ГОСПОДИ, УКРАСИ МЯ...

Есть у нас в православном молитвослове одна молитва - благодарственная, по Причащении, - а в этой молитве одна строчка. Одна среди многих благодарственных слов. Одна, которую я твержу про себя, когда мне грустно и когда Бог кажется далеким-предалеким.

Это молитва святого Симеона Метафраста. А строчка такая: Очисти, и омый, и украси мя, удобри, вразуми и просвети мя.

Интересная просьба, на самом деле. Очень дерзкая и вся основанная на вере, на ощущении Божественной любви. Строчка, в которой явственно соединяется порыв Бога и человека навстречу друг другу. В ней пять насущных просьб - и одна сверх, одна - необязательная, одна - всецело полагающаяся на стремление Бога к человеку.

Очисти и омый - с этим понятно, ничто грязное, ничто нечистое не войдет в Царствие Небесное, это тот, что ли, минимум, который необходим, чтобы предстать перед Богом, чтобы Его увидеть - только чистые сердцем Бога узрят. И понятно - мы молимся, чтобы Он Сам помог нам стать такими, какими мы могли бы Его увидеть.

Удобри, вразуми, просвети - это тоже мольба о насущном. Иными словами - пожалуйста, сделай так, чтобы я обернулся к Тебе, чтобы я смотрел на Тебя, чтобы я понял, что надо быть с Тобой - опять просьба о том, чтобы Господь был нам попутчиком на пути к Нему же. И эта мольба, и мольба об очищении и омовении - это просьбы о том, что предшествует Встрече, о том, что в принципе делает ее возможной.

Украси мя...
В этой просьбе - целое богословие спасения. Предчувствие того, чего же на самом деле хочет Господь, как Он хочет обращаться с человеческой душой. Ему мало просто очистить и омыть. Ему мало удобрить, вразумить и просветить. Ему мало просто довести до Себя и поставить душу перед Собой. Ему хочется от Себя дать сверх - потому что украшение - это всегда сверх, это то, что, в общем, не обязательно - но желанно для Любящего.

Украси мя - это первый шаг не к Царствию, а уже в Царствии Божьем. Это не сведение к нулю всех прегрешений, их уже нет - не украшают то, что не омыли и не очистили. Здесь - чистейшая любовь, которая дает, потому что ей хочется дать и любоваться. Вся красота Небесного Иерусалима в этой просьбе, и обещание того, что вошедших в Царствие ждет больше, чем можно вообразить при всей праведности.

Иными словами, Господь не просто хочет видеть нас в белых одеждах праведности - но желает заткать одежды золотом небесной красоты. Ему хочется это сделать, и - так трогательно - Ему хочется, чтобы мы об этом знали и просили. Впрочем, в Евангелии Христос говорит - Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком (Иоанн 10:10). Это в Нем всегда - дать больше, чем мы можем представить, и радоваться этому.

Как же Он хочет миловать и миловать, как же Он любит, если подходящую к Нему душу, грязную и мутную, хочет не просто очистить и просветить, но украсить и любоваться. Омыть, очистить, просветить и вразумить - это не самоцель, это - только подготовка к жизни, которая начнется после того, как свершится Встреча.

И лишний намек, чтобы мы ждали помилования не как рабы, которых не накажут из презрительной милости. Встречала я и такую точку зрения - давно-давно слышала выступление какого-то протестантского миссионера, который сравнил грешников в руке Божьей с... тараканами в Его же руке - мол, держит над огнем, хоть и противно, но бросить жалко. Тараканов не украшают, их в лучшем случае не хлопают тапочком, позволяя удрать в темный угол, с глаз долой. Пламенный привет всем, кто воспринимает спасение исключительно как не-попадание в ад.

А Он хочет поставить нас перед Собой для того, чтобы любоваться нами (и чтобы мы задохнулись от восторга и благодарности, несомненно). Он милует - зная, что первая минута подлинного бытия наступит тогда, когда мы выплачемся о всех своих грехах и впервые несмело улыбнемся в ответ на Его улыбку, соединяясь с Ним в радости.

Его помилование - не окончание пути, а только начало бытия, и Он дарит первый предугаданный нами дар на этом пути - красоту, о которой здесь невозможно и мечтать.