Новелла "Номер 30". Глава 10
В тот момент, когда она с трудом подняла закоченевшую шею, женщина с изуродованным лицом схватила Риэллу за лицо с нечеловеческой силой. Кожа будто полностью растаяла, оголяя зубы и глазные яблоки. Выражения было не разглядеть, но Риэлла почему-то почувствовала, что её упрекают. Изо рта и глаз женщины, между широко раздвинутыми зубами, где должны были быть щёки, хлынула густая, липкая чёрная масса — словно водопад. Испугавшись, что та дрянь её коснётся, Риэлла истошно закричала и забилась в конвульсиях.
— Не надо! Прости! Прости меня, пожалуйста, не надо!!! Ха-ах!.. Ха-а… Ха-а…
Она резко села на скрипучей койке, тяжело дыша.
В темноте её дрожащие руки беспорядочно шарили по простыням. Сознание всё ещё оставалось в тумане. Где она? Это точно не сон? Ничего не видно…
Она долго оставалась в растерянности, пока вдруг снаружи не раздался чёткий, спокойный стук — тук, тук — и не вернул её в реальность. Риэлла затаила дыхание и резко повернула голову. Холодок пробежал по коже от мысли, что кошмар продолжается.
К счастью, голос с той стороны двери был низким, приятным. Напряжение в её плечах понемногу спало.
— Услышал крик и пришёл проверить. Если не против, я приоткрою дверь.
Значит, она кричала не только во сне. Риэлла, всё ещё в полубессознательном состоянии, кивнула, но тут же опомнилась и резко подала голос:
— А… секундочку. Наверное, я заперла…
На ощупь она добралась до двери и провернула ручку. В ту же секунду в комнату ворвался яркий луч фонарика.
Щурясь от света, она подняла взгляд на фигуру в дверях. Грань между сном и реальностью начала проясняться.
Да, пробуждение в 30-м секторе было настоящим. Я точно заходила в комнату, умывалась… легла и отключилась, как от удара.
— Простите, что разбудила посреди ночи. Мне приснился кошмар… слишком реалистичный. Наверное, подсознание так отреагировало на то, что случилось в коридоре.
Она провела руками по растрёпанным волосам, откидывая их за уши. Мужчина у двери внимательно смотрел, как она приводила себя в порядок, а потом оглядел комнату. Там не было ничего подозрительного.
— Я не спал, так что извинений не нужно. Но вы выглядите бледной. Можно спросить, что вам приснилось?
— Да, конечно… Это… Я открыла дверь, и та женщина из коридора стояла там.
Под его выжидающим взглядом она с запинкой продолжила:
— Она пыталась что-то вырвать из своего рта и влить мне… так же, как было с трупом внизу. Я вырвалась и проснулась, хорошо, что во время. А то было бы очень неприятно проснуться уже после того, как всё это… попало бы внутрь.
Увидев, как напрягся его лоб, Риэлла поспешно натянула бледную улыбку — пытаясь разрядить обстановку. Но напряжение, исходящее от мужчины, ощущалось даже на расстоянии. Аслан, словно знал, что ему не стоит заходить в её комнату, всё ещё стоял в дверях. Затем медленно шагнул вперёд и положил фонарик на кровать.
— Возможно, ваше тело слишком остро реагирует на темноту из-за произошедшего. Я оставлю фонарик — спите сегодня с включённым светом.
— Что? Нет, подождите. За ужином я уже использовала свои три часа на свет. Так нельзя. В будущем мне всё равно придётся привыкнуть спать в темноте.
От неожиданной заботы глаза Риэллы распахнулись. Она замахала руками.
— Просто попью воды, и всё. Смогу уснуть снова.
Чтобы доказать, что с ней всё в порядке, она бодро встала. Аслан нехотя отступил в сторону. Почему-то он вёл себя так, будто она могла сломаться от малейшего прикосновения.
Риэлла поплелась на кухню, достала из шкафа стакан и налила холодной воды. Прохладная жидкость освежающе прошла по горлу, и она почувствовала, что немного пришла в себя. Бросив взгляд на часы в гостиной, она увидела цифру 5.
Пять утра. Время, когда конец одного дня сливается с началом другого.
Вдруг её охватило странное, почти ностальгическое чувство — хотелось свежего утреннего воздуха. Хотя бы раз увидеть надежду, восходящую в конце ночи… Хоть она и не могла вспомнить ничего, кроме серых городских коробок.
Вот беда. Стоило подумать о рассвете — и теперь точно не усну.
— …Можно мне просто немного посидеть рядом и потом вернуться?
— Если я скажу "нет", вы пойдете спать?
— Нет. Я просто переиначу вопрос и спрошу снова. Раз… десять, пока вы не скажете "ладно".
Когда она раскрыла ладонь и застенчиво улыбнулась, мужчина, лениво облокотившийся на стол, коротко усмехнулся. Будто устав от недосыпа, он небрежно провёл крупной ладонью по лицу, затем направился к длинному дивану и убрал с него подушки.
Риэлла замялась, но всё же поплелась за ним, сбросила тапочки и села рядом. Подтянув колени к груди и откинув голову назад, она уставилась в плоский потолок. Овальный светильник не излучал света. Потолок тускнел по краям, чем дальше — тем темнее становился.
Если не повезёт, и этот монстр снова с грохотом пройдётся по полу этажом выше, этот хлипкий потолок может и не выдержать. Или если та женщина в коридоре заметит пробивающийся отсюда свет. А если дверь, ведущая к лестнице на третий этаж, вдруг сломается?
Даже если ничего из этого не случится, оставалась ещё одна вероятность — что кто-то из троих превратится в монстра. Она ведь всё ужином украдкой поглядывала на лицо Дилана, с самыми тяжёлыми ранами, следила за его кожей. Риэлла знала, что в ней самой есть что-то от Антона. Как бы она ни старалась отогнать страх, он липкой пленкой обволакивал мозг, словно навязчивая идея.
Говорят, мозг человека не воспринимает отрицание. «Не стану монстром», «Это не конец», — сколько бы раз она ни твердила себе подобное, глупый мозг всё равно не понимал и в итоге продолжал рисовать ей чудовищные кошмары.
Риэлла первой нарушила молчание, глядя в потолок. Спустя короткую паузу Аслан негромко ответил:
— В конечном счёте — да. Все люди умирают.
— Я не про это. Я имею в виду… скоро. В ближайшее время нас просто не станет. Станем ли мы монстрами или умрём от этой заразы — нас забудут все, кто знал.
Ответа долго не было. Он даже не взглянул на неё. Лишь молча накрыл её ладонь своей — большой, тёплой, успокаивая. И только тогда Риэлла осознала, как сильно она дрожит.
Может, было бы легче, быть наивным подростком, который краснеет от одного прикосновения. Тогда, возможно, им бы хватило просто держаться за руки до рассвета, чтобы побороть страх.
— Я хотела переодеться и открыла шкаф… В самом углу нашла рамку. Испугалась и перевернула ее, не глядя на фото.
Она повернула голову вбок, и увидела, как Аслан достал из кармана сигарету и поднёс к губам. Но не закурил — просто слушал.
— Мне стало страшно, что там может быть кто-то дорогой. Родные, друг, любимый. Если запись — правда, мы, скорее всего, больше никогда их не увидим. Только страх рухнуть держал ее на ногах.
В отличие от обычной формы, на их одежде были вышиты не фамилии, а имена. Может, это символ — отказ от семьи.
— Печально — представлять, что в последнем пейзаже никого рядом нет.
— Не смотреть на фотографию — это ваше право, но вы не одна.
Её удивлённый взгляд коснулся его резкого профиля. Глаза Аслана слегка шевельнулись. И когда чёрные, необычайно тёмные зрачки встретились с её взглядом, Риэлла внезапно осознала: он был рядом с того самого момента, как я открыла глаза. Всё это время — рядом.
Дрожь понемногу утихла. Аслан, отложив сигарету на стол, заговорил тихо:
— Если подавленное состояние не пройдёт, вам лучше пока не заступать на дежурства. Бодрствовать в темноте — занятие тоскливое. Мысли лезут в голову самые разные.
— Тогда кто будет дежурить вместо меня?
— Возьмете мои задачи, пока я буду занят.
Он сухо дал понять, что заменит ее. Риэлла опустила взгляд. Его сильная рука, с выступающими костяшками, лежала легко, не сковывая. Его постоянная ненавязчивая забота сжимала что-то под сердцем.
Он выглядит холодным, но мимо нуждающегося в помощи пройти, похоже, не может. Как тогда, с гипервентиляцией. Он отдал ей своё дыхание ради болезни, от которой не умирают. Жаль, что такой человек появился в моей жизни под конец. Было бы хорошо встретить его раньше. Снаружи.
— Всё в порядке. Вы и так уже слишком много для меня сделали. В любом случае — кто угодно устанет, если два дня подряд не спать.
Риэлла с растаявшим сердцем покачала головой. Это ведь просто порыв. Переплетение тревоги, что завтра может не наступить, и памяти о спасении в тот момент, когда она была на грани.
— Если уж хотите помочь… есть и другой способ.
Рука, щёлкавшая зажигалкой, застыла на месте. Риэлла, глядя на него невинными глазами, продолжила:
— По крайней мере, тогда мне совсем ни о чём не думалось.
Он опустил голову и молча уставился на нее, глядя на то, как она с холодной рассудительностью предлагала использовать его. Прядь волос упала ей на лоб, и она даже не попыталась её убрать.