Новелла "Номер 30". Глава 89
Он не отводил взгляда, хотя знал, что должен притвориться равнодушным. В момент, когда заворожённая Риэлла повернулась к нему и их глаза встретились, Лукас, встав между ними, с нарочитой дружелюбностью обнял её за плечи, загородив обзор.
Сквозь шум дождя послышался смех. Аслан опустил взгляд. Балта, убрав ухмылку, серьёзно спросил:
— Посмотри в зеркало на свои глаза. У тебя взгляд собаки, готовой разорвать хозяина на куски.
Похоже, он не сумел скрыть вспышку ярости. Аслан, намеренно глядя на Риэллу, ответил:
— Интересно, если убить следующее поколение хозяев, это наконец даст полную свободу?
Балта фыркнул, будто услышал нелепость. К счастью, он не заметил главного. Аслан мог убить Димитрия или Лукаса, но Балта, чтобы насолить ему, мог убить Риэллу.
Шшш. Дождь усилился, подняв густой водяной туман. Пока люди, крича, звали внутрь, Аслан, откинув волосы, до последнего смотрел на две фигуры под зонтом, прижавшиеся друг к другу.
Он решил, что гадкое, дрянное чувство — из-за мокрой одежды, в которой он ходит второй день подряд. Только поэтому. Но стоило вспомнить судорожно извивавшееся тело инструктора, найденное вчера у озера, он почувствовал, как свет в его глазах угасает. Он был несчастен, но не знал почему.
— Аслан, ты вчера забыл снотворное, — раздался голос учёной, прописывавшей лекарства, перекрывая шум дождя.
Он повернулся, увидев пузырёк в её руке под зонтом, и равнодушно ответил:
— Симптомы прошли. Думаю, теперь в препарате больше нет необходимости.
Она удивлённо приподняла брови. Но это была правда.
Вчера он заснул без снотворного даже в Приюте. Потому что наконец встретил того, кого ждал каждую ночь.
Проблема была в сне. В странно реалистичном сне он не успокаивал плачущую Риэллу, а, обнимая ее, запускал руку под платье. Девушка под ним, дрожащая в такт его движениям, была до невозможности тёплой и мягкой. Он вглядывался ей в глаза, не отводя взгляда, пока не проснулся среди ночи, осознав, что произошло.
Пришлось признать. С момента встречи в дождливом лесу, с того момента в окопе, когда их тела прижались, ощущая изгибы друг друга, он желал её осознанно. Хотел обладать. Единственным, что сияло в его жизни, он не мог поступиться, предпочитая поглотить её своей тьмой. Если бы он верил, что она счастлива, он бы отпустил, но, узнав о её печали, не мог. Теперь, коснувшись её, он не мог отстраниться. Глядя в чёрный потолок, он закрыл глаза рукой, тяжело дыша, впервые чувствуя себя живым.
Придёт ли он сегодня? Риэлла, глядя на яркий жёлтый ночник, напевала песню о звёздах. Трепет, как крылья бабочки, щекотал грудь.
Аслан начал приходить в её комнату в полночь со дня похорон. Ничего особенного — он брал книги с её полки или слушал, как она рассказывает о дне. Тайный друг заполнил пустоту в душе, оставшуюся после смерти матери. Молчаливый Аслан оставался, пока её веки не тяжелели, и уходил.
Странно. Мы едва знакомы, но когда его пальцы касаются, сердце дрожит.
— Хочу сегодня что-нибудь вспомнить, — пробормотала она, обхватив себя за плечи.
Тук. Звук чего-то твёрдого, ударившего в окно, заставил её поднять голову. Вскочив, она откинула штору и увидела ещё один камешек, ударивший в стекло.
— Заходи. Никого нет, — сказала она тихо, открыв окно.
Аслан спрыгнул с ветки, выше второго этажа, и, опершись на подоконник, вскоре оказался в комнате. Зелёные листья осыпались на пол, и его лицо, скрытое тьмой, обрело чёткие контуры, будто выточенные из мрамора.
Ровный лоб, растрёпанные пепельные волосы, чёрная форма, растворяющаяся в ночи.
Она видела его уже не раз, но каждый раз замирала, очарованная. Мальчики из Приюта, рожденные из лучших генов, были красивы, но Аслан выделялся. Словно стоял на грани — если бы дьявол существовал, он мог бы выглядеть так.
— Что это? — спросила она, округлив глаза, увидев веточку в его руке.
— Черешня. Спелая, можно есть, — сухо ответил он.
— Такой маленький плод впервые вижу. Никогда не пробовала.
Чёрные ягоды, попав в рот, были сладкими, но с лёгкой кислинкой в послевкусии. Их маленький размер вызывал желание попробовать ещё, возможно, из-за очарования слов, что они сорваны снаружи. Аслан, сидя на подоконнике, молча наблюдал, как она медленно ест, затем, как обычно, направился к книжному шкафу.
— Слушай, отец сказал, что подумает над решением. И над моим вариантом тоже, — сказала Риэлла, семеня за ним, как ребёнок, жаждущий похвалы.
Риэлла, наконец, рассказала отцу о воспоминании, которое всплыло в день смерти матери. Она боялась, что он не поверит — всё-таки рассказ был слишком нереалистичным, — но Димитрий неожиданно внимательно выслушал её и даже подробно изучил рисунки.
Это было странно. Риэлла знала отца только в двух ипостасях: он либо приходил с подарками, изображая заученную нежность, либо гневался, проявляя жестокость за малейшие проступки. Но это было для неё. Теперь она вспомнила, что с тех пор, как мать ослабела, он ни разу не просил её поворачивать время.
Безэмоциональный Димитрий смотрел то на портрет в кабинете, то на рисунки Риэллы. Ей, почти взрослой, всё ещё было сложно читать чужие сердца. Люди были слишком сложными и многогранными.
— Твой способ? Это ты про электромагнитные волны, чтобы усыпить монстров? — спросил Аслан.
— Да. Когда человек спит, его мозг излучает волны — в конечном счете, это ведь электрические сигналы. Мама так делала, когда я не могла заснуть в детстве. Я ведь связана с ними. Если их подавить, можно предотвратить их выход наверх.
Её идея заключалась в том, что мозговые волны человека могут влиять на них. Этот способ помог бы обойтись без жертв и войны. Нужно лишь устройство с большим радиусом действия и средство доставки под землю.
Аслан кивнул и, как всегда, сразу начал осматривать её книжный шкаф. Он избегал желания посмотреть на неё, когда она только вышла из душа. Она даже подумала, не слишком ли сильный аромат, и старалась быть осторожнее.
— Сменила шампунь? — спросил он.
— Нет, — коротко ответил Аслан и достал с верхней полки толстую книгу в твёрдом переплёте. Кажется, он любил философскую прозу.
— Интересно? Мне такие кажутся сложными и скучными, от них клонит в сон, — спросила она, запрокинув голову.
— Неправда. Поэтические сборники люблю. Они как красивые песни.
— Назови одно стихотворение, которое знаешь.
Риэлла, возмущённо покачав головой, открыла рот, закрыла, снова открыла и закрыла. Аслан, пристально смотревший на неё, вдруг усмехнулся, и её сердце забилось быстрее. Его холодное, редко улыбающееся лицо в такие моменты было завораживающе красивым и опасным. Покраснев, она притворилась, что смотрит на шкаф, вытащила сборник стихов и, схватив его за руку, потянула к кровати.
Словно по наитию, она открыла сборник на случайной странице, и тут же наткнулась на красивое стихотворение. Как пришла к тебе любовь. Риэлла, повторяя слова про себя, украдкой глядела на юношу, небрежно лежащего на её кровати. Это было нереально. Его растрёпанные ветром волосы, дикий холодный взгляд, кровать, прогнувшаяся под его крупным телом, вдвое больше её.
Их ночной книжный клуб всегда проходил на кровати под жёлтым ночником. Риэлла, подтянув колени и положив на них книгу, пробормотала:
— Странно. Кроме уборки, никто так глубоко не заходил в мою комнату.
— Даже Лукас? — спросил Аслан.
Он посмотрел на неё поверх книжной полки. Его взгляд показался ей острым.