Твоему ведомому. Глава 20
Кан Хи Сэ спал так крепко, что даже не шевельнулся. Стол то затихал, то снова слегка подрагивал от вибрации телефона.
Имя беспрерывно всплывало на экране.
Чон Ха, поколебавшись, наклонилась, чтобы разбудить его. В этот момент на экране один за другим посыпались текстовые сообщения:
[Что ты последнее время вытворяешь? Твой пульс совсем сбился.]
[Ты что, по-тихому закидываешься?]
[Нет, насколько я знаю, секс не повышает твой пульс.]
[Твой пульс просто ужасен! Что, черт тебя дери, ты творишь вообще?!]
Я не специально подглядывала. Чон Ха смутилась, будто украдкой подсмотрела чужое, и засуетилась.
Моргнув, она сделала вид, что ничего не видела, и уставилась на свои распечатки, которые до этого решала.
В этот момент Кан Хи Сэ зашевелился, а затем зевнул.
Чёрт. Я вообще ничего не понимаю. Секс, наркотики, пульс...
Он, протирая припухшие глаза, кивнул на ее распечатки.
— Ты все еще на том же вопросе?
Она молчала, а он, подперев подбородок, хихикнул. Его сонное, ленивое лицо было совсем близко.
Его взгляд остановился на задаче, которую она стирала и переписывала несколько раз.
Мутные глаза постепенно прояснялись, скользя по двум листам сверху вниз. Открыв ее пенал, он спросил:
Не успела она договорить, как он начал отмечать ответы.
Его вялое движение руки выглядело так, будто он либо рисует каракули, либо реально знает, что делает.
Но то, как он без заминки писал, заставило ее нахмуриться.
Pr = (D × V) / 75 = (1 / 150) × CD × ρ × V² × S
T = D = CD × (1/2) × ρ × V² × S
W = L = CL × (1/2) × ρ × V² × S
Ее глаза округлились от аккуратно выведенных формул. Это же задача по аэродинамике для четвертого курса.
Чон Ха со странным выражением уставилась на младшекурсника: с опущенными ресницами, он без остановки водил ручкой, оставаясь совершенно бесстрастным.
Я думала, он пишет, как червяк. Неожиданно, но впечатляюще.
Закончив, Кан Хи Сэ отложил ручку, забрал ее карандаш и сам все убрал.
— Пошли. Погуляем на стадионе до поверки.
Нет, не то. Чон Ха подбирала слова. То есть, кем ты хочешь стать?
Она не смогла сказать «да». Теперь, когда он сам собрал её вещи и встал, она только молча последовала за ним.
Только что я видела что-то невероятное, но мозги не успевают это переварить.
— Ты… Хочешь стать инженером или типа того?
Его тон был равнодушным. Чон Ха подозрительно покосилась на него.
Этот парень точно безопасен? Вдруг закралось сомнение.
На улице уже стемнело. Свет фонарей падал на его высокий нос. Чон Ха, не моргая, спросила:
— Говорят, ты сбежал из Штатов, натворив дел там.
Он, ткнув ей в макушку, рассмеялся.
Похоже, он и сам всё прекрасно знал. Но лишь усмехнулся — никакого объяснения не последовало. Такое уклончивое поведение лишь подстегнуло любопытство Чон Хи. Она старалась игнорировать низменную тягу к сплетням, но...
Надо проверить. Он мой подопечный, я имею право.
— Ты… Слаб здоровьем, поэтому пилотом истребителя не станешь, да?
Он, приподняв бровь, сухо ответил:
— Да. С самого начала был непригоден к пилотированию.
Его голос был таким, будто это не секрет. Чон Ха удовлетворенно кивнула.
— Ага, у тебя иногда такие круги под глазами. Анемия или низкое давление? На аттракционах в обморок падаешь? Тогда пилотирование — точно не твое. Пей железо, хоть немного, — затараторила обрадованная Чон Ха.
Кан Хи Сэ, забавляясь, смотрел на нее сверху вниз.
— Это все, что тебя волнует? Моя личная жизнь, семья, идеал девушки — такое не интересно?
Он придвинулся ближе, будто ее любопытство было ему в радость. Чон Ха не отступила.
Он замер. Кан Хи Сэ, словно смутившись, потер шею.
— Ты сейчас спросила, девственник ли я?
Чон Ха серьезно кивнула, и он не смог скрыть кривую гримасу.
— Старшая только с девственниками трахается?
— Я эту девственность давно собаке скормил. Это нормально вообще — так обижать людей?
— И что теперь? Ты же тоже потом будешь во всю трахаться, разве нет?
Его реакция была такой, будто его обвинили в расизме. Чон Ха, растерявшись, выпалила:
— Да мне как раз больше нравится, что у тебя уже кто-то был!..
Он, шедший впереди, резко обернулся. Его глаза сверкнули.
— То есть, я хочу сказать… ты молодец. Несмотря на то, что у тебя слабое тело, ты старался…
Она пару раз похлопала окаменевшего Кан Хи Сэ по плечу. Услышав подтверждение, она полностью успокоилась.
Ни девственник, ни пилот, так? Чон Ха выдохнула с облегчением.
Руки вспотели от напряжения. Она впервые за долгое время широко улыбнулась.
Кан Хи Сэ тихо выругался. Он отступил на пару шагов, будто его толкнули. С шумом выдохнув, он вырвался из долгой задержки дыхания. Его реакция почему-то напоминала поведение новичка.
Два подноса с грохотом опустились на стол.
Чэ Чжин Чжу, уже начавшая завтрак, без энтузиазма подняла голову. Вид двух человек вместе ее уже не удивлял.
Чон Ха, легко ответив, пошла к кулеру за водой.
Оставшись наедине с Кан Хи Сэ, Чэ Чжин Чжу почувствовала себя на иголках.
Вот опять. Вены от шеи до ключицы у Кан Хи Сэ натянулись, как струны.
Он смотрел только туда, куда ушла Чон Ха.
Чэ Чжин Чжу нарочно кашлянула, но его голова не шелохнулась.
Что, клеем себе рот приклеил? Ни тебе "привет", ни тебе "доброе утро". Говнюк.
Когда Кан Хи Сэ вышел из мясного ресторана с Чон Хой и вернулся один, Чэ Чжин Чжу допытывалась, где старшая.
На её расспросы, где старшая, он ответил плевком с кровью в пустой стакан. Затем вытащил из кармана оранжевый полупрозрачный флакон, высыпал таблетки себе в рот и, не торопясь, разжевал их.
Его жесты были быстрыми и отработанными — будто так и должно быть.
Тогда их взгляды пересеклись, и его глаза показались жуткими. Зрачки мутные, а веки, наполовину прикрытые, обрамляла черная, как луна, тень.
Его яркие эмоции и болтливость, когда он смотрел на старшую, исчезли, как мираж.
Будто восковая кукла с выключенным переключателем, он лишь вылизывал языком разорванный рот, сплевывая кровь.
Потом он взял звонивший телефон и ушел, не вернувшись до конца посиделок.
Кан Хи Сэ — асоциальный псих, жаждущий внимания солдатик. Вот и сейчас он смотрит только туда, куда ушла Им Чон Ха.