Непробиваемый блок. Глава 8. Часть 16
— С-спортсменка, я… я пойду первая.
С тех пор как Мин А вошла в клубный дом, она выглядела странно подавленной и сразу же направилась в свой любимый — узкий и тесный — зал для совещаний.
Будто пыталась кого-то избежать, она двигалась порывисто и всё время настороженно оглядывалась по сторонам.
Стоило вспомнить её имя — в памяти всплыл Со Ха Хён. Гора за горой…
Враждебность, которую он испытывал к «Ветроуказателю», зародилась с того самого момента, как младший сын UH увёл у него и Ён И Чжи. Но с течением времени даже эта тёмная эмоция казалась Ын Гиль не чем иным, как остатками болезненной навязчивости. От этого становилось только противнее.
И тут вбежала запыхавшаяся Чхве Бора.
— Только не говори, что наш клуб развалился.
— Не клуб, а вы развалились, старшая! — выдохнула она.
С пересохшим горлом Ын Гиль позволила утащить себя до дверей раздевалки. На них висело официальное уведомление, утверждённое владельцем клуба:
[Оповещение]
Свободный статус игрока
В соответствии со статьёй 16 Регламента регистрации игроков Лиги, нижеуказанный спортсмен объявляется свободным игроком.
— Женская лига —
Имя: Кон Ын Гиль
Клуб: Ветроуказатель
Это был приказ перевести Кон Ын Гиль в разряд «свободного агента».
Лицо Ын Гиль побелело и окаменело. «Свободный статус» звучало красиво, но по сути означало увольнение.
Это был сигнал: если кому-то она нужна — забирайте, без условий.
Из её груди вырвался тяжёлый и раздражённый смешок.
В один миг. Так внезапно. Её просто выкинули, как ненужную.
Ён И Чжи... Она разыграла весьма изящный ход.
Чтобы не допустить резонанса в прессе из-за допинг-скандала — либо чтобы просто унизить. В любом случае — отвратительно.
— Старшая, что… что это значит? — прошептала Чхве Бора.
Обычно игрок, получивший такой статус, уходил в полупрофессиональную лигу — или вовсе бросал волейбол и искал себе другую работу.
В профессиональном волейболе к отчисленным игрокам применялась так называемая добровольная отставка, чтобы не допустить утечки стратегии — а затем им просто не давали играть.
Так и родился этот термин — свободный игрок.
Даже спустя годы после ухода, игроков держали в этой ловушке «добровольного ухода».
Это была чистая подстава. Холодный расчёт.
И плевать на будущее спортсмена.
Ладно. По порядку. Разберёмся.
Прежде всего, до повторного допинг-теста, ей нужно встретиться с Гу Чхоль Ёном.
Она аккуратно сорвала уведомление со стены.
— Тренируйся как обычно. И пока молчи перед девочками.
— Забыла? У меня вообще-то когда-то была дисквалификация. В сравнении с тем — это вообще фигня, — пожала плечами она, будто это пустяк.
Но сердце всё равно колотилось. И самое дурацкое: больше всего на свете ей сейчас хотелось увидеть Со Ха Хёна.
Она резко мотнула головой, отгоняя эти мысли.
Она прошла путь от долгов и криминала ради возвращения в спорт — и теперь, начав всё с нуля, уже не боялась.
...появилась Ён И Чжи с кривой ухмылкой.
— Куда направляешься? Неужели к Ха Хёну?
— Нет. К бандиту. — Ын Гиль даже не пыталась скрыть злость, она аккуратно сложила в себе всю враждебность, словно это была бумага.
— Уведомление, кстати, прочитала. Спасибо.
— Ну, спортсменке Кон, если что, волейбол можно и бросить. Можно ведь просто прицепиться к Ха Хёну — и жить себе спокойно. Не переживаешь же?
На это Ын Гиль лишь криво усмехнулась и почесала шею — это было бессознательное движение. Так она пыталась вдавить раздражение внутрь.
Без этой нарочитой небрежности она могла бы сорваться.
— Знаете, директор. Если я по-настоящему решу прятаться за спиной мужа — знаете, что тогда будет?
— Вы станете безработной. Ваша должность — слетит.
Она слишком хорошо помнила голос Со Ха Хёна, буднично упоминавшего о продаже «Ветроуказателя».
Как будто просто спрашивал у жены, чего она хочет на ужин.
— И чем больше думаю — тем обиднее. — Ын Гиль устало выдохнула и чуть склонила голову. — Я ведь не хотела… но в итоге именно я помогла вам удержаться на своём месте. — А теперь, когда моя шея под ножом — вас это вообще не колышет.
На её лице скользнула лёгкая тень раздумий. Уверенность человека, у которого в руке был нож.
От этого в Ён И Чжи закипела гордость. Она не могла вынести того, что какая-то волейболистка тонет в таких сытых мыслях.
Яд медленно поднимался в груди.
— Знаете, спортсменка Кон, — выдала она неожиданно. — Мой бывший муж… был очень ласковым. И всегда улыбался.
На эту реплику Ын Гиль едва заметно нахмурилась.
— И вот, когда я встретила Ха Хёна после долгого времени… Сначала и сама сомневалась… но потом…
Она будто тяжело подбирала слова, явно стремясь надавить на нерв.
— Я поняла, когда увидела, как он ведёт себя с вами.
Он… копирует моего второго бывшего.
— Знаете ведь, мой выбор пал на его друга. Ён Чжун с рождения был добрым и весёлым.
— Директор Ён И Чжи, — голос Ын Гиль звучал как предупреждение.
Но та будто не слышала. С уверенностью и чувством миссии она продолжала:
— А Со Ха Хён… он тогда был словно пустой. Страшно было смотреть. Без эмоций. Лицо каменное. И вдруг — впервые в жизни — он начал строить глазки. Начал ластиться, хихикать, заискивать перед вами.
Внезапно выражение Ён И Чжи стало почти жалостливым.
— Будто иначе его никто бы не выбрал. Жаль его, правда…
Ын Гиль почувствовала, как внутри всё скрутило.
— Я сделала ужасное. Слышала, что Ха Хён из-за меня сильно страдал, но не думала, что настолько. Что он бессознательно копирует Ён Чжуна… я правда не знала.
Ын Гиль хотелось зажать уши. Эта чушь не сулила ничего хорошего. Но сердце билось быстрее, гнев накатывал, кулаки сжимались.
— Жалкий. Это я сделала Ха Хёна таким, — Ён И Чжи, с лёгкой влагой в голосе, внезапно стала холодной. — Так что не веди себя, будто ты тут главная. Ты всего лишь тряпка, сунутая в пустую дыру.
Её довольная улыбка и тёмная радость в глазах поглотили чистое лицо, обнажив липкую натуру.
— Со Ха Хён — не твой аксессуар, — Ын Гиль ответила спокойно, но её глаза горели так, будто могли убить. — Я знаю, он сияет так, что бесит. И ты хочешь его надеть, потому что он тебе нужен.
Она не торопилась и не злилась.
Лицо Ён И Чжи застыло, словно её ударили в самое сердце. Её изящное, хрупкое лицо на миг стало грязным, как болото.
— Но мне не нужен такой Со Ха Хён, — Ын Гиль была непреклонна.
Она знала, что он притворяется. Ещё с самого начала, когда он поднимал губы в улыбке, маскируя свой мерзкий характер, она это заметила.
Подражает ли он кому-то или это часть его безумия — неважно.
Он с самого начала пах опасностью. Его фальшивая улыбка раздражала, его придирания выводили из себя. Его актёрство никогда не срабатывало. Но этот испорченный мужчина всё равно цеплял её.
— Конечно, он был бы отличным аксессуаром, но, Ён И Чжи, неужели ты можешь использовать этого проклятого мужика только так?
«С такой вкусной картой, как Кон Ын Гиль, ты способна только на это?»
Ён И Чжи онемела, ощутив дежавю. Эти двое, такие разные, где-то пересекались.
Для неё это была недостижимая территория. От злости и унижения она сжала кулаки.
Она хотела разрушить крепость уверенности Кон Ын Гиль. Их противоположные натуры только сильнее её злили.
— Даже если он верен и ласков с женой, какой смысл, если его лицо — подделка?! — Сдавайся! Падай! Будь слабее! Это был её последний выпад.
Но Ын Гиль не шелохнулась. На её холодном лице мелькнуло разочарование.
— Похоже, у вас с самого начала и не было намерения стоять с нами на одной площадке.
— Просто как-то жалко стало. Всё это из-за одного мужика. Так по-дурацки.
— Хочешь сиять — стань сама лезвием и что-нибудь разрежь.
Ён И Чжи застыла с глупым выражением, будто получила удар в затылок. Она всё время наносила удары, но не ожидала апперкота с такой стороны.
Ын Гиль, закрыв глаза, прижала пальцем межбровье и тихо пробормотала: