ПЕРЕПРОИЗВОДСТВО И СОВРЕМЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ

Введение

Приветствуем дорогих читателей! Одна из главных отличительных черт капиталистического хозяйства – это его цикличность. Подъём рыночной экономики неизбежно влечёт за собой её крах, за которым следует новый    подъём. Кризис сменяет кризис.

Но почему дело обстоит именно так? Почему кризис являет собою неизлечимую болезнь капитализма? Почему даже за самым глубоким, самым беспощадным кризисом всё же наступает новый подъём, и почему этот подъём не может вести ни к чему иному, кроме как к ещё одному кризису? Сколько не бились над этими вопросами буржуазные «учёные», они не смогли дать полноценной научной теории кризисов. В попытках оправдать текущую общественно-экономическую формацию эти пошлые апологеты капитализма выдумывали побасёнки о том, что кризисы можно преодолеть, что кризисы вызваны не самой сутью рыночной экономики, но лишь дисбалансами отдельных отраслей хозяйства или даже солнечными пятнами (и это не шутка редакции, а реально существующая экономическая теория, выдвинутая английским буржуазным экономистом В. Джевонсом). Но с каждым разом их с виду стройные умопостроения разбивались о неумолимую действительность. Пророкам «бескризисного» капитализма, активизировавшимся во время фазы роста экономики, раз за разом затыкала рты сменяющая её фаза краха.

Только теория Маркса, развитая впоследствии такими экономистами, как Е. С. Варга, И. А. Трахтенберг, Л. А. Мендельсон дала исчерпывающий, подтверждённый практикой ответ на вопрос о природе и сущности капиталистических кризисов. Но проблема в том, что отдельные её аспекты разбросаны по различным, порой очень крупным, работам. Поэтому для марксистской науки актуальной задачей является соединение разрозненных элементов теории кризисов и её подтверждение новейшими экономическими явлениями. Цель этой статьи – изложить в наиболее доступной форме марксистскую теорию кризисов и применить её к современным реалиям, проанализировав особенности сегодняшних кризисов.

Что такое кризис перепроизводства?

Прежде чем дать объяснение кризисам перепроизводства, мы должны вникнуть в основы капиталистического способа производства.

Что же вообще такое капитализм? Капитализм есть всеобщее товарное хозяйство, т. е. такой тип хозяйства, когда производство ведётся для дальнейшей продажи. Как писал Карл Маркс в III томе «Капитала», капиталистический способ производства «производит свои продукты в виде товаров (т. е. продуктов, произведенных для продажи, а не для непосредственного употребления – прим. Ред.). Не самый факт производства товаров отличает его от других способов производства, а то обстоятельство, что для его продуктов их бытие как товаров является господствующей и определяющей чертой»[1].

Таким образом, производство для продажи, производство на рынок есть основная черта капиталистической экономики.

Ключевым следствием из этого положения служит тот факт, что, поскольку все продукты при капитализме принимают форму товара, постольку товаром становится и рабочая сила, т. е. способность человека к труду, потенциальный труд. Капиталистический способ производства и предполагает, что это самое производство ведётся за счёт наёмного труда, т. е. за счёт покупки рабочей силы.

Особенность рабочей силы как товара состоит в том, что её стоимость определяется тем количеством благ, которое необходимо для её воспроизводства, т. е. для того, чтобы рабочий смог продолжать трудиться с прежней эффективностью. К примеру, стоимость рабочей силы фрезеровщика в среднем равна стоимости проживания в скромной квартирке, достаточного количества пищи, медицинской страховки, некоторого количества развлечений (чтобы наш фрезеровщик попросту не сошёл с ума от скуки), соответствующего образования. Т. е. в среднем капиталист платит рабочему столько, сколько необходимо тому на физическое выживание плюс некоторый необходимый уровень культурных потребностей.

Вместе с тем, рабочий своим трудом производит больше, чем необходимо ему для воспроизводства собственной рабочей силы. Говоря простыми словами, рабочая сила производит не только свою стоимость, но ещё и некоторый излишек поверх неё. Этот излишек называется прибавочной стоимостью. Это разница, между всей стоимостью, которую произвёл рабочий (трудом), и стоимостью его рабочей силы (зарплатой). Прибавочная стоимость присваивается классом капиталистов и является неоплаченным трудом рабочего, продуктом эксплуатации наёмного труда капиталом.

Таким образом, всеобщее товарное производство предполагает превращение рабочей силы в товар и эксплуатацию пролетариата – класса наёмных рабочих – с целью извлечения прибавочной стоимости.

И здесь мы напрямую подходим к ещё одной отличительной черте капитализма. «Второе, что специально отличает капиталистический способ производства, – это производство прибавочной стоимости как прямая цель и определяющий мотив производства. Капитал про­изводит прежде всего капитал и достигает этого лишь постольку, поскольку производит прибавочную стоимость»[2].

Таковы основные отличительные черты капитализма. Если резюмировать производственные отношения этой формации, то мы получим следующую картину: капитализм есть такой экономический строй, при котором производство ведётся путём эксплуатации наёмного труда с целью продажи полученного товара, т. е. не ради удовлетворения потребностей населения, а ради получения прибавочной стоимости.

Получается, что капиталистический способ производства основан на анархии производства. Это значит, что он предусматривает общество, состоящее из самостоятельных товаропроизводителей – капиталистов, – общественная связь между кото­рыми осуществляется посредством обмена их товаров. Каждый капиталист производит сам по себе и ради собственной прибыли. Никто не знает, сколько появится на рынке того продукта, который он производит, и в каком количестве этот продукт вообще может найти потребителей. Никто не знает, существует ли потребность в производимом им продукте, окупятся ли его издержки производства. Словом, отдельные капиталисты не могут предугадать, будет ли их товар продан.

Итак, не всякий произведённый товар может быть продан. Это первая предпосылка.

Вторая же предпосылка состоит вот в чём. Как мы говорили, капиталистический способ производства основан на эксплуатации наёмного труда. Капитал организует на предприятиях много тысяч рабочих, которые совместно, при широком разделении труда производят товары. Труд одного работника переплетается с трудом другого, и конечная продукция является результатом совокупного труда всех рабочих, в котором невозможно выделить вклад отдельного человека. Таким образом, капиталистическое производство является общественным.

Вместе с тем, весь общественно произведённый продукт отчуждается (т. е. изымается у работников) капиталом. Общественный продукт становится частной собственностью. В этом заключается основное противоречие капитализма – противоречие между общественным производством и частным присвоением.

Из этого основного противоречия капиталистического хозяйства исходит целый ряд других противоречий. Но нас сейчас интересует лишь одно. Работники не распоряжаются собственным трудом. Они трудятся не на себя, но на буржуа, они не получают полный продукт своего труда – значительная его часть, как мы уже говорили, уходит классу капиталистов в виде прибавочной стоимости. Рабочие физически не могут купить весь произведённый ими продукт. Пролетариат недопотребляет. При этом производство не останавливается, оно продолжает расти, товара становится всё больше и больше. Рост потребления народных масс ограничен – ограничен их пролетарским состоянием, – рост производства же фактически неограничен. Возникает противоречие между потенциально безграничным производством и ограниченным потреблением, которое, в своём развитии, и приводит капиталистическое хозяйство к кризису.

Но объяснять капиталистические кризисы одним лишь недопотреблением масс было бы глубоко ошибочно. Дело в том, что, как верно подмечал Энгельс: «Недо­потребление масс есть необходимое условие всех основанных на эксплуатации форм общества, а следовательно, и капиталисти­ческой формы общества; но только капиталистическая форма производства доводит дело до кризисов. Недопотребление масс  является, следовательно, одной из предпосылок кризисов и играет в них давно признанную роль; но оно столь же мало говорит нам о причинах существующих ныне кризисов, как и о том, почему их не было раньше (разрядка везде наша – прим. Ред.)»[3].

Особенность именно капиталистических кризисов состоит в том, что они представляют собою кризисы перепроизводства, когда товаров производится больше, чем в состоянии поглотить капиталистический рынок.

В погоне за прибылью (которая, как мы уже отмечали, служит целью капиталистического производства) буржуа наращивает выпуск собственных товаров. Уровень производства растёт. Происходит расширение капитала, к которому присоединяется часть прибылей. Но реальное расширение производства может проводиться исключительно за счёт роста производства средств производства (т. е. производственных зданий, орудий труда и сырья), иначе зовущееся подразделением I.

Получается, когда происходит расширение производства, увеличивается выпуск тракторов, станков, стали. Возводятся новые заводы и электростанции. Производится механизация на уже имеющихся.

Закономерно, вслед за ростом производства средств производства растёт и производство предметов потребления (также известное под названием подразделения II). В конце концов, все средства производства уходят именно на изготовление предметов потребления. Между I и II подразделением складывается такая зависимость, что рост производства предметов потребления в подразделении II является границей для роста производства средств производства в подразделении I. И вправду: не могут же капиталисты просто меняться друг с другом станками!

Но произведённая капиталистически продукция только тогда приносит капиталисту пользу, когда её удаётся продать. Капиталистическое производство есть именно товарное производство. Поэтому для расширения хозяйства ключевым условием является сбыт товаров. Пока товары удаётся продать, капиталы будут возрастать. Будет возрастать производство. Так что рост капитала упирается в сбыт предметов потребления.

Тут-то в дело и вступает обозначенное нами ранее недопотребление масс, ограниченность потребления при неограниченности производства. Предметов потребления становится всё больше, их совокупная стоимость поднимается. Но реальные зарплаты пролетариев не растут (рост может быть лишь очень незначительным или фиктивным, т. е. зарплата будет расти вслед за ценами). Потребительная способность масс – т. е. их возможность купить произведённые предметы потребления – падает всё ниже. Происходит перепроизводство, когда товаров произведено больше, чем может быть реализовано. У рабочих банально не хватает средств на приобретение всех предметов потребления. Наступает застой товаров, когда они залёживаются, обречённые сгнить и стать пищей для крыс. Из-за товарного застоя инвестиции буржуазии не возвращаются обратно. Денег не хватает не только на расширение бизнеса, но даже на поддержание его на прежнем уровне.

Первыми страдают торговые сети, ведь заводы продают товары именно магазинам, с полок которых рабочие и берут себе необходимые для жизни продукты. Товары супермаркетов не продаются. Вложения торговцев не окупаются, и у них уже не хватает средств на то, чтобы закупить товары с заводов. Вследствие этого на заводах подразделения II тоже возникает застой. Их продукция отправляется в утиль. Производители предметов потребления теряют платежеспособность, вслед за чем крах терпит подразделение I, уже неспособное найти покупателя для своих станков и сырья. Капиталистический мир захлёбывается в цунами банкротств. Наступает всеобщий кризис.

А поскольку различные капиталистические державы тесно сплетены друг с другом в единый мировой рынок, – сплетены тысячами нитей инвестиций и торговых договоров, – постольку кризис перепроизводства принимает характер мирового кризиса, т. е. охватывает (в большей или меньшей степени) все капиталистические страны.

Итак, наступает кризис. Часть работников выкидывают на улицу (они пополняют ряды безработных), остальным урезают зарплату, дабы повысить прибыли и, как кажется капиталистам, избежать волны банкротств. Но всё это лишь усугубляет кризис. Потребительная способность капиталистического общества падает сильнее прежнего, всё большее количество товаров не может найти сбыта. Единственное, что остаётся капиталистическому обществу, – сократить масштабы производства и продать излишки товаров сильно ниже себестоимости, с огромными убытками (либо каким-либо образом утилизировать их). Так, например, произошло во время кризиса 1929-го (часто называемом Великой депрессией): в США на протяжении кризиса зерно использовали в качестве топлива. Сотни тысяч овец были уничтожены в странах Южной Америки. Более 120 000 голов скота – в Дании. Десятки миллионов мешков с кофе уничтожили в Бразилии. В США государственная программа предполагала утилизацию 5 млн. свиней и дальнейшее ограничение их разведения. В той же стране предполагалось на 50% сократить посевные площади табака, на 40% – хлопка. Во Франции в море выбрасывали целые уловы рыбы, в Англии – урожаи апельсинов.  В Японии сжигали сотнями тысяч жемчужины[4]. В целом же производство важнейшей промышленной продукции к 1932-му году упало в капиталистических ниже уровня 1913-го[5].

Из приведённых примеров видно, насколько же сильно кризис уничтожает производительные силы (т. е. средства производства и рабочую силу людей), насколько же сильно вследствие кризиса общество откатывается в своём развитии назад.

Чтобы лучше понять природу кризисов, взглянем (в наиболее общих чертах) на ход кризиса 1929–1933.

Сам кризис начался в 1929-м в США как итог предшествующего послевоенного экономического роста. Произведённые в стране товары оказались перепроизведёнными, оставшись лежать на складах магазинов и фабрик. Компании перестали получать прибыли, на рынке началась паника. Акции больше не могли приносить прежних доходов, поскольку прибыли многократно сократились. В результате этого в октябре 1929-го рухнула биржа – событие, известное сегодня под именем чёрного четверга. Всего за 1929–1932-й акции американских компаний упали на 87,4%.

Кризис быстро перекинулся и на другие страны, хотя там он принял несколько меньшие масштабы. Об этом нам красноречиво говорит падение показателей промышленного производства за 1932-й:

В Германии разорились крупнейшие банки страны, т. н. D-банки. То же произошло и в США. Капиталистический мир накрыла волна банкротств:

Усугублялось всё это вмешательством монополий, которые, в попытках сохранить свои прибыли, оставляли цены на прежнем, докризисном уровне, что только снижало доступность товаров, увеличивало перепроизводство и углубляло кризис (о роли монополий в кризисах перепроизводства будет отдельно сказано ниже). По итогу экономика рухнула, о чём говорят следующие цифры:

Вследствие такого огромного сокращения производства немалая часть рабочих потеряла свою работу. Для обрабатывающей промышленности США, к примеру, сокращение числа рабочих составило за 1929–1932-й гг. 38,3%. Доходы рабочего класса упали. К примеру, в Германии за тот же срок их снижение составило 42%. Ужасающий размах приняла нищета, о масштабах которой позволяют судить хотя бы газетные сообщения тех лет. «Neue Freie Presse» от 14 ноября 1933-го передавала: «Экономический кризис в США и вытекающая  из него безработица, которая в декабре 1932 г.  (по официальным данным) достигла 12 млн., выгнали  из  родительского дома бесконечное количество детей или, вернее говоря, молодежи, которая бродит по большим  дорогам. Число бродяжничающей  молодежи  составляет  200  тыс., другая статистика называла цифру в 600  тыс., а  Ньютон  Д. Беккер, бывший товарищ министра и председатель благотворительной организации помощи, заявил: ,,Я убежден, что число молодых бродяг превышает все официальные оценки”». Дополнения были бы излишни.

Кроме промышленности кризис ударил – и не мог не ударить – ещё и по сельскому хозяйству. После Первой Мировой войны значительно выросли посевные площади.  Производство продуктов питания претерпело свой расцвет. Но начавшийся кризис в промышленности, лишивший рабочих прежнего уровня существования, сильно уронил спрос на продукцию сельского хозяйства. Массы сельскохозяйственных товаров оказались перепроизведёнными. Это ясно видно из следующей таблицы:

Такое положение вещей  привело к необходимости уничтожать сельскохозяйственную продукцию. По всему миру утилизировали скот, сжигали в топках зерно и кофе, топили в море урожаи апельсинов. Производство предметов потребления претерпело крах:

Таким образом, вся капиталистическая экономика оказалась в глубочайшем кризисе, развитие промышленности было отброшено на 20 лет назад.

Но со временем накопленная товарная масса начала рассасываться. Перепроизводство стало уменьшаться (главным образом за счёт сокращения масштабов производства – продукции осталась настолько мало, что она сравнялась с потребительной способностью общества). К концу 1933-го самая острая фаза кризиса была пройдена, и падение экономики перетекло в её стагнацию. Начался постепенный рост производства, который уверенно продолжался до 1937-го. Капитализм вышел из кризиса[11].

Подведём итоги. Капитализм развивается не поступательно, а циклично. Рост производительных сил в условиях капитализма неизбежно ведёт к их падению, расцвет неизбежно сменяется кризисом. Всего же фаз в капиталистическом цикле 4:

1) вначале капитализм переживает свой подъём. Производство растёт, вкладываются всё бо́льшие капиталы (в т. ч. и на длительный срок, например, в строительство новых заводов), рынок насыщается товарами. Вместе с тем во время фазы подъёма растёт скрытое перепроизводство, постепенно накапливаются массы перепроизведённых товаров, которые рынок уже не в состоянии поглотить. Возникает предпосылка следующей фазы – кризиса;

2) во время кризиса происходит волна банкротств.  Перепроизведённые товары уничтожаются, масштабы выпуска новой продукции сокращаются, рабочие массово теряют свою работу, уровень жизни пролетариата резко падает. Словом, капитализм в своём развитии откатывается назад. Уровень производства приближается к уровню потребительной силы общества. В конце концов они приходят в относительное равновесие друг с другом. Падение производства прекращается. Перестаёт возрастать безработица. Излишки товаров перестают существовать;

3) тем самым, капиталистическое общество переходит в фазу депрессии, во время которой  капиталистическое производство фактически стагнирует, возрастая лишь незначительно. Но благодаря уходу с рынка наиболее слабых предприятий, благодаря падению цен, низким процентным ставкам и высокой норме прибыли (за счёт низкого уровня жизни пролетариата), благодаря, наконец, обновлению средств производства и понижению цен на них возникают условия для нового роста экономики;

4) когда перепроизведённая товарная масса окончательно рассасывается, когда восстанавливаются старые торговые связи и банковская система, депрессия постепенно перетекает в последнюю фазу – фазу оживления. Производство вновь переживает свой рост, сокращается безработица, растут зарплаты, увеличиваются масштабы инвестиций. Капитализм достигает докризисного уровня, переходя снова в полноценную фазу подъёма, которая опять приводит к кризису. Начинается новый цикл, новый виток в спирали капиталистического развития.

Но кризисы, хоть они и порождены общими закономерностями капиталистического способа производства, всегда происходят в конкретных исторических условиях. Следовательно, они отличаются один от другого, и, в силу различия обстоятельств, могут проистекать острее или мягче, быстрее или медленнее, начинаться с тех или иных отраслей хозяйства. Причём относится это как к разным кризисам, так и к воздействию одного и того же кризиса на разные страны. Поэтому для полноценного понимания вопроса о кризисах перепроизводства мы просто обязаны изучить те обстоятельства, которые влияют на ход кризиса.

Обстоятельства, влияющие на кризис

Как мы выяснили в предыдущей главе, перепроизводство есть итог соответствующего цикла капитализма, который, в свою очередь, являет собою результат всего предшествующего экономического развития. Каждый цикл, следовательно, порождён переплетением множества факторов – как крупных, так мелких. Получается, в разных обстоятельствах кризисы капитализма тоже будут разными. Но как конкретно развитие капитализма влияет на характер циклов и кризисов?

Первым делом, стоит понимать, что капитализм не стоит на месте. Капитализм Маркса – капитализм домонополистический – существенно отличается от современного капитализма – капитализма монополистического.

В XIX веке (в эпоху Маркса) господствующим видом капитала был капитал промышленный. Конкуренция достигала максимальных размеров, капиталы отдельных компаний ещё не разрослись до таких масштабов, чтобы те могли в одиночку контролировать целые отрасли хозяйства. Не сложилось ещё трестов, синдикатов, картелей. Поэтому эта стадия развития капитализма и зовётся домонополистической.

Ещё одна существенная черта домонополистического капитализма – высокая доля мелких производителей, ведущих натуральное или полунатуральное хозяйство (крестьян, ремесленников, кустарей и им подобных), особенно в земледелии: в XIX веке все страны – за исключением Англии – были странами аграрными[13].

С расширением капитала самостоятельные хозяйчики включаются в рынок, начинают производить для продажи. Увеличивается товарное обращение, капиталистический рынок расширяется. Тем самым возникает дополнительный спрос для произведённых по-капиталистически товаров. Растёт потребительная способность общества.

Нетрудно понять, что такое расширение рынка играет при кризисах амортизирующую роль. Вследствие того, что в товарный оборот включаются новые элементы, которые поглощают некоторую часть произведённых товаров, масштабы перепроизводства падают. Таким образом, мелкие производители служат резервом рынка.

Ещё одним подобным амортизирующим фактором можно назвать отсталые феодальные страны, которые тоже постепенно включаются в товарный оборот, создавая дополнительный спрос и смягчая кризис перепроизводства. Это – второй резерв рынка.

Из-за наличия двух этих резервов, а также из-за недостаточного развития производительных сил домонополистического капитализма, кризисы того времени были сравнительно слабыми и непродолжительными. Таковыми были, к примеру, кризисы 1857-го и 1866-го – одни из самых мягких кризисов в истории. Чтобы понять, насколько они незначительны, достаточно взглянуть на тот простой факт, что длились они в большинстве стран всего около года или даже нескольких месяцев (сравните с кризисом 1929-го, длившемся целых 4 года).

Но на рубеже XIX-XX-го вв. всё меняется. Господство над рынком получают единицы очень крупных компаний, охватывающих несколько отраслей одновременно. Капитализм переходит в свою монополистическую стадию.

Хорошим примером монополизации может послужить американская промышленность первой четверти XX-го в. В своём труде, посвящённом экономической истории капитализма, группа советских учёных приводит следующие цифры:

«К началу первой мировой войны крупные предприятия (по 500 и более рабочих) выпускали уже около 85% всей промышленной продукции. Быстро шла и централизация капитала. В 1913 г. предприятия, принадлежавшие акционерным обществам (28% всех предприятий), сосредоточили у себя 80% всех рабочих.

Концентрация и централизация производства и капитала привели к созданию монополистических объединений… Одна из самых крупных монополий – «Стандард ойл» (нефть) была организована Дж. Рокфеллером в 1872 г. В скором времени она присоединила 14 различных компаний по добыче и переработке нефти и в 1882 г. была реорганизована в трест, монополизировавший производство 90–95% очищенной нефти в стране. Благодаря монопольному положению в отрасли доходы «Стандард ойл» увеличились за первые 22 года с 8 до 57,5 млн. долл.

Типичной для американской промышленности формой монополизации явилось внутриотраслевое трестирование. В 80–90-х годах XIX в. крупнейшие тресты были созданы в текстильной, электротехнической, ситцевой, кожевенной, резиновой, спиртовой, сахарной, табачной и других отраслях промышленности, в сфере транспорта и связи. Особо важное значение имело создание в 1901 г. Дж. Морганом “Стального треста”, монополизировавшего 43% американского производства чугуна и 66 % производства стали. В начале XX в. в США действовало более 800 трестов, в состав которых входило свыше 5 тыс. предприятий с капиталом более 7 млрд. долл.»[14].

Господство монополий очень быстро приводит к окончательному вовлечению мелких хозяйчиков в рынок, а впоследствии ещё и к их разорению. Сельское хозяйство, вслед за городской промышленностью, начинает вестись по-капиталистически.

В США, к примеру, с 1880 по 1930 год уровень урбанизации увеличился в 2 раза – с 28% до 56%[15]. Такой резкий рост предполагает не просто создание городской промышленности, но и повышение производительности труда в деревне, что при капитализме достигается путём введения машин и централизации производства, т. е. создания настоящих капиталистических предприятий.

В качестве примеров таких вот сельскохозяйственных капиталистических предприятий можно взять американские компании, поставляющие на рынок мясо. Они почти полностью монополизировали эту отрасль хозяйства, о чём может дать представление следующая диаграмма:

Причём формально самостоятельные фермеры по сути представляют собою лишь придаток к этим монополиям, т. к. для открытия своего предприятия они должны пользоваться капиталом крупных компаний. Так, по словам Сэли Ли из «Фонда развития сельской местности»: «Фермер должен вложить больше миллиона, только чтобы чтобы начать производство – то есть, влезть в огромные долги при стоимости курятины по 5-6 центов за фунт»[17]. Таким путём монополии подчиняют себе фермеров, диктуют им условия производства, превращая их хозяйства в собственные филиалы.

Похожий процесс происходит и с некогда феодальными странами. Крупные компании вывозят туда свой капитал чтобы эксплуатировать тамошних трудящихся напрямую, получая сверхприбыли. Говоря простым языком, в отсталые страны осуществляются инвестиции, там растёт производство, и контроль над этим производством получают монополии.

Как итог, некогда замкнутые феодальные страны окончательно становятся полноценной частью мирового рынка.

Всё это приводит к тому, что капитализм теряет свои резервы. Рынок отныне не в состоянии расширяться за счёт феодальных стран или мелких хозяйчиков. Кризис больше не может быть смягчён так же сильно, как раньше. Он принимает значительно более острый характер.

Показать коренное изменение в силе кризисов, произошедшее с момента перехода капитализма в монополистическую стадию, можно на примере Германии. Падение промышленного производства от цикла к циклу в этой стране было таково:

Ещё один крайне рельефный пример – США. Там падение производства важнейших товаров от кризиса к кризису составляло:

Как видим, начиная с XX-го века кризисы усилились многократно.

Это усиление связано, конечно, не только с исчерпанием внешних резервов рынка. Ещё одна глобальная причина такого положения дел – это переход экономического господства из рук мелких и средних капиталистов к немногим десяткам крупнейших финансовых монополий. Его мы отчасти расcмотрели на примере американского сельского хозяйства.

Влияние монополий на кризисы проявляется двояким образом. Во-первых, во время кризиса они, за счёт своего монопольного положения, стремятся удержать цены на прежнем уровне, не давая им обрушиться. Тем самым потребительная способность общества падает ещё ниже, чем могла бы. Рассасывание избыточной товарной массы затягивается. Кризис усугубляется.

Отчётливо эту сторону монополистического капитализма можно увидеть на примере кризиса 1929–1933:

Во-вторых, господство монополий означает увеличенную, по сравнению со всем предшествующим капитализмом, степень эксплуатации пролетариата. Крупный капитал, за счёт своего исключительного положения на рынке, может занижать зарплаты ниже стоимости рабочей силы, или проводить в широких масштабах модернизацию производства, увеличивая прибыли без увеличения зарплат. Таким образом, при монополистическом капитализме углубляется относительное обнищание пролетариата, увеличивается разрыв между бедными и богатыми.

Во многих странах появляются многомиллионные армии безработных, которые сохраняются даже в период подъёма. В таких развитых экономиках, как Франция, Испания, Италия, Швеция с 2000-го г. она ни разу не опускалась ниже 6 %[23]. Словом, потенциальная потребительная способность общества лишь падает, из-за чего капитализму легче скатиться в перепроизводство.

Таким образом, чем более развит капитализм – тем острее его внутренние противоречия, и, как следствие, тем более разрушительны кризисы (при прочих равных).

Связь кризисов и монополий, к слову, проявляется ещё и в том, что кризис усиливает монополизацию, т. к. больше всего банкротств приходится именно на мелкие и средние предприятия. Крупные же капиталисты, напротив, могут даже выиграть от кризиса, скупив подешевевших конкурентов. Поэтому как монополии усиливают кризис, так и кризис усиливает монополии. Их связь двухсторонняя, диалектическая.

Но степень развития капитализма – лишь один из факторов (пусть и самый важный). Чтобы полноценно понять суть конкретных кризисов необходимо взглянуть и на другие обстоятельства, сопутствующие им.

Вообще говоря, общее перепроизводство усиливается из-за частных диспропорций между отраслями капиталистического хозяйства.

Такие диспропорции могут быть вызваны весьма многочисленными и постоянно меняющимися факторами – от ажиотажного спроса на нефть и до слишком быстрого технического прогресса. Суть заключается в том, что капиталистическое хозяйство a priori не может развиваться равномерно. Старые отрасли развиваются медленнее, молодые – быстрее, из-за чего между ними образуется дисбаланс. Возникает частичное перепроизводство, которое не только подтачивает экономику в период подъёма, но и углубляет кризис. Такое частичное перепроизводство возникло, к примеру, в России в 1890–1892-м гг., когда несмотря на общий рост промышленности (составлявший 7,39%), одна из важнейших и наиболее развитых отраслей отраслей – машиностроение – упала на целых 12,89%. Местами в этот период падение претерпевало производство марганца, кожевенное и хлопчатобумажное производство, которые до этого росли особенно бурно и по которым особенно сильно ударил мировой кризис, т. к. они были экспортоориентированы, а потому особенно остро реагировали на кризис в других странах[24]. Всё это – плод неравномерного развития капитализма.

Такие частичные обвалы рынка тем сильнее, чем быстрее развивается отрасль, чем больше капиталов в неё вливают. Не следует забывать, что прилив капиталов создаёт ажиотаж, биржевую горячку. Вокруг быстрорастущих молодых отраслей начинается самая безудержная спекуляция. Из-за ожидания сверхприбылей цены компаний взлетают вверх, отрываясь от их действительной стоимости. В итоге выпуск продукции непрерывно растёт, обгоняя ёмкость рынка. В молодых отраслях возникает огромных масштабов перепроизводство, которое быстро приводит к убыткам, вслед за которыми начинается падение неадекватно дорогих акций, биржевой крах. Пузырь «лопается».

Ярчайший пример – кризис 2000-го года, также известный как кризис доткомов. Слово «дотком» произошло от интернет-домена «.com» (точка по-английски – dot, отсюда и название – «dotcom»). Кризис называется так неспроста. Основная тяжесть кризиса упала именно на интернет-компании, т. н. «доткомы». В 1990-е такие компании находились на подъёме: сфера Интернет-бизнеса только появилась, поэтому в неё вливались громаднейшие капиталы. Новообразованные «доткомы» начали расти, как на дрожжах. Всего за 4 года с 1996-го по 2000-й совокупная цена их акций на интернет-бирже «NASDAQ»  выросла в рекордные 5 раз. Увеличивались их расходы, особенно на маркетинг.

К несчастью для капиталистов, вместимость рынка не поспевала за ростом интернет-компаний. Их продукция не находила достаточного сбыта, поэтому они начали нести убытки. Когда стало очевидным, что вложенные инвестиции не окупятся, разразилась биржевая паника. Началось падение акций. Однако капиталовложения не превращались: во время наиболее резкого обвала, в январе 2000-го, 14 крупнейших «доткомов» купили дорогую рекламу, приуроченную к важнейшему спортивному событию США – Супербоулу. Это лишь обострило перепроизводство. По сравнению с докризисными временами, акции телекоммуникационной компании «Cisco» упали на 86 %, акции «Amazon» – на 93 %, «FreeMarkets» на 92 %, «VA Linux» – на 99 %. Некоторые компании, как «TheGlobe.com», и вовсе обанкротились.

Как итог, за полтора года рынок «доткомов» обрушился на 70 %. Инвестиционные фонды (большую часть активов которых и составляли молодые интернет-компании) в сумме потеряли около 5 трлн долларов. Перепроизводство, усиленное биржевой спекуляцией и чересчур быстрым ростом новой отрасли, показало свой разрушительный лик[25].

Но кризис усиливается не только диспропорциями между отдельными отраслями, но и более глобальными нарушениями между подразделением I и II. Постоянно происходящий технический прогресс повышает значение производства средств производства, изменяет соотношение между подразделениями в пользу первого. Следовательно, возможности реализовать товары дополнительно сокращаются, падает ёмкость рынка. Перепроизводство нарастает. Так что технический прогресс служит одним из катализаторов кризиса.

Что ещё нельзя не учитывать, когда речь заходит о капиталистических циклах, так это – долгосрочные капиталовложения. Сюда относится строительство жилья, железных дорог, инвестиции в сельское хозяйство. Долгосрочные инвестиции, с одной стороны, временно расширяют рынок, т. к. создают колоссальный спрос на средства производства и предметы потребления. Это ведёт к удлинению фазы подъёма. Казалось бы, капитализм процветает сильнее, чем прежде. Однако имеется и обратная сторона. Кризис не просто отсрочивается, но, что более важно, ещё и усиливается. Причина этого явления состоит в том, что такой огромный рост производства означает в то же время рост скрытого перепроизводства. Безусловно, новые железные дороги или новое жильё создают определённый дополнительный спрос, однако они вовсе не способны уничтожить имманентные капитализму нищету, недпопотребление и анархию. Когда такие масштабные проекты доводятся до конца, часть их стоимости оказывается не в состоянии быть реализованной. Слишком возросшее производство перегоняет потребительную силу общества. А поскольку масштабы такого производства колоссальны, то колоссальным становится и перепроизводство.

Очень хорошо влияние долгосрочных инвестиций на кризисы можно проследить на примере кризиса 2008-го. Чтобы понять, какую же роль они играли в кризисе, взглянем на жилищное строительство. С 2004-й по 2006-й годы в США активно велось жилищное строительство и цены на недвижимость увеличивались в среднем на 10% в год[26]. Росла и общая нагрузка производственных мощностей. Вместе с тем, реальные доходы пролетариата лишь падали:

Чтобы купить жильё, рабочие США стали брать кредиты. К 2008-му задолженность американцев по ипотеке составляла целых 10,5 триллионов долларов[28].  Это отсрочило начало кризиса (т. к. спрос был искусственно расширен за счёт кредита), но ещё больше раздуло спекулятивный пузырь, так что в конечном счёте тот лопнул с оглушительными для всей экономики последствиями.

В 2006-2007-м годах практически все компании, предоставлявшие ипотечные кредиты, заявили об убытках, а в 2008-м промышленное производство в США упало на 7,8 %[29]. В первые месяцы кризиса 2,6  млн человек потеряли работу[30]. Особенно сильный удар претерпел рынок жилья: непроданными стояли рекордные 19 млн домов, притом 2,2 млн из них были отобраны банками у тех, кто не смог выплатить ипотечный кредит[31]. Цены на жильё упали на 27,4 % с пика 2006 года до минимума 2012 года[32]. Строительные компании начали нести огромные убытки. Началась волна банкротств, которую возглавила старейшая строительная компания США – «Levitt & Sons»[33]. Крах потерпели крупные компании и в других отраслях: так, «AIG», крупнейший страховой фонд в мире, понёс убытки в размере чуть менее 100 млрд долларов[34].

Возросшее количество неплатежей не оставило шансов и банкам. Вообще говоря, огромное расширение кредита вкупе с невозможностью выплатить его – прямой провозвестник кризиса, что ярко доказывает опыт 2008-го: уже к 1-му сентября в США обанкротились «Douglass National Bank», «IndyMac», «Integrity Bank» и ещё 7 крупных банков. Американцы лишились десятков миллионов вложенных в банки долларов[35]. Особенно ошеломительным было банкротство банка «Lehman Brothers», одного из старейших и влиятельнейших банков США, центра мировой финансовой системы. 15 сентября 2008-го банк ушёл с рынка, оставив за собой 768 млрд долларов долгов. Вслед за этим событием кризис разразился и в остальных передовых капиталистических странах[36].

Таким образом, долговременные вложения капитала и кредит является своеобразной бомбой замедленного действия. Они оттягивают момент наступления кризиса и скрывают его предпосылки за счёт того, что производство ведётся в кредит (или по инерции, как в случае с долговременными инвестициями), и, следовательно, продолжается оно даже после того, как товары уже не находят спроса. Из-за этого перепроизводство лишь усиливается, и по итогу кризис становится куда глубже и продолжительнее.

Похожее влияние оказывают войны. Война прерывает обычный ход капиталистического цикла. В годы больших конфликтов вовсе не создаётся предпосылок перепроизводства. Рынок как бы встаёт с ног на голову.

Крупные войны (такие как Первая или Вторая Мировая) создают громадный спрос на вооружение и сокращают спрос на предметы потребления. Огромная часть всех произведённых благ уходит на нужды фронта. Общий спрос превышает предложение. Поэтому если в мирное время проблемой выступает сбыт товаров (что и приводит к кризисам), то в военное – закупка сырья и оборудования.

Таким образом, война искусственно раздувает рынок, переполняя его абсолютно ненужными в мирное время товарами. Поэтому сама по себе война отсрочивает кризис. В этом она схожа с кредитом и долгосрочными инвестициями. Однако вместе с тем в годы войны происходит обнищание масс, т. е. дальнейшее снижение потребительной способности общества. Частные диспропорции усиливаются, т. к. что многие заводы переходят на военные рельсы, изменяется тип производимой продукции, что не может не приводить к новым нарушениям между спросом и предложением. К тому же, как только война прекращается, все военные заводы становятся излишни. Произведённая за время конфликтов продукция переходит в разряд избыточной. Искусственно раздутый рынок «лопается», что, в совокупности с частными диспропорциями и сниженной потребительной способностью масс приводит к усугублению перепроизводства. Словом, противоречия капитализма накапливаются, что в конечном счёте выливается в углубление следующего кризиса. Война, с одной стороны, отдаляет кризис, но, с другой, усиливает его.

Очень хорошо такое влияние войн на кризисы можно проследить на примере Первой и Второй Мировых. Так, Вторая Мировая принесла американской экономике огромное количество военных заказов. Выпуск продукции начал стремительно расти: с начала 1940-го по конец 1943-го физический объём американской продукции увеличился на целых 111 %[37].

Но война кончилась, рынок военной продукции сократился. Потребительная способность общества упала. Созданные за время войны товары оказались перепроизведёнными. Как итог – послевоенное производство рухнуло, за чем последовал период продолжавшейся несколько лет депрессии:

Перейдём теперь к Первой мировой. Её влияние на кризисы особенно показательно. Дело в том, что Первая мировая создала огромнейшую диспропорцию в мировом масштабе. Мир разделился на страны абсолютного недопроизводства, которые были разорены войной, и страны относительного недопроизводства, которые от войны только разжились.

Экономика стран абсолютного недопроизводства существенно упала за время войны: упала до такой степени, что эти страны потеряли возможность своими силами производить необходимое количество продукции. Наиболее сильно от войны пострадала Германия. Средняя ежедневная производительность труда немецкого углекопа упала с 695 кг в 1913-м г. до 564 кг к 1918-му г.[39]. Рухнуло и сельскохозяйственное производство:

На другом полюсе мы видим страны относительного перепроизводства во главе с США. Если в Германии сельскохозяйственное производство за время войны упало, то в США, наоборот, возросло:

Также возросло промышленное производство. В 1918-м г. в США было выпущено на 221 % больше автомобилей и на 1098 % тоннажа судов, чем в 1913-м г.[42].

Из-за роста производства и недостаточного размера внутреннего рынка американский капитал был вынужден увеличивать экспорт товаров. Основным регионом-импортером товаров была Европа. С 1914-го по 1920-й американский экспорт в Европу вырос на 327 %. Но мы помним, что европейские страны, такие как Германия, погрязли в недопроизводстве. Они покупали американские товары, но расплатиться за них не могли. В силу этого немалая часть товаров была отпущена в кредит. Естественно, что этот кредит не был обеспечен чем-либо, поэтому новые товары США оказывались уже перепроизведёнными. Они не могли найти сбыта. В стране начался кризис, который быстро затронул Японию и Англию – две другие выигравшие по итогам войны страны.

Следом, кризис начался и в странах абсолютного недопроизводства. Доходы трудящихся масс понизились. Немецкий пролетариат стал жить настолько хуже, что, по словам газет того времени, в послевоенное военное время средний углекоп мог купить вдвое меньше, чем до неё. Нищета масс возросла до такой степени, что многие дети перестали ходить в школу, т. к. у них не было хоть какой-нибудь одежды[43]. Словом, потребительная способность масс сократилась до минимума, из-за чего даже при скудных размерах немецкого производства часть товаров оказывалась перепроизведённой. О масштабах перепроизводства можно судить по тому простому факту, что уже к 1922-му г. немецкие хлопчатобумажные фабрики простаивали 7,5 недель из 40 рабочих. Это плод безработицы и сокращения производства[44]. В целом же, из-за кризиса перепроизводства германская промышленность упала на 34,4 % с 1922-го по 1923-й[45].

Таким образом, кризис перепроизводства возможен даже при абсолютном недопроизводстве. Это лишний раз подтверждает марксов тезис о том, что кризисы вызываются ничем иным, как перепроизводством капиталов и при капитализме они неустранимы.

Можно ли избежать кризиса?

Не все признают неизбежность кризисов. Многочисленная свора апологетов буржуазии всеми силами пытается отрицать циклический характер капиталистического воспроизводства, пытается толкать байки о «бескризисном», «беспрерывном» капитализме. Естественно, что эти попытки призваны оправдать капитализм, скрыть неизбежность его конечного краха.

Образчиком таких взглядов может послужить Гильфердинг. Прикрываясь марксистской фразой, этот ревизионист пытался доказать возможность преодоления анархии производства, а значит, и кризисов, путём плановой организации капитализма. Гильфердинг утверждал, что развитие монополий может смягчить кризисы, поскольку анархия производства станет менее значительной, и монополии получат возможность планировать выпуск продукции, сообразовывать его со спросом. Так, в своём труде «Финансовый капитал» он писал: «… схемы (Маркса – прим. Ред.)  показывают, что при капиталистическом производстве как простое, таки расширенное воспроизводство может идти беспрепятственно лишь при том условии, если сохраняется эта пропорциональность»[46]. Фактически, Гильфердинг хочет убедить читателя в том, что бескризисный ход капиталистического производства возможен, просто надо избежать диспропорций путём государственной организации капитализма.

Верны ли такие рассуждения Гильфердинга? Не может быть сомнения, что они в корне неверны. Дело в том, что автор «Финансового капитала» не понял самой природы кризиса. Когда мы говорим о кризисе, мы говорим об общей диспропорции, о значительном превышении совокупного предложения товаров над совокупным спросом на них. Обуславливается эта диспропорция тем, что рост производства товаров не ограничен, а потребление пролетариата ограничено его классовым положением. Из-за этого противоречия рост капиталистического производства приводит к постепенному накоплению перепроизводства, что по итогу и выливается в общий кризис. И преодолеть это противоречие не удастся никаким плановым выпуском продукции, т. к. он совершенно не затронет сами основы капитализма, а именно – прибыль как цель производства и эксплуатацию рабочих. Единственное, чем поможет «организованный» капитализм – так это смягчением диспропорций, возникающих между отдельными отраслями. Спору нет, такие диспропорции тоже играют важную роль и усиливают кризисы. Однако они – второстепенны, и их ликвидация не повлечёт за собой ликвидацию кризиса, т. к. общее перепроизводство никуда не денется.

Более того, даже частные диспропорции в рамках рыночной экономики на деле неустранимы. Не бывает никакого «организованного», «планируемого» капитализма. Анархия производства – вот одна из определяющих, конститутивных черт рыночной экономики. Различные капиталисты производят продукцию самостоятельно, в конкуренции с другими. В погоне за прибылью они наращивают выпуск продукции, нисколько не считаясь со спросом. И вправду: выпустишь меньше – проиграешь в конкурентной борьбе! Поэтому в конкретной действительности спланировать выпуск товаров так, чтобы они все были распроданы – задача глобально невыполнимая. Это противоречит анархии производства – столпу капиталистической экономики. Примером тому может послужить рынок автомобилей Германии, где, несмотря на все инструменты планирования и прогнозирования спроса, существуют специальные предприятия, роль которых состоит только в том, что они утилизируют тысячи новых автомобилей, не находящих покупателя[47]!

Таким образом, кризисов при капитализме вообще нельзя избежать (вопреки тому, что говорит Гильфердинг). И регулярно повторяющиеся и всё усиливающиеся кризисы перепроизводства – это внешнее отражение того, что капитализм устаревает, приближается к своему краху. Перепроизводство доказывает исторически переходящий характер рынка. Поэтому-то защитники капитализма так яростно отрицают кризисы, или пытаются объяснить их чем угодно, кроме внутренних законов их любимой формации.

Однако такие попытки апологетов раз за разом терпят крах, и это показывает нам не только теория, но и практика. Дело в том, что различные буржуазные правительства неоднократно пытались смягчить или даже преодолеть кризис различными способами, которые из раза в раз не срабатывали.

Итак, почему же попытки смягчить кризис обречены на провал? Для того, чтобы понять это, достаточно задуматься над природой перепроизводства. Фактически, перепроизводство возникает как плод эксплуатации наёмных рабочих и вытекающей из неё (при посредстве анархии производства) периодически наступающей невозможности реализовать товары. В наиболее общей форме причиной кризисов можно назвать противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения. Это основное противоречие капитализма, и смягчить его – значит ослабить сам капитализм, подточить его экономические основы. Поэтому любые попытки государственного вмешательства в циклический ход капиталистического производства a priori не смогут достичь успеха – не станет же капиталистическое государство обеспечивать более высокий доход рабочих, чтобы те купили перепроизведенные товары (а это, заметим мы, было бы единственным возможным вариантом смягчить кризис)!

Этот чисто теоретический вывод подтверждается практикой. Взглянем лишь на самый яркий пример попытки избежать кризис – экономическую политику США периода Великой Депрессии. В 1933-м правительство Рузвельта развернуло «Новый курс», который был призван преодолеть кризис. Эта политика предусматривала обесценение доллара, гарантирование банковских вкладов государством, повышение цен на сельскохозяйственную продукцию, «кодексы честной конкуренции», бывшие на деле актами принудительного картелирования промышленности, и некоторые другие подобные меры. Сразу после введения «Нового курса» летом 1933-го промышленное производство США действительно ощутило сильный скачок вверх. Но проблема в том, что промышленные мощности фактически работали на склад, из-за чего уже осенью производство снова рухнуло. Далее, в 1934-м американская экономика снова пережила несколько взлётов и падений. В конце концов таким зигзагообразным путём США действительно вышла из кризиса 1929-го, чтобы снова быть втянутой в кризис уже в 1937-м. «Новый курс» Рузвельта оказался фактически бесполезным, поскольку он не привнёс (и не мог привнести) никаких глобальных изменений в ход капиталистического цикла. Капитализм вышел из кризиса под действием своих внутренних закономерностей, точно так же, как вышел бы и без вмешательства американского правительства. Единственное влияние, которое оказала государственная политика, заключается в том, что фаза депрессии проистекала зигзагообразно, а не поступательно. И в этом нет ничего удивительного, поскольку даже самое существенное вмешательство в рынок не сможет увеличить потребительную силу общества, а, следовательно, и смягчить кризис, покуда оно не касается распределения продуктов труда между пролетариатом и буржуазией[48].

Перепроизводство сегодня

Из всего предшествующего анализа видно, что кризисы вовсе не ушли в историю (как любят утверждать самые недалёкие апологеты), а являют собою одну из самых актуальных и острых проблем капитализма. Последний крупный экономический кризис – кризис 2008-го. С момента его полного окончания в 2013-м прошло 12 лет. Капитализм относительно долго находится в фазе подъёма, которая уже подошла к своему окончанию. Текущий цикл исчерпал ресурсы для дальнейшего развития производительных сил. Капиталистическое хозяйство вплотную подошло к кризису: возможно, самому крупному из когда-либо происходивших.

О грядущем кризисе открыто говорит буржуазная печать всего мира. Так, один из ведущих американских экономистов Марк Занди заявил, что риск наступления кризиса в США в ближайшие 12 месяцев составляет 48 %[49].

И это мнение отнюдь небезосновательно. Уже сейчас мы можем увидеть огромное количество сигналов, предвещающих скорый обвал экономики. Следующий анализ и будет посвящён обзору этих сигналов. Сначала взглянем на США, как на наиболее развитую капиталистическую страну, в которой, с вероятностью, и начнётся новый мировой кризис перепроизводства.

Первые симптомы любого кризиса – это падение продаж, рост кредитных задолженностей и начинающиеся сокращения на крупных предприятиях. Всё это уже начинает проявляться в американской экономике. По данным Бюро переписи населения и Министерства жилищного строительства и городского развития США, начиная с 2020-го продажи новых домов из года в год падают:

Ситуация с жильём становится даже хуже, чем в 2008-м. Цены на жильё вместе с ипотечной ставкой непрерывно растут (так, всего за несколько месяцев 2024-го они выросли на 4,2 %). Это привело к тому, что в 2024-м году продажи существующего жилья упали на 0,7 % и составили 4,06 млн единиц. Это самый низкий показатель продаж жилья с 1995-го года. «Как такое возможно, что продажи жилья находятся на таком низком уровне, учитывая, что за период с 1995 года по сегодняшний день население США увеличилось более чем на 70 миллионов человек?» – спрашивает Лоуренс Юн, главный экономист Национальной ассоциации риелторов. «Отчасти на этот вопрос можно ответить, исходя из проблемы доступности жилья. Рекордно высокие цены на жильё, рост ипотечных ставок, а также нехватка предложений». В общем, на рынке жилья зреет перепроизводство, которое грозит быть даже бо́льшим, чем во время кризиса 2008-го года[51].

Но не жильём единым. Уже начинают сокращать сбыт крупнейшие автомобилепроизводители: так, в 2025-м «Jeep» сократил продажи на 6,4 %, «Tesla» – на 22,2 %. Продажи американских электромобилей снизились на 13,1 %[52].

Неудивительно, что с 2024-го началось рекордное падение прибылей автопромышленников, причём не только в США. Чистая прибыль международного концерна «Stellantis» (куда входят такие гиганты, как «Dodge», «Jeep», «Fiat» и другие) упала в том году на 48 %, американской компании «Ford» – на 5,3 %, японского «Nissan» – на целых 73 %[53]. Всё это сопровождается большим скоплением непроданных автомобилей на складах. В том же 2024-м в США таких автомобилей насчитывалось около 3,15  млн[54]. Промышленность фактически работает на склад, т. е. продукция уже перепроизводится, а это верный признак скорого кризиса.

При этом цены на товары вовсе не начинают сокращаться. Частью из-за высоких пошлин, частью из-за раздувшейся спекуляции, индекс цен на американские промышленные товары вырос с 50 в начале 2024-го до 63 в сентябре 2025-го[55]. Нетрудно догадаться, что рост цен лишь усилит уже имеющееся перепроизводство, лишь ускорит наступление кризиса.

Подобные опасения внушает и растущая в США безработица. По данным американского Бюро статистики труда, в нескольких отраслях, например, в строительстве, сегодня наблюдается чистый отток рабочей силы [56]. Начала расти и общая безработица – впервые, после ковидных времён:

Такой рост безработицы – прямое следствие замедленного появления новых рабочих мест. Так, в августе в США появилось лишь 22 000 рабочих мест против  75 000 ожидаемых. В последние несколько лет спрос на рабочую силу постоянно и быстро падает, рабочих нанимают всё меньше и меньше, о чём может дать представление следующий график:

Что характерно, американская статистика ещё и сильно завышена, что признаёт даже американское Бюро трудовой статистики! 2-го сентября оно сообщило, что с января по март 2025-го было создано на 911 000 рабочих мест меньше, чем официально сообщалось ранее, так что мы имеем всё основания полагать, что реальная безработица выше той, которая представлена нам американской статистикой[59].

Всё это приводит к тому, что рост американской промышленности уже прекратился, предвещая грядущий перелом и резкое падение. С марта 2025-го года промышленное производство США колеблется от –0,3 до +0,3 % за месяц[60]. Это главный предвестник краха, который совсем уже не за горами.

Таким образом, американский капитализм стоит на пороге кризиса перепроизводства. Факт заключается в том, что США – это финансовый центр всего капиталистического мира. Через США проходит огромная часть всех торговых и кредитных операций, а потому перепроизводство в США отразится на экономике её многочисленных торговых партнеров, рынок которых также начнёт сокращаться. Так что мы имеем всё основания полагать, что как только кризис обрушится на США, он тут же разразится и в остальных странах.

Но не следует забывать, что корни кризиса кроются в первую очередь в противоречиях внутри каждой отдельной экономики. Кризис не затронет страну, если в ней не вызрели соответствующие предпосылки. Поэтому в интересах конкретного анализа мы не можем не сказать про начинающееся перепроизводство и в других передовых империалистических странах.

Как ни странно, одним из лидеров в отношении перепроизводства является Китай, который некоторые люди, называющие себя коммунистами, любят величать «социалистическим». Всё дело в том, что в этом цикле китайская экономика (как экономика молодой капиталистической страны) развивается особенно бурно.  Быстрее всего растёт китайская автопромышленность. Это новая для Китая отрасль, и за счёт применения инноваций и огромных вливаний капитала она развивается ускоренными темпами. Сейчас китайские автомобили большей частью дешевле европейских, американских и японских, при том, что не уступают им в качестве (а кое-где и превосходят их). В 2017-м китайская буржуазия поставила своей целью нарастить выпуск автомобилей на 20 % за 8 лет[61]. По итогу рынок китайских автомобилей действительно вырос до огромных пределов.

Особенно быстрым был рост числа китайских электромобилей: только с 2022-го по 2023-й он составил целых 25,7 %. Всего же автомобилей было произведено настолько много, что их начали массово складировать прямо под открытым небом: так, в китайском городе Ханчжоу имеется несколько кладбищ электрокаров, на одном из которых пылиться около тысячи полностью пригодных к использованию машин[62]. Если же взглянуть на ситуацию в целом, то мы увидим, что остатки непроданных автомобилей на складах  с 2019-го года выросли более чем в два раза и достигли 51,5 млрд долларов[63].

Следствием всего этого стало то, что за последние 2 года средняя цена автомобиля в Китае упала на 19 %, причём по некоторым моделям ситуация куда хуже. Например, в салонах китайского города Чэнду «Audi» местного производства продаётся с 50 % скидкой, а семиместный внедорожник «FAW» продаётся на 60 % ниже его рекомендованной розничной цены[64]. Исход предсказуем – падение прибылей, предвещающее будущие убытки.    Так, с 2019-го по 2024-й медианная чистая прибыль китайских автопромышленников опустилась с 2,7 % до 0,83 %[65]. В текущем году эта тенденция лишь усиливается. По данным Национального бюро статистики Китая, за первые 5 месяцев 2025-го чистая прибыль отрасли сократилась ещё на 12%. Если взглянуть на отдельные компании, то надвигающийся кризис станет ещё более осязаемым. Так, в первом полугодии чистая прибыль «Geely», на которую приходится около десятой части внутреннего рынка, упала на 14 %. А крупнейший китайский автопроизводитель «BYD» в начале сентября отчитался об уменьшении чистой прибыли во втором квартале на целых 30 %[66]. Падение прибылей компаний и резкое падение цен на продукцию при увеличении объемов её выпуска – явный симптом растущего перепроизводства.

Перепроизводство это затрагивает, конечно, не одну лишь автомобильную промышленность. Сильнее всего перепроизводство охватывает сферу жилищного строительства, где частичный кризис уже начался. Так, один из крупнейших операторов жилой недвижимости в Китае, «Vanke», объявил о рекордных убытках в 2024-м году – 6,8 млрд долларов. Оно и понятно: в 2025-м компания (как и вся отрасль в целом) испытывает самые низкие продажи за 10 лет. Это привело к тому, что по состоянию на май 2024-го года в Китае оставались непроданными свыше 400 млн. квадратных метров новых квартир[67]!

Итак, в Китае уже назрело огромных масштабах перепроизводство, и кризис, надо полагать, ударит по Китаю сильнее, чем по какой-либо другой стране (т. к. темпы развития капитализма в этой стране – самые высокие в мире), показав всем апологетам «социализма с китайской спецификой» буржуазный лик этой «специфики».

Помимо Китая, отчётливые признаки перепроизводства видны и в других странах крупного монополистического капитала, главным образом – и Германии. Пройдёмся вкратце по ней.

Как и в Китае, в Германии перепроизводство особенно остро проявляется в производстве автомобилей. На одной лишь свалке в Эссене находятся около 6 000 новых автомобилей «Volkswagen» и «Audi», которые никак не продаются. Суммарная стоимость этих автомобилей составляет не менее 300 млн. евро[68]. В целом по отрасли только непроданных электромобилей скопилось более 100 000[69]. Как итог – компании несут убытки и выкидывают рабочих на улицу, сокращают производство, в надежде хоть на гран приблизить его в уровню потребительной способности общества. Так, за 2025-й из немецкой автопромышленности были уволены 51 500 рабочих. Это 6,7 % от всех работников этой отрасли[70]. Стоит отметить, что попытки сокращения производства путём массовых увольнений не помогут преодолеть кризис, а лишь ускорят его наступление, поскольку уволенные рабочие потеряют последние крохи своего дохода, вследствие чего потребительная способность общества опуститься ещё ниже, чем до этого.

Похожая ситуация и в химической промышленности. Крупнейшая химическая монополия в мире – «BASF» – в 2024-м понесла убытки в размере 300 млн. евро. Началось закрытие заводов и увольнение сотрудников: был закрыт один из двух заводов по производству аммиака, остановлена установка по выпуску удобрений и прекращено производство капролактама. Под сокращение попали 2 600 рабочих[71].

К слову, растущая безработица – существенный симптом кризиса для всей немецкой промышленности: с 2025-го было уволено 114 000 промышленных рабочих. Но это никак не спасёт немецкую промышленность от перепроизводства. Усугубляется всё тем, что начинающийся в других странах кризис не позволяет вывозить туда товарные излишки. За 2025-й немецкий экспорт в США снизился на 10 %, в Китай – на 14 %. Выручка немецких промышленных компаний во втором квартале 2025 года сократилась на 2,1 %. По итогу ВВП Германии за тот же период сократился на 0,3%. А ведь показатель ВВП из-за большого количества фиктивных переменных значительно преуменьшает действительное сокращение производства, т. е. реальный масштаб перепроизводства куда выше[72].

Но абстрагируемся от отдельных стран, и кинем свой взор на мировой рынок в целом. Первое, что мы увидим – огромное перепроизводство пищи. Ежедневно в мире уничтожается более миллиарда (!) порций еды. Это значит, что 19 % всей еды, попавшей на предприятия общественного питания и в розничные сети в конечном итоге выбрасывается. Происходит ли это от того, что потребность общества в еде полностью удовлетворена и еда уже не нужна? Вовсе нет. Только по официальным данным ООН (вероятно, преуменьшенным) по всему миру голодают 733 млн человек. Потребности общества вовсе не закрыты. Еда выбрасывается как раз потому, что голодающие люди – это нищие, которые не могут её купить. Поэтому самый логичный с точки зрения рынка выход – это еду сгноить и выбросить. Это и есть перепроизводство в самом отвратительном его виде[73].

Подобная ситуация и в текстильной промышленности. От 10 до 40 % всей произведенной одежды не продаётся, а просто выбрасывается, хотя проблема с одеждой далеко ещё не решена. Это миллиарды выброшенных футболок, брюк и кроссовок в год[74].

Примеров можно приводить ещё множество, но и приведённого выше, думается нам, вполне достаточно. Теперь не вызывает сомнений то, что мы стоим на пороге очередного кризиса. Призрак этого кризиса бродит по Европе так же, как в XIX веке по ней бродил призрак коммунизма. И Россия здесь вовсе не является исключением. На ней мы остановимся подробнее, поскольку нас (по причинам, не нуждающимся в пояснении) более всего интересует внутренняя обстановка именно в этой стране.

Основная тенденция нескольких последних лет заключается в том, что потребительная способность российских масс падает. Пролетариат уже не в состоянии полноценно обеспечить удовлетворение собственных потребностей. В то же самое время производство расширяется, в основном за счёт военно-промышленного комплекса. За 2024-й промышленный рост России составил около 4,6 %[75]. Выгоду от этого расширения получает лишь класс капиталистов. Пролетариату же не достаётся ни гроша. Отсюда возникает проблема сбыта. Товаров уже произведено настолько много, и они настолько дороги, что во многих местах буржуа начинают избавляться от них, в силу того, что по прежним ценам продать их уже не получится. Порой подобные ситуации напоминают классические сцены из «Гроздьев гнева»: 3 000 кур были выброшены на голодную и холодную смерть в Удмуртии, 150 000 начали погибать без корма на одной из птицефабрик Краснодарского края. Причина всего этого проста – перепроизводство яиц, невозможность их сбыта и обрушение взвинтивщихся до этого спекулятивных цен, о чём не стесняясь говорят и сами буржуа. Так, генеральный директор Росптицесоюза Галина Бобылева в интервью газете «Известия» заявила: «В связи с заметным ростом предложения на рынке сложился временный дисбаланс и производители вынуждены реализовывать продукцию по себестоимости или даже ниже», и, как следствие, «часть производителей вынуждена принимать непростые решения и сокращать поголовье птиц. Работать в убыток в течение нескольких месяцев подряд невозможно, особенно если на предприятии нет запасов кормов на длительный срок»[76].

В Крыму выбрасывают горы непроданной моркови, что «чудесным образом» «совпадает» с повышением цен на сей товар[77]. Во Владивостоке варварски уничтожают картофель, который также заметно подорожал за последний год[78]. Каждый пятый попавший на полки российских магазинов продукт питания утилизируется[79]. И это только то, что доходит до магазинов!

Но хуже всего дела обстоят с долгосрочными инвестициями, главным образом, с жильём. Ситуация очень напоминает кризис 2008-го. Цены на квартиры непрерывно растут (в 2024 году, к примеру, медианная цена квадратного метра на первичном рынке в городах-миллионниках увеличилась на 13,5 %[80]), в результате чего россияне становятся неспособны купить его:

Цены на квартиры и ипотечные ставки выросли настолько сильно, что, по словам гендиректора инвестиционной компании «ФЛИП» Евгения Шавнева, новую ипотеку могут позволить себе только 3% (!) россиян[82]. Тот же тренд подтверждается и результатами социологических опросов – по данным центра «ФОМ», 70% жителей РФ считают приобретение жилья попросту невозможным[83].

При этом строительство квартир продолжается и остановится уже не может, т. к. в них уже вложили капиталы. Закономерно, количество новых непроданных квартир быстро растёт. К августу 2025-го в российских новостройках накопилось 319 000 нераспроданных квартир, что в 1,5 раза больше, чем полгода назад[84]. И это только в новостройках! И это не считая квартиры, взятые в ипотеку, которые в скорости массово будут изъяты банками из-за неплатежей!

К слову о неплатежах – ещё одной огромной язве на теле российского капитализма, служащая верным предвестником кризиса. Для понимания масштабов задолженности россиян, приведём несколько показательных цифр. К 2025-му средняя задолженность домохозяйств выросла на целых 45 % по сравнению с 2024-м[85]. При этом обычному рабочему, живущему фактически от зарплаты до зарплаты, выплатить взятый из-за безысходности кредит не представляется возможным. Поэтому закономерно растёт количество просрочек. В 2025-м оно выросло до 1,5 трлн (!) рублей, которые, очевидно, выплатить будет практически невозможно[86]. Из-за долгов только в Москве и Подмосковье 700 000 человек потеряли право выезда из РФ[87]. Огромные размеры кредита, который не сможет быть выплачен – прямой провозвестник и усилитель кризиса.

Этот кредит имеет и обратную сторону – он оттягивает наступление кризиса, т. к. позволяет производить в кредит даже после того, как товары перестают продаваться. Тем не менее, если мы получше вглядимся в ситуацию на российском рынке то увидим, что капиталы, вложенные в промышленность, уже начинают не возвращаться обратно, что, однако, затушёвавается кредитом, который создаёт ложную атмосферу процветания. Количество капиталистов, капитал которых окупается, падает. Так, с 2024-го по 2025-й год доля компаний, не принесших прибыли увеличилась с 30,7 % до 31,6 %[88]. А поскольку всё развитие производительных сил при капитализме происходит за счёт этих самых капиталов, то возникают предпосылки сокращения, падения производства. Из фазы процветания капитализм подходит к фазе кризиса.

Характерно, что невозвращение коммерческих кредитов – провозвестник острой фазы кризиса – уже не является чем-то невероятным. На сегодняшний день вдвое бо́льшая, по сравнению с 2023-м, доля предприятий обрабатывающей промышленности испытывает трудности с возвращением долгов (доля процентов составляет более ⅔ от собственной прибыли до налогообложения), 37% предприятий столкнулись с неплатежами от своих бизнес-партнёров (по сравнению с 20–22% за предыдущие несколько лет)[89]. Ещё хуже ситуация в торговле (именно там, к слову, обычно и наблюдаются первые симптомы кризисов). Продажи многих ритейлеров уже упали на 30–35%, а убытки понесли такие гиганты, как «Кари» и «Спортмастер». При этом, по прогнозам, в течение этого года в минус должно уйти куда больше компаний, например, «Hoff» и «Ostin»[90]. Близки к разорению из-за товарного застоя такие крупные производители, как «Ростсельмаш»[91]. Ещё более  печальная ситуация складывается у лизинговых компаний, т. е. тех, кто занимается долгосрочной арендой техники. Доля обесцененных лизинговых компаний к началу второго полугодия 2025-го достигла 8,3 %, тогда как по итогам 2024-го она была на уровне 5,6 %. То есть всего за шесть месяцев мы наблюдаем скачок сразу в полтора раза. На российских складах скопилось свыше 30 000 импортных грузовиков, которые не смогли найти своих арендаторов и покупателей. О том, что корнем разорения лизинговых компаний является именно перепроизводство говорят сами капиталисты: «Системной проблемой является отсутствие сопоставимого платежеспособного спроса, которое обусловлено сниженной инвестиционной активностью во многих профильных отраслях», – пояснил гендиректор группы «Газпромбанк Лизинг» Вячеслав Спиров. В российской обрабатывающей промышленности среди 24 отраслей, отслеживаемых Росстатом, продолжают расти в годовом сопоставлении только шесть, и те в основном связаны с гособоронзаказом[92]. Грядёт рост банкротств, и виной тому – перепроизводство товаров вкупе с высокой процентной ставкой – обычные явления для капиталистического кризиса.

Всё это сопровождается ещё и растущей безработицей. В июне 2025-го 11,5 % компаний заявили о готовящихся массовых увольнениях (для сравнения: в январе доля таких организаций составляла почти в 2 раза меньше – 6,9 %)[93].

В РФ наблюдается быстрое сокращение новых заказов. Падение новых экспортных продаж в сентябре стало самым высоким с ноября 2022-го года. А инвестиционные планы промышленных предприятий оказались на минимуме за последние 3 года. Погрузка на сети российских железных дорог упала на 6,7% за 9 месяцев 2025 года. Всё это ведет к снижению занятости. В сентябре 2025-го интенсивность увольнений стала максимальной за весь постковидный период.

Перепроизводство становится настолько очевидным, что о нём почти в открытую заявляют даже представители буржуазной науки. Так, эксперт ИНП РАН Сергей Цухло недавно отметил: «Продолжающееся снижение спроса довело неудовлетворенность предприятий объемами продаж в третьем квартале 2025 года до 57–59 %, рост избыточности запасов готовой продукции – до 12-летнего максимума, а интенсивность сокращения персонала – до постковидного максимума»[94]. К чему это приводит, ясно сформулировал на ПМЭФ 2025 глава Минэкономразвития Максим Решетников: «По цифрам у нас охлаждение, но у нас все наши цифры – это зеркало заднего вида. По текущим ощущениям бизнеса, по индикаторам мы, мне кажется, уже на грани перехода в рецессию (так буржуазная наука любит величать кризис перепроизводства – прим. Ред.)»[95]. Вот так устами очередного буржуазного профессора и министра российский капитал расписался в собственном бессилии противостоять надвигающемуся кризису.

Резюмируем. Обнищание народных масс вкупе с огромным размером кредита уже сейчас привели к тому, что значительную часть товаров физически не удаётся продать, вследствие чего торговый капитал начинает терпеть убытки, которые со временем станут только больше. Это быстро приведёт к тому, что реализовать товары не сможет и промышленник, ибо у обанкротившихся торговых сетей попросту не будет средств, чтобы купить их. Наконец, из-за недовозвращения капиталов промышленные и торговые предприятия не смогут вернуть банкам взятые ими кредиты (ростки чего заметны уже сейчас). Не смогут расплатиться по долгам и обнищавшие рабочие, ведь их задолженность лишь растёт. Кредитная система – основа современной крупной промышленности – обрушится. Вишенкой на торте зреющего кризиса будет прекращение текущего конфликта на Украине, когда раздувшаяся военная промышленность перестанет быть нужна в прежних объёмах. Военный пузырь «лопнет», обнажив огромный масштаб перепроизводства и углубив кризис. Как только это случится, всё производство обрушится, причём сильнее всего в тех отраслях, в которых мы уже видим частичный кризис. Такой отраслью является, например, сельскохозяйственное машиностроение: в 2025-м, выпуск одной только сельскохозяйственной техники в России упал на 12%[96].

Грядущий кризис ускорит обнищание пролетариата, обострит до крайней степени все противоречия капитализма. Как только это наступит – а это непременно наступит – человечество получит очередное напоминание о том, что капиталистические производственные отношения давным-давно не соответствуют производительным силам, и дальнейшее существование капитализма будет вести лишь к усилению всех общественных бедствий.

Заключение

Итак, мы с наглядностью доказали, что кризисы при капитализме неустранимы. Переход от одного цикла к другому сопровождается невероятными потерями в производстве и стоит миллионы человеческих жизней. Более того, с развитием капитализма кризисы не ослабевают, а лишь усиливаются. По сути, регулярно повторяющееся и углубляющееся перепроизводство представляет собою не что иное, как внешнее отражение устаревания капитализма, всё более увеличивающегося разрыва между реакционными производственными отношениями и прогрессивными производительными силами. Следовательно, чтобы уничтожить кризисы требуется сменить существующий способ производства. Лишь переход к пролетарской диктатуре, лишь последовательное построение социализма в экономике способно раз и навсегда избавить человечество от кризисов.

Когда экономическое господство переходит к рабочему классу, противоречие между ограниченной потребительной способностью и потенциально безграничным производством исчезает. В силу вступает основной экономический закон социализма – «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники»[97].

Общество начинает целиком и полностью контролировать экономические отношения. Из этого исходит возможность гармоничного развития производительных сил, исключается возможность даже частичных диспропорций. Общее же перепроизводство тем более исчезает. Для него уже не остаётся никакой материальной почвы. Она уходит вместе с преодолением товарности и переходом к производству ради потребления. «Следовательно:  вместо обеспечения максимальных прибылей, – обеспечение максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей общества; вместо развития производства с перерывами от подъёма к кризису и от кризиса к подъёму, – непрерывный рост производства; вместо периодических перерывов в развитии техники, сопровождающихся разрушением производительных сил общества, – непрерывное совершенствование производства на базе высшей техники»[98].

Эти теоретические рассуждения всецело подтверждаются статистикой. В то время, как в капиталистических странах производство очень сильно пострадало от кризисов первой трети XX века, на СССР они никак не сказались. Производство первого в мире пролетарского государства росло непрерывно:

Итак, устранение кризисов возможно лишь путём общественной революции. Это с одной стороны. С другой, кризисы – сами подготавливают эту революцию. В периоды кризисов капитализм особенно ослаблен. Прибыли буржуазии многократно падают, многие компании разоряются. Капитализм начинает судорожно искать выход из сложившейся ситуации, но по итогу все предпринимаемые меры лишь усугубляют ситуацию. Верхи становятся не способны жить по-старому. В это же самое время трудящиеся массы претерпевают невиданные ранее бедствия. Возрастают безработица, нищета, пауперизм. Низы уже не хотят жить по-старому. Возникает классическая революционная ситуация, которую нам, коммунистам, остаётся лишь реализовать.

Поэтому кризисы перепроизводства являются живейшим доказательством неизбежности победы рабочего класса. Крах капитализма неизбежен, и отрицать это могут лишь наиболее реакционные силы современного общества. Тем же, кто отстаивает интересы прогресса, остаётся организоваться в единое мощное движение и раз и навсегда смести с лица земли капитализм со всеми его противоречиями и кризисами. И мы очень надеемся, что те народные войны, которые сегодня ведут трудящиеся массы под руководством национальных компартий в Турции, Мьянме, Индии, Перу и на Филиппинах с началом мирового кризиса получат ещё более широкий размах и приведут к падению капиталистических диктатур в них.

Источники

[1] Капитал. Критика политической экономии, т. III. К. Маркс. Государственное издательство политической литературы. 1951 г. Стр. 893.

[2] Там же. Стр. 894.

[3] Анти-Дюринг. Ф. Энгельс. Издательство политической литературы. Москва, 1988 г. Стр. 290.

[4] Современный капитализм и экономические кризисы. Е. Варга. Издательство Академии наук СССР. Москва, 1962 г. Стр. 219-220.

[5] Избранные произведения, т. 2. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 177.

[6] Там же. Стр. 181.

[7] Там же. Стр. 192.

[8] Современный капитализм и экономические кризисы. Е. Варга. Издательство Академии наук СССР. Москва, 1962 г. Стр. 41.

[9] Там же. Стр. 45.

[10] Там же. Стр. 41.

[11] Там же. Стр. 37–57.

[12] Избранные произведения, т. 2. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 71.

[13] Современный капитализм и экономические кризисы. Е. Варга. Издательство Академии наук СССР. Москва, 1962 г. Стр. 20.

[14] Экономическая история капиталистических стран. В. Г. Сарычев, В. Т. Чунтулов. Высшая школа. Москва, 1985 г. Стр. 119-120.

[15] Урбанизация в США. Алина Гайфуллина. URL: https://ushistory.ru/populjarnaja-literatura/1070-urbanizatsija-v-ssha?ysclid=mgqv2ssuvz587365003.

[16] Как работает монопсония? Отвечают фермеры-птицеводы. Рабкор. URL: https://rabkor.ru/columns/analysis/2018/10/23/chicken_monopsony/.

[17] What Debt In Chicken Farming Says About American Agriculture? Sally Lee. URL: https://www.huffpost.com/entry/chicken-farming-debt_b_11067304.

[18] Империализм, как высшая стадия капитализма. В. Ленин. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1952 г. Стр. 106.

[19] Избранные произведения, т. 2. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 117.

[20] Там же. Стр. 118.

[21] Современный капитализм и экономические кризисы. Е. Варга. Издательство Академии наук СССР. Москва, 1962 г. Стр. 43.

[22] Избранные произведения, т. 3. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 263.

[23] Безработица в странах мира в 2024 году. SVSPB. URL: https://svspb.net/danmark/bezrabotica-stran.php.

[24] Экономические кризисы в России. А. Яковлев. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1955 г. Стр. 169, 171, 174.

[25] Пузырь доткомов: что это такое и почему все говорят о повторении истории. РБК. URL: https://www.rbc.ru/quote/news/article/5ce3d5c99a7947958b7062df?ysclid=mg2azopb4k103034798.

[26] Мировой финансовый кризис 2008 года. РИА Новости. URL: https://ria.ru/20230915/krizis-1896157500.html.

[27] Нищета от изобилия или парадокс кризиса перепроизводства. Простые числа. URL: https://m.youtube.com/watch?v=1BaqcP8DWik.

[28] 2007 год – ипотечный кризис в США. Настоящая экономика. URL: https://vc.ru/money/1101788-2007-god-ipotechnyi-krizis-v-ssha?ysclid=mfxr9rmq7z915374281.

[29] Америка подтверждает падение. Газета.ru. URL: https://www.gazeta.ru/financial/2009/01/31/2933717.shtml.

[30] Экономика США завершила 2008 год резким падением. Интерфакс. URL: https://www.interfax.ru/business/55966.

[31] 19 млн домов пустовало в США. Коммерсантъ. URL: https://www.kommersant.ru/doc/1115279?ysclid=mfxkw8czdx346695705.

[32] Housing Market Crash 2008 Explained: Causes and Effects. Norada. URL: https://www.noradarealestate.com/blog/housing-market-crash-2008/.

[33] First big U.S. home builder to fail in current slump leaves trail of victims. The New York Times. URL: https://www.nytimes.com/2008/01/02/business/worldbusiness/02iht-abandon.4.8994876.html.

[34] Чистые убытки AIG по итогам 2008г. составили $99,29 млрд. РБК. URL: https://www.rbc.ru/economics/02/03/2009/5703d2519a79473dc814cb52?ysclid=mfxl5wqxlm263087655.

[35] Десятым будешь. Очередной американский банк разорился из-за кредитного кризиса. Lenta.ru. URL: https://lenta.ru/articles/2008/09/01/bankrupt/.

[36] Предел риска. Рабы, война и миллиарды долларов. Самое эффектное банкротство в истории США. Lenta.ru. URL: https://lenta.ru/articles/2019/05/26/brotherhood_of_bankruptcy/.

[37] Капиталистическое воспроизводство и экономические кризисы. И. Трахтенберг. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1954 г. Стр. 164.

[38] Там же. Стр. 165.

[39] Избранные произведения, т. 1. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 277.

[40] Там же. Стр. 274.

[41] Избранные произведения, т. 1. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 283.

[42] Там же.

[43] Там же. Стр. 328.

[44] Там же. Стр. 322.

[45] Избранные произведения, т. 2. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 117.

[46] Финансовый капитал. Р. Гильфердинг. Соцэкгиз.  Москва, 1959 г. Стр. 334.

[47] Сотни непроданных Audi утилизируют в Германии? Autosalon. URL: https://autosalon.by/sotni-neprodannyh-audi-utiliziruyut-v-germanii/?ysclid=mgo6dsajql946183071.

[48] Современный капитализм и экономические кризисы. Е. Варга. Издательство Академии наук СССР. Москва, 1962 г. Стр. 172-173.

[49] A top economist says there's an 'uncomfortably high' chance that the US is heading into a recession in the next year. Business Insider. URL: https://www.businessinsider.com/us-recession-odds-outlook-building-permits-mark-zandi-rate-cuts-2025-9.

[50] MONTHLY NEW RESIDENTIAL SALES, AUGUST 2025. United States Census Bureau. URL: https://www.census.gov/construction/nrs/current/index.html.

[51] 2024 US home sales hit lowest level in nearly 30 years with ownership increasingly out of reach. Appnews. URL: https://apnews.com/article/housing-home-sales-real-estate-home-prices-b7645724538b7a860c1d739e8b05380d.

[52] Авторынок США в 2025 году продолжает свое восстановление. Автостат. URL: https://m.autostat.ru/analytics/60264/.

[53] Электромобили и запасы подвели автопроизводителей. Коммерсантъ. URL: https://www.kommersant.ru/doc/6852372.

[54] Jaguar и Lincoln тонут в машинах: кризис перепроизводства накрывает автогигантов. Speedme. URL: https://speedme.ru/posts/id-70999-izbytok-mashin-jaguar-i-lincoln-vdvoe-prevyshajut-srednie-zapasy-rynka.

[55] 'Mini-stagflation is brewing': 5 fresh signs that the economy's worst-case scenario could be inching closer. Business Insider. URL: https://www.businessinsider.com/stagflation-job-market-us-economy-recession-inflation-outlook-warning-signs-2025-9.

[56] Job growth badly missed expectations in August, and unemployment ticked up. Business Insider. URL: https://www.businessinsider.com/august-jobs-report-unemployment-rate-employment-federal-reserve-interest-rates-2025-9.

[57] Unemployment rate. FRED. URL: https://fred.stlouisfed.org/series/UNRATE#0.

[58] 'Mini-stagflation is brewing': 5 fresh signs that the economy's worst-case scenario could be inching closer. Business Insider. URL: https://www.businessinsider.com/stagflation-job-market-us-economy-recession-inflation-outlook-warning-signs-2025-9.

[59] The US added 911,000 fewer jobs last year than we originally thought. Here are the industries that were most affected. Business Insider. URL: https://www.businessinsider.com/jobs-benchmark-revisions-labor-market-trade-leisure-hospitality-2025-9.

[60] United States – industrial production index. CountryEconomy. URL: https://countryeconomy.com/business/industrial-production/usa.

[61] Chinese car market ‘to hit 35 million a year by 2025’. Carmagazine. URL: https://www.carmagazine.co.uk/car-news/industry-news/chinese-car-market-to-hit-35-million-a-year-by-2025/.

[62] Китай наводнили кладбища электрокаров: как страна стала мировым лидером по производству «зеленого» транспорта, который никому не нужен. Московские новости. URL: https://www.mn.ru/smart/kitaj-navodnili-kladbishha-elektrokarov-kak-strana-stala-mirovym-liderom-po-proizvodstvu-zelenogo-transporta-kotoryj-nikomu-ne-nuzhen.

[63] Китайский автопром утопает в долгах: рост на 56% за 5 лет. Autonews. URL: https://www.autonews.ru/news/6870e28a9a794708251f34bf?ysclid=mg8ff0d634126057548.

[64] China is sending its world-beating auto industry into a tailspin. Reuters. URL: https://www.reuters.com/investigations/china-is-sending-its-world-beating-auto-industry-into-tailspin-2025-09-17/.

[65] Китайский автопром утопает в долгах: рост на 56% за 5 лет. Autonews. URL: https://www.autonews.ru/news/6870e28a9a794708251f34bf?ysclid=mg8ff0d634126057548.

[66] В Китае производят слишком много автомобилей. Их продают как «подержанные» и сдают на безуспешные онлайн-аукционы. Московские новости. URL: https://www.mn.ru/smart/v-kitae-proizvodyat-slishkom-mnogo-avtomobilej-ih-prodayut-kak-poderzhannye-i-sdayut-na-bezuspeshnye-onlajn-aukcziony.

[67] В Китае очередной антирекорд. Monocle.ru. URL: https://monocle.ru/2025/04/1/v-kitaye-ocherednoy-antirekord/?ysclid=mg9v7gx3oa199660638.

[68] Тысячи новеньких Volkswagen и Audi ржавеют под открытым небом: их количество только растёт. IXBT. URL: https://www.ixbt.com/news/2024/11/26/tysjachi-novenkih-volkswagen-i-audi-rzhavejut-pod-otkrytym-nebom-ih-kolichestvo-tolko-rastjot.html?ysclid=mgcs737rrd859764820.

[69] Германия утопает в непроданных автомобилях. Speedme. URL: https://speedme.ru/posts/id-66641-germanija-utopaet-v-neprodannyh-avto?ysclid=mgcs9z7v1d126340508.

[70] Ist die deutsche Autoindustrie noch zu retten? Süddeutche Zeitung. URL: https://www.sueddeutsche.de/wirtschaft/autoindustrie-iaa-herausforderungen-chancen-li.3309229?reduced=true.

[71] Почему BASF продала долю в проекте спустя месяцы — неожиданный поворот в истории химического гиганта Германии. Правда.ru. URL: https://www.pravda.ru/news/economics/2200247-business/.

[72] Экономический шторм в Германии: автопром потянул на дно экспорт, занятость и спрос. ТАСС. URL: https://tass.ru/opinions/24923539.

[73] Сокращение пищевых отходов выгодно для общества, экономики и планеты. Новости ООН. URL: https://news.un.org/ru/story/2025/09/1466494.

[74] ‘It’s the industry’s dirty secret’: why fashion’s oversupply problem is an environmental disaster. The Guardian. URL: https://www.theguardian.com/fashion/2024/jan/18/its-the-industrys-dirty-secret-why-fashions-oversupply-problem-is-an-environmental-disaster.

[75] Росстат отчитался об ускорении роста промышленности в 2024 году. РБК. URL: https://www.rbc.ru/economics/05/02/2025/67a3a2539a7947722d45315b?ysclid=mfxq7dbpwr378641654.

[76] Без зерна виноватые: в регионах массово уничтожают кур-несушек. Известия. URL: https://iz.ru/1921014/natalia-bashlykova/bez-zerna-vinovatye-v-regionah-massovo-unichtozhayut-kur-nesushek.

[77] Горох по 800 рублей и исчезновение редиса: что происходит с ценами на рынках после майских заморозков в Крыму. Комсомольская правда. URL: https://www.crimea.kp.ru/daily/27607.5/4933054/.

[78] «Картофельная аномалия» в Приморье: овощей на миллионы выкинули в чистом поле. Владивосток1.ru. URL: https://vladivostok1.ru/text/incidents/2025/05/31/75529100/.

[79] Выбросить нельзя использовать. Как снизить объемы уничтожения просроченных продуктов питания. Агроинвестор. URL: https://www.agroinvestor.ru/markets/article/38990-vybrosit-nelzya-ispolzovat-kak-snizit-obemy-unichtozheniya-prosrochennykh-produktov-pitaniya/.

[80] В «Яндексе» отметили замедление роста цен на новостройки в 2024 год. РБК. URL: https://realty.rbc.ru/news/676990f89a7947f3476281ae.

[81] Средняя цена 1 кв. м общей площади квартир на рынке жилья. Федстат. URL: https://www.fedstat.ru/indicator/31452.

[82] Стало известно, сколько россиян могут позволить себе ипотеку. Газета.ru. URL: https://www.gazeta.ru/business/news/2025/04/21/25586444.shtml?updated.

[83] Что думают россияне о своём жилье. URL: https://fom.ru/Rabota-i-dom/15168.

[84] В российских новостройках накопились нераспроданные квартиры. Lenta.ru. URL: https://lenta.ru/news/2025/08/07/v-rossiyskih-novostroykah-nakopilis-nerasprodannye-kvartiry/.

[85] Названы причины резкого увеличения долгового бремени россиян: дело не только в росте доходов. Московский комсомолец. URL: https://www.mk.ru/economics/2025/03/27/rossiyane-pogryazli-v-dolgakh-obem-finansovykh-obyazatelstv-grazhdan-vyros-na-45.html.

[86] Доля обстоятельств: просрочка по кредитам достигла рекордных 1,5 трлн. Известия. URL: https://iz.ru/1919246/evgenii-grachev/dolya-obstoyatelstv-prosrochka-po-kreditam-dostigla-rekordnyh-1-5-trln.

[87] Более 350 тыс. москвичей стали этим летом невыездными из-за долгов. ТАСС. URL: https://tass.ru/obschestvo/24347163.

[88] О финансовых результатах деятельности организаций в I квартале 2025 года. Росстат. URL: http://ssl.rosstat.gov.ru/storage/mediabank/80_04-06-2025.html.

[89] «Кадровый голод, неплатежи, долги по кредитам». Экономисты – о волне банкротств, которые накрывают. МСК1.ru. URL: https://msk1.ru/text/economics/2025/01/30/75042182/.

[90] Новые поступления убытков. Коммерсантъ. URL: https://www.kommersant.ru/doc/7712499.

[91] «Это худший результат за 10 лет»: совладелец «Ростсельмаша» — о серьезных проблемах с продажами. 161.ru. URL: https://161.ru/text/economics/2025/02/19/75125426/.

[92] Промышленный кризис ударил по смежным рынкам. Независимая газета. URL: https://www.ng.ru/economics/2025-09-29/1_9348_crisis.html.

[93] Россиян предупредили о росте числа сокращений в 2025 году. РБК. URL: https://www.rbc.ru/economics/21/07/2025/687d8c449a794741b164b66d?ysclid=mg8drllz7418505778.

[94] Предприятия сокращают персонал и жалуются на падение спроса. Независимая газета. URL: https://www.ng.ru/economics/2025-10-01/1_9350_minimum.html?ysclid=mg8dujmse3980733527.

[95] Глава Минэкономразвития заявил о выходе России на грань рецессии. РБК. URL: https://www.rbc.ru/economics/19/06/2025/6853b0979a794759401c4280.

[96] «Запредельно высокая ставка и низкая доходность»: на Дону резко упали продажи сельхозтехники. 161.ru. URL: https://161.ru/text/economics/2025/01/19/75004985/.

[97] Экономические проблемы социализма в СССР. И. Сталин. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1952 г. Стр. 95.

[98] Там же.

[99] Избранные произведения, т. 2. Е. Варга. Издательство «Наука». Москва, 1974 г. Стр. 75.