Твоему ведомому. Глава 22
— Когда ты была в начальной школе, я уже был курсантом академии.
— К тому же ты — моя ученица, еще не получившая звание. Такие вещи должен переворачивать с ног на голову именно тот, кто моложе и глупее. Ты должна была закатить истерику, будто тебе плевать на все взрослые дела.
— Я никогда не устраивала истерик.
На ее отстраненный ответ Ким Гён Хёк посмотрел с выражением, полным абсурда.
— Не устраиваешь истерик? — переспросил он насмешливо.
Он откинул голову, лицо стало задумчивым. Его кадык то и дело двигался.
— И что, заставишь своего летного инструктора прослыть вором?
— …Вы кажетесь в затруднении из-за моего отца.
Ким Гон Хёк, наклонив голову, уставился на нее.
— За то, что в прошлый раз не пришла, тоже извиняюсь. Сегодня я пришла из-за этого. Простите за грубость тогда. Было бы лучше, если бы отказались вы, профессор.
Не дрожал ли голос? Или, наоборот, слишком прямо сказала?
Чон Ха, не решаясь посмотреть ему в глаза, уставилась куда-то на его губы.
Длинные пальцы постукивали по столу. Чон Ха перевела взгляд на звук, затем проследила, как он вытаскивает несколько салфеток и привычно начинает их складывать.
— Если хочешь использовать меня, чтобы избежать свадьбы, дай и мне отговорку.
— Смотрины — это дело между семьями. Чтобы я мог отказаться, у меня должна быть, например, давняя подруга или у курсанта Им Чон Хи — серьезный недостаток.
— Я не хочу портить отношения с генерал-лейтенантом, и девушки у меня нет.
— Так что повод должен быть с твоей стороны, нет?
В голове Чон Хи вспыхнуло. Точно. Если будет правдоподобный повод!..
Она лихорадочно начала перебирать варианты. Свидание стало казаться чуть менее безнадежным.
— Я, скажем, не в вашем вкусе…
— Это решается, если я потерплю пару лет.
Его голос тек плавно, почти лениво.
— У меня меньше способностей и опыта, чем у вас.
— Какая разница в званиях между мужем и женой?
«Всё равно, когда снимешь погоны — останешься голым», — пробормотал он себе под нос.
Черт, у меня волосы дыбом встали.
— …Я хочу подольше сидеть в кабине. Поэтому не планирую детей. И вряд ли смогу быть хорошей женой, помогать мужу.
— Если родится красивый ребенок, будет весь день перед глазами мелькать — как тут летать? Я тоже против детей. Могу первым выйти в отставку и помогать тебе. Что еще?
Скрестив руки, он кивнул, мол, думай дальше. Чон Ха чувствовала себя загнанной в угол.
— Простите!.. У меня есть парень, который мне нравится!
— Молодость ведь, — он взглянул на часы, отвечая без особого интереса. На его лице читалось: и что с того? — Мне опять объяснять? Это смотрины. Есть у курсанта Им Чон Хи парень или нет — это все временно. Здесь речь идёт о свадьбе.
— Даже если не я, на место зятя Им Иль Хвана выстроится очередь, и все налетят, как мухи на мёд. Курсанта Им Чон Ху будут донимать так, что мало не покажется. Подумай хорошенько.
Это весьма реалистичный совет.
И намек, что у ее свадьбы не будет свободы воли. Будущее вдруг стало пугающе ясным.
Чон Ха всегда считала брак чем-то далеким, чужим. За кого же я, черт побери, выйду замуж? Ее передернуло.
Ким Гён Хёк положил сложенный бумажный самолетик на тарелку и сказал:
— Встретимся еще два раза и решим. В эти два раза я поищу изъяны курсанта Им Чон Хи.
Остерегаться его или довериться? Чон Ха была в полном смятении.
Чон У Гён, почти как приемный сын отца, или Ким Гён Хёк, любимый ученик отца.
Оба — нелепые варианты, но одинаково неприятные. Нельзя было сказать, кто из них хуже.
[…Слишком долго я думал только о тебе, Им Чон Ха. Ты так красива, что я не мог отвести глаз. С первого взгляда, с давних пор.]
Единственное утешение? Ким Гон Хёк для нее — чужак.
Но если он правда ученик отца, могли ли они пересекаться раньше?
Чон Ха, собравшись с духом, сжала кулак под столом.
Их взгляды встретились, когда он, потягивая кофе, смотрел на нее. Слова вырвались сами:
— Профессор, а раньше… Мы с вами встречались?
Его рука, ставившая чашку, дрогнула. Она моргнула, заметив странную реакцию, но его лицо уже стало непроницаемым.
Смесь провала, удивления, шока — но с чем-то личным, более темным.
Когда Чон Ха уставилась на него, он улыбнулся так гладко, будто ничего не произошло.
Чувство неловкости, как заноза, лишило ее дара речи. Чтобы разрядить внезапную тишину, она ткнула в бумажный самолетик:
— Кажется, я уже вышла из возраста, чтобы любить бумажные самолетики.
Ким Гон Хёк, будто услышав смешную шутку, хохотнул.
— Если бы ты не была ребенком…
Он убрал недочитанную книгу и встал.
— Стали бы мы так скучно заканчивать смотрины? Это же отель.
— И, кстати, раньше ты их любила.
Вместо прощания он легонько толкнул ее в лоб.
Чон Ха лишь смотрела, как он уходит.
По дороге обратно в академию ВВС в автобусе Чон Ха чувствовала себя вымотанной, хотя ничего не делала.
Она хотела признания, но никто не признался. Хотела отказа, но даже это не удалось.
Она растирала покрасневшие пальцы ног, скинув туфли под сиденье. Вспомнив, что телефон на беззвучном, она нехотя открыла сумку.
Пропустив спам, она открыла чат с Кан Хи Сэ, сообщения от которого копились с самого утра. Ее лицо, лишенное эмоций, тут же окрасилось недоумением.
У этого парня правда нет друзей?
Его «хе-хе» показалось странно зловещим. Размышляя, что ответить на эти сообщения — вежливые или нет, она собиралась написать «Еду обратно», как экран сменился, и телефон завибрировал.
Звонила Чэ Чжин Чжу. Чон Ха быстро нажала «принять», и Чжин Чжу завопила:
— Старшая, почему вы не берете трубку!..
Чон Ха, убавив громкость, шепотом ответила:
— На беззвучке был. Что случилось?
— Чрезвычайное происшествие! У нас тут беда… Срочно приезжайте в академию!
Ее тревожный голос заставил Чон Ху выпрямиться. Проверив сообщения, она увидела, что не только Чжин Чжу, но и однокурсники, с которыми она редко общалась, засыпали ее короткими текстами: «Где ты?», «Быстро приезжай!».
— Кан Хи Сэ, этот сумасшедший ублюдок!..
Услышав имя, Чон Ха почуяла неладное.
— Устроил бунт против старших!