Филэллин и тафофилия
Главный герой нового романа Леонида Юзефовича отправляется в соседнюю страну, чтобы помочь братскому народу в его освободительной борьбе... Чувствуете, как рвётся изнутри возглас: ну всё понятно, что за страну имеет в виду автор, и даже какого именно героя!
Мой хороший товарищ Константин Мильчин так и написал: мол, роман про Захара Прилепина, да такой, что сам Прилепин про себя лучше не напишет. И выразил этим, как кажется, популярное мнение. Увы, вынужден не согласиться. «Филэллин» вовсе не про Прилепина и вовсе не имеет в виду войну на Донбассе. То есть найти параллели, конечно, можно, но лишь настолько, насколько друг на друга похожи вообще все войны – а это как раз далеко не самое важное. Важно ведь, чем они отличаются, правда?
Одно дело национальноосвободительная война в Греции 1820-х, совсем другое – украинская гражданская война 2010-х. Слишком уж разные политические, экономические и социальные причины у двух этих войн. Как раз эти причины Юзефовичу не слишком интересны, он их почти и не касается. А вот что ему по-настоящему интересно – это человеческие эмоции, которые от войны к войне неизменны.
Французский аристократ либерального толка отправляется в Грецию, чтобы бороться за свободу плечом к плечу с потомками героев древности, но разочаровывается: вместо потомков афинян и спартанцев – странный национальный коктейль из цыган и турков, а вместо борьбы за свободу – грязные интриги и бесконечная грызня конкурирующих группировок. Стареющего русского императора уговаривают вмешаться в конфликт, помочь православным – #АлександрВведиВойска! Но Александр давно разочарован в деятельной борьбе за добро – где оно вообще и как отделить его от зла? – и предпочитает недеяние. Обнищавший русский дворянин одержим идеей православного братства, мистическими пророчествами и даже уверен, что знает способ помочь «торжеству креста над полумесяцем», – но разочаровывается и в братстве, и в пророчествах, а торжеству креста над полумесяцем помогает совершенно случайно, когда меньше всего об этом думает, – и в конце концов находит покой в растительной мещанской жизни. «Помереть без мучений – вот оно, моё счастье», – говорит он.
«Роман о любви», – написал Антон Долин, и если книги он читает тем же местом, которым смотрит кино, то скандальное увольнение с Первого канала перестаёт быть загадочным. С тем же успехом можно и про «Смерть Ивана Ильича» сказать, что это повесть о любви. То есть любовь в «Филэллине», конечно, есть: любит Мосцепанов мещанку Наталью, любит, бросает и в Греции женится на медсестре, потому что «почему бы и нет». Любит и Наталья своего Мосцепанова, хоть и выходит замуж за кого-то другого, потому что надо же хоть за кого-то замуж. Даже камерсекретарь Еловский любит своего императора – настолько, что не может сопротивляться желанию потискать хоть немного барышню, которую начальник вчера пользовал. Одним словом, пресловутая любовь тут описывается едва ли не с брезгливостью, её квинтэссенция – клок испачканных менструальной кровью лобковых волос, а наименее отвратительное проявление – бессловесная полуживотная любовь туповатой мещанки.
Вовсе не о любви «Филэллин», а о разочаровании. Разочаровании в идеалах юности, вообще в идеалах, в юности и жизни в целом. «Филэллин» – о смерти, о готовности к ней. «Много есть на свете красавиц, но моё сердце принадлежит одной, её имя Смерть», – поёт хозяйка греческой таверны. «Женою мне станет Земля, тестем – могильный камень», – поёт греческий солдат. Навстречу смерти, заворожённый ею, движется один из главных героев романа Александр I. Финальная сцена романа – все помнят, что финал – это главное в композиции текста? – разворачивается на кладбище.
И как же может быть иначе, если ни одному из героев не удаётся донести до конца тот багаж из идеалов, представлений о добре и справедливости, с которым они начинали? «Я словно бы умер и в моей оболочке поселился другой человек. У него рождаются мысли, каких у меня сроду не бывало, и он делает такие вещи, за которые я прежний расстрелял бы его как преступника», – говорит француз Фабье. Когда разувериваешься во всём, во что верил, с холодной ясностью осознаёшь, что всю жизнь служил ложным идолам, что всё, что тебе казалось справедливым, вовсе не справедливо, более того – разувериваешься вообще в возможности и реальности справедливости, истины, добра, любви, вот этого вот всего, – куда ещё и остаётся идти, кроме как на кладбище?
На энергии этого же разочарования, как мне уже приходилось говорить, написано и водолазкинское «Оправдание острова» – заканчивающееся, кстати, не чем иным, как апокалипсисом, гибелью всего живого, тоже смертью, стало быть. И повторю, что разочарование этих романов есть эхом отдающееся в сознании художника тотальное разочарование эпохи – в идеалах либеральной справедливости, рыночной свободы и демократического добра. И констатация того факта, что никаких других идеалов нет и быть не может. А значит – апокалипсис, смерть, кладбище.
«Филэллин» – прекрасный роман, хотя рекомендовать его как-то не поднимается рука, скорее хочется предупредить: будьте готовы к тому, что вы прочтёте хитро придуманную, мастерски написанную, блистательно сделанную книгу о том, что тотальное разочарование неизбежно, а вслед за разочарованием неизбежно приходит смерть.