Непробиваемый блок. Глава 4. Часть 3
Давление, будто разрывающее барабанные перепонки, не отступало, а голова кружилась. Ын Гиль не могла толком понять, что происходит.
Уши словно заложило, зрение — как за мутным стеклом. Она будто бы плыла по воде — в каком-то полусне, без ясности.
На фоне полного тумана и неопределённости перед глазами вспыхнул яркий свет, вонзившись прямо в зрачки. Одновременно прорвало ту глухоту, что стояла в ушах, зрение прояснилось. Как будто на чёрно-белом экране вдруг прорвались насыщенные цвета — и произошёл резкий переход.
— Спростменка Ын Гиль, кто я такой? — спросил парень в пёстрой альпинистской одежде, проверяя её зрачки фонариком. Ын Гиль, хоть и в тумане, вгляделась в его лицо, но не вспомнила.
— Ага, верно. Мы впервые видимся. Я командный доктор, — молодой человек в очках с тонкой металлической оправой криво усмехнулся.
— Ага. — Ын Гиль склонила голову, и он сухо добавил: — Я, знаете, люблю поиграть, так что редко выхожу на работу. «Ветроуказатель» — не сказать, чтобы особо занятой клуб, а игроки тут так себе стараются, так что я часто халтурю.
Даже в её рассеянном состоянии это показалось слишком абсурдным. У парня были неухоженные кудрявые каштановые волосы, которые падали на брови, почти полностью скрывая глаза.
— Ага. Кстати, у вас лоб поврежден. Не я ударил — вы, похоже, стукнулись о плиты. Даже немного кровь выступила.
Он прилепил марлю к её затылку и задал вопрос, проверяя её сознание:
— Спортсменка Ын Гиль, где вы сейчас играете?
— …Какой, к чёрту, муж? — раздраженно буркнула Ын Гиль. Её резкий ответ заставил врача посерьёзнеть.
— Не помните? Вы, игрок Ын Гиль, замужем.
Внезапная головная боль заставила её сморщиться.
— Симптомы сотрясения. Старайтесь не делать резких движений и подумайте спокойно.
Ын Гиль, напрягая лоб, закрыла глаза. Её зрачки метались из стороны в сторону, словно нащупывая в хаосе хоть какую-то опору.
— Вчера… лис на рынке купил паутину и хвастался ей передо мной.
Она несла чушь, а парень терпеливо слушал.
— А я… не дала с этим играть. И он, лисёнок, наоборот, рассмеялся мне в лицо, представляешь?... — говоря это, её губы невольно изогнулись в улыбке. — Ха Хён. — Всплывшее имя сделало её взгляд яснее. — Имя мужа.
— Ага, верно. Я из новостей знаю, — машинально ответил парень, поправляя очки. — Что видели последним, перед тем как вырубились?
— …Земля тряслась. — Голос дрожал. Подавленная до этого тревога начала медленно, но неумолимо обретать очертания.
— Все так. В Гучхоне произошло землетрясение магнитудой 5.6 баллов. Здешняя почва хреновая, потому ущерб большой. Клубный дом «Ветроуказателя» частично разрушен.
Шатающееся здание, падающая пыль, качающиеся стены, рушащийся потолок…
И игроки, теряющие равновесие от толчков.
Игроки «Ветроуказателя», никчёмные, но инстинктивно пригнувшиеся, были настороже. Команда, которая обычно ничем не выделялась, — это было её последнее воспоминание.
— …Но почему… почему я одна снаружи? — Ын Гиль, побледнев, замотала головой, озираясь.
— Наверное, все решил один шаг.
— Здание рухнуло наполовину. Вы, игрок Ын Гиль, стояли на безопасной стороне, а остальные — на противоположной.
Это досадное «один шаг» и похоронило остальных.
И почему в этот момент всплыли улыбки ветеранов с чёрно-белых фото? Почему только теперь, после всего, начали щемить воспоминания о днях, когда они, хоть и носили одну форму, не чувствовали себя командой?
«Что, только таланта нет? Серьёзно, только таланта? Это ж только начало. У вас многого нет».
«Талант и умения — база, а где жажда победы, воля, амбиции, дух, злость?»
«И не ржите, когда проигрываете, мать вашу!»
«Лучше я одна сыграю. Вы все идите к чёрту».
Ын Гиль вскочила и рванула к месту спасательных работ.
— Спортсменка Ын Гиль, вам нельзя двигаться!.. — командный врач попытался преградить путь, но изначально противник был не на том уровне. Он, наверное, сидел в каком-нибудь тёмном углу, свернувшись креветкой, и играл в свои игры. Такого обойти — как с ложки кашу слизнуть.
— Проход воспрещён! — предостерег спасатель, но Ын Гиль будто и не заметила — она ничего больше не видела перед собой. Вышагивая напролом, она ворвалась внутрь зоны происшествия.
На месте катастрофы выстроились в ряд тяжёлая техника, включая экскаваторы. Работы по расчистке завалов шли с помощью воздушных подушек, а непрерывный грохот дрелей оглушал. Глядя на разрушения, Ын Гиль чувствовала, как внутри неё нарастает ужас. Неужели они правда там?..
«Ветроуказатель» рухнул. Обвалился в хлам. Трудно было поверить. Да, она думала, что всё может однажды закончиться — но не так. Даже если разрушиться в пыль, то только на площадке. Финал для игрока должен быть именно таким. Разрываемая чувствами, которые нельзя было выразить словами, Ын Гиль яростно закричала:
— До Чжэ Хи! Чхве Бора! И Ка Гён! Сон На Силь! Щин Чи О! Пак Щи Вон! Но Йе Чжи! Чо Чон А! Чин Ра Соб! Ки Со Ён! Юн Су Рим! Чу Да Би!..
Слёз не было, но она надрывно выкрикивала имена двенадцати игроков «Ветроуказателя». Её голос срывался всё больше, но она не обращала внимания. Это был первый раз, когда она называла их имена вслух — всем сердцем.
Чем они так меня бесили, что я стала такой бессердечной старшей?.. Как можно было срывать злость на товарищах из-за своего изгнания с площадки? Зачем я их гоняла? Чтобы хоть как-то компенсировать своё падение?..
Ни одной разумной мысли в её действиях не было.
Если вас не будет, я снова не смогу играть в волейбол. Я не смогу стоять на площадке одна. Я ведь ни разу не играла с вами весело, от души…
— До Чжэ Хи! Чхве Бора! И Ка Гён! Сон На Силь! Щин Чи О!..
Из-под бетонной плиты внезапно вынырнула рука и схватила её за лодыжку.
— !.. — замерев, как в стоп-кадре, Ын Гиль резко закричала: — Здесь! Здесь человек! Скорее! Все сюда, мать вашу, быстро!
На её отчаянный крик спасатели моментально рванулись вперёд. Они разом приподняли плиту…
Первое, что показалось оттуда, — волейбольный мяч.
— Вот это и спасло игроков. — Неизвестно когда подкравшийся сзади командный доктор вздохнул.
— Наверное, когда здание рушилось, упал и контейнер с мячами. Они рассыпались и сработали как воздушные подушки. Поддержали бетонную плиту, не дав ей придавить игроков.
— Травм головы и костей, похоже, нет.
Он уткнулся в смартфон, нажимая на экран с бешеной скоростью.
Под руководством спасателей одна за другой девушки начали выбираться из-под завалов. Они признались, что чувствовали, как волейбольные мячи удерживали пространство, и потому лежали неподвижно. Их тела были насквозь мокрые от пота. Почти час в планке — нетрудно представить, как у них тряслись руки и ноги.
Ын Гиль неустанно кланялась спасателям.
В этот момент Чхве Бора, покрытая с ног до головы пылью, подошла, хромая. Ын Гиль тут же подставила руку.
— Да… На удивление, да. Только испугалась.
— Понятно. Иди скорее, лечись, — она неловко похлопала девушку по спине.
— Но вы ведь и правда сложите с себя обязанности капитана?
— Здание рухнуло сразу после ваших слов.
— Да уж… Тайминг реально паршивый.
Даже несмотря на спокойный тон Ын Гиль, лицо Боры посерьёзнело.
— Получается, это была последняя перекличка?.. Я вот только хотела впервые ответить, — Бора фыркнула и отвернулась, а Ын Гиль застыла. Её слова были неожиданными. Она неловко почесала затылок.
И тут, как обычно неожиданно и беззвучно, снова появился тот врач и пробормотал, играя в телефон:
— Обязательно помойте голову. Не поймёшь, то ли перхоть, то ли цемент.
Какая же это странная личность.
Она провела взглядом по этому ботанистому врачу с головы до ног и обратно. Каждый раз, когда она видела молодых парней, ей сразу хотелось примерить их к Мин А.
— Ни девушки, ни друзей. Это моя единственная заслуга.
Тут к месту подъехал автобус с медицинской символикой — почти в полтора раза больше обычного. С шипением открылись двери, и из салона вышел секретарь Нам.
— А?.. — увидев его, Ын Гиль неосознанно подала голос. Он тут же подбежал с лицом, полным облегчения и подрагивающими от эмоций глазами.
— Приказ господина… вернее, распоряжение.
— Со Ха Хён? Я в порядке. Меня даже не задело. Я хоть сейчас могу играть. Серьёзно, из всех я одна — целёхонькая.
В её уверенности слышалась лёгкая вина.
— Всё равно вы должны пройти обследование, — секретарь с мягким, но упрямым выражением лица стоял на своём.
— Но другие игроки «Ветроуказателя» здесь. Я не могу вот так одна слинять, как эгоистка… — она упорно отказывалась.
— Все игроки «Ветроуказателя» будут эвакуированы вместе с вами.
Обернувшись, она увидела, как медперсонал уже помогает девушкам зайти в автобус.
— А… Спасибо. Правда. — Она не хотела быть той, кто скупится на благодарность, и искренне поклонилась.
— Передайте это самому президенту. Извините, но я — не тот, кого стоит благодарить.
Нам стал смущённо махать руками, а Ын Гиль вдруг невольно огляделась по сторонам. Сама не зная, кого ищет, просто так… оглядывалась.
Нам, видимо, понял это по-своему и добавил:
В тот момент зазвонил телефон. На экране — "Начальник". Он взглянул на Ын Гиль и тут же ответил.
Из трубки повисло напряжённое молчание. Воздух, передаваемый через железку, казался режущим. Тогда секретарь сказал единственное, что его босс, скорее всего, хотел услышать больше всего.
— Спортсменка Кон в порядке. Она здорова.
Тишина. Даже дыхания не было слышно. Тогда он чуть увереннее повторил:
— Спортсменка Кон сильна, господин. С ней всё хорошо. Абсолютно, — он специально говорил медленно, с расстановкой, подчеркивая смысл. Несмотря на сдержанный голос, его взгляд был полон сочувствия.
Этот контраст увидела как раз Ын Гиль. Хотя это она была на месте аварии, казалось, что в беде именно Со Ха Хён. Странное предчувствие охватило ее и, не думая, Ын Гиль выхватила у него телефон.
Молчание. Но она почувствовала, как он напрягся.
— Просто играйте, как с паутиной.
Только после этих слов мужчина тихо усмехнулся. Ын Гиль прижала трубку к щеке, жалея, что не может услышать его дыхание.
— Честно говоря… Я немного этого жду.
В центре разрушенного клубного дома «Ветроуказателя», Ын Гиль подхватила скатившийся мяч.
— Но вы уверены, что выдержите — ведь я крепче волейбольной сетки?