Непробиваемый блок. Глава 2. Часть 2
На его спокойном лице на мгновение промелькнула тень самоиронии. Но это мгновение было слишком коротким, чтобы кто-то успел его заметить.
— Хорошо. Держите поводок. — Как и всегда на важном перепутье, Ын Гиль ответила безучастным тоном.
Похоже, он не знает, что сейчас намордник куда важнее?
Она злорадно усмехнулась про себя. Да хоть обхватайся этим поводком. Стоит один раз тяпнуть — и кто угодно заорёт, как бешеный. А если этим "кем угодно" окажется ещё и владелец клуба — так вообще замечательно.
Если ты — конченный мудак, то я, мать его, народная предательница!
Хотя внешне вела себя чинно, подыгрывая этому мужику в шикарном костюме, Ын Гиль по сути была человеком действия. Тип, который всё по-настоящему понимает только после того, как врезается в стену лбом. Простоватая, но полагающаяся на инстинкты, а не на голову. Она была настоящей оторвой. Именно поэтому она не боялась тех оков, что пытались накинуть на неё. Наоборот, в ней только сильнее взыграл дух соперничества.
— Раз уж спортсменка Кон такая покладистая, расскажу одну тайну.
— Все высокопоставленные лица Лиги, включая владельца клуба "Черные Фурии", терпеть не могут Кон Ын Гиль. Вы ведь знали?
Хотя новостью это не было, удивление она всё же испытала. Не ожидала, что владелец "Черных Фурий" сам заговорит об этом.
— Особенно из-за ваших рук. Все думали, что вы умеете только спайки лупить, а тут, оказывается, и людей тоже неплохо отоваривать умеете.
— Слишком сильно вжились в роль, скажем так. С моральной точки зрения это даже правильно.
Это были те самые "знающие люди". Те, кто поклялся, что не даст ей и шагу ступить в этом мире. И их злость до сих пор звенела в ушах.
— Мерзко, конечно, но уже давно существует негласное правило — изолировать Кон Ын Гиль от волейбольного сообщества. Все в деле: тренеры, игроки, персонал.
— Генеральный секретарь Лиги особенно рьян.
Скоро будет два года, как она вступила в команду "Ветроуказатель", но ни разу не общалась с коллегами вне площадки. Она всегда думала, что это она сама держится особняком…
Меня, оказывается, систематически гнобили?
В этот момент она ощутила странное чувство неловкости.
— Хотите, я уберу этот барьер? В качестве свадебного подарка.
Сохраняя равнодушие, Ха Хён спросил это так, будто ему было смертельно скучно, как будто речь шла о какой-то мелочи. Ын Гиль хмыкнула, а Мин А, напротив, оживилась.
Сильное, стремительное чувство хлынуло в грудь. Там, где прежде все было намертво зацементировано, вдруг остался горячий, будто обжигающий след. На мгновение это было настолько горячо и неожиданно, что Ын Гиль растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— Лицо и слова как-то не совпадают, — он медленно склонил голову, наблюдая.
— Даже если я по документам выйду за вас, "Черные Фурии" меня продолжат ненавидеть. Старики из Лиги — тоже. И засидевшиеся тренеры.
— Так что просто... продолжайте бесить меня.
— Чтобы я яростно продолжала играть в волейбол.
Её твёрдый ответ, похоже, удивил его. Мужчина, который до этого лишь молча слушал её ответы, вдруг усмехнулся с каким-то странным азартом. Его улыбка была лёгкой, но глаза — острыми и живыми.
— Эм… тогда подготовите отдельную комнату? — увидев, как в его холодных глазах промелькнуло лёгкое удивление, Ын Гиль поспешно добавила: — Мы с Мин А, ну... даже если мы того... э-э… в таких отношениях, всё равно личное пространство должно быть. Нельзя же каждый вечер висеть друг на друге без перерыва...
...Блин, да что ж я так палюсь-то?
— Понял. — К счастью, он без лишних вопросов принял её слова. — Ещё что-то? Говорите дальше.
— …Я хорошо справлюсь с ролью. Для окружающих я стану невесткой. Для вас — шурином или зятем.
— Но кем бы я ни была, свою натуру давить не собираюсь. Слышала, что в вашей семье атмосфера не очень... если буду пытаться подстроиться — сдохну молодой.
Ха Хён медленно покусывал нижнюю губу, нахмурив брови. Его лицо было неоднозначным, непроницаемым, но Ын Гиль подумала, что сейчас он выглядит куда живее, чем с его идеальной, как на картине, маской.
— У меня только одна просьба. Ведите себя как положено — как спонсор, как муж, как старший брат, как шурин.
Не успела она закончить, как он вдруг резко расхохотался, словно не сдержавшись. Глаза его при этом блеснули, будто тяжёлые ветви дерева треснули под грузом ветра.
— То есть, даже если моя семья будет вести себя как полные уроды, вы хотите, чтобы я за вас не вступался?
— А если Кон Ын Гиль начнёт вести себя как бешеная шавка — тоже молчать?
— Довольно привередливые требования. Но понял.
Он легко подавил остатки смеха. После этого трое принялись обсуждать оставшиеся детали: когда сделать официальное заявление, какую историю придумать для их "любовной связи", как провести церемонию и прочее.
Так вот каково это — торговаться за контракт на рынке свободных агентов.
Но благодаря черновику, отлично подготовленному секретарём Ха Хёна, обсуждение прошло быстро, и закончили они только тогда, когда в глазах уже мерцало от усталости — к утру.
Ха Хён первым поднялся, оставив двух обессиленных женщин распластанными на стульях. Его движения были такими лёгкими, будто для него это была ерунда.
— …Ах, да, — вдруг остановившись, он обернулся к Мин А. — Со Мин А, ты, кажется, что-то не так поняла. Про размеры Кон Ын Гиль.
— Н-не, я ничего такого... я не... не ошиблась! — в глазах Мин А вспыхнули искры. Ын Гиль округлила глаза, не понимая, о чем речь.
— Раньше я молча смотрел, как ты слишком визжишь и пыжишься, подбирая ей одежду. Но точность у тебя, скажу прямо, так себе.
Мин А задрожала, будто в припадке.
— Так, навскидку… — он начал загибать пальцы. С каждым движением его длинных пальцев лицо Мин А всё больше багровело. — Для начала: я бы запретил массаж по утрам. Из-за перерасслабленных мышц результат на матче будет говно. Массаж — только поздно ночью или на рассвете. — Ха Хён, потирая шею, повернулся спиной. Его сухой голос остался эхом висеть над столом. — Я бы на твоём месте мерил на ощупь.
Клубный дом «Ветроуказателей», расположенный в Гучхоне.
Пока игроки, разбившись по парам, растягивались, одна из запасных, которая ни на секунду не выпускала телефон из рук, вдруг оглушительно завизжала. Её пронзительный крик прокатился по всему тренировочному залу.
— Ё-моё, офигеть!.. Это же просто нереально!.. Ха-а-а!.. — она, раскрыв рот, затопала ногами. — Девчонки, гляньте сюда! Это же пипец, просто пипец!
Она словно забыла все слова на свете, кроме ругани. Остальные игроки начали подтягиваться одна за другой.
Она буквально сунула телефон им в лица. На экране была открыта страница новостей на одном из порталов. И вот в чём проблема: спортивная рубрика с первого по пятое место была полностью забита одними и теми же заголовками.
「Эксклюзив NewsPatch: волейболистка Кон Ын Гиль и президент Со Ха Хён встречаются!」
「Клубы Кон Ын Гиль и Со Ха Хёна синхронно "проверяют информацию"」
「"Познакомились через друга-фаната волейбола" — встречаются уже шесть месяцев」
「Со стороны Со Ха Хёна: "Встречаются с прицелом на брак. Готовят частную свадьбу".」
「Аутсайдер "Ветроуказатель" породнится с отличником "Черными Фуриями"?»
Глаза и рты всех в зале раскрылись до предела. В повисшем от шока молчании изредка слышались только судорожные вздохи. Хотелось, чтобы хоть кто-то закричал и разорвал это странное гипнотическое оцепенение...
Всё, на что они были способны, — это бормотать что-то невнятное. И тут, в стороне, спокойно вытирая пот, разыгрывающая До Джэ Хи пробормотала:
— Старшая... клуб менять собралась? Или на пенсию?..
От её слов лицо Чхве Боры мгновенно перекосило.
И ровно через час, в 11:10, в старенький клубный дом «Ветроуказателя» в Гучхоне начнёт лавиной стекаться прессa, словно готовая все снести.