Бир машина, или транс-языкование

Ребёнок наших друзей растёт в семье, где говорят на двух языках: русском и турецком. В связи с чем, от него часто можно услышать такие очаровательные вещи как "Бир би", то есть одна машина, где "бир" - это "один" по-турецки, а "би" - это машина на "детском". И это не вызывает ни у кого когнитивного диссонанса: ну запомнил ребёнок два слова из двух разных языков, ну соединил их в одну конструкцию, что тут такого?

Однако сегодня на уроке мой взрослый ученик охарактеризовал свою ошибку как "очень русский английский", с долей иронии и с осуждением. И я задумалась о том, как чётко в нашем восприятии проводится грань между двумя языками, когда мы взрослеем и начинает осознавать язык интеллектуально. И как быстро мы создаём иерархию, где один язык почему-то превозносится над другим.

Мы воспринимаем русский язык и английский язык как две чётко разделенные системы. И когда мы говорим на одном из них, то мы словно щёлкаем переключатель:

Щёлк: "The weather is lovely today, isn't it? I think I feel like going for a walk, would you care to join me?"

Щёлк: "Погода хорошая сегодня. Хочу пойти погулять. Пойдёшь со мной?"

Здесь кажется всё ясно и понятно. Но давайте посмотрим на другой пример. (Подобное я я не раз наблюдала в/на Брайтоне, Нью-Йорк).

Восхитительно, не правда ли? Самое поразительно это не то, что говорящий смешивает слова из двух разных языков, а то, что он ещё и переносит грамматику одного языка на другой, словно встраивая одно в другое. Билдинг стал среднего рода, хотя в английском нет грамматических родов, а глагол apply обзавёлся возвратным суффиксом.

Как и в случае с сыном моих друзей, эта речь - пример явления концепции translanguaging, или транс-языкования, которая набирает всё больше популярности в лингвистической среде в последние годы.

Эта концепция отказывается от разделения языков в сознании человека на две несмешанные системы. Языки сосуществуют, смешиваются, "трутся" друг о друга. Их невозможно расчленить и, говоря, на английском, убрать свой русский в коробочку подальше.

Мне эти осознания приносят облегчение. Я понимаю, что знание иностранного языка не создаёт во мне отдельную систему. Оно лишь расширяет уже существующую, расширяя мои языковые и коммуникативные возможности. И нет ничего плохо в том, что мой английский имеет в себе русскость, а мой русский иногда "звучит по-английски". Это лишь свидетельство широты моих возможностей, а не причина для стыда.