Непробиваемый блок. Глава 2. Часть 5
В тот послеобеденный час, когда фальшивый роман, состряпанный на заказ, разлетался кусками по интернету, «Ветроуказатель», попавший под всеобщее внимание, как обычно, с треском продул очередной матч.
— С-спортсменка, вы в порядке? Сегодняшний матч... — голос Мин А дрожал.
— Нормально. Не в первый раз проваливаемся, — ответила Ынгиль.
— С-спортсменка, голос... ваш голос... как будто вы простыли...
— Мин А, я уже приехала в клуб.
— Поняла! Т-тогда перезвоню позже!
Едва заметная улыбка исчезла с лица Ын Гиль. Она посмотрела вперёд. Точнее, на молчаливых товарищей по команде, проходивших мимо.
Из груди вырвался тяжёлый вздох.
Сегодняшний матч был провален не только из-за счета.
Увеличившееся число журналистов? Шумные трибуны?
Настоящая проблема была в том, что команда намеренно игнорировала капитана во время игры. Пасы шли мимо неё специально, ритм рвался, атмосфера на площадке была разнесена к чертям.
А ещё в процессе она получила пару ударов плечом — вроде бы случайных, а вроде бы и нет. И без того хреновый командный дух скатился на самое дно.
И всё из-за того, что мой "жених" — владелец «Черных Фурий»...
Если раньше команда «Черные Фурии» воспринималась как враг, на которого бросались с горящими глазами, то теперь всё резко перевернулось. Ын Гиль моментально превратилась в отвратительную, лицемерную предательницу.
Сама смотрю на себя и вижу — выгляжу как оппортунистка. Поторопилась.
Она признавала: не учла реакцию команды.
И всё же... было кое-что, что сильно ее бесило.
Они смотрят на меня, будто я шпион «Черных Фурий» или предательница!
Хотя бы это хотелось прояснить.
— Эй, внимание. — Ын Гиль остановила игроков. — Прежде чем разбирать матч... хочу кое-что сказать, — начала она твёрдым голосом, но едва успела перевести дух, как...
— Обязательно это делать? — враждебно перебила её Чхве Бора.
— Вы собираетесь пригласительные раздавать? — холодное издевательство заставило Ын Гиль ненадолго замолчать.
— Давно хотела спросить. — Бора прищурилась. — Вы ведь только притворялись, что ненавидите "Чёрных Фурий"? На самом деле совесть, небось, заела, потому что встречались с одним из них?
Ын Гиль равнодушно оглядела остальных. От игроков с перекинутыми через плечо спортивными сумками веяло глухим недоверием и усталостью. И когда их взгляды встретились, она вдруг, как ни странно, встрепенулась.
А, не выйдет просто спустить всё на тормозах.
Обычно она бы забила. Ей никогда не хотелось откровенничать с ними. Но сегодня было иначе.
Пусть они были в одной команде, но оставались для неё чужими. И всё же... предательство, которое они чувствовали сейчас, кольнуло и её.
Потому что она сама когда-то испытывала нечто похожее.
— Вы ведь знаете. Когда-то я избила одного типа, и после этого вся моя жизнь развалилась.
Игроки украдкой переглядывались, но слушали. Это был первый раз, когда Ын Гиль заговорила о прошлом.
— ...Я впервые говорю это вслух.
Той глупой истории уже девять лет. На прошлой неделе, в интервью, она ещё смогла собрать всю свою браваду и изобразить спокойствие, но сегодня — не получилось. Сердце билось, будто бешеное.
— Я, на самом деле, всё ещё не сдалась.
— Если предоставится шанс встретить того тренера... я снова готова втоптать его в грязь.
— Ч-что?! — Чхве Бора аж подскочила. — Почему вы ещё и нас под это подставляете?! Хотите и нас говном измарать?! Если хотите быть уничтоженной — сдохните в одиночку!
— Теперь начинаешь понимать?.. У меня к "Чёрным Фуриям", где этот урод до сих пор их почётный тренер, обида посерьёзнее, чем ваша неприязнь ко мне — в сотни раз глубже вашей.
— Тем более непонятно, — внезапно вмешалась разыгрывающая До Чжэ Хи.
После матча она всегда в первую очередь надевала очки с толстыми линзами и выглядела излишне серьёзной. Сейчас она, с видом ребёнка, решающего задачку в уме, внимательно уставилась на Ын Гиль.
— Вы всё равно не говорите самое главное, старшая. Хотите, чтобы мы вас поддержали? Тогда надо не оправдываться и не угрожать.
— Надо нормально объяснить. Почему вы так себя ведёте по отношению к человеку, который вас когда-то вырастил. Как можно верить тому, кто даже себя защитить не может? Это всё равно что блокировать слабым прыжком.
Холодные слова обрушились на грудь тяжестью. Ын Гиль криво усмехнулась.
— Извини, но это не твоё дело.
Она прямо увидела, как у всех на глазах исчезает последняя капля надежды. На лицах игроков остались только горечь и разочарование: так и знали!
Ын Гиль поняла: надо признать свою несостоятельность в человеческих отношениях. То, что она не умела делать всё эти годы, невозможно исправить за один день. Она вздохнула и закончила:
— Можете ненавидеть меня сколько хотите. Только мои намерения не перекручивайте. Я хотела сказать только это. То, что я связана с владельцем "Чёрных Фурий", не меняет цвета моей формы.
Она развернулась первой. Усталость от этого разговора давила на плечи сильнее любого матча.
Даже домой сил нет идти... Сегодня лучше просто остаться в общаге.
В этот момент зазвонил телефон.
Имя, которое ей меньше всего хотелось бы сейчас видеть.
— Ха-а... Алло, — с полной безнадёжностью ответила она.
— Я прислал машину. Поезжай домой.
Шагая по инерции вперёд, Ын Гиль вдруг замерла.
— Спортсменка Кон, слышите меня?
— ...Зачем? Я могу просто переночевать в общаге.
— С сегодняшнего дня — начинаем тренировать привычку возвращаться домой, даже если тяжело.
— Честно, не в настроении... Передайте водителю, чтобы разворачивался. Извините.
Её раздражённый ответ вызвал с той стороны трубки тихое, слегка ехидное «хм»:
— У водителя... характер так себе.
На улице раздался резкий гудок — "бип!", — от которого плечи вздрогнули сами собой. В ту же секунду голос Со Ха Хёна вонзился в уши.
Появилось дурное предчувствие. Пока Ын Гиль пыталась понять, в чём кроется эта тревога, мужчина великодушно сам озвучил ответ.
— ...Эй! Сдурели? Вы вообще понимаете, какая сейчас обстановка?!
— Какая обстановка? — голос был сухим, но в нём скользила лёгкая усмешка. Хотя, скорее всего, и она была напускной.
— Обстановка, в которой капитан "Ветроуказателя" выглядит безответственной.
Быстро оглянувшись по сторонам, Ын Гиль поспешила к чёрной машине. Окно плавно и бесшумно опустилось. Словно срывая слой за слоем, на свет показались его густые волосы, красивые брови, резкий нос. Ын Гиль с тревогой наблюдала за этим процессом.
— Мой секретарь... — голос, звучащий одновременно через телефон и прямо перед ней, казался нереальным. — Уговаривал, что даже поганый характер может быть полезен, — окно опустилось до конца, а связь оборвалась.
— Я прочитал статью. Произвело впечатление.
— А... — лицо внезапно запылало.
— Так что я решил отплатить тебе той же монетой, — он облокотился на дверцу, глядя на Ын Гиль снизу вверх. Его взгляд внимательно изучал каждую черточку её лица, заставляя чувствовать себя неловко. — Почему у тебя уже такой вид, будто тебя отлупили? Я ведь даже не начал.
Хотелось что-то сказать, но странным образом рот онемел.
— Ты этим только кайф обламываешь. Надо было как обычно — разнести все к черту, — под ночным небом его голос звучал слишком мягко, вызывая короткое ощущение диссонанса.
— Если дисциплина в команде — дерьмо, не удивляйся, что и командная работа в жопе. Не раздавить, когда надо, — это тупость, капитан.
— Из всех матчей "Ветроуказателя", которые я видел... — его бесчувственные глаза впились в самое уязвимое место, — сегодняшний был самым паршивым.
Тело напряглось до предела. Какая бы ни была никчёмная команда, слушать, как этот мужчина её разносит, было унизительно.
Ведь он — фактический хозяин "Чёрных Фурий".
— Не сяду. Мне нужно пересмотреть игру и провести разбор, — она изо всех сил прятала свои грязные мысли. К счастью, голос прозвучал достаточно ровно.
Со Ха Хён бездумно постукивал пальцами по рулю. Похоже, его раздражала напрасная поездка. Однако, к удивлению Ын Гиль, он быстро разгладил нахмуренный лоб и снова напустил равнодушный вид.
— Послезавтра играете с нами, да? Встретимся там.
Машина унеслась так быстро, что Ын Гиль опешила. Только когда шум двигателя окончательно затих, Ын Гиль тихо выругалась.
Было ощущение странного, непонятного поражения.
— С-спортсменка! Я приехала! З-заняла хорошее место! Хай-ий-ий, Кон Ын Гиль! Идёт бить по мячу богиня света, дорогу, расступись! Хай-ий-ий!
Мин А не скрывала своего возбуждения.
Собственная песня в сочинении и исполнении Со Мин А — гимн поддержки Кон Ын Гиль. Бессмысленная, бесконечно повторяющаяся песенка на мотив "Кон Ын Гиль". Неофициальный гимн, известный только им двоим.
Ын Гиль, прижав телефон плечом, наклеивала тейпы на пальцы. Перед глазами живо вставал образ Мин А, тяжело дышащей от волнения, и она непроизвольно усмехнулась.
— Честно говоря, я, кажется, нервничаю.
— С-спортсменка?! — Мин А чуть не поперхнулась.
— Ага. Обычно такого нет, но пульс зашкаливает с самого утра.
Точнее, из-за владельца их клуба.
Но гордость или что-то ещё заставило Ын Гиль проглотить эти слова.
Она хотела оставаться на площадке как можно дольше. Делать то, что у неё лучше всего получалось, видеть только мяч. Ведь она была капитаном лишь формально — настоящей властью Ын Гиль не обладала.
Острота матча, горечь поражения, сладость победы — она питалась этими энергиями, как нищий. Но слова Со Ха Хёна не давали покоя.
Но казалось, будто она отрицала волейбол, за который Ын Гиль цеплялась зубами.
Странное чувство жажды охватило её.
— Хо-хорошо! Разгромим этих "Чёрных Фурий" в клочья! Пусть о-описаются от страха! Пусть после каждого сета ползут по площадке, держась за штаны!
Когда звонок с внезапно агрессивной Мин А оборвался, Ын Гиль больше не могла игнорировать стоящих вокруг игроков.
Спортсмены краем глаза покосились на неё, продолжая натягивать форму и клеить тейпы.
Хотя это ей было совсем не по душе.
Что сказать, чтобы поднять боевой дух? — она на миг задумалась.
— За один день вы, конечно, не станете лучше. Но может, хоть побегаете так, чтоб жопа отвалилась?
Выражения на лицах игроков мгновенно стали кислыми.
Ын Гиль судорожно моргнула, сохраняя каменное лицо, и попробовала ещё раз:
— Если сегодня проиграете, я буду висеть у вас на шее, мешая делать карьеру. Запомните: везде за вами будет тянуться шлейф "Кон Ын Гиль".
Она прищурилась, вложив во взгляд максимум давления.
Вот так-то лучше. Теперь-то они встряхнутся!
С таким самодовольным видом она зловеще ухмыльнулась. И тут Чхве Бора фыркнула и скривила рот:
— Ладно, хватит. Вы бы сами о чём-то постороннем не думали, старшая.
— Чтобы в зрительном зале не глазели в поисках женишка.
— Ты что, работу с личным путаешь?
— Вот именно. Кто первый нарушил негласный кодекс?
— Эй, слушай сюда. Я не собираюсь приплетать мужиков в свои матчи. Личная жизнь не должна лезть на площадку.
У всех игроков лица застыли, словно их окатили ледяной водой. Их взгляды прошли мимо Ын Гиль.
— ...Что такое? — Ын Гиль обернулась, следуя за их взглядами, и...
Мужчина в безупречном костюме с VIP-пропуском цвета хаки на шее, скрестив руки, облокотился на дверной косяк.
— Завтра сватовство. Просто пришёл сообщить.
Он полуулыбнулся, прищурив глаза. За его спиной послышались сдавленные вздохи молодых спортсменок. Ын Гиль же со всей силы скривила лицо.
Сукин сын. Нарочно пришёл, да?..
И без того хрупкая атмосфера в команде становилась ещё более неловкой. Тайминг был просто убийственным. Почему именно сейчас?
Личная жизнь не должна лезть на площадку, — она только что это сказала!
А Со Ха Хён продолжал стоять с тем же красивым, но совершенно бездушным выражением лица. Притворная улыбка выглядела эффектно, но тепла в ней не было.
— Тогда отдыхай. Увидимся завтра.
Тишина в раздевалке стала почти материальной. И без того слабеющий авторитет капитана окончательно пошатнулся.
— Домашняя команда, готовьтесь к выходу!
На зов администратора игроки молча потянулись из комнаты. Одна Ын Гиль осталась стоять с потерянным видом.
Тут к ней подошла разыгрывающая До Чжэ Хи и похлопала по плечу.