Жених и невеста
Дорога к местной «рублевке», престижному коттеджному поселку, имевшему второе название «Поле чудес», огибала озеро Лесное.
Километрах в тридцати от города бизнесмены, генералы, прокуроры и депутаты спрятали от народных глаз дома, больше похожие на дворцы, сытое благополучие и самих себя за высокими заборами и постами охраны по периметру.
Один из заказчиков попросил отогнать на «Поле чудес» свежеотремонтированную «морковку» (прим.: на автомобильном «сленге» «морковка» - автомобиль Toyota Mark II). На трассе вообще не было слышно, как работает праворукий «японец», а когда Евгений свернул на гравийку, чудо японского автопрома даже не заметило, что на ней есть немного ям и колдобин, вымытых весенними дождями и раздолбанных джипами депутатской охраны.
Женька наслаждался поездкой, бросая взгляды на другую сторону озера, где синела и зеленела деревянными домиками база отдыха.
Загребущие ручки народных избранников пока не дотянулись до той стороны берега, у некоторых домиков были видны автомобили. Значит, народ по-прежнему приезжает сюда отдыхать.
Сама база как будто законсервировалась во времени. Насколько мог судить Женька, бросая на нее взгляды с другого берега, грибки на пляже были все теми же, покосившиеся столбы на волейбольной площадке никто так и не подправил, новых домиков не прибавилось, разве что на стенах нескольких из них теперь белели сплиты.
Когда-то они приезжали сюда компанией с пацанами еще из шараги. Из доступных развлечений: пиво, шашлык, озеро, рыбалка. Ну, девахи, само собой, что были готовы трахаться на скрипучих армейских кроватях с продавленными матрасами.
Тут было кайфово. Ценник не ломили. Отдыхать не мешали. Ведешь себя культурно, не барогозишь, все ништяк. Если редкие разборки и случались, то в основном с незнакомыми залетными. Местные компании соблюдали на базе негласное перемирие.
А вот Настю Женьке сюда вести не хотелось. Хотелось, чтобы все было по красоте. Он никогда не выбирался из страны, а тут неожиданно для себя стал подбирать варианты отдыха в Турции или в Египте.
Правда, Турция оказалась неожиданно дорогой. Оставались курорты в Хургаде, куда еще можно было наскрести бабла для двоих, если работать дольше, а экономить больше.
Потому последние два месяца Женёк и не вылезал из смотровой щели сервиса. По весне клиентов было много. Народ приводил свои телеги в чувство после зимнего веселья на городских улицах, когда не спасают ни шипы, ни липучка. А как тут спастись, если администроны жилят высыпать на асфальт даже децл дешевеньких реагентов?
Напротив смотровой щели в гараже Женька повесил плакат с пирамидами. Не, вся эта мутотень с визуализациями была ни при чем. Ему просто нравился вид: лежащий сфинкс, а за ним бежевые треугольники, хрен его знает когда, кем и как построенные.
Он не то, чтобы рвался заполнить пробелы в образовании, снова чутка подучить историю или решить загадочную тему постройки циклопических сооружений. Просто нравилось и всё. А цель была посмотреть на все эти красоты своими глазами в обществе любимой. Путь к цели, увы, лежал через урочную и внеурочную работу.
Наверное, если бы он рассказал Настюхе о том, что мечтает первый раз оказаться за границей, она могла бы напрячь богатых предков, чтобы те организовали молодым тур даже на экзотические Мальдивы или модное нынче Бали. Такой вариант Женька не рассматривал от слова совсем.
Во-первых, это он хотел сделать любимой сюрприз. Во-вторых, просить у кого-то денег, когда ты можешь заработать их собственными руками, вообще днище. В-третьих… блин, достаточно во-первых и во-вторых.
А вот поговорить с Настей о ближайшем будущем они поговорили. Никаких абортов, это не обсуждается. Да Настёна и сама про такое не заикалась. Более масштабной проблемой было их происхождение из разных миров.
Женёк очень хорошо понимал, что вряд ли станет олигархом за месяц-два или сможет открыть и вести успешный бизнес. Чинить тачки в гараже ему нравилось, а вот организовать что-то такое, где напыщенные бизнесмены ведут друг с другом переговоры, напялив модные костюмы, летают бизнес-классом, ездят на крутых телегах вроде массивных «линкольнов» или заряженных «мазерати», он понятия не имел как.
Женька иногда представлял мир чем-то вроде торта «Наполеон». На каждом коржике идет своя жизнь, а подняться с самого нижнего, придавленного весом других коржей туда, где белеет крем и краснеют боками лесные ягоды, наверное, можно, только для этого нужно много времени и еще больше удачи. Пока за неимением гербовой пишем на простой.
С Настей они решили так. Жить продолжают вместе. Ребенка она рожает. Своих родителей ставит перед фактом. Может, будет скандал, может, нет. Примут ли Настины предки Женьку или нет, тоже не так уж и важно. Жить вместе им, так что им и решать, как все будет. Чего точно не будет, так это миллионной свадьбы, «чтоб не хуже, чем у других». Расписаться решили тихо, но уже после появления на свет малыша. Заграничная поездка на семейном совете не обсуждалась, Женька лишь осторожно поинтересовался, дадут ли Настюхе отпуск, если она его вдруг попросит еще до ухода в декрет.
Вопрос с отпуском Настя утрясла, когда вечером Женька гордо выложил на стол оплаченные сертификаты пятизвездочного отеля в Хургаде, потом они купили билеты на самолет, а утром долгожданного отпуска заказали такси в аэропорт.
К машине Настюха спускалась слегка заторможенно. Женька этому особого значения не придал. Выезд ранний, вчера долго перебирали вещи, чтобы взять только самое необходимое, наполнив два скромных чемоданчика на колесах. Спать легли уже после двух, так что… Самого Женька распирало от возбуждения. Он едва не подпрыгивал, что твой добрый конь. Быстро закинул чемоданы в багажник, уселся на заднее сиденье рядом с Настей и, откуда что берется, скомандовал водителю:
До аэропорта добрались без пробок и приключений. Выгрузились. Отстояли нехилую очередь регистрации на чартер, минут сорок просидели в накопителе.
Уже в рукаве за несколько метров до входа в самолет Настя вдруг выронила паспорт с посадочным талоном, согнулась пополам и стала извергать утренние бутерброды и кофе.
Женька растерянно придерживал ее за талию, закрывая спиной от пассажиров, что шли в самолет, бросая на пару недоуменные взгляды.
Через две минуты молодые люди тоже оказались в салоне, а искусственная улыбка стюардессы сменилась встревоженным выражением, потому что Настя рухнула без сознания, едва не сбив ту с ног в тесном предбаннике авиалайнера.
Минут через пять появились медики. Бережно подняли Анастасию, погрузили на носилки, что уже стояли в рукаве рядом с самолетом и резво затрусили к служебной стоянке. Растерянный Женька семенил вместе с ними, почти не отводя взгляда от посеревшего лица подруги.
Скорая привезла их в районный перинатальный центр, благо по дороге у кого-то из медиков хватило ума выяснить, не беременна ли пациентка.
Носилки с Анастасией скрылись за белыми дверями и красной надписью «Реанимация». Евгений какое-то время отвечал на вопросы дежурного врача, как мог и что знал.
Врач сказал, что сегодня к Насте его не пустят, а как ее выпишут из реанимации, то положат на сохранение. Минимум на две-три недели ей нужно будет провести под наблюдением врачей, чтобы исключить такие ситуации как сегодня.
Когда разговор иссяк, Евгений оставил доктору телефоны родителей Насти, а сам поехал домой.
В тихой опустевшей квартире Женька пошел на кухню и заварил чай. Мысли путались, растерянность не проходила. Ничего кроме риторического «блин, ну, как так-то?», Жекин мозг воспроизвести не мог.
Наблюдалась Настюха у медиков, что у нее там со здоровьем, в конце концов, можно ли ей вообще рожать, ничего этого он не знал. Потому врач и попросил у него телефоны прямых родственников Анастасии. А он так, с боку припеку, неофициальный сожитель дочери уважаемых людей.
Евгений подозревал, случись ему завтра встретиться с предками Насти на пороге больничной палаты, услышит о себе много нового, хотя ни малейшей его вины в том, что Настя лежит в реанимации, не было.
Катая под черепушкой невеселые мысли, он отправился спать.
Засыпал долго. Спал плохо. А утром из липких ночных кошмаров и плена мокрых простыней Женьку вырвал телефонный звонок.