меня переводчик отвратительный.

Переходим Свислочь через мост на проспекте Независимости. Что ж, это уже наш размерчик. Но русло перед нами – искусственное, оно было расширено в середине 1950-х годов. Зато не мелкий ручеёк теперь, а полноценная столичная река.

Примерно в этом же месте на берегу реки, напротив парка Горького – нечто на первый взгляд непонятное. Вроде видно, что делали закос под историческую застройку, но это же просто имитация фасада, не более.

Придётся погрузиться в историю. Итак, торчащее в левой части фото здание – это часть огромного бизнес-центра, занявшего целый квартал, где ранее стояла первая электростанция города. У минской электростанции большая история: она начала работу в 1895 году, получила название «Эльвод», ибо не только давала электричество, но и качала воду в водопровод, работала она и в годы войны – увы, на нужды оккупантов. В 1950-е годы электростанцию закрыли и передали территорию Республиканскому дому физкультуры. Ну а постсоветское время принесло лишь разруху и забвение.

Этим решили воспользоваться эффективные собственники и, наплевав на историческую ценность объекта, снесли квартал под застройку. Чиновники из министерства культуры и городских властей всё согласовали, сказав, что часть снесённых построек не представляет ценности, а часть эффективный собственник пообещал восстановить. Активисты попытались завести уголовное дело, но не сложилось. А обещания восстановить памятник свелись к одному фасаду, который вы видите на фото.

Хорошо, я обобщил. Не только к фасаду. Поставили симпатичный макет, на котором видно, что фасад принадлежал маленькой распределительной станции. Ну что я могу сказать, щедро восстановили историческую архитектуру, на все заработанные деньги!

Во время сноса могли потерять и эту табличку, свидетельствующую о том, что электростанцию во время оккупации пытались вывести из строя минские подпольщики. К сожалению, взрыв лишь повредил турбину, ненадолго остановив работу станции, а сами подпольщики были пойманы и казнены. Мемориальную табличку подобрали во время сноса обычные горожане и сохранили. Теперь всё-таки поставили здесь под стекло, и на том спасибо.

Прогулка сегодня продолжится, но сделаем небольшой перерыв, чтобы вам было не утомительно читать большой рассказ.

Продолжение следует...