Кровавый стратег: военная карьера Влада III Дракулы

Становление полководца: военное образование Влада Цепеша

Осенний ветер трепал знамёна над замком, когда юный Влад впервые взял в руки тяжёлый меч. Кто бы мог подумать, что этот худощавый мальчик станет кошмаром для всех своих врагов, а его имя будут шёпотом произносить даже спустя столетия? Дракула, «сын дракона». Судьба распорядилась так, что правил он Валахией на удивление недолго – три коротких периода, разбросанных во времени, словно сорвавшиеся с нити бусины. Но его военные подвиги (или злодеяния, в зависимости от того, с какой стороны копья вы находитесь) охватили гораздо более обширный промежуток времени.

Первые уроки жестокого ремесла войны Влад получил при дворе своего отца. Знаете, как обычно учат мальчиков в княжеских семьях – сначала деревянный меч, потом настоящий. Ходят упорные слухи, что некоторые особенно изощрённые приёмы он освоил, находясь в качестве заложника у османов. Что ж, султанский двор – отличная школа для юного принца: тут тебе и интриги, и яды, и шёлковые шнурки для удушений – полный набор придворных развлечений Востока. Но подлинное мастерство Влад приобрёл позже – в боях за собственный трон и на службе у таких маститых военачальников, как молдавский господарь Богдан II и трансильванский воевода Янош Хуньяди.

Земли, на которых Влад учился искусству войны, представляли собой нечто вроде постоянно кипящего котла, где варились вместе политические интриги, религиозные противоречия и территориальные претензии. Здесь, на перекрёстке христианской Европы и наступающей Османской империи, правителям приходилось быть не только дипломатами, но и воинами. И молодой Влад впитывал эту науку с удивительной жадностью – будто предчувствовал, как пригодятся ему эти знания.

Первое правление и изгнание

Когда Владу исполнилось семнадцать, он получил свой шанс. Октябрь 1448 года. Золотые листья кружились в воздухе, словно монеты, рассыпанные щедрой рукой фортуны, и устилали дороги Валахии мягким ковром, смягчающим топот конных отрядов. Пахло прелой листвой, дымом костров и осенними грозами. Законный князь Владислав II, облачённый в начищенные, сверкающие на солнце доспехи, отправился вместе с Яношем Хуньяди воевать с турками на Косово, оставив трон практически без присмотра.

Влад, не будь дураком, тут же пересёк Дунай у Джурджу и, заручившись поддержкой османской лёгкой кавалерии акынджи, захватил валашский престол. Видимо, турки решили, что лучше иметь на троне Валахии своего воспитанника, чем какого-то венгерского прихвостня.

Увы, первое правление Влада продлилось даже меньше срока, отпущенного майскому жуку – всего месяц. В ноябре Владислав II вернулся с не слишком удачной косовской кампании, приведя с собой достаточно войск, чтобы согнать нашего героя с трона. Как именно происходило это столкновение – история умалчивает. Возможно, летописцы сочли эпизод слишком незначительным, чтобы тратить на него чернила.

Следующие два года – с октября 1449 по октябрь 1451 – Влад провёл в Молдавии, где у него были родственники. Молдавский двор того времени представлял собой настоящий серпентарий, где яд, кинжал и интрига были столь же обыденными инструментами политики, как сейчас телефонные звонки и электронная почта. Бояре с тяжёлыми золотыми цепями на шеях и перстнями, способными вместить яд на три смертельные дозы, улыбались друг другу за пиршественными столами, ломящимися от жареного мяса, и одновременно прикидывали, как бы половчее вонзить нож в спину соседу.

Практически наверняка наш герой присутствовал, а то и принимал активное участие, в битве при Красне в 1450 году, где молдаване сражались с вторгшимися поляками. Это было самое начало сентября. Размокшая от осенних дождей земля, под сотнями ног превратившаяся в грязное месиво. Клубы пара, вырывающиеся из ноздрей разгоряченных коней. Крики раненых, заглушаемые лишь чавканьем копыт и лязгом металла. Знамена, трепещущие на ветру как крылья испуганных птиц. И хилое солнце, временами проглядывающее сквозь тучи и робко лижущее наконечники копий и купола шлемов. Вот что такое – настоящая школа жизни для будущего полководца.

Когда отец его двоюродного брата Стефана (будущего Стефана Великого) Богдан II был убит, Влад вместе с кузеном бежал в Трансильванию в поисках безопасного угла. В 1452 году Дракула получил «привет» с родины – на него было совершено покушение, организованное всё тем же Владиславом II, у которого он несколькими годами ранее попытался отнять трон. Лишь чудом изгнанник избежал смерти. Тем временем Янош Хуньяди запретил городу Кронштадт (Брашов) оказывать ему какую-либо помощь в возвращении короны. В начале 1453 года Влада и вовсе выгнали из Трансильвании, после чего он на целых два года исчез из летописей – словно растворился в тумане истории.

Вновь имя Дракулы всплыло лишь в 1455 году, когда Янош Хуньяди, видимо, решив, что молодой валашский принц может быть полезен, предложил ему место в своей личной свите. Такая карьерная возможность для безземельного изгнанника была, пожалуй, не хуже выигрыша в лотерею.

Второе восхождение на трон: железной рукой к власти

Лето 1456 года. Хуньяди, к то времени – уже регент Венгерского королевства, собирается к Белграду, чтобы дать отпор туркам. Влад получает командование войсками, контролирующими горные проходы между Валахией и Трансильванией. Родина – вон она, рукой подать. Всё равно, что поручить лисе охрану курятника.

Конец июля или начало августа – данные источников здесь расходятся – Влад проникает в Валахию, чтобы вернуть себе трон. Стояла тёплая летняя ночь, звёзды безразлично взирали на колонну всадников, скачущих по тайным тропам. Зажжённый в нужный момент факел послужил сигналом для сторонников в городе. Скрип открываемых ворот, тихий звон кольчуг, короткая и жестокая схватка в коридорах дворца… К 15 августа Влад III Дракула уже уверенно сидел на престоле и, чтобы подсластить момент триумфа, первым делом устроил публичную казнь Владислава II.

Когда все счёты были сведены, новоиспечённый воевода тут же обратился за помощью к городу Брашов, запросив подкрепление для борьбы с турками, собиравшимися идти на Трансильванию. В своём послании он, изображая крайнее беспокойство, предупреждал, что без подмоги будет вынужден пропустить османов через свои земли или даже присоединиться к ним. Вскоре приходит весть: Хуньяди мёртв – бубонная чума забрала его сразу после победы над турками у Белграда. Его старший сын, Ласло, обезглавлен по приказу политических врагов, в стране хаос, никто не знает, кому присягать и за кого молиться. Какая уж там, к чёрту, Валахия… Оставшись один, Дракула был вынужден, как и предупреждал, присягнуть туркам.

Чтобы укрепить свою власть внутри страны, Влад развернул настоящим террор в отношении бояр. Исторические источники упоминают даже кратковременную гражданскую войну, в ходе которой Влад разгромил боярскую оппозицию и устроил публичные казни целых семей. Методы устрашения, использованные им, заставили бы содрогнуться даже видавших виды палачей.

Кроме того, наш герой решил поддержать семейные узы и отправил целый военный контингент – несколько тысяч воинов – своему двоюродному брату Стефану, что позволило тому после пары сражений захватить молдавский престол в 1457 году.

Но, несмотря на все усилия, престол под Владом шатался, как зуб у старика. Двое претендентов на валашский трон – Дан и другой Влад, по прозвищу Монах (сводный брат нашего Влада) – нашли приют в Трансильвании, получив поддержку от местных саксов и сбежавших бояр-оппозиционеров. Сначала Влад пытался убедить саксов прекратить поддержку соперников, а когда не получил удовлетворительного ответа – решил закрыть вопрос своими силами.

Кровавые походы в Трансильванию: стратегия устрашения

Пасхальное воскресенье 1457 года не предвещало для жителей трансильванских деревень ничего дурного. Колокола звонили к заутрене, их мелодичный перезвон плыл над долинами, отражаясь от горных склонов. В церквях, пахнущих ладаном и воском, священники в праздничных облачениях, расшитых золотом, читали проповеди о воскрешении и вечной жизни. В домах под соломенными крышами, согбенные крестьянки в выцветших рубахах ставили на столы деревянные блюда с крашеными яйцами и готовили праздничную снедь – всё, что могла позволить себе небогатая деревенская семья. Дети с блестящими от возбуждения глазами ёрзали на лавках, ожидая начала трапезы.

Звон оружия, ржание коней и грубые выкрики командиров нарушили мирную пасхальную идиллию. Это сын дракона пожаловал на праздничные куличи. Раздражённый упрямством саксов, Влад решил преподать наглядный урок дипломатии и вторгся в Трансильванию. Его армия, словно чёрная змея, вползала в долины, оставляя за собой дымящиеся руины и трупы. Он сжигал деревни, от которых оставались лишь обугленные остовы домов, торчащие, как обломанные рёбра, безжалостно давил любое сопротивление и брал многочисленных пленных всех возрастов и полов. Их всех угнали в Валахию и уже там перебили без малейшей жалости. Угнали, чтобы земляки не смогли предать их земле. Таков был урок для упрямцев.

Видимо, первый опыт пришёлся Владу по душе, потому что в конце того же года он снова наведался в Трансильванию – на этот раз по приглашению Михая Силади, зятя покойного Хуньяди, попросившего помощи в венгерской гражданской войне. Объединённые войска Силади и Влада осадили, захватили и разграбили саксонский город Бистриц (Бистрица), а затем, для красоты, подожгли его. Кровожадность Влада в этой кампании вышла за рамки любой тактической необходимости – он приказал казнить всех саксов и венгров, встреченных на пути.

Однако политическая ситуация в Венгрии вскоре стабилизировалась – король Ладислав Постум умер (некоторые злые языки говорили, что ему «помогли»), и на трон взошёл Матьяш Хуньяди по прозвищу Корвин («ворон») – младший сын покойного Яноша. В благодарность за помощь Влад получил два герцогства на юге Трансильвании – Амлаш и Фэгэраш – и подписал мирный договор с саксонскими городами. Впрочем, подпись Влада на мирном договоре стоила примерно столько же, сколько обещание волка не есть ягнят – ровно до первого удобного случая.

Примерно в это же время он перенёс столицу из Тырговиште в Бухарест, поближе к Дунаю. Историки до сих пор спорят о причинах: одни говорят, что Влад хотел быть ближе к своему османскому сюзерену, другие – что, наоборот, планировал нападение на турецкие земли. А может, ему просто надоел вид из окна старого дворца? Тем временем Силади, ни от кого не ожидающий подвоха, позволил некоторым валашским боярам найти убежище в Трансильвании. Это решение привело к быстрому охлаждению отношений между Владом и Матьяшем Корвином.

Между молотом и наковальней: дипломатия и манёвры

Начало 1459 года ознаменовалось новым витком напряжённости. Два главных саксонских города – Германштадт (Сибиу) и Кронштадт (Брашов) – видимо, решив испытать терпение Влада, начали нарушать торговые соглашения. На рыночных площадях, вымощенных булыжником, где пахло копчёной рыбой, пряностями и свежей выпечкой, вооружённые отряды останавливали валашских купцов. Горожане, кутаясь в меховые плащи, с любопытством наблюдали, как стражники конфисковывали тюки с товарами, а самих негоциантов бросали в сырые темницы или даже казнили через посажение на кол. Последнее было персональным приветом Дракуле – тогда не знали слова «троллинг», но это был именно он.

Реакция Влада была предсказуемо симметричной: он отозвал своих торговцев из Трансильвании и начал наказывать и сажать на кол саксонских купцов на своей территории своего княжества, а также арестовывать их имущество. Средневековые торговые войны редко обходились без жертв – и эта не стала исключением. Торгашей волокли, связанных, по пыльным трактам, привязывали к телегам и везли на показательную казнь. Последним, что они видели, были приготовленные для них колья, заостренные и смазанные жиром для лучшего скольжения.

Примерно тогда же объявился третий претендент на валашский престол, Басараб Лайота, обещавший защищать саксонский Брашов с отрядом в пятьсот или шестьсот человек. Влад отнёсся к нему примерно так же, как лев относится к ещё одной гиене, пришедшей на его территорию – с раздражением, но без особого беспокойства. Одним больше, одним меньше.

Апрель 1460 года. Снег уже сошёл с долин, но ещё лежал на горных вершинах, сверкая в лучах весеннего солнца, как серебряные короны. Первые цветы пробивались сквозь оттаявшую землю, птицы возвращались из тёплых краёв, наполняя воздух своими трелями. Претендент Дан, заручившись поддержкой венгерской короны, изгнанных валашских бояр и саксонских городов, пересёк границу и вторгся в Валахию. Наверняка он представлял себя триумфатором, въезжающим в Бухарест под восторженные крики подданных. Реальность оказалась куда прозаичнее – где-то в горах, в узком ущелье, где скалы, покрытые мхом и лишайником, подступали так близко, что всадники могли проезжать только по двое, где вековые деревья создавали сумрак даже в ясный день, а эхо отражало каждый звук, многократно усиливая его, – его армия попала в засаду. Внезапно ущелье наполнилось свистом стрел, криками раненых, ржанием испуганных лошадей. Это был разгром. Вскоре гордое войско превратилось в беспорядочно бегущую толпу, преследуемую и методично уничтожаемую воинами Влада.

Что случилось с пленными? Вы уже догадались – все они были посажены на кол. Более того, Влад приказал насадить на колья даже трупы тех, кто пал в бою. Судьба самого Дана оказалась ещё горше: его захватили, заставили выкопать собственную могилу – яму в каменистой земле, каждый удар заступа отдавался болью в измученных руках, а пот заливал глаза – и выслушать мессу за упокой своей души. Затем, когда священник в черной рясе, пахнущей ладаном, закончил последнюю молитву, Дану отрубили голову.

Венгрия, Трансильвания и саксонские города, решив, что с Владом лучше не шутить, отправили к нему пятьдесят пять эмиссаров с миротворческой миссией. По прибытии дипломаты обнаружили, что радушный хозяин уже подготовил для них колья, но почему-то не торопится приступать к расправе и заставляет их ждать пять недель. Надо полагать, это были самые нервные пять недель в жизни этих несчастных.

Начало мая ознаменовалось новым вторжением Влада в Трансильванию. И вновь – сожжённые деревни, вытоптанные посевы и вереницы пленных, подгоняемых кнутами в их последнем пути. Под стенами Брашова он устроил настоящее представление, которое надолго врезалось в память свидетелей – десятки или даже сотни людей были посажены на кол. Это было недвусмысленное напоминание о последствиях помощи его врагам. Хронист с горечью замечал, что целые деревни были «срезаны, как капуста» – возможно, не самая изящная, но очень емкая метафора.

Тактика устрашения сработала – король Матьяш Корвин немедленно потребовал от трансильванцев прекратить беспокоить валашских торговцев и путешественников. Воцарился хрупкий мир, который, впрочем, держался исключительно на страхе перед новыми зверствами Влада.

В посланиях саксонским городам Влад не скрывал своих намерений свести счёты с Амлашем и Фэгэрашем, где укрывались Влад Монах и другие изгнанники. В начале августа, когда поля золотились созревающим зерном, а сады гнулись под тяжестью плодов, он устроил рейд, уничтоживший несколько окрестных деревень, с традиционным набором развлечений – грабежами и расчленениями, повешениями и посажением на кол захваченных пленников.

После всех этих кампаний Влад, остававшийся османским вассалом, заметил внезапное истощение своей казны и обратился к султану с просьбой проявить терпение и отложить очередное взыскание дани. Мол, вы, господин, и сами – великий воин, не чета нам, убогим, и прекрасно понимаете, какой дорогостоящей может быть война. В это же время папа Пий II призвал к новому крестовому походу против турок. Влад, как человек, умеющий держать нос по ветру, сразу почуял открывшуюся возможность и немедленно начал дипломатические переговоры с королём Корвином. Возможно, в его голове уже зрела идея избавиться от османского сюзеренитета и вернуться в лоно христианской Европы – с такой репутацией он вполне мог рассчитывать на тёплый приём в рядах крестоносцев.

Гнев Порты: когда отказ становится смертным приговором

В тот холодный день, когда бояре-изменники преклонили колени перед султаном Мехмедом II в его роскошном дворце в Эдирне, прежде звавшемся Адрианополем, судьба Влада Цепеша, то есть Колосажателя, была решена. Покуда валашский воевода праздновал свои победы над саксами и укреплял власть железом и кровью, эти бородатые господа с глазами, бегающими как у пойманных крыс, нашёптывали завоевателю Константинополя истории о зверствах своего правителя, щедро приправляя рассказы небылицами, от которых даже у видавших виды османских палачей волосы встали бы дыбом.

Султан выслушал их, поглаживая ухоженную бороду, и его глаза, обычно непроницаемые как темные озера, сузились от гнева. Мехмед II не привык к непокорности, особенно от вассалов. Его решение было быстрым и резким, как удар ятагана. Он потребовал, чтобы Влад лично явился в Эдирне с полагающейся данью и, что гораздо хуже, привёз пятьсот мальчиков для пополнения корпуса янычар. Пятьсот юных душ для превращения в элитных воинов ислама — такова была цена вассальной зависимости.

Посланники султана, пропахшие дорожной пылью и благовониями, с лицами, прячущимися в тени тюрбанов, вручили письмо Владу, ожидая увидеть трепет или хотя бы почтительный ужас. Но властитель Валахии, этот худощавый человек с глазами, холодными как зимний ручей, лишь пробежал взглядом по строкам послания и сделал то, чего никто не ожидал — он отказал.

Это был шаг на грани безумия. Отказать Мехмеду II, покорителю Константинополя, властителю земель от Багдада до Белграда? Османы расценили такой ответ как откровенную измену. Шепотки евнухов разносились по гарему, разговоры воинов в казармах стихали, когда речь заходила о валашском шайтане, осмелившемся бросить вызов самому Мехмеду Фатиху, то есть Завоевателю. Скоро, очень скоро этому гяуру отрежут его дурную башку – будет ему наука.

Но Влад не был бы Владом, если бы не имел в рукаве несколько козырей. Он развернул сложную дипломатическую партию, где каждый ход мог стоить ему жизни. С одной стороны, он договорился с жителями многострадального Брашова, предложив им защиту от турок в обмен на помощь в снаряжении четырёх тысяч воинов. С другой — затеял смертельно опасную игру с османскими эмиссарами, предложив им прислать войска для «защиты» Валахии, пока он якобы готовится к визиту в Эдирне с данью. Что на самом деле замышлял этот мастер обмана и интриг. Может быть, он просто хотел ещё сильнее запугать трансильванцев, вынуждая их платить больше? А может, планировал устроить засаду небольшому отряду и захватить оружие и сокровища?

Удивительно, но османы поверили. Возможно, сама невероятность такого плана убедила их в его искренности — кто бы осмелился так очевидно лгать самому султану? Они послали вооружённый контингент в Валахию, а Мехмед направил греческого посланника по имени Катаволинос, чтобы тот сопроводил Влада в Эдирне.

Хамза-паша, губернатор Видина, города на южном берегу Дуная, решил перестраховаться. Тучный мужчина с маленькими хитрыми глазками и пальцами, унизанными перстнями с драгоценными камнями, он подготовил западню для валашского воеводы. Но у судьбы были свои планы — или, точнее, у Влада были свои шпионы. Он заранее узнал о западне. Вместо того чтобы благородно прыгнуть в расставленный капкан, Влад сам напал на османов.

Многих турок перебили, а тех, кому не посчастливилось попасть в плен – посадили на колья. Среди этого леса возвышался один особенно высокий кол. На нём, в знак особого уважения к высокому чину, медленно умирал Хамза-паша. После того как он испустил последний вздох, Влад повелел отрезать ему голову и послать её в качестве подарка венгерскому королю Матьяшу Корвину.

Так началась война между Владом Дракулой и величайшей империей Средиземноморья. Война, в которой маленькая Валахия бросила вызов могущественной Порте, война, где на кону стояла не только голова самого воеводы, но и выживание всей страны.

Война! Война! Война!

Понимая, что разгневанный султан непременно пришлёт карательную экспедицию, Влад решил встретить опасность по-своему — не щитом, а мечом. Он принялся методично уничтожать всё, что могло быть полезно врагу на берегах Дуная. Куда бы ни ступала нога отрядов Влада, за ними оставалась выжженная земля. Это была война без милосердия, война на уничтожение, где целью было подорвать моральный дух и логистические возможности врага, а также затянуть время перед неизбежной карательной кампанией.

Первой целью валахов стала крепость Джурджу. Влад, будто мастер маскарада, переоделся на османский манер, повязал тюрбан и на беглом турецком убедил стражников открыть ворота. Можно представить изумление на лицах турецких солдат, когда их «соотечественник» внезапно обнажил клинок. К закату шесть тысяч турок навечно отправились в райские сады, а крепость Джурджу, гордая твердыня османов на Дунае, превратилась в дымящиеся руины.

Затем Влад направил свои войска по берегам Дуная, оставляя за собой шлейф из дыма и крови на протяжении шестисот километров. Зима облегчила задачу — Дунай замёрз, превратившись в ледяную дорогу, по которой кавалерия пересекла реку без проблем. Влад безжалостно убивал всех, кто оказывал сопротивление, одновременно организуя переправу христианского населения на северный берег реки — подальше от власти турок. В письме королю Матьяшу он с гордостью отчитывался о своих деяниях: 1350 убито в Энисале, 6840 – в Силистре, 630 – в Туртукайе, 840 – в Хыршове, 1460 – в Рахове, 1138 – в Никополе и Гигене. В общей сложности около 25 000 душ отправились на тот свет. Для сравнения, это всё равно что вырезать небольшой европейский город того времени. И это сделал человек, чья армия вряд ли превышала несколько тысяч солдат.

В то время как основная армия сеяла смерть на южном берегу, другой военный контингент оставался на северном берегу реки, охраняя тылы и предотвращая любые попытки контратаки. В январе 1462 года валахи вернулись домой, нагруженные добычей, как муравьи после удачного набега на сахарницу. Трофеи были столь обильными, что даже простые солдаты вернулись с золотыми монетами, шелками и драгоценными камнями.

Совсем недавно, в 2017 году, благодаря обнаружению ранее не публиковавшегося письма, историки узнали ещё один эпизод этой кампании. Оказывается, валахи напали на флотилию из пятидесяти османских кораблей, плывших по Дунаю. Все они были сожжены, а их экипажи — почти все до единого — перебиты. Представьте себе эту картину: пылающие корабли на фоне ночного неба, крики тонущих и горящих людей, и Влад, наблюдающий за этим зрелищем с берега, возможно, с бокалом вина в руке и лёгкой улыбкой на тонких губах.

Во время кампании Дракула держал при себе нескольких османских сановников, которых ранее послали схватить его. Они были вынуждены сопровождать его в этом кровавом турне, наблюдая все ужасы своими глазами. По окончании рейда, он осыпал их подарками и отправил обратно к султану, чтобы они в красках рассказали своему повелителю обо всём, что видели. Одновременно, понимая, что месть султана будет страшной, Влад просил помощи у венгров. Но помощь из Венгрии была как горизонт — чем ближе подходишь, тем дальше он отступает. Лишь обещания, уверения в поддержке, расплывчатые намеки на возможные действия — но ни одного солдата, ни одного меча, когда они были так нужны.

Тем временем султан, узнав о расправе над своими подданными, пришёл в такую ярость, что его визири боялись подходить к нему. Он направил экспедиционные силы численностью около 18 000 человек под предводительством великого визиря Махмуда-паши с задачей опустошить Валахию. Войско заняло и разрушило порт Браила. Кровь текла по улицам, смешиваясь с талым снегом, а дым от пожаров был виден за много миль. Но когда турки собирались пересечь реку, возвращаясь на османскую территорию, они подверглись атаке валахов. В результате половина армии обратилась в бегство, бросая оружие и крича от ужаса.

Этот эпизод стал последней каплей, переполнившей чашу терпения султана. К тому же теперь у него были развязаны руки после завершения других военных кампаний на севере Анатолии против городов Трапезунд и Синоп. Мехмед II, чьи войска превосходили армию Влада, решил лично разобраться с валашским воеводой. Начиналась настоящая, большая война.

Ночные демоны

Не теряя времени, Мехмед II сделал свой ход — назначил воеводой Валахии брата Влада по имени Раду Красивый. Этот молодой человек с лицом, которое могло бы украсить картину итальянского мастера, до этого момента находился в качестве заложника при османском дворе и был, если верить слухам, в хороших отношениях с султаном. Раду должен был стать приманкой для бояр, уставших от кровавых методов правления его брата.

Официально кампания началась 26 апреля, когда первые отряды двинулись по пыльным дорогам Балкан. А уже 15 мая передовые разъезды османов достигли Дуная, сверкая на весеннем солнце копьями и полумесяцами на знамёнах. Их флот должен был сначала обеспечить безопасность берегов, но часть кораблей была направлена к Килии — стратегической крепости вблизи устья Дуная, которая в то время находилась в руках венгров и валахов и на которую с вожделением поглядывали также молдаване.

Венгры, на чью помощь так рассчитывал Влад, медлили. Возможно, у них вообще не было намерения приходить на выручку — в конце концов, что такое Валахия по сравнению с Венгерским королевством? Всего лишь буферная зона между христианской Европой и Османской империей. Поэтому Владу, привыкшему полагаться только на себя, пришлось сражаться с врагом в одиночку.

Он отправил своих родственников и приближенных в убежища в горах и лесах, где вековые деревья и неприступные скалы могли защитить их лучше любой крепостной стены. Сам же воевода занял позицию на берегу Дуная, напротив Никополя, полный решимости не дать османам пересечь реку. День и ночь дозорные следили за противоположным берегом, где уже виднелись шатры османского лагеря, а по ночам валахи зажигали множество костров, чтобы создать впечатление большей численности своих войск.

Не вышло – слишком неравными были силы, Дракула просто не мог контролировать весь берег. Тысячи янычар и прочих войск пересекли Дунай под покровом ночи, когда только луна освещала тёмные воды. Они взяли с собой несколько артиллерийских орудий, чтобы обеспечить плацдарм. Валахи их все-таки встретили и дали бой, перебив порядка трехсот человек, но янычары, помня наказ султана, мёртвой хваткой вцепились в пятачок земли на чужом берегу. Они наскоро окопались, развернули пушки и ударили изо всех стволов. Валахи были вынуждены отойти и уступить берег врагу.

В течение семи дней османы продвигались по странной, пустынной земле. Они не встречали ни людей, ни животных. Деревни стояли брошенные, поля — сожжённые, колодцы — отравленные. Вдобавок валахи постоянно досаждали им: внезапно нападали на отставших, обстреливали из луков арьергард, уничтожали фуражиров. А характерная для этого времени года летняя жара превратилась в настоящую пытку — солнце безжалостно палило с безоблачного неба, иссушая губы и забирая последние.

Османская армия была сильно измотана, моральный дух падал с каждым днём бесплодного марша. Но, несмотря на все трудности, они продолжали движение, веря в мудрость султана и превосходство своих сил. И тогда Влад решил нанести им смертельный удар.

План был столь же дерзким, сколь и безрассудным. Воевода переодел часть своих людей на османский манер — тюрбаны, широкие шаровары, кривые сабли — и, возглавив этот странный отряд, поскакал прямо к османскому лагерю, где намеревался совершить покушение на самого «повелителя Вселенной». Это было всё равно что войти в логово льва, надеясь перерезать ему горло.

Существуют разные версии того, что тогда произошло, но все источники сходятся в одном: османы, вероятно, знали о приближении Влада. У султана были свои шпионы, и мало что ускользало от его внимания. Они ждали валашского воеводу, как паук ждёт муху в своей паутине. Но даже подготовленные, они не могли предвидеть, что нападение будет столь яростным.

В ту ночь, когда валахи приблизились к лагерю, луна скрылась за облаками, словно не желая быть свидетелем грядущей резни. Теплый ветер доносил запахи жареного мяса, специй и конского пота, смешивающиеся с ароматами ночных трав и цветов. Кое-где в шатрах еще горели светильники, отбрасывая причудливые тени на полотно. Из дальнего края лагеря доносились тихие звуки музыки — какой-то солдат играл на свирели, вспоминая, возможно, свой дом в далекой Анатолии.

Влад и его всадники ворвались в лагерь, сея хаос и панику. Звон мечей мешался с криками сражающихся и стонами раненых, шатры пылали, освещая поле боя кровавым светом. Валахи рыскали по лагерю, ища ставку султана. Но в этом круговороте палаток, верблюдов, лошадей и бегающих людей они нашли только шатёр визиря. Похоже, они заблудились, и тем самым потратили драгоценное время и теперь рисковали быть захваченными, пока османы организовывали оборону. Возможно, Мехмед II, этот опытный военачальник, предпочёл не ночевать в собственном шатре, предвидя такую возможность.

В конце концов, валахи, понимая, что их миссия провалена, были вынуждены отступить. Но самое интересное, что борьба внутри лагеря на этом не прекратилась. Османы, дезориентированные ночной атакой и тем, что нападавшие были одеты по-турецки, продолжали сражаться между собой. Учитывая, что их армия включала людей различных языков и происхождения — албанцев, греков, арабов, турок — не удивительно, что они принимали друг друга за врагов. Эта неразбериха, скорее всего, спасла жизнь многим воинам Влада.

Некоторые источники утверждают, что причиной неудачи была несогласованность действий — якобы некоторые валашские командиры не подчинились приказам своего воеводы. Но наиболее вероятная причина заключалась в том, что значительная часть армии Влада, несколько тысяч человек, в то время охраняла границу... но не турецкую, молдавскую!

Причиной этому была политическая паранойя Дракулы. В Молдавии правил его двоюродный брат, воевода Стефан, который внимательно следил за событиями в Валахии. Этот расчётливый правитель, позднее заслуживший прозвище Великий, ждал удобного момента, чтобы захватить крепость Килию, стратегический пункт, дающий выход к морю. И действительно, пока Влад сражался с османами, молдаване осадили крепость при поддержке турок. Семейные узы значили мало в этой игре престолов, где каждый думал, прежде всего, о расширении собственной власти.

После ночной атаки султан продолжил поход и вскоре стал свидетелем зрелища, от которого даже у него, человека бывалого, застыла кровь в жилах. Прибыв в город Тырговиште, он обнаружил в его окрестностях «лес», который не был отмечен ни на одной карте. Лес из человеческих тел, насаженных на колья. Многие из несчастных были османами. Мухи роились над разлагающимися трупами, а зловоние смерти пропитало всё вокруг. Влад, верный своей репутации, оставил «приветствие» для захватчиков.

Ужаснувшись, султан приказал своим войскам направиться к крепости Килия, отказавшись от дальнейшего продвижения вглубь этой проклятой земли, где за каждым деревом мог скрываться вражеский лучник. Валахи попытались атаковать ещё раз, но были отбиты, понеся многочисленные потери.

Влад также отправился к Килии, надеясь перехватить инициативу и помешать как османам, так и молдаванам захватить крепость. К счастью для осаждённых, османский флот оказался бесполезным из-за многочисленных повреждений, полученных ранее. Крепость устояла, а Стефан Молдавский получил ранение картечью в ногу, из-за чего навсегда охромел.

Последний акт: предательство, плен и смерть воеводы

После месячного пребывания в Валахии султан, понимая, что полное завоевание страны потребует слишком много ресурсов, решил сменить тактику. Он оставил контингент османских войск в поддержку Раду Красивого и пересек Дунай, чтобы вернуться в свою империю. Красивая пешка была поставлена на доску, теперь нужно было ждать, что она превратится в ферзя.

Страдания, перенесенные Валахией во время войны, не прошли даром. Разорённые деревни, сожжённые посевы, тысячи убитых и угнанных в рабство — всё это заставило бояр задуматься, стоит ли поддерживать правителя, политика которого приводит к таким результатам. Красивый и мягкий в обращении Раду, чье правление обещало мир с османами и молдаванами, казался привлекательной альтернативой.

С июля по октябрь 1462 года два брата, два претендента на корону, вели междоусобную войну. Но постепенно войска Влада таяли как весенний снег — солдаты дезертировали, переходили на сторону Раду, уходили в леса. На что мог рассчитывать правитель разорённой страны, против которого были и внешние враги, и собственные подданные?

Влад надеялся получить помощь от венгров, своих христианских соседей. Но король Матьяш Корвин не спешил бросать свои силы в пекло валашской войны. Королевская армия начала свой неторопливый марш на юг лишь в августе, когда чаша весов уже явно склонилась в пользу Раду.

Покинутый всеми, кроме горстки верных людей, Влад был вынужден укрыться в крепости Поенарь — своём последнем прибежище. Эта цитадель, расположенная на вершине недоступной для врага скалистой горы, была его последним козырем. Отсюда он мог бы вести партизанскую войну, дожидаясь помощи из Венгрии.

Однако вскоре Влад покинул замок. Легенды говорят о подземном ходе, которым он якобы воспользовался, чтобы обмануть врагов. Но историки склоняются к более прозаическим версиям: либо османы разместили бомбарды на соседнем холме, откуда могли обстреливать крепость, превращая её в ловушку, либо гонец смог прорваться сквозь осаду с известием, что Владу не стоит ждать помощи в ближайшем будущем.

Как бы то ни было, он бежал со своими войсками к границе с Трансильванией, которую пересек в начале ноября 1462 года. Его второй период правления закончился, впереди его ждали очень тяжелые времена.

После нескольких недель переговоров с королём Матьяшем Корвином, которые проходили в промозглых залах венгерских замков, Влад понял, что венгерский правитель, этот молодой хитрец с лицом, на котором всегда играла полуулыбка, не намерен помогать ему бескорыстно. Именно тогда, в порыве отчаяния или по холодному расчёту, он написал знаменитое письмо султану, в котором просил прощения и предлагал помочь ему завоевать Трансильванию и даже Венгрию. Ставки в этой игре выросли до небес.

Матьяш каким-то образом узнал об этом письме, но, как опытный игрок, ничем себя не выдал. Более того, армии венгерского короля и Влада вместе продвигались вглубь Валахии, будто закадычные друзья. Однако вскоре после пересечения границы, воспользовавшись моментом, когда Влад отделился от своих самых верных войск, Ян Йискра, чешский наемный командир на венгерской службе, арестовал его. Влада отвезли в Вишеград — мрачную крепость на берегу Дуная, где заключили в башне с видом на реку. Железная клетка для человека, который ещё недавно держал в страхе целую империю.

Только в 1475 году, когда политическая ситуация изменилась и Матьяшу понадобился опытный военачальник, знающий повадки османов, Влад был освобожден. В начале следующего года ему было предоставлено командование контингентом венгерских войск для боевых действий на севере Сербии и в Молдавии, в поддержку его двоюродного брата Стефана против османов. Колесо фортуны сделало полный оборот.

И вот, в начале ноября 1476 года, спустя почти четырнадцать лет после своего падения, Влад снова вступил на землю Валахии, возглавляя венгерские отряды. Его лицо постарело, в бороде появилась седина, но глаза горели тем же огнём, что и раньше. Осенний ветер развевал его плащ, когда он стоял на холме, глядя на страну, которой когда-то правил. Листья срывались с деревьев и кружились вокруг него, словно приветствуя возвращение блудного сына

В первые же дни вторжения на них напали войска Басараба III Лайоты, бывшего в то время валашским воеводой. Атака была отбита с легкостью, и противник бежал, оставив на поле боя знамена, оружие и раненых. Захватчики заняли старую столицу и направились к Бухаресту, настоящей резиденции воеводы, где Влад был снова коронован. Казалось, что судьба, эта капризная дама, наконец, улыбнулась ему.

Увы, но это была ее прощальная милость. Как только венгерские войска покинули Валахию, османы, для которых имя Влада всё ещё было синонимом ужаса, вновь вторглись в страну. Началась последняя битва Влада Цепеша. Сражение началось хорошо для воеводы. Его войска теснили противника, и победа уже казалась близкой. В этот момент Влад, одетый на турецкий манер для маскировки, поднялся на близлежащий холм, чтобы лучше видеть поле боя. Возможно, он уже представлял себя снова сидящим на троне Валахии, уже думал о мести боярам-предателям и о возрождении своей страны. Но судьба готовила ему последнюю, горькую шутку. Некоторые из его собственных людей, не узнав своего господина в турецкой одежде, приняли его за врага и убили на месте. Другая, более правдоподобная версия гласит, что он либо столкнулся с отрядом турок, либо стал жертвой измены, организованной боярами, верными убежавшему Басарабу Лайоте. В жестоких играх престолов не бывает счастливых концов.

Только десять из двухсот молдавских солдат, сопровождавших его, смогли выжить в этой резне и вернуться на родину. Голова Влада, отрубленная и набитая соломой, была отправлена султану в качестве материального доказательства смерти одного из величайших врагов империи. Говорят, Мехмед долго смотрел на это мрачное подношение, прежде чем отдать приказ выставить её на пике у ворот дворца.

Так закончилась жизнь безжалостного воеводы, человека, которого, возможно, мы должны помнить скорее за его военные победы, чем за те мрачные истории, созданные как при его жизни, так и много позже. И уж тем более реальный Влад Дракула не имел ничего общего с центральным персонажем известного романа ужасов XIX века. Влад Цепеш, Дракула, Колосажатель, человек, бросивший вызов величайшей империи своего времени, окончил свои дни так же, как жил — в крови. Уроки его правления до сих пор заставляют историков спорить: был ли он героем, защищавшим свою страну любой ценой, или чудовищем, чья жестокость не знала границ? Возможно, он был и тем, и другим одновременно.