Лох-несское чудовище: рождение и смерть легенды

Всемирная перепись озерных гадов

Человеческая психика не выносит пустоты, особенно если эта пустота заполнена темной, холодной водой. Там, где взгляд упирается в непроницаемую толщу, воображение немедленно начинает рисовать зубастые пасти и извивающиеся тела. Эта потребность населить глубины чем-то древним и жутким — не шотландский эксклюзив, а глобальная прошивка, универсальная для всех культур и времен. Задолго до того, как предприимчивые горцы превратили свое озеро в доходный туристический аттракцион, люди по всему миру с упоением всматривались в местные водоемы и видели там черт-те чего. Лох-несское чудовище — всего лишь самый коммерчески успешный проект в бесконечной череде озерных страшил, чье существование целиком и полностью зависит от нашего неистребимого желания верить в то, что под мирной гладью воды обязательно скрывается нечто.

И здесь важно понимать, что наше стремление видеть монстров там, где их нет — это не какая-то высокая духовная потребность в чуде, а банальный эволюционный механизм, доставшийся нам от предков, которые регулярно попадали в обеденное меню всяких тварей. Наш мозг — это параноидальная машина по выживанию, откалиброванная миллионами лет естественного отбора. Для древнего человека ошибка первого рода (принять бревно за крокодила) стоила всего лишь пары секунд паники. А вот ошибка второго рода (принять крокодила за бревно) стоила жизни. Выживали и давали потомство самые пугливые и мнительные. В результате мы унаследовали то, что психологи называют «гиперактивным механизмом обнаружения агентов» — подсознательную склонность видеть осмысленное действие и живое существо за любым случайным явлением. Ветка хрустнула в лесу — это хищник. Тень метнулась на периферии зрения — это враг. Странная волна пошла по озеру — это монстр. К этому добавляется парейдолия — врожденная способность нашего мозга складывать из хаотичных пятен и линий знакомые образы: лица в облаках, фигуры на обоях и, конечно же, горбы и шеи в озерной ряби. Поверхность воды — это идеальный тест Роршаха для нашей первобытной паранойи. Мозг просто не может смириться с тем, что всплеск — это просто всплеск. Он обязан найти виновника. И если под рукой нет утки или пьяного рыбака, он с радостью нарисует в воображении доисторического ящера.

Чтобы понять феномен Несси (так прозвали чудовище, якобы обитающее в водах озера Лох-Несс), нужно сначала провести небольшую инвентаризацию ее заграничных коллег. Возьмем, к примеру, Северную Америку. В озере Шамплейн, на границе США и Канады, обитает свой собственный монстр — Шамп. Его история, если верить энтузиастам, уходит аж в 1609 год. Именно тогда основатель Квебека, французский исследователь Самюэль де Шамплейн, якобы упомянул в своем дневнике встречу со странным существом. Он описывал двадцатифутовую (примерно 6 метров) змееподобную тварь с головой, похожей на лошадиную, и телом толщиной с бочонок. Правда, скептики отмечают, что Шамплейн говорил о реке Ришелье, а не о самом озере, и вполне мог описывать крупного осетра или просто приукрасить встречу с незнакомым животным для красного словца в отчете. Но легенда прижилась. Сотни людей за последующие века утверждали, что видели Шампа, а в 1977 году некая Сандра Мэнси сделала самую знаменитую фотографию монстра — размытый снимок чего-то с длинной шеей, торчащей из воды. Фотография породила десятилетия споров, пока в 2003 году ее не разоблачили как снимок всплывшего бревна или корня дерева. Тем не менее, Шамп по сей день находится под защитой законов штатов Вермонт и Нью-Йорк, что делает его, пожалуй, самым юридически защищенным бревном в мире.

Дальше на запад, в канадском озере Оканаган в Британской Колумбии, живет Огопого. В отличие от Шампа, его история не привязана к сомнительным записям европейских колонизаторов. Местные индейские племена из группы салишей веками рассказывали о N’ha-a-itk, что можно перевести как «водный демон» или «священное существо воды». По их поверьям, для безопасного пересечения озера требовалось принести в жертву мелкое животное. С приходом европейцев в XIX веке демон превратился в диковинку. Поселенцы начали массово сообщать о встречах с длинным, многогорбым существом, которое резво рассекало воды озера. В 1926 году монстр получил свое нелепое имя «Огопого» из популярной британской песенки. С тех пор его видели все кому не лень: пассажиры паромов, отдыхающие на пляжах, пилоты небольших самолетов. Описания стандартны: змеевидное тело, несколько горбов, голова как у овцы или лошади. Несмотря на полное отсутствие материальных доказательств, Огопого стал неотъемлемой частью местного фольклора и главной приманкой для туристов, желающих пощекотать себе нервы.

Но вернемся в Шотландию, где в тени своей знаменитой лох-несской кузины таится куда более зловещий монстр — Мораг из озера Лох-Морар. Это не простое озеро, а самый глубокий пресноводный водоем на Британских островах, его глубина превышает 300 метров. Места там дикие, мрачные, и легенды, что там рассказывают, под стать пейзажу. Говорят, что появление Морага, которого описывают то как уродливую женщину, то как змееподобное существо, предвещает смерть в клане Макдональдов, издавна живущих на этих берегах. Самый известный случай встречи с чудищем произошел в августе 1969 года. Двое местных жителей, Дункан Макдоннелл и Уильям Симпсон, возвращались домой на своей лодке, когда, по их словам, нечто огромное и коричневое врезалось в их судно. Макдоннелл схватил весло и попытался отогнать тварь, а Симпсон выстрелил в нее из винтовки, после чего существо медленно погрузилось в черную воду. Эта история больше похожа на сцену из «Челюстей», чем на типичное наблюдение за монстром, и она лишь добавила Морагу зловещей славы.

Но и это не все. В 1964 году, в разгар Холодной войны, группа советских ученых из Якутского филиала Академии наук СССР на полном серьезе отправилась в экспедицию на затерянное в якутской тундре озеро Хайыр. Причиной стали сообщения геолога Виктора Твердохлебова, который годом ранее вместе со своей командой якобы наблюдал там неизвестное животное. По его описаниям, это было нечто «темно-серого цвета, с длинной блестящей шеей, маленькой головой и огромным телом», которое с громким плеском охотилось на птиц. Экспедиция, вооруженная эхолотами и фотоаппаратами, провела на озере несколько недель, но, разумеется, ничего не нашла. Это не помешало советской прессе, включая журнал «Вокруг света», раструбить о «загадке якутского озера», представив ее как наш, советский ответ буржуазной Несси.

Список можно продолжать еще долго. В озере Селигер якобы с 1854 года видят некоего «селигерского ящера». Ирландцы веками рассказывают о пиштах или «водяных лошадях» — мифических существах, способных выходить на сушу и утаскивать под воду зазевавшихся путников. В Швеции есть свой Стуршёнский монстр, в Аргентине — Науэлито. Каждое глубокое и достаточно большое озеро на планете, кажется, обязано иметь в штате собственного криптида. Все эти истории, разделенные тысячами километров и культурными барьерами, поразительно похожи в своей сути. Они рождаются из смеси страха перед неизведанным, искаженных наблюдений за вполне обычными явлениями и человеческой любви к хорошей байке. Несси просто оказалась в нужное время и в нужном месте — в эпоху расцвета массовых коммуникаций, когда одна газетная заметка, подкрепленная парой мутных фотографий, смогла породить глобальный феномен.

Как Несси придумывали родословную

Любой уважающей себя легенде нужна родословная. Монстр без истории — это просто странное животное. А вот монстр с тысячелетней историей — это уже национальное достояние, миф, уходящий корнями в седую древность. Энтузиасты, взявшиеся в XX веке за раскрутку лох-несского бренда, прекрасно это понимали. Чтобы их чудище не выглядело новоделом, ему срочно требовалось сконструировать солидное прошлое. Для этого была проделана титаническая работа по просеиванию архивов, летописей и фольклора, из которых, как изюм из булки, были выковыряны любые, даже самые сомнительные упоминания о чем-то странном в районе Великого Глена — стокилометровой долины, в которой и находится озеро Лох-Несс. В результате получился внушительный список «древних свидетельств», который по сей день кочует из одной книги о Несси в другую. Проблема в том, что этот исторический фундамент при ближайшем рассмотрении оказывается построенным не из фактов, а из болотного тумана, неверных трактовок и откровенных подтасовок.

Первым и самым «древним» экспонатом в этом музее мистификаций обычно называют загадочные камни пиктов. Пикты — это автохтонный народ, населявший Шотландию до прихода скоттов. Они не оставили письменности, зато оставили после себя сотни камней, испещренных искусной резьбой с изображениями животных и абстрактных символов. Среди этого бестиария оленей, орлов и волков особняком стоит так называемый «пиктский зверь». Это странное существо с вытянутой мордой, ушами, длинной шеей, ластами вместо ног и часто с закрученным хвостом. Сторонники теории о Несси, увидев это изображение, немедленно закричали: «Эврика! Да это же вылитый плезиозавр! Наши предки видели монстра и зарисовали его!» Этот вывод — классический пример того, как желаемое выдается за действительное. Археологи и историки, которые, в отличие от криптозоологов, профессионально изучают пиктское искусство, лишь снисходительно улыбаются. Во-первых, «пиктский зверь» — один из самых распространенных символов, он встречается на камнях по всей Шотландии, от Шетландских островов до Эдинбурга, а не только в окрестностях Лох-Несса. Если это был реальный зверь, то он, видимо, бегал по всей стране. Во-вторых, его идентичность — тоже прдемет для спора. Одни видят в нем стилизованное изображение дельфина или выдры, другие — мифического водяного коня-келпи, третьи и вовсе предполагают, что это может быть искаженное описание слона, дошедшее до пиктов через рассказы римских легионеров. Приписывать этому загадочному символу, чье значение утеряно навсегда, портретное сходство с конкретным озерным чудовищем — это не наука, а игра в угадайку.

Коли с пиктами не задалось, на сцену выводят тяжелую артиллерию — святого Колумбу. История его встречи с монстром — краеугольный камень всей «древней» мифологии Несси. Она изложена в «Житии святого Колумбы», написанном примерно через сто лет после описываемых событий, в конце VII века, аббатом Адамнаном с острова Айона. Согласно тексту, в 565 году нашей эры ирландский миссионер Колумба со своими сподвижниками путешествовал по землям пиктов. Оказавшись на берегу реки Несс (что важно — именно реки, вытекающей из озера, а не самого озера), они увидели, как местные хоронят человека, которого незадолго до этого утащил и растерзал «водяной зверь». Несмотря на это, один из учеников Колумбы по имени Луинет Моку Мин решил переплыть реку, чтобы пригнать с другого берега лодку. Когда он был на середине реки, из глубины поднялось чудовище, которое Адамнан описывает как «удивительную водную тварь», и с ревом и разинутой пастью устремилось к пловцу. Все на берегу оцепенели от ужаса. Все, кроме Колумбы. Святой, воздев руку к небу, сотворил крестное знамение и властно произнес: «Дальше не двигайся! Не трогай этого человека! Убирайся немедленно!». Услышав голос святого, зверь, как пишет Адамнан, «будто бы оттянутый назад веревками, в страхе бежал». Язычники-пикты, видевшие это чудо, были так поражены, что немедленно уверовали в христианского бога.

Звучит как неопровержимое доказательство. Но только для тех, кто не знаком с жанром агиографии. «Житие» — это не документальная хроника, а религиозный пиар-текст, написанный с одной-единственной целью: прославить святого и доказать его божественную силу. Книга Адамнана под завязку набита чудесами: Колумба, подобно Иисусу, превращает воду в вино, исцеляет больных, предсказывает будущее и, конечно же, повелевает силами природы. Эпизод с монстром стоит в одном ряду с рассказами о том, как святой силой молитвы заставил замолчать язычника-друида или отогнал дикого кабана. Это классический сюжетный троп, демонстрирующий победу христианской веры над дикими, языческими силами природы, которые в средневековом сознании часто принимали облик драконов и чудовищ. Это шотландская версия истории о святом Георгии, побеждающем змия, или о святом Патрике, изгоняющем змей из Ирландии. Самое забавное, что об этой благочестивой истории никто не вспоминал почти 1300 лет. Ее извлекли из пыльных архивов только в 1930-х, когда новой легенде срочно понадобился древний и респектабельный предок.

После Колумбы в истории Несси наступает многовековая пауза. Следующие «свидетельства» — еще более туманны и анекдотичны. Иногда апологеты истории о монстре ссылаются на «Историю шотландского народа» Гектора Боэция, написанную в 1527 году. Боэций был историком с очень живым воображением, который не брезговал выдумками и слухами (сегодня его назвали бы научпопером). Он действительно упоминает о разных шотландских чудищах, но его рассказы носят характер общих фольклорных баек, а не конкретных наблюдений. Возможно, он даже никогда лично не бывал у озера Лох-Несс. Затем идет карта Шотландии, составленная Тимоти Понтом около 1600 года. Некоторые утверждают, что на ней есть пометки о странных существах в озере. На самом деле, это, скорее всего, отсылки к общему для всей Шотландии фольклору о келпи и водяных лошадях — злых духах, обитающих в воде и утаскивающих на дно людей. Это не описание биологического вида, а суеверия.

Самым ярким примером подтасовки фактов является история с записками Ричарда Франка. Франк был офицером в армии Кромвеля, который после Гражданской войны путешествовал по Шотландии в 1658 году и написал об этом книгу «Северные мемуары». Он был англичанином до мозга костей и взирал на диких шотландцев свысока. В своей книге он действительно упоминает Лох-Несс, но то, что он там описывает, не имеет к монстру никакого отношения. Он рассказывает о «плавучем острове», который перемещается по озеру, и тут же дает ему совершенно рациональное объяснение: «Этот плавучий остров... есть ничто иное, как естественная растительность — камыши и другая поросль, растущие столь тесно в результате естественных природных процессов, что, будучи оторванными от дна сильными ветрами, они плавают, являя собой диковинку». Он описывает плавучий торфяной остров, обычное явление для шотландских озер. Но для охотников за Несси любая диковинка в озере — это монстр.

Выходит, что вся «древняя» история лох-несского чудовища рассыпается при попытке ее критического осмысления. До 1933 года не существовало никакой непрерывной, устойчивой легенды о гигантском доисторическом ящере, обитающем в озере. Были лишь стандартный набор кельтских суеверий о водяных духах, одна давно забытая история из жития святого, несколько невнятных слухов и масса современных домыслов. Древняя родословная Несси — это фальшивка, сконструированная в XX веке, чтобы придать вес и респектабельность современной газетной сенсации.

Как рождаются сенсации

Всякая эпидемия начинается с нулевого пациента. В истории болезни, известной как «лох-несская лихорадка», этим пациентом стала Элди Маккей, управляющая отелем «Драмедрочит» на берегу озера. До 1933 года Лох-Несс был просто большим и холодным водоемом, известным в основном своей мрачной красотой и тем, что в нем постоянно кто-то тонул. Но все изменилось 14 апреля 1933 года. В этот день миссис Маккей вместе с мужем Джоном ехала по новой прибрежной дороге A82, которая только-только открыла ранее уединенные берега для автомобилистов. Именно тогда, по ее первоначальному рассказу, она увидела в воде нечто необычное — «огромное черное тело, похожее на кита, которое каталось и погружалось в воду, вызывая сильное волнение». Вернувшись домой, она поделилась этой историей с Алексом Кэмпбеллом. Это был ключевой момент. Кэмпбелл не был простым слушателем. Он был хранителем вод Лох-Несса, инспектором рыбнадзора, а по совместительству — внештатным корреспондентом газеты «Inverness Courier». Что еще важнее, он был человеком, который давно верил, что в озере водится «нечто», и страшно злился, что его веру не разделяют окружающие. Рассказ миссис Маккей стал для него подарком судьбы.

Он тут же засел за печатную машинку. В его версии, опубликованной 2 мая 1933 года, скромное «волнение на воде» превратилось в эпическую картину: существо «кувыркалось, каталось и погружалось в течение целой минуты, его тело напоминало кита, а вода бурлила и пенилась, как в кипящем котле». Именно Кэмпбелл, по совету своего редактора, впервые использовал слово «монстр». Заметка произвела эффект разорвавшейся бомбы. История, подхваченная лондонской прессой, разлетелась по всей Британской империи. Журналисты хлынули на север. Позже, когда на нее обрушилось нежелательное внимание, Элди Маккей пошла на попятную, утверждая, что видела лишь «сильное волнение на воде», а ее муж, который вел машину, и вовсе ничего не заметил. Но было уже поздно. Газетная утка расправила крылья и полетела.

Лето 1933 года превратилось в сезон охоты. Берега озера наводнили репортеры, авантюристы и просто зеваки, вооруженные биноклями и фотоаппаратами. Сообщения о появлении монстра посыпались как из рога изобилия. Люди видели горбы, длинные шеи, всплески — все, что хотели видеть. Но настоящий прорыв, превративший озерную диковинку в национальное достояние, произошел 22 июля. В этот день лондонский бизнесмен Джордж Спайсер и его жена возвращались из отпуска в Хайленде. Проезжая по дороге вдоль озера, они внезапно затормозили. По их словам, прямо перед машиной, метрах в двухстах, дорогу переползало нечто неописуемое. В своем письме в «Inverness Courier», опубликованном 4 августа, Спайсер пытался подобрать слова: «Это было самое близкое к доисторическому чудовищу, что я когда-либо видел в своей жизни! Оно было ужасной формы, а его тело имело отвратительный темно-серый цвет... Оно пересекло мой путь, но выглядело как нечто, что вышло бы из описаний Конан Дойля». Он описывал огромное туловище без конечностей и длинную шею, которая извивалась «в манере американских горок». В пасти оно якобы несло какое-то животное, возможно, ягненка.

Свидетельство Спайсера вывело истерию вокруг чудища на новый уровень. Монстр больше не был просто водяным существом. Он вышел на сушу. Он стал амфибией, угрозой, которая может поджидать вас прямо на дороге. Эта история взорвала общественное воображение. Позже исследователи выдвинут правдоподобную теорию: в 1933 году на экраны вышел фильм «Кинг-Конг», где были впечатляющие по тем временам сцены с динозаврами, включая длинношеего бронтозавра, выходящего из озера. Спайсеры, как и вся страна, почти наверняка видели этот фильм, и их мозг, столкнувшись с чем-то непонятным на пустынной дороге (возможно, с группой выдр или оленем, перебегающий дорогу в туманной дымке), услужливо подсунул им готовый образ из поп-культуры. Но тогда об этом никто не думал. Монстр стал реальным.

Теперь легенде не хватало только одного — визуального доказательства. И оно появилось 12 ноября 1933 года. Местный житель, работник алюминиевого завода в Фойерсе по имени Хью Грей, решил прогуляться после визита в церковь. По счастливой случайности у него был при себе фотоаппарат. Ну, знаете, эта неприхотливая привычка ходить в церковь с фотоаппаратом. Особенно в 30-е, когда они были размером с утюг. Ну так вот, по его словам, он увидел, как из спокойной воды поднялся «объект значительных размеров». Грей успел сделать один снимок, прежде чем объект скрылся. На фотографии, опубликованной в газете «Scottish Daily Record», было изображено нечто размытое, изогнутое, напоминающее толстого угря или хвост кита, бьющий по воде. Качество было ужасным. Скептики немедленно заявили, что это может быть что угодно: плывущая выдра, птица, садящаяся на воду, или, как предположил один зоолог, просто «его собственная собака породы лабрадор, плывущая с палкой в зубах». Но для верующих это было то самое доказательство. Первое фото Несси, пусть и неубедительное, вошло в историю.

Истерия достигла такого накала, что в дело вписалась лондонская газета «Daily Mail». Она наняла известного охотника на крупную дичь, актера и режиссера Мармадьюка «Дюка» Уэтерелла, чтобы он отправился на Лох-Несс и поймал зверя. Уэтерелл, довольно колоритный персонаж с репутацией авантюриста, прибыл на место с помпой, как супер-звезда, и принялся за изыскания. В декабре 1933 года он объявил, что нашел на берегу свежие следы монстра. Он сделал гипсовые слепки и отправил их в Музей естественной истории в Лондоне. Но ответ из музея обернулся для звезды унижением. Зоологи быстро определили, что следы были оставлены... ногой чучела гиппопотама. Как выяснилось, такие ноги в то время часто использовали в качестве подставок для зонтов или пепельниц. Кто-то просто разыграл охотника. «Daily Mail» публично высмеяла своего же сотрудника. Уэтерелл был в ярости. Его репутация была уничтожена. И он решил отомстить.

Именно эта неуемная жажда мести и породила самое знаменитое фото в истории криптозоологии. И вы, наверное, уже догадались, какое. Уэтерелл разработал план. Он обратился к своему пасынку, Кристиану Сперлингу, который был искусным скульптором. Сперлинг купил в магазине Woolworth's игрушечную подводную лодку и изготовил из пластика для лепки метровую шею и голову. Эту конструкцию прикрепили к субмарине. В апреле 1934 года Уэтерелл и его сын Иэн отправились на озеро и сделали несколько снимков своей модели, плавающей у берега. Теперь нужно было найти подставное лицо, человека с безупречной репутацией, чтобы передать снимки в прессу. Идеальным кандидатом стал друг Уэтерелла, уважаемый лондонский хирург, полковник Роберт Кеннет Уилсон. Уилсон, любитель розыгрышей, с радостью согласился сыграть свою роль. Он передал фотографии в «Daily Mail», заявив, что сделал их случайно ранним утром 21 апреля, заметив волнение на воде.

Газета проглотила наживку. Снимок, известный сегодня как «фотография хирурга», произвел фурор. Изображение было нечетким, но на нем ясно была видна длинная, изящно изогнутая шея и маленькая голова, поднимающиеся из темной воды. Это был идеальный портрет плезиозавра.

Но почему именно плезиозавра? Почему не ихтиозавра или какого-нибудь другого доисторического гада? Ответ прост: культурный контекст и хороший пиар. К 1930-м годам плезиозавр уже был настоящей поп-звездой палеонтологии. Все началось еще в викторианскую эпоху, когда Британию охватила «диномания». Открытия палеонтолога-самоучки Мэри Эннинг, которая в начале XIX века находила на побережье Дорсета полные скелеты ихтиозавров и плезиозавров, стали настоящей сенсацией. Их огромные кости заполнили музеи, а их изображения — страницы газет и книг. Плезиозавр с его змеиной шеей и бочкообразным телом особенно полюбился публике — он выглядел как настоящий морской змей из древних легенд, только теперь научно подтвержденный. А в 1912 году Артур Конан Дойл, «отец» Шерлока Холмса, опубликовал свой роман «Затерянный мир», который стал мировым бестселлером. В книге профессор Челленджер находит в Южной Америке плато, где до сих пор живут динозавры, и одним из самых ярких эпизодов было описание озера, кишащего плезиозаврами. «Затерянный мир» был «Парком Юрского периода» своего времени. Он прочно впечатал в массовое сознание образ живого плезиозавра, обитающего в уединенном озере. Поэтому, когда в 1934 году публика увидела «фотографию хирурга», мозг людей мгновенно опознал именно тот образ, который уже был туда загружен десятилетиями палеонтологических открытий и приключенческой литературы.

Мир был в восторге. Фотография стала иконой, неопровержимым доказательством существования Несси. И оставалась таковой на протяжении шестидесяти лет. Правда вскрылась только в 1994 году, когда 90-летний Кристиан Сперлинг, незадолго до своей смерти, во всем признался, предоставив чертежи и подробное описание аферы. Он рассказал всю историю — про унижение отчима, про игрушечную подлодку, про месть газете. Так величайший символ лох-несской тайны оказался всего лишь результатом обиды одного человека и искусной мистификацией, рожденной из пластика и желания поквитаться. Но в 1934 году об этом никто не знал. Мир получил своего монстра, а Лох-Несс — свою судьбу.

Как Несси стала поп-звездой

Как только у монстра появилось «лицо» — пускай и сделанное из пластмассы на игрушечной подлодке — он немедленно перестал быть просто криптозоологической загадкой. Он превратился в товар, в бренд, в идею, готовую к продаже. Вторая половина XX столетия стала для Несси золотым веком. Из туманных вод шотландского озера она шагнула прямо на киноэкраны, в залы заседаний парламента и на страницы научных журналов, умудрившись стать одновременно героиней комедий, объектом государственной защиты и причиной серьезных академических конфузов. Легенда зажила своей собственной, бурной и зачастую абсурдной жизнью, окончательно оторвавшись от реальности.

Первым делом Несси, разумеется, заметил кинематограф. В 1961 году на экраны вышла незамысловатая британская комедия «What a Whopper» («Ну и громадина!»). По сюжету молодой писатель, чтобы раскрутить свою книгу, решает сфабриковать появление лох-несского чудовища. Он строит бутафорского монстра и начинает дурачить всю округу. Фильм был типичным продуктом своего времени — легким, глуповатым и совершенно не претендующим на лавры. Но он был знаковым. Несси впервые официально стала персонажем массовой культуры, героиней фарса. Это был важный шаг: из пугающей тайны она начала превращаться в забавную диковинку, почти что в члена семьи.

Гораздо более серьезный вклад в мифологию внес великий голливудский режиссер Билли Уайлдер. В 1970 году он снимал в Шотландии свой фильм «Частная жизнь Шерлока Холмса» — меланхоличную и ироничную деконструкцию образа великого сыщика. По сюжету, Холмс и Ватсон отправляются на Лох-Несс расследовать дело о таинственном монстре. В итоге выясняется, что чудовище — это всего лишь замаскированная подводная лодка, построенная британским правительством для испытаний. Для съемок Уайлдеру, разумеется, понадобился сам монстр. Спецэффекты тогда были не чета нынешним, поэтому решено было строить большую механическую модель. За дело взялся художник-постановщик Тони Уолтон. Он создал впечатляющее 30-футовое (около 9 метров) чудовище с длинной шеей и двумя горбами. Однако Уайлдеру не понравились горбы. Он считал, что они делают монстра похожим на верблюда, и приказал их убрать. Уолтон возражал, объясняя, что горбы — это не только элемент дизайна, но и поплавки, обеспечивающие модели плавучесть. Режиссер был непреклонен. Горбы срезали.

Результат оказался предсказуем. В первый же день съемок на озере, как только механическую Несси спустили на воду, она, лишенная необходимой плавучести, немедленно пошла ко дну и упокоилась на 180-метровой глубине. Уайлдер был в ярости, но пришлось выкручиваться: в оставшихся сценах использовали только голову и шею, снимая их в большом бассейне на студии. Утонувшая модель так и осталась лежать на дне, превратившись в локальную легенду.

Пока киношники топили реквизит, ученые-энтузиасты пытались придать легенде научный вес. В 1960-х годах было создано «Бюро по расследованию феномена Лох-Несс». Его члены, среди которых были инженеры, натуралисты и даже один член парламента, годами дежурили на берегах озера с кинокамерами и самодельными сонарами. Их деятельность привлекла внимание серьезных людей. Среди них был сэр Питер Скотт — сын знаменитого полярного исследователя Роберта Скотта, всемирно известный орнитолог, основатель Всемирного фонда дикой природы (WWF) и талантливый художник. Вместе с американским юристом и изобретателем Робертом Райнсом, который организовал несколько экспедиций с использованием передовых сонаров и подводных фотокамер, Скотт пришел к выводу, что в озере действительно обитает популяция крупных неизвестных животных.

В 1975 году они решили, что пора действовать. Чтобы защитить этих гипотетических существ от браконьеров и слишком назойливых туристов, им нужно было дать официальный зоологический статус. А для этого требовалось научное название. В статье для престижного научного журнала «Nature» Питер Скотт торжественно представил миру Nessiteras rhombopteryx. Название было составлено по всем правилам латинской биноминальной номенклатуры. «Nessiteras» означало «чудо Несса» или «монстр Несса», а «rhombopteryx» — «ромбовидный плавник», основываясь на размытой подводной фотографии, сделанной экспедицией Райнса, на которой якобы был виден плавник животного. Это был беспрецедентный шаг: впервые вид описывался не на основе пойманного экземпляра, а на основе сонарных эхограмм и мутных снимков. Научное сообщество было, мягко говоря, в недоумении. Но настоящий конфуз случился, когда журналисты лондонских газет, играя с буквами, обнаружили, что Nessiteras rhombopteryx является почти идеальной анаграммой фразы «Monster hoax by Sir Peter S» («Монстр-мистификация от сэра Питера С.»). Скотт и Райнс в гневе отрицали все обвинения. Они утверждали, что это простое совпадение, а журналюги просто клевещут на порядочных ученых. Позже они нашли контр-анаграмму: «Yes, both pix are monsters - R.» («Да, оба снимка — монстры — Р.»). Но ущерб репутации уже был нанесен. Попытка легитимизировать Несси в глазах науки обернулась фарсом и породила одну из самых ехидных шуток в истории зоологии.

Но самый забавный и нелепый поворот в карьере Несси произошел в коридорах власти. В начале 1980-х, во времена правления «железной леди» Маргарет Тэтчер, член парламента от Шотландии Николас Фэйрберн всерьез озаботился юридической судьбой монстра. Он обратился в правительство с вопросом: что будет, если кто-нибудь поймает или убьет Несси? Не будет ли это невосполнимой потерей для науки и национального достояния Шотландии? Чиновники в Лондоне, вероятно, покрутили пальцем у виска, но вынуждены были дать официальный ответ. После консультаций с юристами и биологами было решено, что Несси, если она существует, подпадает под действие нового «Акта об охране дикой природы и сельской местности» 1981 года. Этот всеобъемлющий закон был разработан для защиты всех видов диких животных и их среды обитания на территории Великобритании. Его формулировки были достаточно широки, чтобы включить в себя даже те виды, которые науке еще не известны. Таким образом, несуществующее чудовище получило вполне реальную государственную защиту. Любая попытка причинить ему вред теперь каралась бы по закону. Это был триумф абсурда: пока ученые спорили о том, существует ли Несси в принципе, британское правительство уже взяло ее под свою опеку, превратив фольклорного персонажа в субъект права.

Как технологии убивали сказку

К концу 1960-х годов романтическая эпоха охоты на монстра с биноклем и бутербродом подошла к концу. Легенда, вскормленная газетными утками и подкрепленная парой сомнительных фотографий, требовала более весомых доказательств. На смену одиночкам-энтузиастам пришли организованные экспедиции, вооруженные не только верой в чудо, но и последними достижениями техники. Началась эра сонаров, подводных камер и компьютеров. Это был долгий и дорогостоящий процесс, растянувшийся на полвека, в ходе которого наука методично, слой за слоем, снимала с Несси покров тайны, пока под ним не осталось ровным счетом ничего.

Первый серьезный удар легенде нанесло «Бюро по расследованию феномена Лох-Несс» (LNIB), действовавшее с 1962 по 1972 год. Это были не просто туристы, а целая армия добровольцев под руководством натуралиста Дэвида Джеймса, которые разбили на берегу озера настоящий наблюдательный лагерь. Они установили стационарные посты с длиннофокусными кинокамерами, патрулировали озеро на лодках и одними из первых начали экспериментировать с портативными сонарами. За десять лет они накопили ворох данных: тысячи часов кинопленки, сотни сонарных записей. Проблема была в том, что на пленке не было ничего, кроме волн и уток, а сонарные контакты были хаотичными и неубедительными. Их самый большой «успех» — несколько секунд нечеткой пленки, снятой в 1960 году инженером Тимом Динсдейлом, на которой виден некий темный горб, движущийся по воде. Десятилетиями этот ролик считался одним из лучших доказательств, пока в 1993 году компьютерный анализ не показал, что это, скорее всего, была просто лодка. LNIB проделало колоссальную работу, но их главный результат был отрицательным: они доказали, что при постоянном наблюдении монстр почему-то не появляется.

Настоящий технологический прорыв связан с именем уже упоминавшегося выше доктора Роберта Райнса, американского юриста, изобретателя и основателя Академии прикладных наук. В 1970-х Райнс привез на Лох-Несс самое передовое на тот момент оборудование: высокочастотный сонар, разработанный для поиска подводных лодок, и автоматическую подводную камеру со стробоскопической вспышкой, способной пробивать мутную торфяную воду. Система работала так: сонар обнаруживал движущийся объект, подавал сигнал камере, и та делала снимок. И в 1972, а затем в 1975 году, система сработала. Экспедиция Райнса представила миру серию фотографий, вызвавших бурную реакцию в научном и околонаучном сообществе.

Самыми знаменитыми стали два снимка. На одном, после компьютерной обработки в Лаборатории реактивного движения NASA, проявилось нечто, похожее на большой ромбовидный плавник. Именно этот снимок вдохновил сэра Питера Скотта на создание научного названия Nessiteras rhombopteryx. На другом, еще более сенсационном, была видна голова с шеей, напоминающая голову горгульи, с четко различимыми рожками и открытым ртом. Фотография получила название «голова горгульи». Казалось, вот оно — неопровержимое доказательство. Сам Райнс был уверен, что сфотографировал животное. Но триумф был недолгим. Независимые эксперты, проанализировав снимки, пришли к удручающим выводам. «Плавник» при другой обработке оказывался просто игрой света и тени на дне озера. А «голова горгульи», как выяснилось при сравнении с другими фотографиями того же участка дна, была поразительно похожа на разлагающийся пень древней сосны, чьи сучья и создавали иллюзию «рожек» и «рта». Компьютерное улучшение, призванное прояснить картинку, на самом деле лишь усилило артефакты и дорисовало то, чего не было. Величайшее доказательство оказалось величайшим конфузом.

Следующая серьезная попытка отыскать монстра состоялась в 1987 году. «Операция Deepscan» стала самой масштабной сонарной операцией в истории озера. Двадцать катеров, выстроившись в линию, как траулеры, прошли все 23 мили длины Лох-Несса, создав сплошную «звуковую завесу». Идея была в том, чтобы не просто ждать, пока монстр проплывет мимо, а буквально «прочесать» всю толщу воды. Операция привлекла внимание энтузиастов со всего мира, за ней в прямом эфире следили телекомпании. И результаты были... весьма любопытными. Сонары зафиксировали три сильных контакта с крупными, неопознанными объектами на большой глубине. Один из них, по словам оператора, был «гораздо больше акулы и не похож на рыбу». Организатор проекта, натуралист Адриан Шайн, на итоговой пресс-конференции заявил: «Нам придется признать, что в озере есть нечто, что мы не понимаем». Однако он тут же оговорился, что это могли быть и косяки рыбы, и даже плавучие обломки, попавшие в термоклин — слой воды с резким перепадом температуры, который может искажать показания сонара. «Операция Deepscan» оставила больше вопросов, чем ответов, но она не предоставила ни одного убедительного доказательства.

Окончательный приговор сонарной эре был вынесен в 2003 году. Телекомпания BBC профинансировала самое исчерпывающее и технологически совершенное исследование в истории. Они использовали 600 отдельных сонарных лучей и систему спутниковой навигации, чтобы создать полную трехмерную карту всей водной массы озера. Это было не просто сканирование, а тотальная акустическая томография. Ученые проверили все — от поверхности до самого дна, включая каждый залив и каждую впадину. Их вердикт, озвученный в документальном фильме «В поисках лох-несского чудовища», был однозначным. Руководитель проекта заявил: «Мы прошли от берега до берега, с поверхности до дна. Мы не нашли ничего. Никаких следов крупных животных. Легенда мертва».

Но даже после этого оставалась одна лазейка для верующих — миф о глубоких подводных пещерах, где монстры могли бы прятаться от сонаров. Эту последнюю надежду похоронили в 2016 году. Норвежская компания Kongsberg Maritime, специализирующаяся на картографировании морского дна, использовала автономный подводный аппарат «Munin» для создания первой в истории детальной 3D-карты дна Лох-Несса. Робот, оснащенный самым современным оборудованием, методично обследовал каждый дюйм озерного ложа. Он не нашел никаких пещер или расщелин, достаточно больших, чтобы в них могло укрыться крупное животное. Дно оказалось гладким и покрытым илом. Зато «Munin» сделал забавную находку: на глубине 180 метров он обнаружил ту самую 9-метровую модель Несси, которая утонула во время съемок фильма Билли Уайлдера в 1970 году.

Последний и, возможно, самый сокрушительный удар по легенде нанесла генетика. В 2018 году команда ученых под руководством профессора Нила Геммелла из новозеландского Университета Отаго применила революционный метод анализа экологической ДНК (eDNA). Суть метода состоит в том, что каждое живое существо постоянно оставляет в окружающей среде генетический материал — чешуйки, клетки кожи, слизь, экскременты. Собирая пробы воды, можно выделить из них эту ДНК и определить, какие виды обитают в водоеме. Команда Геммелла взяла 250 проб воды из разных мест и с разной глубины по всему озеру. Результаты, опубликованные в 2019 году, стали некрологом для Несси. Ученые не нашли ни малейшего следа ДНК плезиозавра или любой другой крупной рептилии. Они не нашли ДНК осетра, гренландской полярной акулы или сома — других кандидатов на роль монстра. Зато они нашли огромное, просто аномальное количество ДНК европейского угря. Геммелл сформулировал свой вывод предельно осторожно, но ясно: «Мы не можем исключить возможность существования чрезвычайно крупного угря в Лох-Нессе, но мы не знаем, существуют ли такие угри в принципе. Мы не нашли никаких доказательств существования существа, хотя бы отдаленно похожего на плезиозавра». Наука вынесла свой вердикт. В темных водах Лох-Несса нет доисторического монстра. Возможно, там есть очень большие угри. А возможно, там нет ничего, кроме холодной воды и наших фантазий.

Так что же это было?

Итак, наука постановила: в озере Лох-Несс нет доисторического монстра. Сонары молчат, на дне нет пещер, а анализ ДНК не выявил никаких аномалий. Легенда мертва. Но остается один, самый главный вопрос: если монстра нет, то что же на протяжении почти ста лет видели тысячи людей? Неужели все они лжецы, сумасшедшие или жертвы массовой галлюцинации? Ответ, как это часто бывает, гораздо прозаичнее и в то же время интереснее. Феномен Несси — это не история одного чудовища, а целая вереница ошибок восприятия, оптических иллюзий и психологических ловушек, в которые наш мозг с радостью попадается, когда очень хочет поверить в чудо.

Самым популярным и желанным кандидатом на роль Несси всегда был плезиозавр. Эта версия родилась практически одновременно с самой легендой в 1933 году и обязана своей популярностью «фотографии хирурга». Идея о том, что в уединенном шотландском озере могла сохраниться реликтовая популяция морских ящеров, вымерших 66 миллионов лет назад, была очень привлекательной. Это была красивая, романтичная гипотеза. И абсолютно невозможная с точки зрения биологии. Во-первых, Лох-Несс — это ледниковое озеро, сформировавшееся всего около 10 000 лет назад, в конце последнего ледникового периода. До этого на его месте была многокилометровая толща льда. Любой плезиозавр, решивший переждать здесь вымирание динозавров, был бы раздавлен в лепешку. Во-вторых, плезиозавры, как и все рептилии, были хладнокровными животными. Они просто не смогли бы выжить в ледяной воде Лох-Несса, средняя температура которой составляет всего 5,5 градусов по Цельсию. Их метаболизм бы остановился, и они бы погибли от переохлаждения. В-третьих, плезиозаврам, как и дельфинам или китам, нужно было бы дышать воздухом. Это означает, что они должны были бы регулярно всплывать на поверхность. При наличии даже небольшой популяции, их бы видели постоянно, а не два-три раза в год при сомнительных обстоятельствах. И, наконец, самое главное — еда. Лох-Несс — это олиготрофное, то есть бедное питательными веществами озеро. Общая биомасса рыбы в нем, по оценкам ученых, составляет всего около 20-30 тонн. Этого едва хватит, чтобы прокормить одного-двух дельфинов, не говоря уже о целой популяции многотонных хищных рептилий. Плезиозавр в Лох-Нессе умер бы с голоду в первый же год.

Когда с плезиозавром не задалось, на сцену вышел второй главный подозреваемый — гигантский угорь. Эта теория получила мощный импульс после исследования ДНК в 2019 году, которое выявило в озере аномально большое количество генетического материала угрей. Идея кажется правдоподобной: угорь имеет длинное, змеевидное тело, он может достигать внушительных размеров и его движения в воде вполне можно принять за нечто таинственное. Но и здесь есть серьезные проблемы. Европейский угорь (Anguilla anguilla) в среднем достигает длины 60-80 сантиметров. Очень крупные особи могут вырастать до полутора метров. Но ни один из очевидцев не описывал полутораметрового «монстра». Речь всегда шла о существах длиной от 5 до 15 метров. Могут ли угри в уникальных условиях Лох-Несса вырастать до таких гигантских размеров? Теоретически, некоторые рыбы демонстрируют так называемый «глубоководный гигантизм». Но практических доказательств этому нет. Ученый Флоу Фоксон из Folk Zoology Society провел статистический анализ данных об уловах угрей по всей Европе и пришел к выводу, что вероятность встретить в Лох-Нессе угря длиной даже в 1 метр составляет примерно 1 к 50 000. А шанс найти шестиметровый экземпляр, по его расчетам, «практически равен нулю». Так что, хотя некоторые наблюдения мелких «змей» в воде и можно списать на крупных угрей, эта теория не объясняет классические наблюдения многогорбых гигантов.

Раз уж главные подозреваемые имеют алиби, пора перейти к настоящим виновникам. И здесь список оказывается на удивление длинным и разнообразным. Одним из самых частых «монстров» является обыкновенный олень. Да, именно олень. Когда благородный олень или косуля переплывают озеро (а они делают это регулярно), над водой видна только их голова и шея, а за ними тянется длинный волновой след. С большого расстояния, особенно в тумане или против солнца, это зрелище поразительно напоминает классический образ Несси — маленькая голова на длинной шее, движущаяся по воде. Точно так же могут выглядеть и тюлени или выдры, которые иногда заплывают в озеро из моря по реке Несс. Плывущая выдра, особенно если она ныряет и выныривает, с расстояния легко принимается за извивающееся тело змея.

Другой частый источник ошибок — птицы. Стая бакланов или поганок, плывущая или взлетающая с воды друг за другом, создает идеальную иллюзию многогорбого существа. Птицы то скрываются под водой, то появляются на поверхности, и с берега кажется, что это единое длинное тело изгибается в волнах. Многие классические фотографии и видеозаписи Несси при детальном рассмотрении оказывались именно такими стаями птиц.

Не стоит сбрасывать со счетов и неодушевленные предметы. Лох-Несс — огромное озеро, окруженное лесами. В него постоянно падают деревья. Разлагающееся бревно, особенно сосна, может из-за скопившихся внутри газов на время всплыть на поверхность, а затем снова утонуть. Если у такого бревна есть изогнутый сук, иллюзия головы и шеи будет полной. Кроме того, в озере бывают сейши — стоячие волны, которые возникают в замкнутых водоемах из-за перепадов атмосферного давления или ветра. Такие волны могут перемещаться по озеру, создавая впечатление большого объекта, движущегося под водой. Кильватерные следы от проходящих катеров, которые отражаются от крутых берегов и интерферируют друг с другом, также могут создавать очень странные и обманчивые волновые картины.

И, наконец, самый главный «монстр» — это наш собственный мозг. Психологи называют это явление парейдолией — склонностью видеть знакомые образы в случайных формах (например, лица в облаках или на тосте). Именно с этого мы и начали этот рассказ, и неспроста. Лох-Несс — идеальное место для парейдолии. Темная, торфяная вода, постоянно меняющееся освещение, туманы, рябь на воде — все это создает массу неоднозначных визуальных стимулов. Когда человек приезжает на берег озера, он уже ожидает увидеть монстра. Его мозг находится в состоянии «повышенной готовности». Любой непонятный всплеск, любая странная волна, любое плывущее бревно будет немедленно интерпретировано в пользу желаемой гипотезы. Мозг не просто видит, он достраивает реальность, заполняя пробелы знакомым образом из поп-культуры. Человек видит не то, что есть, а то, что он хочет или боится увидеть.

Ну и завершая наш рассказ, стоит упомянуть гипотезу профессора Майкла Свита из Университета Дерби. Он предположил, что многие древние легенды о морских змеях могли родиться из наблюдений за эрегированным пенисом кита. Этот орган у крупных китов может достигать нескольких метров в длину и при определенных ракурсах действительно напоминает змееподобное существо. Хотя киты в Лох-Нессе и не водятся, эта теория — блестящая иллюстрация того, как самый прозаический объект при определенных обстоятельствах и недостатке знаний может породить грандиозный миф. Так что х*й вам, а не Несси.

Так что же такое лох-несское чудовище? Это не одно существо, а целый зоопарк обманок: это и плывущий олень, и стая бакланов, и гниющее бревно, и странная волна, и игра света на воде. Но прежде всего, Несси — это зеркало. Зеркало, отражающее нашу вечную потребность в тайне, наше желание верить, что мир больше и удивительнее, чем кажется, и нашу способность находить чудеса даже там, где их нет — в холодной, темной воде шотландского озера.