Твоему ведомому. Глава 113
— Капитан Им Чон Ха, надо бы вам полетать.
Находясь внутри командно-контрольного центра, Чон Ха, не понимая, уставилась на подполковника Пака.
Глубокие морщины на его лбу были резкими и чёткими. Подполковник Пак, сопровождавший ВВС Кореи как главный ответственный, утопал в кресле, ища сигареты. Чон Ха, ошеломлённая, указала на себя:
— Нет ли тут ошибки? Почему я?
Я же отстранена от полётов! Она бросила взгляд, мол, неужели не знает, но Пак тяжело вздохнул. Его дыхание, пробивающееся сквозь толстые щёки, казалось тяжёлым и сложным.
— Тот, кто потерял сознание, в плохом состоянии. G-костюм сломался, он получил полную перегрузку. Сильные ушибы ног, хрипы в лёгких. Место в кабине освободилось.
— Сверху велят посадить капитана Им Чон Ху.
Её лицо застыло. Холодное предчувствие сжало грудь.
Пак, косясь на её застывшее лицо, отложил пачку сигарет.
Чон Ха еле сдержала нервный смешок. Кровь в голове быстро остывала. Странное чувство, будто её швырнули в реальность, покалывало пальцы.
— Министр рекомендовал, начальник штаба одобрил. Назначение прошло комиссию, твои лётные квалификации и экспертизу проверили молниеносно. Осталось пройти медосмотр и тест на выносливость.
— И не имею права. Я не летала больше года.
Чон Ха кинула отказ. Разве она не хотела бы снова сесть в кабину? Полёты — её вечная задача, мечта.
Приближение к небу заставляло её сердце сжиматься. За облаками она думала о брате Сон Хе, рисовала и стирала чей-то образ.
Но она — побеждённый пилот, раздавленный гравитацией.
— Капитан Им, — Пак постучал по подлокотнику. Он нахмурился, явно в затруднении, но был непреклонен. — Это тебе решать? Если откажешься, это неповиновение.
— Думаешь, министр знает о твоём состоянии хуже меня? Ты знала, что тебя изначально вызвали на учения как запасного пилота?
— Если кабина пустеет, ты её занимаешь.
Голова побелела, как от удара. Она знала отцовский произвол, но его выходки, переворачивающие всё с ног на голову, не менялись.
Чон Ха сжала кулаки, молча стоя. Пак, найдя пачку, вытащил сигарету. Зажав её в губах, он сказал:
— Капитан Им, не строй из себя. Живи по течению.
Чон Ха, скрывая раздражение, глубоко вдохнула.
Разве она не живёт по течению? Стала пилотом, исполнила мечту отца, отбросила первую любовь, как должное.
Она страдала из-за смерти Чжин Чжу, и бросила штурвал из-за боли.
Даже угрозы Ким Гон Хёка заставляли её трусливо прятаться и скрежетать зубами. Как ещё плыть по течению?
— KF-20, «Морской ястреб», знаешь? Наш истребитель, в который мы двадцать лет вкладывали всё. Скоро его полностью раскроют. Поэтому ты нужна. Ты, Им Чон Ха, чертовски фотогенична.
— Даже те, кто не в курсе дел страны, скорее посмотрят на тебя, чем на унылый истребитель.
— Думай, что это дочерний долг и патриотизм. Что сложного? Поддержи престиж министра, помоги пиару Минобороны.
Смешно. Пиар — отговорка. Им Иль Хван просто хочет похвастаться дочерью. Чон Ха плотно сжала губы.
Как пилот, проваливший лётный тест и год не летавший, может снова взять штурвал? Сердце бешено колотилось.
— Учения на половине, тебя не заставят вливаться в лётный отряд. Сделай один воздушный бой и спустись. Или, если не хочешь, просто покружи и приземлись. Чувство не потеряла же?
Пак холодно смотрел на застывшую Чон Ху.
— Или ты всю жизнь в команде по отпугиванию гнить будешь?
Чон Ха, сгорая от отвращения, ещё сильнее сжала губы.
Если она вернётся к полётам, то только по своей воле.
А если её заставят, и она, схватившись за уши, позорно рухнет?
Чон Ха, вспомнив свою неосязаемую боль, сжала кулаки.
— Я сказал Чон У Гёну. Готовь тело.
Рёв взлетающего истребителя заставил стекла дрожать. Чон Ха, с осунувшимся за несколько дней лицом, тёрла щёки, шагая по коридору.
Вечерами — тренировки с У Гёном, а по утрам…
— Почему это всегда на мои глаза попадается?
Из-за Хи Сэ, таскающего гнёзда и устраивающего сцены, команда по отпугиванию получала нагоняи по нескольку раз в день.
Причины были разные. То он собирал птичий помёт, мешающий полётам, то притаскивал огромную птицу и выпускал её в помещении команды.
Однажды весь батальон ловил птицу, хлопающую крыльями.
— Не разбрасывайте перья, ловите!
Перо в двигателе — катастрофа, и команда каждый день огребала. Хи Сэ, глядя на бегающую Чон Ху, хихикал.
Ей хотелось его прибить. Но чем сильнее она злилась, тем шире он улыбался.
Игнорируешь — он делает гадости. Его низкий уровень злил Чон Ху, искры сыпались из груди.
Запрет на контакт давно стал пустым звуком.
— Сколько раз говорить — работайте нормально! Называетесь командой по отпугиванию, а птицу прогнать не можете? Если силёнок не хватает, я вас каждое утро вызывать буду. У меня времени навалом.
— Не извиняйтесь так легко. Ненавижу это.
— Что делать? Из-за птичьих глаз я боюсь летать.
Хи Сэ гонял команду, как мышей, не глядя на Чон Ху, так что возразить было нельзя. Она молча смотрела на притихших подчинённых, сгорая внутри.
И потому ещё сильнее не желала восстанавливать их связь. Учения закончатся, они разойдутся. Надо просто перетерпеть…
— То есть, до этого халтурили?
— Моя жизнь, мой самолёт за миллиарды — в ваших руках?
— Это не солдаты, а туристы, приехавшие на птиц пялиться. Небо — их территория, но я не хочу его отдавать.
— Моё небо. Я его верну. А помощников — ноль.
— С сегодняшнего дня и на неделю — ночные патрули. Проверяйте, летают ли птицы ночью.
Чон Ха, не выдержав, вмешалась раз. Он, с ещё более злым взглядом, уставился на неё, жадно впиваясь глазами, и резко отвернулся.
— Вот поэтому, капитан, ты сильно опаздываешь.
Он, хлопая по покрасневшей шее, ушёл. Его слова были непонятны, но, как только он покинул помещение, все облегчённо выдохнули.
Теперь не австралийские птицы, а этот засранец стал главной проблемой.
График становился всё жёстче, отдыха не было.
Чон Ха, теребя осунувшееся лицо, толкнула дверь.
Рёв истребителей падал, как бомбы. Дрожь стеклянной двери возвращала в реальность.
На длинной взлётной полосе влажный австралийский воздух лип к коже. Чон Ха шагнула в другую сторону, когда услышала голоса.
За стеной болтали офицеры разных наций. Среди них человек в знакомой форме тяжело дышал.
— Ну и связи. Провалила лётный тест, отстранена, а её — раз! — в кабину. Мы за ошибку теряем крылья, а она их отращивает. Привилегии. Блять, кто-нибудь, врежьтесь в неё, а.