Такси будущего
Вышла я одним воскресным вечером из подмосковной электрички и задумалась: сжать зубы или отдаться Потоку? Напрячься меж бровей или шагнуть в астрал?Стойкая я человечина или слабость имею? Иначе говоря, выбор стоял между тем, чтобы тащить переноску с кошачьей тушой в 4,55 кг до дома пешком или взять такси.
Снова этот невозможный моральный выбор. Уж сколько раз скрежетала моя зубная эмаль! Не реже, чем вздымалась вверх ладонь и низвергалась с безмолвным вскриком: «Гори огнем мой расчетный счет!» И он полыхал, сжигая дотла 530 рублей с учетом кошачьей галочки, поднимающей стоимость поездки на 50, а то и на 100 рублей. Плевать. Я плюхалась в машину, откидывала голову на спинку сиденья какого-нибудь желтобрюхого южнокорейца из семейства яндексов и некоторое время ни о чем не думала. Плечи и шея пульсировали. Поясница мякла. Я вспоминала о Зодиаке. Почти год, как я работала писательницей содержимого (по-русски «контента»), в котором в астрологически точных терминах сообщала читателям об удаче, которая ожидает их в будущем. Лучшая работа из всех, что случились со мной за последние 8 лет. Главным ее достоинством было то, что она скромненько довольствовалась 8-10 днями из месяца в обмен на еду и крышу, в то время как другие работенки претендовали как минимум на 20 за ту же плату. Поначалу я даже гордилась, что сумела так ловко обстряпать дельце. Я умудрилась, спустив штаны и высунув язык на глазах почтенного общества, ускользнуть. Но затем, месяц за месяцем, я все яснее ощущала, что почтенное общество не такой уж олух. Поганые словеса, не значащие ничего, кроме «я хочу есть», которые я выдавала в обширных количествах стали проникать в мою голову склизкими гадинами и обустраиваться. И вот уже я думаю ими. Говорю ими. Даже сны вижу о нерешительных Весах, получающих прекрасные шансы на успешные договоренности в партнерской сфере. Вот я снова просыпаюсь посреди ночи с бешеным сердцем, как во времена глазированых сырков и безвылазного заэкранья офисов, подвалов, каморок. Вот уже дельце обстряпало меня. Ха-Ха.
Потом наступало утро и я решала не думать о том, чего не могу изменить и заняться делом. Посадить петрушку. Помыть полы. Сесть за ноутбук. Собрать по обочинам бутылки и снести на мусорку. Сесть за ноутбук. Почистить уши коту. Пообедать. Сесть за ноутбук и настучать страницу. Подстричь ногти. Подойти к ноутбуку и удалить полстраницы. Помедитировать. Сконцентрироваться. Ну, что мерзкие словеса, в контактном бою слабо? На этой мысли я прыгала в стойку, выставив перед собой кулаки. Выжидала, затаившись. И когда какое-нибудь «успешное развитие в профессиональной сфере» высовывало липкие, скрюченые пальцы из-под качельки, на которой пишутся отважные, точные строки, я чуть подавалась назад, переносила вес тела на левую ступню, замахиваясь как следует правой и БРЫЫК! Точнехонький удар. Дрянные слова, словно трусливые, беззубые гадюки, отступали. А я возвращалась в стойку. Я держала оборону до тех пор, пока бедренную мышцу не одолевала дрожь. Ах, как притяно, попивая свеженький кофе на качельке, отдать по пенделю каждому знаку зодиака! Но однажды кончается кофе, туалетная бумага и кошачий корм. Тельцы и Овны, Раки и Девы, Рыбы и Козероги, сцепившись хвостами, волосами и копытами вновь заводят хоровод в космическом пространстве, шепча, что все еще будет. Наступит июль, а за ним август и сентябрь. Солнце непременно достигнет Льва, а Венера — Девы. И даже Плутон неумолимо вольется в Водолея не позднее 2024 года. Будущее сделается настоящим, в мгновение ока потеряв лидирующие позиции по количеству сердец, а затем сгинет с радаров и вовсе, когда настоящее (в прошлом — будущее) наконец станет прошлым. Но это ни сколечки не должно тебя печалить, начинающая писательница Шура. Ведь на смену старому будущему придет Новое Будущее, волнующее, будоражущее хвосты нейронов каждого из 12 знаков не меньше, чем отправленное на свалку памяти старое будущее. И что? А то! То, что поденщина твоя не иссякнет. ТРЕНЬК — и ты снова в достатке. И запах индюшачьего стейка с кейлом и помидорно-огурцовым салатиком со свежим укропом и оливковым маслом. Пино Гриджо прохладное, сыр с белой плесенью. Спасибо тебе, далекий и близкий друг мой Млечный Путь, за всех тех, кто жадно интересуется будущим. Ты должна быть благодарна за эту работу, Шура. Мало у кого есть такая замечательная работа, как дарить надежду на будущее. Светлую и радостную, словно первый отпускной денек. Ты же помнишь, Шура, каково это томится жаждой надежды на первый отпускной. Конечно, помнишь. А потому, кончай нудить. На том мысли мои утихали. До поры.
В тот вечер указательный снова занесся над кнопкой: 460 рублей на кону. Вдруг взгляд выхватил шахматку на лобовом стекле серой Дэу рядом с автобусной остановкой. «Хмм», — я зацепила ногтем кусочем засохшей кожицы на нижней губе и дернула. Затем подошла к машине. За рулем курил седой совсем дядька:
Я кота закинула, села. Ах ты, боже мой! Ведь шахматки эти все время под носом стояли, пока я тут телепалась с проклятой кошачьей галочкой. Доехали, дядька визитку протянул: «такси малаховка». Ну ж ничего себе! Прямо глубоко вдохнуть захотелось от такого открытия. Вдохнула. Выдохнула.
Через пять дней, упаковав кота, позвонила. Женский голос не церемонился:
Не успела я целиком разыграть фантазию о каморке-диспетчерской с уютным чаепитием: скатерь клеенчатая, вазочка с печеньем «Коровье молоко», сахар кубиками, как снова звонок:
— 866 Нексия для вас подьезжает.
У калитки тот же дядька. Я кота закинула, села. Огляделась. Увидев механический стеклоподъемник аж вздрогнула. Какая чудная, какая замечательная рукоятка! Пощупала ее. Гладкая. Обтекаемый корпус. Одно лишь интуитивное движение по ходу часовых стрелок и окошко в аккурат на одну треть открывается. Гениальная простота! Затем взгляд мой упал на панель приборов. Справа — спидометр. Слева — тахометр. Уму непостижимо! Какая красота! Какая чистота! Милая рукоятка, прекрасное, восхитительное создание, ты не представляешь как ты хороша! Не представляешь сколько в тебе смысла. Мы, слепцы, тебя не ценили. Мы заменили тебя кнопкой, решив, что за ней будущее, и в том трагическая ошибка нашей цивилизации. Прости меня, милая рукоятка. Я, голодная дважды в месяц никому неизвестная писательница, восхищаюсь твоей чистотой и выбираю тебя отныне. Я оголяю зад и высовываю язык, я направляю его кончик прямо в тыл капиталистическому семейству яндексов. Хо!
И радость от этой смелой мысли, наполнив зрачки ухмылкой, сама собою перетекла в нижнюю челюсть. Я соскоблила кусок кожи с нижней губы и дернула. Облизала окровавленную плоть. Затем всосала ноздрями правильный сквозничок из окна на одну треть и стала глядеть на сосны. А они глядели на меня.