Крестник
Кулак пролетел в миллиметре от виска. Степан едва успел слегка отклониться. Сосредоточиться, следить за дыханием, выжидать. Выпад, ложный выпад, удар, противника уже не было там, где должен быть. Снова сосредоточиться, снова следить за дыханием.
В теории все выглядит прекрасно. Только вот когда ты знаешь, что противник — убийца твоих родных, контроль дыхания летит к чертям собачьим, холодный расчет сменяется багровой яростью, а в результате получаешь прикладам «калаша» по зубам, подсечку и валишься на зеленую траву, под которой затаились мелкие острые камешки.
- Еще разок! – через шум в ушах донесся бесстрастный голос Барса.
«Сука! Сейчас точно тебя сделаю!» - подумал Степан и ломанулся вперед. Противник тут же поймал его на противоходе. В спину опять впились острые камни, щеку саднило от хлесткого удара.
- Город! Что-то я тебя не узнаю. Совсем скис? – бесстрастно произнес Барс. – Давайте-ка еще разок.
Бойцы опять вышли на исходную.
Степан приказал себе успокоиться. Вспомнил все наставления Барса, вспомнил состояние, в котором участвовал в спаррингах с другими.
Оппонента ты воспринимаешь не как заклятого врага. Относишься к нему как к досадной помехе, что разрушает безмятежную гармонию, царящую вокруг. Нужно всего лишь устранить это препятствие. Действовать на одних рефлексах, ни в коем случае не отдавать контроль уму, а уж тем более идти на поводу у своих эмоций.
Выпад, ложный выпад, серия ударов, уход с линии атаки. Обманный маневр, ремень автомата у противника на горле, подсечка, бросок. Теперь оппонент трется спиной об острые камни. Замах на добивание. Остановка с контролем дыхания.
Все-таки Барс хороший учитель, а на три месяца больше занятий, чем у противника — больше опыта и мастерства.
- Достаточно! – снова Барс. – Пять минут отдыха и работаем дальше.
С памятного патруля, где наряд обнаружил человека в зоновской робе, прошло два месяца. Степан не знал, что именно Валяев спрашивал у найденыша, но ни разу не удивился, когда в тот же день в караулке перед ним бесшумно возник Барс и бесстрастно бросил:
- А вот теперь рассказывай, - сказал ему тогда Валяев. – Все и во всех подробностях. Больше всего меня интересует, чем же так тебе беглый зек не приглянулся?
Степан рассказал. И про то, как погибли мать и сестра, и про то, как он искал их убийцу, и про коммуналку, где оказался, одержимый местью. Про дневник сестры тоже рассказал. Про гараж и про то, как не смог нажать на курок и убежал от ментовской облавы.
Говорил бесстрастно, только выкладывал факты в хронологическом порядке, глядя в светло-голубые внимательные глаза Валяева.
- Хорош, гусь! – Валяев слегка поморщился, когда Степан замолчал. – Слушай, ну, а мамаша этого парня тебе на кой сдалась? А малец? Эти люди ведь в тебя не палили, ножиками не тыкали? Ладно, с зеком понятно, он убил, а они? Ты сам-то как, ночами нормально спишь?
- Нормально, - сглотнув, буркнул Степан.
- Ладно, Город, - Валяев поднялся, обошел стол, встал рядом. – Я тебе так скажу. Знаешь фразочку, про то, что жизнь — лучший учитель?
- Лучший, - продолжил Валяев, - потому что скидок никому не делает. Ни по праву рождения, ни за толстый кошелек. Каждого может враз мордой в грязь окунуть, а то и в дерьмо. Да еще нахлебаться этого дерьма заставит. Согласен?
- Вопрос риторический. - Валяев махнул рукой. – Дерьма ты полной ложкой наелся. Теперь подумай о том, а чему ж такому тебя жизнь научить решила, что подкинула тебе очередную встречу с этим парнишкой? Может, если вы друг друга не порешили, другие планы на вас у судьбы? Как считаешь?
- Не могу знать, товарищ командир! – Степан вытянулся в струнку.
- Отставить, - Валяев снова махнул рукой. – Ты ж в курсе, что мы объявления на заборах не расклеиваем о приеме на работу и каждый человек у нас на счету?
- Тогда берешь за пацана всю ответственность. Ты его нашел, считай, приобрел крестника. Как там? Мы в ответе и прочее бла-бла-бла… Согласен?
Степан кивнул, слегка растерявшись.
- Отлично! – Валяев вернулся за стол. – Мне насрать, что у вас было до того, как вы оказались здесь. Не мочканули друг друга, уже хорошо. Здесь для каждого началась другая жизнь. Крестника учишь всему, что знаешь сам, объясняешь, что да как до мелочей, а будет готов, берешь на патрулирование. Это приказ. Ферштейн?
- Так точно! - Степан опять вытянулся в струнку.
- Свободен! – Валяев опустил глаза на бумаги на столе, дав понять, что разговор окончен.
Здесь было лучше, чем на зоне. Жратва так уж точно. Да и свободы никто тебя не лишал.
Ну, как не лишал? При всем желании не было возможности куда-то сдрыснуть. Страна — чужая, пусть и маленькая. Ничего ты здесь не знаешь, а там, откуда Женька только что выкарабкался, точно накинут лет несколько за побег. Гнилые расклады, если разобраться.
Ему объяснили, что да как примерно через неделю после того, как задержали в ущелье. До этого сутки он отсыпался в «гостевой», как ее тут называли. По сравнению с жидкой зоновской баландой жратва тут была, что в отеле олл инклюзив. Есть можно было от пуза, лишних вопросов никто не задавал. Было время осмотреться и постараться врубиться в происходящее.
Почти полный ништяк, если бы не мудила, который когда-то заявился к нему в гараж и стал причиной завертевшейся карусели.
Впрочем, Женька зла на него не держал. Прикинь, а что тебе делать, когда узнаешь, что кто-то грохнул твою родню? Разбираться в причинах? Подставлять другую щеку? Конечно, нет! Сам, наверное, сделал бы ровно то же. Только башку бы обидчику обязательно снес.
А вот то, что мудаку не хватило решимости нажать на курок, когда была такая возможность, — его личные половые трудности. Второго шанса Женька ему точно не даст. Все остальное — Бог не выдаст, свинья не съест. Посмотрим, как карта ляжет.
Утром через неделю, когда Евгений допивал чай в столовой, к нему подошел старший (тот, что оттащил от него мудака в ущелье), поманил за собой. Через несколько минут Женька оказался в кабинете у командира.
- Рассказывай! – два холодных ледяных дула рассматривали Женьку в упор.
- Да особо нечего, - пожал он плечами.
- Я буду решать, а ты рассказывай, - рентгеновский взгляд командира выворачивал душу.
Подумав несколько секунд, Евгений начал говорить. Потому что понял: дяденька перед ним серьезный. Веским аргументом стали ксерокопии страниц его судебного дела.
- Ладно, Механик, - через полчаса сказал ему серьезный дяденька. – Не против, если твое тюремное погоняло останется за тобой позывным?
- Тогда расклад такой. Учишься всему, чему учат. На совесть, словно на медаль идешь. Понял?
- И смотри. Инструктором у тебя будет Барс, а по всем вопросам обращаешься к Городу, тому самому, что хотел тебя замочить. Насколько мне известно, вы слегка знакомы. Вот и узнаете друг друга получше.
- Молчать! – рявкнул командир. – Мои приказы не обсуждаются, а выполняются. – Не ссы, справишься. Если быковать не будешь. Ферштейн?
- И еще кое-что, боец, - на Женьку опять смотрели холодные глаза-дула. – Это там у вас, в прошлой жизни были какие-то терки, непонятки, причины перегрызть глотки друг другу. Здесь не так. Может, завтра тот же Город будет прикрывать тебе спину, а, может, это придется делать тебе. Такой вот расклад. Советую осознать.
Барс еще за несколько секунд понял, что новичок сейчас пропустит удар. Он наблюдал за этими двоими и думал, что оба они еще натуральные дети. Хотя у каждого был потенциал, из каждого можно было бы сделать отличного бойца. Нужно немного времени, да мозги каждому на место поставить.
Времени у инструктора был вагон и маленькая тележка, а вот мозгами пусть Валяев занимается. Он тут командир.
Барс выплюнул сочную травинку, которую жевал, поднялся и сказал:
- Достаточно! Пять минут отдыхаем и работаем дальше!
- Достаточно! Пять минут отдыхаем и работаем дальше!
У Барса и Валяева тоже состоялся разговор, который не слышали ни Степан, ни Евгений.
- Как думаешь, пацаны сработаются? – спросил Валяев инструктора.
- Оботрутся, - ответил Барс. – Я прослежу, чтоб не дурковали, погоняю так, чтоб дурные мысли в головы не лезли.
- Лады, - Валяев отпустил инструктора.
А командирские слова про «прикроет спину» оказались пророческими. Женька и понятия не имел, что все случится настолько быстро.