Твоему ведомому. Глава 49
Глаза, неотрывно следившие за Чон Хой, медленно опустились вниз. Кан Хи Сэ, сохраняя идеальную позу, как из учебника, произнёс:
— Мне плевать, если меня будут бить.
Она попыталась остановить его, но он отмахнулся, будто это пустяк.
— Только бейте так, чтобы синяки остались. Я же из-за старшей Им Чон Хи пострадал, так что буду ныть, чтобы она и мазь нанесла, и штаны спустила.
Он что, в такой ситуации шутить вздумал?
— Кан Хи Сэ, хватит нести чушь, поднимайся!..
Чон У Гён хмыкнул, будто услышал что-то забавное, но его лицо оставалось мрачным. Его пылающий взгляд утонул во мраке. Он молча наклонил голову, сжимая и отпуская свой затылок с такой силой, что на напряженном запястье проступили кости.
Холод осенней ночи стал ещё пронзительнее.
Чон Ха, не обращая внимания, шагнула вперёд.
— Чон У Гён, у меня тоже есть право наказывать.
После линчевания курсантами Военной академии ещё и это наказание?
— Он не ударил ни разу! Сохранил достоинство курсанта и честь академии. Ты должен был его похвалить, а не устраивать вот это. Это по-твоему честное и справедливое решение? Ты же не был таким упрямым! — обрушилась на него срывающимся голосом Чон Ха, пылая от гнева. — Он сильно пострадал. У тебя глаза есть, видишь же!
— Он что, только мой младший? Очнись! Он один из тех курсантов, за которых ты отвечаешь!
— Кан Хи Сэ, я сказала — вставай! — она рявкнула на него, но он не шевельнулся, а, напротив, обиженно отвернулся.
Ни Кан Хи Сэ, ни Чон У Гён — она не понимала их. Почему в деле с ясными обстоятельствами оба упираются?
Бардак на вечеринке отошёл на второй план, а они будто вели бессмысленную борьбу.
Прямое подчинение… Что это вообще такое?
— Разорвать подчинение? Ни за что, даже под угрозой смерти.
Чон У Гён резко швырнул бамбуковый меч, будто выбрасывая весь накопившийся гнев. Ещё бы — два часа безупречно лупить десятки курсантов.
— Не знал, что Им Чон Ха любит играть в дочки-матери.
Он вдруг схватил её правую руку. Она дёрнулась, но он не отпустил, силой разжав её ладонь.
Когда она дала пощёчину, звук был слишком громким. Ладонь распухла и покраснела. Не обращая внимания на её дискомфорт, он осторожно гладил её ладонь, будто хотел стереть эту боль. Его дрожащие пальцы выдавали напряжение.
— Ты видишь только, как пострадал этот ублюдок.
Чон У Гён поручил младшим уборку и пересёк тёмный плац. Когда он исчез, отовсюду послышались всхлипы. Чон Ха наконец расслабила плечи.
Разозлившись, она шлёпнула Кан Хи Сэ по голове.
Сев на землю, он ухмыльнулся, глядя на неё. Его жуткий вид заставил её поморщиться.
— Тебе больше не светят свидания… С таким-то лицом… — вздохнув, она протянула руку. Он, склонив голову, помедлил, а затем потёрся щекой о её тыльную сторону.
Чон Ха, вытерев руку, снова протянула её. Кан Хи Сэ, схватившись, вскочил.
Он с видимым сожалением начал отряхивать и поправлять помятую форму. Теребил грязные пуговицы, будто жалея их. И каждый раз, когда он касался тех, которые застегивала она, Чон Ха откашливалась, отводя взгляд.
— Ты же мог сбежать. Почему стоял и терпел?
— Боялся, что старшая опять заплачет.
— Я же сказал: сделаю всё, что ты попросишь.
Чон Ха впилась в него взглядом, проверяя, серьёзно ли он это говорит. Её уши начали медленно краснеть.
Кан Хи Сэ, вмиг став серьезным, посмотрел прямо на нее и взял за руку. Его брови были рассечены, губы разбиты, скулы опухли.
— Старшая, залижи мои раны. Твой щенок пострадал.
Чон Ха, вырвав руку, треснула его по лбу.
Зря разволновалась… Чувствуя, как колотится сердце, она отвернулась, и её взгляд упал на рукоять бамбукового меча, испачканную кровью от пальцев.
Чон Ха, взъерошив волосы, выдохнула.
— Эй, Чон У Гён! — она бросилась за его тёмной фигурой. Он шёл не быстро и не медленно.
Сначала игнорируя её крики, он в итоге постепенно замедлился. Когда она почти догнала, он резко обернулся, будто всё это время ждал.
— Стоит тебе связаться с этим ублюдком — и сразу впутываешься в какой-нибудь скандал.
— И в этот раз. Мероприятие годами шло без проблем, а теперь драка? Ты хоть раз попадала в такое за всё время в академии?
— Из-за этого ублюдка у тебя снова будет пятно в личном деле! — он выплеснул слова, которые сдерживал сотни раз: — Почему ты так за него цепляешься?!
Чон У Гён сжал переносицу, стиснув зубы.
Чон Ха застыла, как камень. Язык онемел.
— Он не твой брат. Его не надо защищать, не надо в нём видеть другого.
— Что бы ты к нему ни чувствовала, это лишь эгоистичное заполнение пустоты после Сон Хи, да?
Чон Ха не могла моргнуть. Затылок ныл, будто по нему ударили. Он, словно жалея о словах, отвернулся. Холодный ветер трепал их волосы. В его взгляде скользнули одновременно жесткость и сожаление.
— Это… не так. — Чон Ха с трудом покачала головой.
Я никогда не думала об этом… правда…
Чон У Гён молча смотрел на неё. Его взгляд — слишком пронизывающий, слишком откровенный, пугал.
Она медленно выдохнула, но он безжалостно копнул глубже:
— Он всё равно уедет в Штаты. Ты ведь не собираешься за него держаться?
— Это временное место для него, у него своя дорога. Другая страна, другая служба. Неужели ты не понимаешь?
— Уедет — и всё. Там получит звание, там будет расти. Он даже не пилот. Как часто ВВС США и мы пересекаемся? Раз в год — и то редко.
— Не привязывайся к тому, кто уйдёт. Хватит играть в старшую сестру…
— Замолчи! — взревев, она швырнула подобранный меч. Деревянные планки разлетелись в щепки. Ей не хотелось это слышать. Горло горело, как от огня. — Я знаю, заткнись! Даже без твоих слов!..
Чон Ха оттолкнула всё: его агрессивный взгляд, зарождавшееся чувство. Дрожащим голосом она сдержала слёзы.