Твоему ведомому. Глава 56
В ответ на это Кан Хи Сэ с холодным видом отвернулся и, подняв руку, подозвал работника заведения.
Он с лёгкой улыбкой быстро начал заказывать что-то на английском, и, несмотря на явное замешательство официанта, ни разу не перешёл на корейский. Только делал вид, будто не понимает, и молча тыкал пальцем в меню.
Что это вообще за деревенский спектакль…
Пока Чон Ха снова со злостью пинала его по голени, Чжин Чжу, вся сияя, спросила:
— Старшая, что вы почувствовали, когда сели в кабину пилота?
На поведение Кан Хи Сэ, видимо, все давно махнули рукой — по крайней мере, ни одна из них даже не взглянула в его сторону.
Чон Ха посмотрела на Кан Хи Сэ, который, закончив с заказом, безразлично осушал свой стакан.
Когда их взгляды встретились, он расплылся в ухмылке.
— Управлять пришлось слишком многим, да и контролировать надо было буквально всё. Если бы не преподаватель, я бы и на пейзажи взглянуть не успела. Сложно было, правда.
Кан Хи Сэ кивнул, словно хоть что-то понял.
А Чон Ха, будто оказавшись перед своими младшими двоюродными братьями, снова с воодушевлением расправила плечи.
Какие звуки были при запуске двигателя, как трясло корпус, — она принялась с гордостью перечислять чуть ли не два десятка этапов.
На каждом слове Чжин Чжу активно поддакивала, Кан Хи Сэ, опираясь на руку, посмеивался, а затем долго-долго смотрел на неё с затуманенным взглядом.
Время пролетело незаметно, пока они попивали напитки и болтали. Перед ними уже громоздилась целая башня из пустых стаканов, поблёскивающих, словно хрусталь.
— Кстати… Кан Хи Сэ, ты тоже хочешь стать пилотом? — Чжин Чжу прищурилась и задала вопрос, когда разговор почти иссяк.
Кан Хи Сэ, крутящий в руках новый стакан, вдруг уставился на Чон Ху, затем залпом допил напиток.
В этот момент Чон Ха локтем толкнула Чжин Чжу под рёбра.
Поняв намёк, та неловко заговорила:
— А. А!.. Ну… верно. Кан Хи Сэ просто… болен…
— Может, я пойду работать в диспетчерскую? — неожиданно, чуть склонив голову, мечтательно произнёс Кан Хи Сэ. — Когда старшая отслужит и, скажем, перейдёт в гражданскую авиацию. А я как раз буду на диспетчерской вышке. Тогда мы сможем снова встретиться. Я буду говорить тебе, где и когда приземляться.
На эти слова Чжин Чжу фыркнула.
— Почему это старшая в гражданскую авиацию подает? Она человек, которому уготовано высокое место в Военно-воздушных силах Республики Корея!..
— Наша старшая и пятнадцать лет отслужит, и потом будет получать жирную пенсию, так что не строй пустых надежд! — прожёвывая крекер, Чжин Чжу с грохотом ударила по столу. — В Штатах, кстати, обязательная служба тоже больше десяти лет! Так что не вздумай соблазнять нашу старшую, лучше подумай, как сам будешь жить эти десять лет! Хотя, надо признать, американским военным, конечно, живётся неплохо…
Чон Ха тихо усмехнулась. Смутные очертания реальности вдруг стали пугающе чёткими благодаря словам Чжин Чжу.
Пятнадцать лет обязательной службы.
Пятнадцать лет. Или до самой отставки.
Человек, которому предстоит защищать воздушное пространство Кореи, и… кто-то, кто живёт в Америке?
Что между ними вообще может быть?..
Вдруг всё стало отчётливо ясно.
Восемь тысяч километров между Кореей и Америкой.
Как сказал Чон У Гён, даже раз в год увидеться будет крайне сложно.
И нет никого, кто смог бы поддерживать такие отношения на протяжении пятнадцати лет.
Чон Ха, стараясь скрыть выражение лица, принялась жадно пить воду. Когда она замолчала, Кан Хи Сэ тоже закрыл рот и больше ничего не сказал.
— Но всё же… раз ты курсант ВВС. Разве не хотелось самому управлять? — подумав немного, Чжин Чжу снова обратилась к Кан Хи Сэ. — Обычно ведь идут в ВВС именно из-за истребителей.
— Не особо интересуюсь самолётами.
На эти слова Чон Ха подняла голову. Выражение лица Кан Хи Сэ стало странным, словно он что-то выкапывал из глубины своего сознания.
Из-за освещения было непонятно его лицо — то ли слишком бледное, то ли раскрасневшееся.
Он нарочито медленно заговорил, вытаскивая из памяти какой-то день.
— Братья как-то затащили меня в ангар матери, чтобы подшутить надо мной. Хотели мне подгадить. Даже сейчас, если подумать… да, они всерьёз измывались.
Чжин Чжу, вытянув губы в длинную линию, уставилась на Чон Ху.
Ангар матери?.. — спрашивали её глаза.
Не только она — Чон Ха тоже выглядела ошеломлённой этим началом.
— Они силой затащили меня в лёгкий самолёт матери.
Чон Ха широко раскрыла глаза. На её реакцию Кан Хи Сэ только фыркнул.
— Лучше бы на этом остановились… но эти ублюдки взяли и подняли самолёт в воздух. Мне тогда было лет семь, может, восемь. Только пошёл в школу.
Несмотря на серьёзность рассказа, его медленная, почти апатичная речь звучала как-то неуместно.
Кан Хи Сэ лениво моргнул, будто вот-вот заснёт, и в голосе не чувствовалось ни капли эмоций.
— К счастью, удалось выйти на связь с диспетчерской. Диспетчер был кореец… Видимо, плохо знал английский, или просто никого не было рядом, но в общем, мы не понимали друг друга, и в итоге говорить пришлось мне.
Он едва заметно усмехнулся, оставаясь при этом совершенно бесстрастным.
— В результате получилось, что это я спас своих братьев. Это было вскоре после усыновления, когда я ещё мотался по приёмным семьям…
— После этого случая братья вели себя как последние дебилы. Для меня это просто забавный эпизод из прошлого.
Слушать это мимоходом не получалось — где-то в груди ощутимо кольнуло. Но, похоже, только не у Чжин Чжу.
Она подалась вперёд всем корпусом, и в её взгляде засверкало лукавое любопытство.
Ах… Чжин Чжу… — Чон Ха в мыслях тяжело вздохнула. Это был тот самый взгляд, которым Чэ Чжин Чжу смотрела, когда натыкалась на золотую жилу.
— Кан Хи Сэ, ты случаем не из богатой семьи? Если да — насколько?
Как и следовало ожидать, последовал прямой, в лоб вопрос. Чон Ха снова пихнула её локтем, и тогда Чжин Чжу, вздрогнув, с самым наглым видом повысила голос:
— Серьёзно, это только мне интересно? Мне одной?
В этот момент у Кан Хи Сэ начал расфокусироваться взгляд, и голова его стала клониться вниз.
Чон Ха не успела ничего крикнуть, как он с глухим стуком уткнулся лбом в стол.
Она резко схватила его за плечи и затрясла:
— Не называйте меня «эй»… так обидно, блять…
Слова прозвучали с заплетающимся, пьяным языком.
Чон Ха посмотрела на Чжин Чжу.
— Это точно был безалкогольный?..
Чжин Чжу с видом обиженного ребёнка высунула язык и коснулась напитка, который пил Кан Хи Сэ. В ту же секунду Чон Ха молниеносно выхватила стакан и сама сделала пробный глоток.
Чжин Чжу только распахнула глаза и уставилась на неё, но сказать ей было нечего.
С трудом игнорируя горящее лицо, Чон Ха сплюнула:
— Этот идиот… он с ума сошёл?! Это алкоголь!
Она в полном офигении уставилась на пьяного Кан Хи Сэ, завалившегося на стол.
— Что делать? Мы уже оформили увольнительные…
Даже если они были оформлены, возвращение в казармы всё равно приравнивалось бы к нарушению — с выговором.
Пока Чон Ха, прикладывая руку ко лбу, вздыхала, Чжин Чжу вдруг засияла глазами.
Чон Ха швырнула обмякшего Кан Хи Сэ на кровать.
Еле сдерживая сильное желание выбросить его по дороге, она тащила его по лестнице.
Комната, без пылинки, аккуратно прибранная, казалась совершенно безжизненной.
Тащить сюда рослого Хи Сэ, уговаривая и подбадривая, было выматывающе. Руки и ноги дрожали от напряжения.
Чжин Чжу… Какой, к чёрту, мотель…
Серьёзно, с ума сошла. Чон Ха привела его к себе домой.
Она заранее знала, что отец и тётя уехали в путешествие, так что долго не раздумывала.
Если бы они пошли в мотель и там встретили знакомых — был бы скандал.
Лучше уж домой. Даже если поползут слухи, можно будет сказать, что он просто ночевал в доме генерал-лейтенанта Им Иль Хвана — уже звучит как оправдание.
Но когда она озвучила этот план, Чжин Чжу в ужасе отскочила и сбежала в караоке.
— М-м… — пробормотал Кан Хи Сэ и заворочался, уткнувшись щекой в её подушку.
Чон Ха посмотрела в потолок, сдерживая злость.
Вот же младшие… Одна смылась в критический момент, другой использует старшую как прислугу.
Она немного постояла над бесчувственным Кан Хи Сэ, потом накрыла его одеялом.
Спустилась вниз, чтобы принести стакан воды — и в тот момент, когда вернулась…
Перед ней возник полуголый мужчина.