Непробиваемый блок. Глава 3. Ралли всегда на грани. Часть 1
«Ралли-пойнт» — система подсчёта очков в современном волейболе, при которой очко присуждается после каждого розыгрыша мяча, независимо от того, какая команда подавала.
Мир вокруг Ын Гиль изменился в одночасье, но при этом ничто особо не поменялось — как и прежде, дни шли своим чередом.
Она продолжала тренироваться и играть, Мин А всё так же предавалась затворничеству и фанатским увлечениям, а Со Ха Хён уверенно наращивал победную серию «Чёрных Фурий».
Профессиональная спортсменка, сталкер и спонсор — странное, но устойчивое сожительство.
Каждый играл свою партию, не вмешиваясь в дела других. И эта жизнь под одной крышей, вопреки всему, была удивительно стабильной.
Ха Хён оказался гораздо более деловым человеком, чем казалось на первый взгляд. Он не высказывался о чужих привычках или личной жизни, а потому равнодушие, с которым он относился ко всему, вполне устраивало Ын Гиль.
В рамках этой рутины, Ын Гиль в очередное утро смачно зевнула и распахнула дверь.
В тот же миг отворилась и дверь напротив.
Ха Хён, в свободной пижаме, выглядел так, будто шёл на совещание: взгляд острый, волосы аккуратно лежат, прикрывая брови. Сомнительно, что он вообще спал.
Ын Гиль, незаметно почёсывавшая живот, опустила руку. Смутившись, она решила поддеть его за лёгкую усталость.
— Не пойму, то ли дом не стоит своих денег, и звукоизоляция тут дерьмовая, то ли кто-то уж больно громкий.
— А может, это мой слух стал патологически чувствительным. Сам не знаю, — пробормотал он и направился в сторону кухни.
Ын Гиль удивлённо склонила голову, потом почесала затылок и пошла за ним. В столовой Мин А уже бодро закидывала в блендер яблоки и морковь.
— Доброе утро, с-спортсменка! — весело поприветствовала она.
Со Ха Хён открыл холодильник и залпом влил в себя поллитра воды, пока Ын Гиль тянулась в стороны, потягиваясь.
Утро было спокойным. До тех пор, пока…
Со Ха Хён от внезапно всплывшего в памяти стона едва не смял бутылку.
Густой, липкий стон прилип к ушам и никак не хотел уходить.
Та, кто с каменным лицом бьет мяч сверху вниз, лежала на кровати и издавала подобные звуки.
Растекающийся, ленивый голос… Шелест простыней под ней, будто в такт движениям…
Слишком чувственные звуки для той, кто почти не улыбается.
Неожиданное столкновение с её реальной интимной жизнью явило разительный контраст между ролью нападающей и... этим.
Со Ха Хён никак не мог понять, откуда это странное, неприятное чувство.
Она — спортсменка, у которой и так плохие результаты, а ещё и отвлекается?.. Или потому что она оказалась не такой грубой, как он думал? Или потому что нахлебница, а ещё и мешает?.. Или просто хочется прицепиться к её сексуальным вкусам?
Кто знает. Причин было много, но ни одна не казалась верной.
Заработал блендер, перемалывая яблоки с морковью в смузи. Со Ха Хён скривился.
Звук был до боли похож на вчерашний. Жужжание вибратора то подстёгивало её стоны, то дразнило, вплетаясь в них.
Стоны Кон Ын Гиль, в отличие от её игры, были тяжёлыми, влажными, тягучими.
— Блять! — Со Ха Хён неожиданно выругался и с раздражением захлопнул дверцу холодильника.
Два взгляда уставились на него. Особенно удивлённо смотрела Ын Гиль. Со Ха Хён намеренно холодно ответил:
Он раздражённо провёл рукой по лбу.
— Всё думал, что моё призвание — быть больным. Но вот, кто-то слишком хорошо влияет, и болезнь внезапно пошла на спад. — Он усмехнулся и бросил на неё взгляд.
Он не знал, что вибратор был компромиссом. Что из-за чрезмерной чувствительности Ын Гиль не выносила обычные мощные массажёры, и Мин А, перебрав все возможные модели, в итоге нашла подходящий по мощности… среди секс-игрушек.
Мин А, словно королева отзывов, не щадя сил, нашла идеальный массажёр для спортсменки, выложившись на полную.
— С-спортсменка, у нас сегодня только тренировка, да? — быстро вмешалась Мин А, уловив напряженную атмосферу.
— Ага. Но я поздно вернусь, — Ын Гиль откусила хлеб.
— Ага. Нужно плотно разбирать. Хорошо бы остаться в спорткомплексе на ночь, но... — она украдкой глянула на Со Ха Хёна, намекая.
Он, как по команде, резко пресёк:
Тот матч, который она провела вместо свадебного путешествия, был провальным.
Полный крах. Как ни старалась — победы не видно. Появилось липкое ощущение: неужели это мой предел?..
Тогда Со Ха Хён, массируя затылок, лениво взглянул на неё:
— По будням вечером и по выходным освобождай время.
— Как и договаривались, пора учиться быть зятем.
— Какую роль ты играешь в наших отношениях, Кон Ын Гиль?
— Ты мой зять. Неофициальный зять семьи Чжегён.
— …
— Я ясно дал понять: уроки для зятя я проведу добросовестно.
— Э, ну… вам ведь и так некогда… не стоит… — Ын Гиль в панике покосилась на Мин А. Та, нарезая яблоко, замерла с ножом и лишь хлопала глазами.
— Поимею вас лишь в пределах, которые не повлияют на спортивную форму.
— Вы только что сказали «поиметь»?
— Я? Что вы. Вам, наверное, послышалось.
Он с самодовольной улыбкой прошёл мимо.
Со Ха Хён, закатав рукава рубашки до локтей, просматривал документы.
— Юношеская волейбольная клиника?
— Это официальное письмо от Федерации. В этом году — обучение позициям, выберут только нападающих и связующих в качестве тренеров.
Секретарь Нам положил аккуратную папку перед ним.
— И хотят, чтобы мы выделили курорт Чжегёна? — Со Ха Хён бросил ручку и вскинул бровь. — Совсем охренели, на халяву жрать собрались.
— Но зато обещают, что не включат «Чёрных Фурий» в состав дневных тренеров. Типа: «Дайте курорт, отдыхайте себе спокойно и на играх сосредоточьтесь».
— А кто тогда будет этим «дневным тренером»?
— Ну-ну. Ты уже знаешь. Говори.
Со Ха Хён нетерпеливо мотнул головой. Нам расплылся в улыбке и заговорил:
— Среди мужчин: Пан Чон Вон и Ки Ё Мин из «ЛиоЛайф», Ким У Сок из «БлюПис», Пак Сэ Хан из «ЮниЭйр», Хан Су Мин из «ТонИКонстракшн». Женщины: Панг Чжин Со из «Дорожной службы», Ви Ын Ми из «Киан Банка», Кан Су Чжон и Чо Хе Сон из «ХонСам», и Кон Ын Гиль из «Ветроуказателя». Пять мужчин, пять женщин.
Кон Ын Гиль. Кон Ын Гиль из «Ветроуказателя».
Он, задумчиво подпирая подбородок, взял ручку и подписал.
— Спустя девять лет эти мрази из Федерации всё-таки решили использовать Кон Ын Гиль.
Со Ха Хён усмехнулся с выражением любопытства:
— Ну, как муж, я хотя бы ложку на готовое блюдо положить должен.
— Похоже, супружеская жизнь вас вполне устраивает?
На эти слова Со Ха Хён швырнул в него папку с бумагами, как дротик.
— Тебе что, охота нести херню?
— Думай, прежде чем рот открывать.
— Да я… Просто, вы же раньше жили один, а теперь у вас в доме сразу два прилипалы. Неужели совсем не неудобно?
Пока секретарь Нам, весь красный, с обиженным видом оправдывался, Со Ха Хён вдруг вспомнил прошлую ночь и невольно скривил лицо.
— Кто-то точно прямо как в медовый месяц. Так и хочется время от времени пиздец устроить. А ведь хотел жить нормально, по-хорошему.
— …Простите? — Нам машинально поковырял в ухе и переспросил.
— Ладно, проваливай, — Ха Хён раздражённо кивнул подбородком.
Секретарь вежливо поклонился, но тут же резко вскинул голову:
— А, точно! Я на этой неделе все записи с играми Кон Ын Гиль уже сохранил!
— …Не надо. Не присылай и не докладывай.
— Больше смотреть не собираюсь. Имей в виду.
Нам не мог не удивиться. До сих пор запись игр Кон Ын Гиль была одной из его главных обязанностей.
— Вы… антиподдержку сворачиваете?
На это Со Ха Хён тихо хмыкнул.
После той мощной игры, он больше не мог смотреть на её выступления. Точнее, чувствовал, что не должен. Её движения, пот, стиснутые зубы, злость — всё это воспринималось им как угроза. Инстинктивное предупреждение от мозга.
— Всё, забудь. Следи только за руководством «Ветроуказателя».
— Есть, — Нам без лишних вопросов вышел. Не услышав даже последнего вздоха:
— …Правда не хочу больше её видеть.
— Да вы хоть до конца бы смотрели, ублюдки! — рявкнула Ын Гиль, швырнув полотенце, что было у неё на шее.
Тренер, обозначив общую направленность, ушёл, оставив только пару помощников следить за таймингом игроков. И, конечно, это закончилось взрывом: Ын Гиль сорвалась.
— Вы должны по углу мяча определять, где блок ставить! Хоть раз кто-нибудь нормально закрыл?!
— С такой игрой вы вообще как через драфт прошли, а? — голос у неё надсаживался, лицо налилось краской. В это время До Чжэ Хи спокойно пила воду через трубочку, а Чхве Бора косилась на капитаншу с недовольной миной.
Возможно, имелся в виду драфт новичков Премьер-волейбольной лиги (PVL) — женской профессиональной волейбольной лиги высшего уровня на Филиппинах. Цель драфта — позволить 12 командам лиги приобрести новых игроков, которые ранее не участвовали в лиге и имеют право присоединиться к клубу.
— Эй, Чхве Бора! — Ын Гиль тут же резко обратилась к ней.
— Эти девки — не твои подружки?
— Вы ж вместе вечно таскаетесь. Ты же за них отвечала. Почему тогда они такие убогие? Ты же должна была им мозги вправить и натренировать.
— Я что, тренер, чтобы их тренировать?
— То есть, получается, вы только жрали, бухали и тусили, да?
…Какая тебе разница? — Чхве Бора скривила губы. Ын Гиль со вздохом проговорила про себя: терпение, терпение, терпение.
— Ты сама и займись ими. Даже если они запасные, с ними же ничего не сделаешь в таком виде.
— Если даже тренерам на нас плевать, с какого перепугу я должна из кожи лезть? — тренеры, что стояли в стороне, вздрогнули.
— Если вы, старшая, не собираетесь платить за переработку, то оставьте свои заскоки при себе. Честно, вы просто раздражаете.
У Ын Гиль уже начинал закипать мозг, но следующие слова Боры вызвали у неё странное чувство:
— Тут вообще кто-нибудь не знает, что нашу команду скоро расформируют? Кто будет вкалывать ради утопающего корабля?
— …Я не знала, — растерянно отозвалась Ын Гиль. Бора фыркнула:
— Потому что старшая только о себе и думает.
— Без звёздных игроков, без результата, без перспектив — такая команда никому не нужна. И игрокам, кстати, тоже.
Стоило оглядеться — лица игроков говорили сами за себя. Все сплошь двадцатилетние с хвостиком, а выглядят как измотанные жизнью старухи. Без блеска в глазах, блеклые, потерянные.
— Нам просто повезло оказаться здесь. Чуть выше, чуть спортивнее, чуть удачливее.
— Без таланта, с одной лишь старательностью — вот что нас ждёт. Так и исчезнем, ни разу не проявившись. Так что, старшая, пожалуйста, остановитесь. Эта ваша торжественность, злость, пафос — бесит уже.
Бора как раз собиралась уходить, закинув сумку на плечо. Но тут Ын Гиль, до этого лишь молча слушавшая, внезапно заговорила:
— Серьёзно, ты думаешь, только его нет? Это же только начало. У вас и остального нет — ни воли, ни амбиций, ни упрямства, ни злости.
— И ещё. Не смейте ржать после проигрыша.
Их равнодушие к поражениям — вот проблема. Когда проигрыш — это уже привычка, проще не бороться вовсе. Проще просто доиграть, закончить матч и забыть. Такие вот «бытовые» волейболистки. Такая команда. И я в их числе. Чувствую, как во мне тоже что-то тупеет.
— Да пошли вы. Я одна справлюсь. Все вы — валите.
Ын Гиль, с ледяным лицом, отвернулась. За спиной будто вихрь пронёсся.
Наверное, «Ветроуказатель» и правда развалится.
Эту неизвестную ярость она сдерживала из последних сил. Несмотря на то, что хотелось выругаться, заорать, она всё сдерживала. Потому что если бросить волейбол — не сможешь защитить то, что дорого. Но даже несмотря на это, временами ей хотелось всё бросить.
Когда даже то единственное, что тебе дано, ведёт себя с тобой холодно.
Не в силах заплакать, Ын Гиль просто поднялась, обмотала белый тейп вокруг ладони и встала.
Вечером, когда захотелось нажраться до беспамятства, она первым делом выключила телефон.