Роль Зевса Мейлихия в Аргосе
Олимпийские боги, как известно, не слишком жалуют мертвых. [1] «Но видеть смерть и очи осквернять мученьями не должно нам, бессмертным. Я вижу: близок твой конец, - прости!» - говорит Артемида умирающему Ипполиту. [2] Боги бессмертны, и смерть как таковая противоречит самому их существованию. [3] Танатос «ненавистен людям и отвратителен богам», да и Аид не самый общительный из божеств – и, как известно, не принимает отправлений культа. [4] Фактически, бог мертвых никогда не покидает свое царство и не действует в мире живых. И все же, как и всегда, на деле все намного сложнее. В этой статье я хотела бы рассмотреть случай, когда олимпийский бог оказывается тесно связан с мертвыми, и понять, как это взаимодействие влияет на его культовое изображение. Меня интересует, как наличие локализованного поклонения героям или хтонического культа может повлиять на изображение бога.
Речь идет о культовой статуе Зевса Мейлихия в Аргосе. Эпитет «Мейлихий» означает «милостивый», «благой» и «принимающий умиротворение». [5] Это умиротворяющее имя, как предполагает Вальтер Буркерт, «олицетворяет стремление успокоить мертвых подношениями». [6] Как и многие подобные эпитеты, несмотря на свою видимую мягкость, этот звучит зловеще – поскольку подразумевается, что носящий его бог – неблаг и требует умилостивлений. И действительно, эта форма Зевса связана с подземным миром (Джеймс Дэвидсон переводит имя «Мейлихий» как просьбу – «Будь милостив» [7]). Эти эвфемистические имена подходят и Аиду, и его «подчиненным» - например, наиболее известным и наиболее благим из подобных сущностей – фуриям.
Культ Зевса Мейлихия существовал в разных местах по всей Греции. [8] Хотя нет никаких свидетельств, что происходило непосредственно в аргивском культе, есть достаточно сведений о существовании культа Мейлихия также в Афинах, где он был достаточно популярен, и, в частности, богу был посвящен важный праздник – Диасия. [9]
Праздник состоял из двух частей. Первая была мрачной, умилостивительной; за ней следовал более светлый и радостный аспект. Детали по большей части утрачены, но, возможно, «мрачная» часть была направлена на умиротворение мертвых и включала в себя некое жертвоприношение. Суть и природа последнего также неясны. В сочинении Ксенофонта (Анабасис 7.8.4) говорится, что Зевсу Мейлихию должны приносить в жертву свинью, сожженную целиком – хотя этот обычай может не относиться именно к Диасии. [10] Однако Фукидид (1.126.6) говорит о «традиционных бескровных жертвах» (πολλὰ οὐχ ἱερεῖα, ἀλλ' ⟨ἁγνὰ⟩ θύματα ἐπιχώρια), приносимых всем населением, - возможно, это были пироги или лепешки в форме животных, которые можно было сжечь целиком. [11]
Древнегреческая надпись, с другой стороны, приводит «интересную смесь хтонических и олимпийских обрядов», как заметила Эрика Саймон. [12] Надпись гласит, что вино нельзя употреблять до тех пор, пока не будет совершено жертвоприношение (в этом случае барана) и не будут сожжены внутренности. Сжигание внутренностей без вина – элемент, характерный для целого ряда хтонических культов. Однако мясо, очевидно, после этого зажаривалось и съедалось, что было однозначно олимпийским элементом. [13]
Аналогичным образом Аристофан приводит веселые упоминания Стрепсиада о подарках для детей и лопнувшем рубце, что соответствует более радостной и светлой части праздника. [14] Картина осложняется вопросом о том, что именно представляет собой «олимпийская», а не «хтоническая» практика жертвоприношений и религиозных ритуалов. [15]
Не стоит предполагать, что культовая практика на Аргосе была такой же, как в Афинах. Тем не менее, мы можем извлечь сильный элемент хтонической практики в поклонении богу, который в большинстве своих проявлений был олимпийцем. Мы также можем увидеть заботу о детях, которая не была редкостью для хтонических божеств. [16]
Это подтверждается функцией праздника. Обычная иконография бога, когда он изображается в виде большой змеи или в сопровождении змеи, делает «хтонический» аспект наиболее очевидным, поскольку змея ассоциируется с подземным миром. [17] На одном рельефе змея выползает из пещеры, встречая последователей – мужчину и ребенка. [18] Контраст между опасливым жестом мужчины и тем, что он привел с собой ребенка, хорошо показывается как пугающую, так и благотворную сторону бога.
Павсаний рассказывает, что в Аргосе Поликлет создал статую бога из белого мрамора после случая, связанного с убийством родственников среди аргивян (2.20.1-2). [19] Согласно историческим данным, статуя была установлена в рамках обряда умилостивления после гражданской войны в Аргосе в 417 году до н.э., когда проафинские демократы свергли недолговечную и тираническую олигархию, поддерживаемую Спартой. Павсаний приводит следующий рассказ:
ἡγεμὼν δὲ ἐτέτακτο ἐπ' αὐτοῖς Βρύας Ἀργεῖος, ὃς ἄλλα τε ἐς ἄνδρας ὕβρισε τοῦ δήμου καὶ παρθένον κομιζομένην παρὰ τὸν νυμφίον ᾔσχυνεν ἀφελόμενος τοὺς ἄγοντας. ἐπιλαβούσης δὲ τῆς νυκτὸς τυφλοῖ τὸν Βρύαντα ἡ παῖς φυλάξασα ὑπνωμένον: φωραθεῖσα δὲ ὡς ἐπέσχεν ἡμέρα, κατέφυγεν ἱκέτις ἐς τὸν δῆμον. οὐ προεμένων δὲ αὐτὴν τιμωρήσασθαι τοῖς χιλίοις καὶ ἀπὸ τούτου προαχθέντων ἐς μάχην ἀμφοτέρων, κρατοῦσιν οἱ τοῦ δήμου, κρατήσαντες δὲ οὐδένα ὑπὸ τοῦ θυμοῦ τῶν ἐναντίων ἔλιπον. ὕστερον δὲ ἄλλα τε ἐπηγάγοντο καθάρσια ὡς ἐπὶ αἵματι ἐμφυλίῳ καὶ ἄγαλμα ἀνέθηκαν Μειλιχίου Διός.
…аргивяне решили содержать отборный отряд в тысячу человек; начальником над ними был поставлен аргивянин Бриант, который, в числе многих насильственных поступков по отношению к народу, позволил себе следующий: девушку, которую вели к жениху, он отнял у провожающих ее и обесчестил. С наступлением ночи, подстерегши, когда Бриант заснул, девушка ослепила его. Когда наступил день и открылся ее поступок, она прибегла к помощи народа, моля его о защите. Так как народ не согласился выдать ее на расправу «тысячникам» и когда из-за этого между ними и народом началась битва, то народ, победив их, в своем гневе не оставил в живых ни одного из своих противников. Потом они совершили различные очистительные обряды, так как пролили кровь своих соплеменников, и, между прочим, поставили статую Зевсу Милостивому.
Таким образом, посвящение статуи – и, предположительно, учреждение культа – было прямым результатом убийства родственников, которое, в свою очередь, было прямым результатом нечестивых и жестоких действий «тысячи аргивян» и их предводителя.
Несмотря на то, что некоторые из наиболее впечатляющих деталей описанного Павсанием эпизода, подвергаются тщательному анализу, нет никаких оснований сомневаться в посвящении статуи именно по причине кровной вражды, которая послужила причиной всех дальнейших событий. [20]
Культовое место Зевса Мейлихия на границе Афин и Элевсина, где Тесей очистился после перехода через перешеек, привело к предположению, что бог был тем, кто очищает после кровопролития; но, как отмечает Эрика Саймон, его огромная популярность в Афинах подразумевала более широкую роль. [21] Более того, в целом он больше заботился об отдельных людях, чем о гражданских делах. [22] Однако элемент умиротворения, как мы видели, был очень силен.
Стоит отметить, что Диасия все же имеет некоторую связь с гражданскими распрями. Фукидид рассказывает историю атлета VI века – Килона, прославившегося как чемпион Олимпийских игр и женатого на дочери тирана Мегары, который в 632 году н.э. попытался захватить политическую власть в Афинах. Дельфийский оракул посоветовал ему напасть во время величайшего праздника Зевса. Неудивительно, что он истолковал это как указание на Олимпийские игры, но его нападение катастрофически провалилось. Фукидид отмечает, что если бы он напал во время Диасии, то застал бы город практически пустым, так как все жители покинули его и отправились в святилище Зевса Мейлихия. Так или иначе, бог защитил своих почитателей от угроз городу и обеспечил их безопасность.
Необычная статуя Поликлета также появляется на римских монетах – Зевс изображен на престоле, держащим скипетр и фиал. [23] Скипетр и престол к этому времени были уже устоявшимися атрибутами бога, однако особенно любопытен фиал. В аттической вазописи и, возможно, впервые в скульптуре примерно в 450 году до н.э. Зевс появляется в стоящем положении и совершает возлияние. [24] К сожалению, не сохранилось ни одного целого примера этого типа статуй, а фиал – не единственный предмет, который можно держать в вытянутой руке, особенно учитывая спектр атрибутов Зевса. Сидящий Зевс с фиалом действительно встречается на аттических вазах, но, как правило, только когда бог изображен не один. [25] Проще говоря, вполне возможно, что Поликлет был первым, кто создал культовую статую Зевса, сидящего на троне и совершающего возлияние.
К сожалению, мы многого не знаем о более ранних изображениях Зевса Мейлихия, но нам известно, что в Сикионе существовала аниконическая статуя неизвестного времени, и что на аттических рельефах он изображался в виде змеи. [26] Похоже, Поликлет был первым, кто использовал такую иконографию Зевса Мейлихия, и, возможно, кто вообще изобразил этого бога подобным образом. Влияние новой интерпретации Поликлета очевидно из более поздних воспроизведений иконографии – на рельефах IV века в Афинах бог изображен сидящим со скипетром и / или фиалом и изображение, как уже было сказано, появляется на римских монетах. [27] На одном рельефе изображен интересный вариант – бог держит фиал и рог. [28] Здесь на иконографию мог повлиять Аид, который также держит рог. Поскольку Аид не может действовать от имени мертвых в мире живых – это делает его брат, и неудивительно, что у них появились некоторые общие элементы иконографии.
Каково было значение этого изображения? Трон и скипетр понять просто – это частые атрибуты Зевса, усиливающие и подчеркивающие его положение и царскую власть. Они не обязательно означают справедливость или некие другие аспекты – но только власть и управление. С фиалами дело обстоит сложнее. Откуда он взялся? В руках человека он означает возлияния и подношения, умиротворяющие богов. Но кого может «умиротворять» сам бог?
Однако боги часто совершают возлияния. Карим Арафат, рассматривая этот мотив в аттической вазописи, предполагает, что возлияния – это обычное событие, не несущее никакого дополнительно смысла. Эрика Саймон, рассматривая фиал в сценах с Зевсом и Герой, считает его символом hieros gamos, божественного брака. [29] Ни один из этих ответов не кажется полезным в нашем случае. Возможно, этот элемент не является чем-то необычным в скульптурах богов, а его значение может быть очень гибким.
Однако аспект умиротворения, подразумеваемый фиалом или, скорее, самим возлиянием, совершаемым из него, имеет смысл также в контексте родственных распрей и насильственных смертей. Решение Поликлета использовать эту новаторскую иконографию могло быть обусловлено несколькими факторами. Стоит отметить, что рядом находятся другие статуи Зевса, одна из которых – Зевс Сотер. Мейлихий находится в такой же компании, и его иконография могла быть выбрана с целью отразить это или, наоборот, отличить его от других – к сожалению, как изображались другие – мы не знаем. [30] Кроме того, и это, возможно, более важно, учитывая тонкую грань, по которой Аргос проходил в политическом отношении между Афинами и Спартой, в форме статуи могло быть отражено стремление отличить иконографию бога здесь от иконографии в Афинах, дабы не отождествлять его слишком близко с аттическим культом. И это поднимает еще один вопрос: почему аргивяне выбрали именно этого бога? Почему бы просто не умиротворить мертвых подношениями и поклонением предкам или, возможно, через культ героев? Последний, в частности, кажется очень вероятной формулировкой как для объяснения, так и для почитания мертвых в этом случае.
Героями часто становились люди, погибшие насильственной смертью и различными способами отомстившие обществу, которое считали ответственным за свою смерть. Ритуалы, предлагаемые им, призваны не только ограничить вред, который они могут причинить, но и превратить их присутствие в активно благотворное. В этом контексте интересно взглянуть на рельефы лаконских героев, которые имеют много общих элементов иконографии с Зевсом Мейлихием – стоящее божество, змея, поклоняющийся и протянутая чаша для возлияний. В настоящее время найдено более сорока таких рельефов. [31] На них обычно изображен сидящий мужчина (или, в более ранних случаях, сидящая пара) с каким-либо кубком – чаще всего кантаросом, но по крайней мере в одном случае – с фиалом, и часто со змеей, свернувшейся под сидением или в другой части изображения.
Сравнение изображений V века с их более ранними аналогами показывает, насколько последовательной остается их иконография даже при изменении стиля рельефов. [32] Их функции дискуссионны: это могут быть героизированные мертвецы, герои как относящиеся к конкретному культу или божества подземного мира (все эти группы могут в той или иной степени пересекаться).
Джина Салапата утверждает, что рельефы из Лаконии предназначались для различных героев по всей области – это объясняет как их широкое распространение, так и полное отсутствие в основных святилищах. Поскольку могила героя является также местом основания его культа, рельефы могли выступать в качестве как вотивной, так и могильной стелы, одновременно для поминания и умиротворения мертвых. Я не решаюсь утверждать о прямом влиянии этих стел на изображение Поликлета, поскольку они (насколько мне известно) не были обнаружены за пределами Лаконии, и нет никаких доказательств того, что Поликлет когда-то там бывал, - хотя это не обязательно означает, что он был о них не осведомлен.
Я думаю, что здесь мы имеем дело с аналогичной функцией хтонического бога и героев, выраженной в сходных формах. [33] Интересно, что Элпис Митропулу регистрирует рельеф Зевса Мейлихия из Спарты, на котором бог изображен со скипетром, фиалом и змеей, сидящим на троне анфас. [34] В отсутствие какой-либо надписи нельзя исключать возможность того, что это неправильно идентифицированный рельеф героев – но в любом случае это демонстрирует некоторое сходство в иконографии.
Основной функцией этого недавно учрежденного в Аргосе культа, очевидно, было стремление задобрить мертвых. Как уже отмечалось, одной из важнейших функций фиала и возлияния, совершаемого из него, было именно умиротворение.
При возлиянии мертвым также просят их о помощи, будь то в конкретных или более общих выражениях – это происходит не только в культе героев, но и в культе предков. Эта конкретная группа мертвых может рассматриваться как относящаяся и к той, и к другой. Они умерли насильственной смертью, как это почти неизбежно происходило с героями, что также делает их «беспокойными мертвецами». Они были убиты в битве. И (по рассказу Павсания) они были беззаконниками и, возможно, святотатцами. Но они также представляют собой группу, имеющую более тесные, чем обычно, связи с обществом, поскольку они были его частью и связаны с ним.
Таким образом, они представляют собой особо опасную группу мертвых, обладающих значительной потенциальной силой, способной принести вред или пользу, и вряд ли они будут спокойно лежать в своих могилах без какого-либо сильного стимула и контроля. Соответственно, аргивяне, возможно, считали, что для этой группы необходимо создать нечто более могущественное, чем культ героев. Зевс прекрасно подходил на роль того, кто их контролирует.
Но изображение также демонстрирует мягкость и благосклонность. Отсутствие молний, наличие чаши для возлияний, которая, вероятно, всегда относится к аспекту умиротворения, — все это реакция на очень необычную группу мертвых героев, которых нужно не только держать в узде, но и хорошо о них заботиться. И не только мертвые: семьи с обеих сторон тоже должны оставить смерть в прошлом и научиться, в буквальном смысле, жить с теми, кто убил их родственников. [35]
Нехтоническая иконография статуи может отражать понимание необходимости умиротворения живых в той же мере, что и мертвых. Подводя итог, можно сказать, что сочетание аспектов защиты и умиротворения, встречающееся в культе героев, характерно, как мы видели, и для Зевса Мейлихия. Я бы предположил, что и культ, и статуя возникли из сложной ситуации и отражают желание выделить и почтить память этой группы умерших таким образом, чтобы подчеркнуть их семейные и общественные связи, умиротворить их вражду и дать им возможность сыграть свою благую роль
Примечание
[1] Этот доклад был сделан на конференции ASCS в Перте, Австралия, 2010 г. Я благодарна участникам за оживленную дискуссию и множество полезных комментариев.
[3] См., например, Burkert 1985, 201; Clay 1981-2; Vernant 1991, 35.
[4] Eur. Alc. 62; Исключение из отсутствия культа Аида предлагают элейцы, которые «являются единственным известным нам народом, почитающим Аида», согласно Paus. 6.25.2; Strabo 8.3.15 также упоминает культ Аида на реке Ахерон. Я благодарен Грэму Бурке за эти ссылки.
[5] Burkert 1985, 201; Jameson et al 1993, 91-2; Parke 1977, 95.
[8] Cook 1914-40 vol. 2.2, 1091-1160 (Appendix M); Dowden 2006, 65-66; Jameson et al 1993, 81-107; Larson 2007, 21-23; Nilsson GGR 1.I.385-88. См. также п. 9 об аттическом культе.
[9] См. Thuc. 1.126.6 и надпись IV века, SEG 21 n. 541 col. A стр. 38-43. См. Jameson 1965; Lalonde 2006; Parke 1977, 120-2; Simon 1983, 12-15.
[15] См., например, Burkert 1985, 199-203; Ekroth 1999; Nock 1951; Scullion 1994 о двойственности и некоторых связанных с ней проблемах.
[17] Larson 2007, 22: В греческом искусстве змея как спутник или атрибут часто указывает на принадлежность божества или героя к подземному миру. См. также Salapata 1993: 194 о роли змеи в иконографии культов героев. Ср. Jameson et al 1993, 94-7; Lalonde 2006, 46-7, признающие ассоциации бога с подземным миром, но утверждающие, что змея также означает плодородие и, следовательно, личное благополучие. Изображения бога в виде змеи и антропоморфа, сопровождаемого змеей, см. в Mitropoulou 1977, 112-155; Lalonde 2006, Appendix.
[18] Вотивный рельеф с мужчиной и ребенком перед Зевсом Мейлихием в виде змеи, из Беотии? Начало IV в. до н.э. Берлин. Simon 1983, рис. 2.
[19] Идентификация художника Павсанием подвергается сомнению; конечно, Поликлеитос наиболее известен своими скульптурами атлетов из бронзы, и некоторые используют это как причину для отрицания атрибуции Павсанием каменных статуй, основываясь на средстве (например, L. Beschi, "Gli "Astragalizontes" di un Policleo", Prospettive 15 (1978) 4-12, цитируется в Ridgway 1995, 185 n. 27). Однако другие скульпторы с видимой легкостью переходят от одного средства к другому; Риджуэй 1995, 185 приводит пример Фидия. Можно также рассмотреть Праксителя, который, как известно, предпочитал мрамор, но также работал и в бронзе. Спор о том, о каком именно Поликлеитосе идет речь, см. в Ridgway 1995, 186.
[20] Paus. 2.20.1-2. Kagan 1981, 138 п. 3 говорит о том, что Павсаний, вероятно, преувеличивает причинно-следственную связь, но нет причин отвергать остальную часть истории.
[21] Jameson et al 1993, 103: ‘Бог особенно озабочен кровопролитием, совершенным как против семьи, так и в семье". Cf. Simon 1983, 13.
[23] Imhoof-Blumer and Gardner 1885-7, 36 впервые установил эту связь; она подтверждается и более поздним появлением этого типа на рельефах (см. ниже).
[24] LIMC Zeus 72, 73 (скульптура, идентификация как Зевса Спендона неясна); 74 (ваза-роспись, возможно, часть повествовательной сцены с бегущей Афиной на другой стороне).
[25] Arafat 1990, 89-103. Исключение см. Arafat 1986.
[26] Sikyon: Paus. 2.9.6. Snakes: Cook 1914-40 vol. 2.2, 1107-1110, figs. 944-46; Simon 1983, 15 fig. 2; Nilsson GGR 1.I.386; Foucart 1883. Вторичные источники, похоже, предполагают, что иконография змей является ранней (например, Simon 1983, 13 подразумевает, что сидящий бог со змеей рядом с ним позже бога в виде змеи), но мне не удалось найти никаких свидетельств о ней до IV века до н. э.; Mitropoulou 1977, 49 отмечает, что все датируемые рельефы относятся ко второй половине IV века, но "нелегко датировать змей, если нет эпиграфики". Шапиро 1989, 78-90 отмечает одно возможное признание хтонического Зевса Мейлихия в искусстве шестого века, в виде бородатой фигуры со скипетром по имени Плутодотас (аттическая чернофигурная амфора, ок. 530 г. до н. э., Реджио 4002; Shapiro 1989, pl. 33a). Пример сочетания этих мотивов см. в LIMC Zeus 202*: Зевс сидит со скипетром и фиалом, перед его сиденьем свернулась змея (вторая половина IV или начало III века).
[27] Аттические рельефы: LIMC Zeus 200-209; Cook 1914-40 vol. 2.2, 1106, figs. 942-43; Lalonde 2006, Appendix. Монеты: AE, Аргос, середина II века н.э.; LIMC Zeus 519; Imhoof-Blumer and Gardner 1885-7, 36, pl. K.25.
[28] Из Афин, Пирей; 4 век. до н. э.; Piraeus Mus. 3. LIMC Zeus 206; Cook 1914-40 vol. 2.2, 1106, fig. 943; Parke 1977, fig. 48. Бог сидит на троне слева перед алтарем, за которым группа верующих (дети и взрослые) приносит в жертву свинью. Надпись гласит: "-тобул, Зевсу Мейлихиосу" (ΤΟΒΟΛΗΔΙΙΜΙΛΙΧΙΩ).
[30] См. Marchetti 1994, 142-53 о планировке теменоса Зевса. Дауден 2006, 66 отмечает связь в культе между Зевсом Мелихием, Зевсом Сотером и Зевсом Филиосом.
[31] Научные исследования обширны, но есть полезные обзоры в Salapata 1993, Hibler 1993. Наиболее известным из них является рельеф из Хрисафа, изображающий возведенную на престол пару с подношениями, датируемый третьей четвертью VI в. до н. э. (Берлин, Пергамонмус. № 731; Salapata 1993, fig. 1). до н. э. (Берлин, Pergamonmus. № 731; Salapata 1993, fig. 1). Мужчина на переднем плане держит кантарос и поворачивает голову, чтобы посмотреть на зрителя. За троном простирается змея, а в правом углу приближаются два миниатюрных поклонника.
[32] Например, лаконский рельеф с изображением сидящего человека с пиалой, из которой пьет змея, из Спарты, вторая половина V века до н. э. (Sparta Mus. 6519, Salapata 1993, fig. 4). Округлые формы и непринужденная поза сильно контрастируют с жесткой архаичной формальностью примера, упомянутого в п. 31 выше.
[34] Sparta Mus. 5408, c. 340 BC; Mitropoulou 1977, 136 fig. 61. В левой руке скипетр, а в правой - пиала, из которой пьет змея; сравните рельеф в п. 32 выше.
[35] Я благодарна Кену Шиди за это замечание.
Автор: Диана Бертон. Перевод: Теогония • Θεογονία