Как я потела
В институте картографии какой-то кружок, что ли.
В комнате жарит как духовке. Я сразу начала потеть, как только разделась и уселась на подиуме. В жезл вцепилась и потекло. Не просто слегка намокла, а стала извергать жидкость ручьями. Когда не двигашься, особенно остро ощущаешь любое чужеродное движение. Вот, как капля пота течет из подмышечной впадины вдоль по правой бочине ниже и ниже. А мальчику в дальнем ряду все никак не удается сосредоточиться на искусстве. Я приободряюсь: йога и раздельное питаение явно идут на пользу моим телесам.
— Что с пропорциями! Голень! Бедро! Там правое плечо выше, а у тебя левое! — негодует дедок, чиркая по мольберту.
Правое или левое, какая к едрени фени разница.
Мальчик все стреляет глазками голубыми, а я потею и потею и потею. Краснею от того, что, наверно, от меня несет до последнего ряда. И потею еще пуще. Дейзик новый, без солей алюминия. Гуляй рванина. Теки, затопляй комнатенку липкая, солоноватая моя естественность.
— Пожалуйста, ОТКРОЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ Я ЩАС РАСТАЮ! — не выдерживаю я наконец собственной естественности.
Гребаный эко-дезодорант. Еще минут 20 сидеть. А то и 30. Потная сауна для всех желающих, мать вашу. И вдруг этот голос: да какого хрена! Разве я не имею права ПОТЕТЬ? Да за две сраные тыщи я могу обвонять и эту комнатушку, и весь несчастный институт картографии, который выглядит так, будто в нем давно уже не готовят картографов, а готовят бабло. Потому я имею право потеть. Это мой пот! Ясно вам?! МОЙ МОЙ ПОТ! И тотчас же, возлюбив эту смелую мысль, проглядев лица и личики на предмет опровержения моего права, я вздергиваю подбородок и расправляю груди. И решаю с этой самой минуты и навсегда потеть бесстрашно и бескомпромиссно, с гордо поднятыми сосками, везде и всюду, да. О, да.
Капельки из подмышечной впадины еще ползли вдоль правой бочины некоторое время, а потом я просохла.