Твоему ведомому. Глава 127
Тепло окутало её, и она открыла глаза. Тело ныло, но душа была лёгкой.
Каждый раз, засыпая и просыпаясь, она видела размытый силуэт Хи Сэ.
Сначала он вытирал её тело, потом смачивал её сухие губы водой, а под утро гладил её волосы.
Каждый раз, открывая глаза, она встречала его взгляд. Чон Ха, выдавливая голос, спросила:
Ты так пялишься, что я теряю чувство времени.
Будто двадцатилетний ты здесь…
Она смотрела на него, словно в другом измерении. Его глубокий взгляд скользил по её лицу. Он, подперев подбородок, сказал:
— Не видел тебя столько времени. Но сколько ни смотрю, не могу насытиться.
Его мягкая рука закрыла ей глаза. Спи дальше, — щекотнул ухо голос.
— Не волнуйся. Тебе ничего не нужно делать.
Я счастлива с тобой, но так же напугана. Что это за чувство? О чём не волноваться?
Но не успела она спросить, как его губы прижались к её щеке. Её тело, покрытое лопнувшими сосудами от полёта, было нежно обнято. Его неловкие, но тёплые руки гладили её спину.
— Это моё дело. Чтобы мы больше не расставались.
Его твёрдые слова расслабили её плечи. Веки отяжелели. Она погружалась в сон, а его тяжёлые губы долго лежали на ней.
В долгом сне летали фонарики. Множество фонариков, взмывающих в небо, превратились в огромный воздушный шар, плавающий над её головой.
Она, раскрыв рот, смотрела на это.
Там… Там точно кто-то есть… Мои дорогие люди…
Она подумала это бессознательно, и кто-то в шаре помахал рукой.
Но кто это был? Один или двое? Она не разобрала, но, всхлипнув, побежала за шаром.
Чон Ха, открыв глаза, потянулась к звонящему телефону. С трудом подняв веки, она выдавила:
Даже через трубку чувствовалась пауза. Вздох подсказал, что это У Гён.
Напряжение спало. Чон Ха, держась за голову, как от похмелья, ворочалась.
— Сколько… времени? У меня тренировка? Я опоздала?
Между ног ныло и жгло. Но она, стиснув зубы, притворилась, что всё нормально. Снова послышался вздох.
— Вчера ты весь день спала. Не брала трубку, я оставил тебя в покое. Не хотел лезть в твою комнату, чтобы не портить день. Короче, выспалась? Или… занималась?
Чон Ха, пригладив растрёпанные волосы, оглядела кровать, но Хи Сэ исчез. Только жетон звякнул у её шеи.
— …Ладно. Спрашивать — только себя дураком выставлять. Я не тот, кто выслушивает любовные сопли, так что держи рот на замке. Вчера я подвинул твои планы, но сегодня не получится, выходи.
— Ты сдвинул мои планы? То есть… прошло два дня?
Она, с опухшими глазами, проверила телефон. Дрожа, отбросила одеяло и сползла с кровати. Колени подкосились, но некогда было ныть.
Чон Ха, бледнея, засуетилась. Где дисциплина, Им Чон Ха? Ты пропала!
Поставив телефон на громкую связь, она натянула бельё. Ворвавшись в ванную, она не нашла Хи Сэ.
Ни записки, ни сообщения, ни пропущенных звонков. Даже следы их страсти исчезли. Мусорка, полная презервативов, была пуста. Её брови нахмурились.
— У Гён, сейчас тренировка у эскадрильи?
Она откинула штору. Плац был виден, но сегодня там не было бегающих солдат. С дурным предчувствием, Чон Ха глубоко вдохнула.
— Утром тренировка закончилась, все отдыхают. Ты можешь выйти к обеду. Я присмотрю за тобой до конца учений, полёты только над Австралией. Но в Корее пройдёшь оценку и вернёшься в строй.
Чон Ха проверила календарь. Три дня. Всего три дня до конца учений.
Она с облегчением села на кровать. От резких движений конечности дрожали.
Уйти от этой ночи, назвав её случайностью, уже не выйдет. Ей не хотелось сводить всё к «одной ночи».
Но реальность и ответственность давили.
Любовь, брак, беременность, роды — всё это минное поле для женщины-пилота.
И что толку летать на Махе, если это будет любовь на расстоянии в 8000 метров? Чон Ха устало потёрла лицо.
Пилоты не могут просто уйти. Заявление на отставку не одобрят — мера против утечки кадров. Она провела рукой по лицу, чувствуя тяжесть.
У Гён с трудом заговорил. Она вспомнила, что звонок не окончен.
— В этот раз не лезь, притворись, что ничего не знаешь.
Его слова озадачили. Ответа не последовало. Вместо этого он вспомнил прошлое.
— В академии я говорил: «Ты с ним вечно вляпываешься в скандалы».
— Как вы, спустя десять лет, не изменились?
Её лицо окаменело. Его слова были непонятны, но «вы» вызвало лицо в памяти.
Страх сковал её. Она посмотрела на пустую кровать.
— Не суйся в дела ВВС США. Молчи. Если тяжело, я скорректирую твои тренировки, не выходи до завтра. Думай о возвращении в Корею без шума.
— Его забрали. Его нет в Австралии.
Её рука, сжимавшая жетон Хи Сэ, напряглась.
— Этот майор отказался от приказа вернуться на базу, и сегодня утром его арестовали.
Бам! Она распахнула дверь и выбежала в коридор. Здание было странно оживлённым.
Группки, курившие в углу, исчезли. Плац пустовал.
Чон Ха, озираясь, направилась к операционной ВВС США. С момента звонка её сердце колотилось.
Пробираясь через солдат, она почувствовала, как её руку схватили и потащили в укромный угол.
Она вырвалась, но Джош, стиснув зубы, впилась в неё взглядом.
Прижав Чон Ху к колонне, Джош без слов сунула ей телефон к уху. Её острый, тревожный взгляд обшаривал округу.
Сквозь трубку раздался щекочущий голос. Чон Ха покраснела. Если бы не Джош, она бы закричала. Но, сжав кулак, она лишь выдохнула.