Пять ликов зла: итальянская мафия в XXI веке
Почему стоит забыть про «Крестного отца»?
Мир настоящей мафии не похож на кино. Вся эта голливудская романтика про «честь» и «семью», где Марлон Брандо хрипит про уважение, – это красивая сказка для наивных «нормисов». Настоящая мафия – это не про благородных донов, которые протягивают руку для поцелуя и отказываются зарабатывать на наркотиках. Это жёсткий и до омерзения прагматичный бизнес. И если вы думаете, что вся итальянская мафия – это «Коза Ностра» с Сицилии, то вы отстали от жизни лет на тридцать. В Италии на этом рынке оперируют как минимум пять крупных игроков, и у каждого своя специализация.
Да, есть сицилийская Коза Ностра, та самая, изначальная. Есть неаполитанская Каморра – хаотичная, не имеющая строгой иерархии, беспредельная. Есть калабрийская 'Ндрангета – сегодня это настоящие монстры мирового уровня. И есть два игрока поменьше, но не менее злых: апулийская Сакра Корона Унита, которая ведёт дела на Балканах, и Ла Стидда, отколовшаяся от сицилийцев. Все они – конкуренты друг для друга. И если вы думаете, что наркотики, оружие или проституция – это основа их бизнеса, то вы ошибаетесь. Это всё производные. Фундамент, на котором стоит любая мафия – это рэкет. «Защита». Или, говоря по-простому, вымогательство. Это их главный продукт, который они продают.
Эта «защита» бывает разной. Бывает реактивная: у тебя проблемы, ты идёшь к мафии, они решают твой вопрос, а ты им платишь. Бывает проактивная: они сами создают тебе проблемы, а потом «защищают» от них. Бывает даже «добровольная», когда ты сам вступаешь в их систему, чтобы получить преимущество перед конкурентами. Но чаще всего она принудительная. Ты просто платишь, чтобы твой ресторан не сожгли. На Сицилии это называется «пиццо». Мелкий, постоянный налог на страх. Десятилетиями в Палермо платили почти все, около 80% бизнеса. Это и есть их хлеб. И чтобы успешно продавать этот «продукт» – страх, – нужна сила. Сила – это не просто красивые слова, это вполне конкретный ресурс, который можно измерить.
Есть количественные показатели. Сколько у тебя «штыков», то есть посвященных членов? Сколько у тебя «стволов»? Сколько у тебя денег на счетах и сколько кэша в тайниках? Сколько у тебя «своих» людей в политике, полиции, судах? Коррупция – это не побочный эффект, это прямое вложение в инфраструктуру бизнеса. Сколько богатства ты накопил и, что важнее, сколько бабла ты можешь быстро привлечь со стороны, если начнётся война или грянет кризис? Это всё – количественная сторона. Но есть и качественная, и она часто важнее. Насколько твои люди мотивированы? Насколько твоя структура монолитна? Насколько вы уязвимы для внедрения «крыс» – информаторов и стукачей? Всё это упирается в культуру организации, в то, как члены связаны друг с другом. Это нематериальные активы, которые нельзя посчитать, но которые в один момент могут помножить всю твою количественную мощь на ноль. Возьмём для примера эти пять организаций. Они все возникли в разное время и на разной почве.
Коза Ностра оформилась на Сицилии в середине XIX века, вырастая из управляющих поместьями (габеллоти), которые защищали земли аристократов от бандитов, а потом поняли, что выгоднее самим стать бандитами и «защищать» всех остальных. Они создали ритуал, «понятия», структуру с «Комиссией» во главе. Каморра в Неаполе ещё древнее, её корни уходят чуть ли не в XVII век, в тюремные братства. У неё нет и никогда не было единой структуры, как у сицилийцев. Это всегда была горизонтальная сеть десятков, а то и сотен враждующих кланов. 'Ндрангета из Калабрии, самого бедного региона Италии, долгое время считалась просто сельскими бандитами. Они появились примерно в то же время, что и Коза Ностра, но оставались в тени. Их организация, 'ндрине, строилась не на «понятиях», а на крови. Сакра Корона Унита – это вообще новодел. Её основал в 1981 году некий Джузеппе Роголи, причём прямо в тюрьме. Он смешал ритуалы Каморры и 'Ндрангеты, чтобы объединить апулийских бандитов и дать отпор чужакам, которые лезли на их территорию. Ну а Ла Стидда («Звезда») – это раскольники, которые в 80-х откололись от Коза Ностры, не согласные с диктатурой клана Корлеонези. Они устроили кровавую войну на юге Сицилии. У всех разный бэкграунд, разная структура. И поэтому «качество» их силы кардинально отличается. И именно это «качество» – их уязвимость или её отсутствие – в итоге и определило, кто станет мафиозным королём в XXI веке, а кто захиреет и будет поглощён более удачливыми конкурентами. Голливуд вам этого не покажет. Там всё сводится к «предательству» одного негодяя. В жизни всё сложнее: предательство – это не причина, это следствие прогнившей качественной структуры.
Кадровый голод: куда делись настоящие «люди чести»?
А теперь главная проблема, о которой вам не расскажут в кино. У современной мафии, особенно у классической Коза Ностры, дикий кадровый голод. У них просто кончились «правильные» люди. Раньше, чтобы попасть в «семью», нужно было пройти отбор. Это не был просто «приём на работу». Это было то, что исследователи вроде Летиции Паоли называют «контрактом статуса». Когда ты проходил инициацию, ты становился «человеком чести» (uomo d'onore). Ты получал новый статус, новую личность. И ты брал на себя обязательство беспрекословно подчиняться старшим. Это не обсуждалось. Приказ есть приказ. Одновременно это был «контракт братания». Ты вступал в общество взаимной помощи. Ты должен был действовать «альтруистически» по отношению к своим «братьям». Сегодня это звучит дико – «альтруизм» в преступной группировке. Но для них это была легитимная система самообороны. Они не считали себя преступниками. Они считали себя альтернативным государством, которое защищает своих членов. И чтобы эта система работала, нужны были рекруты, которые уже «социализированы» под определённые ценности. Люди, для которых слова «честь», «уважение», «долг», «верность» и «повиновение» – не пустой звук. Люди, готовые пожертвовать собой ради группы. А теперь посмотрите вокруг. Много вы видите таких людей? Современный мир с его культом индивидуализма и гедонизма просто перестал производить таких кандидатов.
«Честь» и «уважение» стали старомодными понятиями. «Долг» и «повиновение» – это вообще для «терпил» и неудачников. Все хотят только бабла, причём быстро и без напряга. И эта проблема не только у молодёжи. Источник потенциальных рекрутов, которые воспитаны в «правильных» традициях, просто пересох. И это ставит чёткие рамки для мафиозных семей. Они не могут просто так взять и нанять тысячу новых бойцов с улицы. Когда в 2007 году арестовали босса Сальваторе Ло Пикколо, у него нашли «Десять заповедей мафии». Это не выдумки сценаристов, это реальный документ. Там было написано: «Нельзя смотреть на жен своих друзей», «Нельзя связываться с полицией», «Нельзя посещать бары и клубы», «Нужно уважать жену», «Нужно всегда быть доступным для Коза Ностры, даже если твоя жена рожает». Казалось бы, простые правила. Но для современного поколения, воспитанного на Инстаграме и Тиктоке, это уже неподъёмный груз. Какое «не посещать клубы»? Какое «уважать жену»? Какая «доступность 24/7»? Это ломает всю малину.
И есть ещё один фактор, который добивает кадровый потенциал. Это наркотики. Как ни парадоксально, то, что приносит им сегодня сверхприбыли, одновременно сжигает их изнутри. Дон Вито Корлеоне в 40-х годах (да, в кино, но мысль-то верная) предупреждал, что наркотики – это грязный бизнес, который всех погубит. Наркотики не просто привлекли внимание властей. Они начали выкашивать их собственные ряды. Торчки не могут быть хорошими лидерами. Нигде. А когда у тебя в организации крутятся миллиарды наркодолларов, соблазн «попробовать» слишком велик. И в итоге потенциальные будущие лидеры превращаются в овощей. Жизнь имитирует искусство. К чему это привело? К тотальному падению «компетенции». По словам Летиции Паоли, за последние десятилетия новым членам мафии становится всё труднее «усваивать компетенции, необходимые для успешной конкуренции на международных нелегальных рынках». Говоря по-русски, новички тупо не тянут. Они не вывозят тот уровень сложности, который требует современный международный криминальный бизнес. У них нет ни дисциплины, ни мозгов, ни старой «закалки». И это напрямую бьёт по главному продукту – по «защите». Качество этой «защиты» падает. А из-за нехватки рекрутов падает и её «количество». Организация слабеет. Это как в любой корпорации: если у тебя нет притока свежей, талантливой и мотивированной крови, ты начинаешь загнивать. И Коза Ностра, построенная на «понятиях», загнила первой.
«Кровь гуще воды»: непотопляемая 'Ндрангета и крысы Коза Ностры
Если твоя организация построена на «понятиях» и культурных кодах, будь готов к тому, что в один прекрасный день тебя сдадут. Это аксиома. Потому что «понятия» можно пересмотреть, «честь» можно продать, а «долг» можно забыть, особенно когда на кону твоя собственная жопа или жизнь твоей семьи. И вся история сицилийской Коза Ностры в конце XX века – это наглядная иллюстрация этого тезиса. Они там все были «братья», «люди чести», связанные клятвой омерты – круговой порукой молчания. Нарушителя ждала смерть. Десятилетиями это работало. Государство не могло пробить эту стену. А потом пришёл один человек – Томмазо Бушетта.
Он не был первым «пентито» (раскаявшимся). Первым был Леонардо Витале в 1973-м, но его просто сочли сумасшедшим и упекли в психушку. А вот Бушетта – это был другой калибр. Босс высокого ранга. Он проиграл в так называемой Второй войне мафии (1981-1983), которую развязали «сельские» Корлеонези во главе с Тото Рииной. Риина был психопатом, который решил истребить всех конкурентов. Он нарушил старые правила. Он начал убивать не только врагов, но и их родственников, включая женщин и детей. Когда Бушетта сбежал в Бразилию, мафия в Палермо убила двух его сыновей, брата, зятя и племянников. И тогда Бушетта решил мстить. Его арестовали в Бразилии, выдали Италии, и там он встретился с судьёй Джованни Фальконе. И он заговорил. Бушетта развязал язык и слил вообще всё: структуру, иерархию, ритуалы, имена, явки, пароли. Он нарушил омерту. Он стал «крысой» в их понимании. И его показания легли в основу знаменитого «Максипроцесса» (1986-1987). Это был конец света для Коза Ностры.
На скамье подсудимых оказалось 475 мафиози. 338 из них были осуждены. Они получили в общей сложности 2665 лет тюрьмы. Это был удар, от которого сицилийская мафия не оправилась уже никогда. За Бушеттой потянулись и другие «пентито», такие как Сальваторе Конторно. Стена молчания рухнула. Коза Ностра, построенная на «культуре» и «понятиях», оказалась дико уязвимой для внутреннего предательства. А теперь смотрим на калабрийцев. 'Ндрангета. Эти парни оказались куда умнее. Они изначально строили свою организацию не на «понятиях», а на крови. Их базовая ячейка – 'ндрина – это буквально одна семья. Все члены связаны друг с другом кровным родством или браком. Это не «братство», это семья в прямом, биологическом смысле. Твой босс – это твой отец, твой капо (капитан) – это твой дядя, а твои «солдаты» – это твои братья и кузены. Браки используются как стратегический инструмент для заключения союзов между разными 'ндрине. Предать 'Ндрангету – это не просто нарушить клятву. Это значит предать своего отца, своего брата, своего сына. Это значит пойти против своей собственной крови. И как результат – у 'Ндрангеты практически не было информаторов. За всю её историю их можно пересчитать по пальцам одной руки. «Кровь гуще воды» – так говорят в Калабрии. И как же это созвучно с нашим «Кровь – не водица». Этот старый принцип калабрийцы доказали на практике. Пока Коза Ностру в 90-х раздирали на части предатели и внутренние войны, пока государство бросило все силы на Сицилию (особенно после убийства Фальконе и Борселлино в 1992-м), 'Ндрангета тихо сидела в своей Калабрии и никому не мешала. Они поняли, что надо делать деньги, а не шуметь. И эта их структура, основанная на крови, дала им феноменальную защиту от проникновения извне. Они стали неуязвимы для «крыс». И когда Коза Ностра рухнула с пьедестала, именно 'Нdрангета была готова занять её место. Они были сплочёнными, богатыми и, главное, молчаливыми. Они просто ждали своего часа.
Вакуум власти: как Каморра и 'Ндрангета делили кокаиновый трон
Свято место пусто не бывает. Это правило распространяется и на криминальный мир. Как только Коза Ностру помножили на ноль в результате Максипроцесса и последующей войны с государством в 90-х, на рынке образовался гигантский вакуум. Сицилийцы потеряли контроль над транснациональными потоками. И тут же вылезли другие хищники, которые были рады подобрать то, что плохо лежит.
Первыми подсуетились неаполитанцы. Каморра. В отличие от Коза Ностры, у Каморры никогда не было единой вертикальной структуры. Это всегда была «горизонтальная» помойка, банка с пауками – сотни мелких, независимых кланов, которые то дружили, то воевали друг с другом. Но у них было кое-что, чего не было у других, – Неаполь. А Неаполь – это гигантский порт. А порт – это ворота для всего нелегального. Каморра быстро смекнула, что к чему, и перехватила у сицилийцев наркотрафик, идущий с юга на север. Но они не остановились на этом. Диверсификация – великая вещь. Они наладили поставки оружия. А ещё они оседлали новую золотую жилу – контрафакт. Они воспользовались подъёмом Китая как мировой фабрики и наводнили Европу поддельными кроссовками, сумками, шмотками «от кутюр». Порт Неаполя стал их личной «серой зоной». Они брали под контроль даже легальные грузы, «теряя» их на таможне и уводя от пошлин. Неаполь превратился в самый дешёвый рынок для кокаина и героина во всей Европе. Они купались в деньгах. Но их главная сила – горизонтальная структура – стала их главной слабостью. Без единого босса, без «Комиссии», как у сицилийцев, они не могли поделить бабки. И в 2004-2005 годах в Неаполе началась бойня. Так называемая «война в Скампии».
Если вкратце, то неаполитанский район Скампия, известный довольно узнаваемым жилым комплексом Vele di Scampia («Паруса Скампии»), в то время был крупнейшим открытым рынком наркотиков в Европе. Фактически, это был настоящий супермаркет 24/7, который приносил местном мафиозному клану Ди Лауро, по некоторым оценкам, до полумиллиона евро. В день.
Старый босс, Паоло Ди Лауро (погоняло «Чируццо-миллионер»), был умный. Он построил бизнес по принципу франшизы. Он контролировал оптовые поставки кокаина, а местные барыги (capipiazza) покупали у него товар и рулили своими точками сбыта. Они платили ему роялти, но в остальном были сами себе хозяева.
В 2002-м Паоло ушёл в подполье (его искали) и передал бразды управления бизнесом своим сыновьям, в первую очередь Козимо Ди Лауро. А Козимо, молодой и горячий, решил, что он тут самый умный. Он решил сломать систему франшиз и централизовать весь бизнес. Он захотел, чтобы все барыги не просто платили ему дань, а закупали наркоту только у него и работали на его условиях. Плюс, он начал двигать на ключевые места своих молодых, тупых, но верных отморозков, задвигая старую гвардию.
«Старики» – во главе которых стоял Раффаэле Амато (погоняло «Испанец», потому что он рулил всеми делами клана в Испании, встречая кокаин, идущий из Колумбии) – этот финт ушами не оценили. Они сами были матёрыми бандитами, которые этот бизнес и строили, пока Козимо под стол пешком ходил. Они сказали «хрен тебе» и решили отделиться. Так в октябре 2004-го и появились Scissionisti – «Сепаратисты».
И тут же началась бойня. Это была не война по старым «понятиям». Это был беспредел. Раньше мафия старалась не шуметь, убивали тихо, врагов уважали. А тут начался террор. Киллеры на скутерах расстреливали людей в барах, на улицах, на глазах у детей. Трупы находили каждый день. За год этой резни (2004-2005) в Неаполе и его окрестностях положили, по разным данным, от 60 до 100 человек.
Но дно они пробили, когда убили 22-летнюю Джельсомину Верде. Эта девушка вообще не имела отношения к кланам. Её единственная «вина» была в том, что она когда-то встречалась с одним из «сепаратистов». Люди Ди Лауро похитили её, пытали несколько часов, чтобы она сказала, где её бывший (а она и не знала). Они её мучили, потом прострелили ей голову и, чтобы скрыть следы, сожгли её тело в её же машине. Вот после этого вздрогнули все. Убийство невинной женщины, да ещё с такой жестокостью, – это было нарушение всех «кодексов чести». Это показало, что у этих новых боссов вообще нет тормозов. Государство, которое долго закрывало на всё глаза, больше не могло игнорировать этот хаос. В Скампию пригнали сотни карабинеров, начались тотальные зачистки.
В итоге государство поймало всех. Козимо Ди Лауро арестовали в январе 2005-го. Его отца, Паоло, нашли в сентябре 2005-го. Босса «сепаратистов» Раффаэле Амато поймали в Испании в том же 2005-м. Война вроде как утихла, «сепаратисты» победили и взяли контроль над рынком. Но это уже была не та монополия, что прежде.
Журналист Роберто Савиано потом написал об этом книгу «Гоморра», после которой его пришлось взять под круглосуточную охрану, потому что мафия (в первую очередь могущественный клан Казалези) вынесла ему смертный приговор.
После массовых арестов мощь Каморры пошатнулась. И вот тут на сцену вышли тихие и незаметные парни из Калабрии. 'Ндрангета. Они терпеливо ждали. Они видели, как Коза Ностра сама себя уничтожила. Они видели, как неаполитанские идиоты режут друг друга за контроль над районом. А сами в это время выстраивали глобальную сеть. Пока все воевали, 'Ндрангета работала. Они не стали полагаться на порт Неаполя. Они взяли под тотальный контроль свой собственный порт – Джоя-Тауро в Калабрии. Они наладили прямые, эксклюзивные связи с колумбийскими наркокартелями, в частности с «Клан дель Гольфо» (не путать с мексиканским «Картелем Залива»; «Клан дель Гольфо» – это крупнейший наркокартель в сегодняшней Колумбии. Они же «Гайтанистские силы самообороны Колумбии» (AGC). Это, по сути, наследники Медельинского картеля и правых «парамилитарес» (AUC). Они контролируют производство и оптовые поставки кокаина из страны). Колумбийцы стали доверять им больше, чем кому-либо, потому что знали: 'Ндрангета – это семья, они не предадут. Кровь – лучшая гарантия. И 'Ндрангета монополизировала рынок. По оценкам (примерно на 2008 год, но и сегодня цифры не сильно меньше), калабрийцы контролировали до 80% всего кокаина, идущего из Колумбии в Европу. Вы просто вдумайтесь в эту цифру. Восемьдесят процентов. Они стали не просто мафией, они стали транснациональной корпорацией. Они открыли свои «филиалы» в Германии, Голландии (порт Роттердама), Бельгии (Антверпен), Испании, Австралии, Канаде, США. Итальянский исследовательский институт Eurispes как-то подсчитал, что годовой доход 'Ндрангеты составляет почти 3% ВВП всей Италии. Это десятки миллиардов евро. В одном из отчётов фигурировала цифра в 53 миллиарда евро в год. Больше 60% этого дохода – наркотики. Остальное – рэкет, ростовщичество, махинации с госконтрактами и, конечно, отмывание денег. Они стали настолько богатыми, что начали активно проникать в легальную экономику. Они скупали рестораны, отели, строительные фирмы, супермаркеты не только в Италии, но и по всей Европе. Они вкладывались в возобновляемую энергетику (да, мафия инвестирует в «зелёную» энергию, живите теперь с этим). Они взяли под контроль целые сектора политики в своей родной Калабрии, просто покупая местных чиновников пачками. И всё это – благодаря своей «кровной» структуре, которая защитила их от крыс.
Новые хищники: балканский вектор и пятый элемент
Думали, это всё? Как бы не так. Итальянский криминальный мир не ограничивается этой «большой тройкой». В «каблуке» итальянского «сапога», в регионе Апулия, есть свои весёлые ребята. Сакра Корона Унита (SCU). Это, как уже говорилось, самая молодая из мафий, основана в тюрьме в 1981 году. И у них есть своя особенность. География определяет бизнес. Если Сицилия и Неаполь смотрели на Атлантику и Южную Америку, то Апулия смотрит прямо на Балканы. Через Адриатическое море – рукой подать до Албании и Черногории. И SCU сделала это своим главным вектором.
Они наладили теснейшие связи с албанскими, черногорскими и турецкими ОПГ. Их бизнес – это классический транзит. Через них идут наркотики с Востока (афганский героин по «балканскому маршруту»), оружие (с Балкан в Италию), нелегальные иммигранты. Но у них была и своя, почти эксклюзивная золотая жила – контрабанда сигарет. Для вас это звучит смешно? Сигареты? А вы посчитайте. Из-за диких акцизов и налогов на табак в Евросоюзе пачка сигарет в Италии или Германии стоит в несколько раз дороже, чем в Черногории или Албании. Маржа – бешеная. Риски – минимальные. Это не кокаин, за сигареты тебе пожизненное не дадут. И SCU превратила это в гигантскую индустрию, гоняя сигареты через Адриатику на скоростных катерах. А где большие нелегальные деньги, там и отмывание. В 2008 году в Швейцарии всплыло дело о том, как SCU и Каморра в течение десяти лет отмывали деньги от контрабанды сигарет через Черногорию и швейцарские банки. Речь шла о суммах, превышающих миллиард долларов. Миллиард. На сигаретах. Так что не стоит их недооценивать.
Ну и наконец, есть «пятый элемент». Ла Стидда. «Звезда». Это самая загадочная организация. Они появились на Сицилии в 80-х. Это были «раскольники» из Коза Ностры, в основном из южных и восточных провинций (Джела, Агридженто), которые отказались подчиняться диктатуре Корлеонези. Между ними и Коза Нострой разразилась жестокая война, унёсшая сотни жизней. Долгое время они были просто бандой отщепенцев, этакими «диссидентами». Их структура была рыхлой, ни рыба, ни мясо. В 2008 году аналитики из Stratfor писали, что «неясно, вошли ли они в торговлю наркотиками». Но давайте будем честными. В современном мире невозможно быть крупной ОПГ и не заниматься наркотиками. Прибыль слишком высока, чтобы её игнорировать. Сегодня Ла Стидда – это уже не просто банда. Они консолидировали свою базу на юге Сицилии, в тех районах, где Коза Ностра традиционно была слаба. Они заняли свою нишу. И можно быть уверенным, что эта ниша включает в себя наркотрафик и отмывание денег. Потому что в итоге всё сводится к трём вещам. Это три кита, на которых стоит любая современная мафия. Первый – это «защита» (рэкет), потому что это их фундаментальная функция, контроль над территорией. Второй – наркотики, потому что это топливо, это кэш, это сверхприбыли, которые дают им бесконечные финансовые возможности. И третий, самый главный сегодня, – это отмывание денег. Потому что все эти миллиарды наркодолларов – это грязные бумажки. Их надо «постирать» и влить в легальную экономику. Через недвижимость, через строительство, через рестораны, через оффшоры, через криптовалюту. И 'Ндрангета, которая зарабатывает 50 миллиардов в год, стала в этом абсолютным чемпионом. Они превратились из бандитов в инвесторов. И вот эта «чистая», легальная мафия в пиджаках и с дипломами MBA куда страшнее, чем старые бандиты с обрезами.