Непробиваемый блок. Глава 10. Часть 8
Со Мин А, шмыгая носом, смотрела на хэштег #Пусть_Кон_Ын_Гиль_идёт_по_цветочной_дороге, заполонивший соцсети.
Всё началось с игроков «Ветроуказателя», потом подхватили спортсмены других клубов, а затем и обычные люди. Это была поддержка от множества тех, кто когда-то её не понял.
Игнорируя тяжёлую атмосферу особняка, Мин А поднялась по лестнице.
Сейчас только она могла подобраться к Со Ха Хёну. Председатель Со постарел, морщины углубились, а Со Тэ Хён каждое утро ругался, что у брата снова «поехала крыша».
Мин А привычно набрала код на двери своей комнаты и вошла.
В тёмной комнате, где шторы не раздвигались, он сидел не на диване, а прямо на полу. Его глаза были пустыми, мёртвыми.
Последний месяц Ха Хён жил в её комнате. Хикикомори — это про неё, но почему-то её старший брат вёл себя так же. Мин А порой ощущала тщетность жизни, как в поговорке «благо оборачивается бедой».
Сухая кожа, потрескавшиеся губы, мёртвые зрачки — он не выглядел живым. Его безупречная внешность, прежде ослепительная, теперь пугала иначе. Лицо, лишившееся света, казалось исполосованным длинным шрамом. Атмосфера была зловещей.
Со Ха Хён, теребя брови, тихо спросил.
Мин А, радуясь, что это не тёмный переулок, передала шуршащий пакет. Сдавать его — истощённому, с чёрными кругами под глазами — было чревато недоразумением.
Вот уже месяц, как она стала его «гонцом». Передавала ему фото, голос, разговоры Ын Гиль — нечестным путём.
Сначала новость о разводе не оставила её равнодушной. «Наконец-то спортсменка опомнилась!» — мелькнуло облегчение, но тут же нахлынула обида. Она не могла покинуть их общий дом — слишком много воспоминаний.
И её чутьё, отточенное девятью годами слежки за Ын Гиль, подсказывало:
Ын Гиль ела втрое меньше. Стала «слепой», как Саджон из легенд: не понимала с первого раза, тупо переспрашивая «Что ты сказал?», пока не выводила собеседника из себя.
Автор отсылает к персонажу из китайского классического романа «Путешествие на Запад» (西游记), известного в Корее как «Сон О Гён» (손오공, Сунь Укун — Царь обезьян). Саджон, или Ша Сэн (沙僧, Ша-монах), — один из спутников главного героя, Сунь Укуна, в этом эпосе. В корейской культуре он часто воспринимается как простоватый, неуклюжий и немного «тупой» персонаж, который действует медленно и не всегда понимает происходящее с первого раза.
На тренировках она не уклонялась от мяча, ловя его лицом. Все знали, какой дикой и чуткой становится Кон Ын Гиль на площадке, но теперь она вела себя, как полная идиотка. Даже Чхве Бора, не выдержав, впервые за долгое время резко её отчитала.
Резкость и колкие замечания исчезли. Игроки «Ветроуказателя» тревожно косились на потухшую Ын Гиль, а она часто стояла в коридоре, не замечая своей странности.
Поэтому Мин А, ради «плана воссоединения», засучила рукава. Отдала ему свою комнату — свой шедевр.
С тех пор Ха Хён почти не выходил оттуда, погружённый в мир Кон Ын Гиль. Он стёр свою работу, статус, реальность, будто эта комната — его единственный воздух.
— Как там Кон? Она, наверное, одна.
Он гладил фото Ын Гиль в прозрачной папке. Мин А, чувствуя, что видит лишнее, отшатнулась.
— Ч-час назад договорилась встретиться с ней.
Его взгляд, острый, как нож, впился в неё. В темноте глаза сверкали враждебностью. Он нахмурился, явно недовольный. Мин А, взъерошившись, ощутила угрозу в собственной комнате.
— …Когда встретишься с Кон, держись подальше.
— Мин А, хочешь, чтобы я разозлился?
Это значило «не пререкайся». Она тут же закрыла рот и покачала головой.
— Э… обычная. П-просто спокойная. Ты знал заранее?
Мин А жалобно опустила уголки губ. Ха Хён, глядя на неё, скрестил руки.
— Ага. Я же муж. Не то что ты.
— Б-брат, ты живёшь на моей еде, а!.. — она указала на свежее фото Ын Гиль в его руке. — Я сегодня с ней в кафе, будем пить чай, вдвоём, может, даже десерт закажем!
Он, склонив голову, вдруг потянулся к ней. В этот момент зазвонил телефон. Мин А, взглянув на экран, посерьёзнела.
Его голос стал ниже, хриплым. Мин А, напряжённая, ответила, а Ха Хён, побледнев ещё сильнее, судорожно сглотнул.
Три простых слова, обычный голос. Но Ха Хён вздрогнул, как от удара копьём.
— А… э… сейчас собираюсь выходить.
Ын Гиль замялась, растягивая слова. Ха Хён, с мрачным лицом, тыкал Мин А, подгоняя.
— Мин А, ты сейчас с Со Ха Хёном?
Оба замерли. Ха Хён тут же сжал губы, лицо стало суровым. Это означало одно.
— Помнишь, я ставила приложение для отслеживания, когда ты ходила на свидание? Ты сейчас в особняке. Нам сказал, что Со Ха Хён там. Не видела его?
Мин А, перегруженная, кинула телефон Ха Хёну, как бомбу. Тот, поймав его, провёл рукой по лицу, глубоко вдохнул. Кровь прилила к бледному лицу.
Тишина, как прошлой ночью, затянулась. Но они мгновенно погрузились друг в друга, отсекая всё вокруг. Мин А, затаив дыхание, смотрела.
Осторожные, тихие слова. Ха Хён, хмурясь, покусывал нижнюю губу. Тело странно горело.