June 1, 2021

Капитанские Логи Натаниэля Хоука

— Корабль, включи запись, пожалуйста. Капитанские логи Натаниэля Хоука. Система Зосма, год 2891, М. Л. Кинг, девяносто восьмое число. Я принял предложение Гёте. Оружие уже у меня на борту. Я знаю, ты, наверное, было бы против, но легко принимать правильные решения, когда тебе не нужно есть. Мы с Марашей уже спланировали маршрут, занеси, пожалуйста. Отсюда прыгаем в Леанис. Там находим нейтральный порт, заправляемся, совершаем прыжок в Денеболу. Она захвачена Советом Республик, поэтому я возьму у тебя управление и проведу нас за облаком астероидов, где их радары нас не достанут. Либо прямо сквозь облако, если достанут. На оставшейся энергии нам нужно будет без дозаправки доскочить до Сириуса, где мы высадимся у моего старого знакомого из Синдиката. У него мы сможем перекантоваться в том случае, если за нами увяжутся корабли Совета. Дальше все просто. Совершаем прыжок в Центавру, находим представителей Картеля Созвездия Змеи, скидываем товар прямо в космосе, получаем оплату.

Мараша говорит, с присущим ей шармом, что никто кроме меня не справится с этой доставкой. Но я думаю, дело не в этом. У Гёте есть выход на хороших контрабандистов с кораблями, которые технически лучше тебя. Без обид.

— Я не обиделось, Капитан.

— Я думаю, Гёте нанял меня… Ну ты разбираешься в психологии. Из-за эго. Мы не виделись лет двенадцать, наверное. Все двенадцать лет он занимался только тем, что наращивал собственную значимость. Ему хотелось показать мне, чего он добился. Не чтобы похвастаться, а чтобы тыкнуть меня носом в то, как малого добился я. Хотя почему я так считаю?.. Он мне этого не говорил. Может у меня просто комплексы? Не знаю.

Это хороший вопрос вообще, почему меня так задевает то, чего он добился. Потому что он бессовестный хвастун и стяжатель? Или потому что я неудачник и все в своей жизни упустил? Вот взять хотя бы его офис. Он находится в его клубе. Когда я иду по клубу, я думаю о том, как в нем все роскошно. Думаю о том, как нелепо я смотрюсь. И думаю о том, извини, но я не могу ничего с собой поделать, думаю о том, что Гёте нарочно поставил меня в такую ситуацию. Нарочно хочет окунуть меня головой в собственную незначительность. Но ведь это не так. Он вряд ли думал обо мне, когда строил свой клуб. Вряд ли вообще кто-то в мире будет посвящать себя серьезному бизнесу, просто чтобы кому-то насолить. Наверняка Гёте нравятся клубы. Даже не наверняка, а точно: мы в молодости часто ходили в клубы. Наверняка ему нравится этот дизайн. Вычурный, аляпистый и безвкусный. Ему точно нравится. Он носит золотую цепь. Кто вообще носит золотые цепи? Сейчас не две тысячи восемьсот шестидесятые, Гёте, очнись.

Но с другой стороны, поправь меня, если я ошибаюсь. Но почему он пригласил Даяну? Какой в этом был смысл? Какой был смысл держать ее в офисе именно в тот день, когда он заключал сделку со мной? Я понимаю, зачем он позвал туда всех своих телохранителей, это можно оправдать безопасностью, но Даяна? И сидеть, знаешь, так, широко расставив ноги, обнимая Даяну как бы невзначай, прямо у меня на глазах. Ну вот что это?

Он точно сделал это нарочно. Может клуб купил не нарочно, может даже сделку со мной заключил, потому что я все еще считаюсь лучшим контрабандистом, но Даяну, Даяну-то он точно позвал специально, чтобы меня задеть. Чтобы показать, кто тут главный. Чтобы показать, что все его выборы привели к успеху, а все мои выборы привели к тому, чтобы нелепо смотреться в клубе бывшего лучшего друга.

Но знаешь, что забавно? Он дал мне своего человека. Молодая девчонка по имени Барбосса. Я так понимаю, она его киллер: носит пулемет прямо посреди улицы, ведет себя вызывающе, вечно жует эту свою жевачку. Она точно киллер. И я только сейчас начинаю понимать, что она и меня может убить. Но забавно не это, разумеется. Это совсем не забавно. Забавно то, что эта девчонка, лояльная ему убийца, моя фанатка.

Мы спускались с ней в лифте, и пока никто не видел, она первым делом спросила: “Ты правда Капитан Эн?”. Я такой: “Да”. А она: “Натаниэль Хоук, офигеть”. И я такой, но уже мысленно: “Да”. И когда мы грузили Оружие в доках, она спросила: “А это правда, что ты долетел до края космоса?”. И мы с Марашей улыбаемся, конечно, оба. То ли от гордости, то ли от горькой иронии. И я говорю опять: “Да”. И девочка эта, Барбосса, говорит: “Это правда край Вселенной? Туда правда не светят звезды?”. И мы уже чуть не смеемся с Марашей, я вслух, она, ну ты понимаешь. И я говорю: “Да, Барбосса, не светят”. И она такая: “Офигеть, а что там?”. И знаешь, я не горжусь собой. Но я ответил: “Не скажу”.

Просто потому что мне нравилось чувствовать власть над киллершей с пулеметом. Мне нравилось чувствовать власть над представителем мафии Гёте.

Мне нравилось, что куда бы мои решения меня не привели, одного у меня никогда не отнять: опыт, который я получил в пути. И он охрененно ценится.


— Корабль, включи запись, пожалуйста. Логи Капитана Натаниэля Хоука. Система Леанис, год 2891, М. Л. Кинг, девяносто девятое число. На корабле стало шумно, что я могу сказать. Вот как прошло девяносто девятое число. Обычно я жду возможности записать логи, чтобы поговорить. С появлением Барбоссы я мечтаю только о том, как бы помолчать. Но дисциплина — это важно, а ритуалы — еще важнее. Лог надо вести каждый день.

Я понимаю, это не очень красиво с моей стороны, но я иногда подтруниваю над Марашей за то, что у нее нет языка. Сейчас я произношу это вслух, и понимаю, что это не просто некрасиво. Это просто ужасно с моей стороны, если подумать. Она потеряла язык, потому что отказывалась выдать меня Жителям Айсберга. И я до сих пор не купил ей нормальный синтезатор речи. А старый синтезатор, который не умеет читать некоторые мысли, не позволяет ей нормально выражаться, из-за чего я ее, собственно, и подкалываю. Блин, мне теперь очень стыдно.

Просто, как бы это сказать… То, что она меня не выдала — это проявление любви. И то, что я над ней подшучиваю, тоже проявление любви. Просто мы вот так выражаем нашу любовь друг к другу. Другой любви у нас нет. Это меня, конечно, не оправдывает. Я все еще веду себя, как идиот, и мне стоит исправиться. Ее проявления любви — это отвага и героизм, а мои проявления любви — это ядовитое говно Токсиканского Змея. Блин, я просто ужасен. Но я хочу официально заявить, чтобы это было в логах и никуда не пропало: и ее, и мои поступки исходят из одних и тех же чувств. И это хорошие чувства. И мы их разделяем. Я люблю тебя, Мараша Джонс, ты мой лучший друг. Когда я красиво погибну, спасая человечество, и ты будешь смотреть мои логи, вот на этом моменте самое время расплакаться. Плакса.

Так вот, из-за того, что у Мараши нет языка, а синтезатор речи старый и еле-еле интерпретирует ее мысли, говорит она довольно мало. И нас обоих это устраивает. Ты знаешь, мы любим, когда ты присоединяешься к разговору. Но ты очень тактично себя ведешь, ты не навязываешься. Ну а Барбосса не особо стеснительная, как ты могло заметить. Наверное, стеснительных в киллеры не берут, но я могу ошибаться, я никогда не работал в кадрах.

И сначала мне это льстило, потому что она спрашивала меня о моих приключениях. И мне нравилось поддерживать этот мистический ореол вокруг себя, знаешь. Горько усмехаться, тяжело вздыхать, бросать циничные и ничего не значащие фразы. Короче, делать все возможное, чтобы она не поняла, какой херней я занимался последние двадцать пять лет своей жизни. В конце концов, я занимался ей ровно для того, чтобы люди слагали обо мне мифы. Какой смысл развеивать их? Зачем стрелять себе в колено?

Но в какой-то момент она перестала говорить обо мне. Стала говорить о других вещах. И я больше не мог горько усмехаться и цинично отбрехиваться. Мне пришлось участвовать в разговоре. И знаешь, вот в этот момент я почувствовал, как все изменилось. Я стал обычным человеком. То есть, я и был обычным человеком, разумеется. Но здорово хоть в чьих-то глазах быть не обычным человеком. Здорово быть героем. Даже если ты понимаешь, что это всего лишь иллюзия, она реальна. Ты ее заслужил. Ты долго работал ради этой иллюзии. Ты имеешь право ей насладиться. И вдруг ты открываешь рот, и она развеивается.

И мы обсуждали ерунду какую-то, типа поправок в закон о владении оружием, то есть это не ерунда, конечно, но нас она напрямую не касается, то есть, разумеется, касается, так как мы оба владеем оружием, но речь не об этом. Относительно меня, скажем так, относительно моей истории жизни это неважно. Неважно, какие законы о владении оружием принимает Конфедерация, я там даже не летаю. И вот мы начинаем это обсуждать, и слово за слово выясняется, что и она тупая, и я тупой, и мы оба сидим тупые. И вроде грустить не о чем, все равны. Но еще минуту назад я был умным и загадочным. А теперь я важная часть разговора двух тупиц.

Наверное, поэтому я предпочитаю разговаривать только с тобой, в роскошном одиночестве.


— Включи запись, пожалуйста. Капитанские логи Натаниэля Хоука. Система Леанис, год 2891, Кинг, число сто. Мы нашли порт на провинциальной луне под названием Итака, никогда здесь не был. Гравитация здесь очень низкая, и менять ее никто не собирается, поэтому передвигаемся, как говорится, большими шажками для человечества. Но на душе все равно тяжело, сейчас расскажу, почему.

Пока Мараша чинила корабль, мы с Барбоссой решили сходить в местный бар. И там сидел забавный парнишка. Ну то есть как, остальным он забавный, а я таких несколько раз встречал: он с Земли. Яркие волосы, яркие глаза, явное недоедание, диковатые повадки. Сбежал оттуда лет пять назад, наверное, но полностью вытравить это поведение уже не получится. Похож на зверька.

Мы все как будто договорились забыть о них. Все сорок миллиардов как будто шепнули друг другу на ушко: они теперь не люди. А я ничего не могу с собой поделать, я вижу в них наших предков. Не тех предков, которых надо чтить и уважать, а тех предков, которые ведут себя, как дети, типа первые люди, которые взяли в руку палку. И мне не по себе от того, что пока я бороздил просторы космоса, эти бедолаги собирали грязными пальцами ядовитые ягоды и каждый день молились, чтобы их не съели.

Я помню, когда мне папа впервые рассказал о том, откуда мы все вышли, мое первое желание было полететь туда и всех спасти. Это уже потом я узнал, что всем коллективно наплевать. Маленькому Натаниэлю казалось абсолютно естественным спасти людей, которые оказались пленниками ядовитой клетки со зверями. И я помню, что мне тогда сказал папа. Он сказал: “Ты обязательно это сделаешь, но сначала тебе нужно отдохнуть. Ложись спать”. Я никогда не повторял эти слова вслух, но теперь повторяю и мне смешно, конечно. Если бы я сказал ему то же самое за обедом, он бы сказал, что спасение человечества зависит от того, доем ли я хлопья. А если бы сказал ему это перед уходом в школу, то судьба землян зависела бы от моих оценок. Блин, у человечества не было шансов.

Но я также понимаю, что он по-своему был прав. Сначала нужно позаботиться о себе, прежде чем ты можешь заботиться о других. Это глупо, конечно, когда речь идет про сон, но в масштабе Вселенной это не глупо. То, что случилось с Землей, это одно большое следствие того, что человечество не могло позаботиться о себе. И неважно, сколько искусственных интеллектов ты насоздаешь себе в качестве няньки, ты всегда должен уметь делать вещи, которые не хочется, ради собственного же блага в будущем. Извини за “няньку”.

— Все в порядке, Капитан.

— Я не хотел ложиться спать, когда был маленьким. А человечество не хотело отказываться от эффективного источника энергии. И оно травило планету веками, точно так же как я бы играл в игрушки всю ночь, дай мне волю. Потому что мне не хватало зрелости остановиться. И человечеству тоже не хватало зрелости остановиться. И точно так же, как я истощал свой детский организм, объедаясь конфетами и играя в игрушки по ночам, человечество истощало планету.

И теперь эти несчастные земляне, которые то тут, то там появляются в барах, как прыщи на коже. Маленькие и неприятные напоминания о том, что мы что-то делали не так. Я так восхищаюсь теми, кто устраивал экспедиции на Землю и забирал их. Тридцать лет назад, я помню, был целый бум экспедиций. Все на благотворительных началах. Грузовые корабли летели на Землю, дальнобойщики, между которыми в порту иной раз не протолкнешься, оказывались настоящими героями. Потом звери научились с этим бороться, конечно. Стали сбивать корабли. Устраивать засады. Экспедиции прекратились.

Но этот вот пацан в баре, он совсем молодой и ведет себя диковато. Он точно сбежал лет пять назад. Значит экспедиции еще есть? Значит кто-то что-то делает?

Почему я ничего не делаю?

— Это вопрос мне?

— Я надеялся, что это станет драматичной концовкой, но да, пусть это будет вопрос.

— Потому что сначала нужно отдохнуть, Капитан.

— Вау.


— Компью-ютер! Включи запись, пожалуйста. Логи Капитана Н. Хоука. Система Денебола, год 2891, первое число Махатмы Ганди. Мы всем экипажем немножко выпили, но на мое выполнение капитанских обязанностей это не повлияет. Я отношусь к логгингу очень серьезно.

Барбосса спросила у меня, как можно достичь края Вселенной, если Вселенная бесконечна. В иное время, конечно, я бы высадил ее на необитаемой планете за такие вопросы, но так как обстановка была неформальная, то я решил удовлетворить ее любопытство. Я сказал ей, что Вселенная не бесконечна, а всего лишь бесконечно расширяется. То есть, если найти достаточно мощный двигатель и залететь достаточно далеко, то можно совершить гиперпрыжок в неизвестность. Просто не у всех есть смелость совершить гиперпрыжок в неизвестность. Например у ее босса. У ее босса есть смелость заказывать убийства конкурентов по бизнесу. У ее босса есть смелость сотрудничать с Картелем Созвездия Змеи. У ее босса, в конце концов, есть смелость носить золотую цепь в две тысячи восемьсот девяносто первом году. А вот смелость совершить гиперпространственный прыжок в неизвестность есть только у Капитана Натаниэля Хоука. В такой вот реальности мы живем.

Но увы, Барбосса (если ты подслушиваешь сейчас меня за дверью, как порядочная фанатка), увы, человечеству не нужна такая смелость! Человечеству нужна смелость строить безвкусные клубы и носить золотые цепи. Взять, например, одну из моих любимых представительниц человечества, Даяну. Была ли она рядом, когда я совершал гиперпрыжок в неизвестность? Нет. В этот момент она, наверное, сидела на белом диване рядом с Гёте во время одной из его бизнес-встреч, чтобы он мог чуть роскошнее обычного расставить ноги и произвести правильное впечатление на гостей.

Я ни в коем случае не осуждаю ее выбор, разумеется, не подумай. Когда тебе приходится выбирать между двумя контрабандистами, то логично выбрать того, который делает это ради денег, а не ради любви к свободе. В конце концов, когда любовь к свободе была гарантией хороших отношений? Это даже наоборот, полная противоположность хороших отношений. Хорошие отношения — это ответственность, предсказуемость, стабильность. И лучше быть стопроцентно уверенной в том, что завтра твой муж останется таким же мерзавцем, чем провести всю жизнь, гадая, останется ли твой муж завтра в живых.

Я люблю Даяну. Зачем это скрывать, я ее люблю. Люблю ее нежную кожу, люблю ее жесткие волосы, люблю ее бесконечные фиолетовые глаза. Но бесконечность космоса я все-таки любил больше. Любить Даяну всю жизнь — это великолепная возможность. Но разве может она быть лучше, чем безграничные возможности, которые тебе дает свобода? Разве может один вариант развития событий сравниться с бесконечным множеством вариантов?

Не знаю. Я почему-то сравниваю. Если честно, я сравниваю каждый день. И с каждым новым днем все больше склоняюсь к тому варианту, который, ну, вариант. А не к бесконечному множеству вариантов, которое, на самом деле, не вариант совсем.

С каждым новым днем я ловлю себя на мысли, что космос бесконечен, а я нет. И неважно, как много путей тебе открыто: ты все равно можешь идти только по одному.

Я думал, что выбираю свободу, а на самом деле я просто боялся делать выбор. И сейчас, когда во мне энергии столько же, сколько в твоих батареях после гиперпрыжка, я понимаю, что пора. Пора сделать выбор, а не смотреть бесконечно на варианты. А то я так и буду разглядывать их, не зная, во что тыкнуть, пока вдруг не пойму, что смотрю в пустоту.

Блин, я надеюсь, Барбосса все-таки не подслушивает.


— Корабль, включи запись, пожалуйста. Капитанские логи Натаниэля Хоука. Система Денебола, год 2891, Ганди, второе число.

Как ты могло заметить, сегодня был сложный день. Радары Совета Республик спалили нас еще вчера, когда мы только прыгнули. К нам направили специальный патруль. Оказывается, из-за активности террористов протоколы проверки кораблей в их системах изменились. Я не ожидал, что прыжок в систему является достаточной причиной, чтобы посылать к нам целый патруль на проверку. Видимо, террористы наносят серьезный ущерб Совету, иначе это не объяснить.

Слово за слово, нам пришлось лететь напрямую через облако астероидов. Патруль не решился следовать за нами, но открыл огонь. Я считаю, что, с учетом сложившихся обстоятельств, я маневрировал идеально, но в итоге обшивка задета, а генератор щитов вырубился. Я готов спорить, что лучше меня все равно бы никто через облако астероидов под обстрелом не пролетел. Нет, серьезно, кто?

Мы вынуждены сделать остановку перед гиперпрыжком. Мараша пытается запустить генератор снова, я пока решил записать лог. Барбосса бегает вокруг нее, пытается помогать, но, по-моему, больше отвлекает. Разговоры отвлекают Марашу от работы. Синтезатор отнимает у нее больше сил, чем механические руки. Руки я ей, конечно, купил простенькие, но они никогда не подводили. Отличные руки для механиков и грузчиков, такие сейчас уже не делают.

Я помню, как она стеснялась поначалу этих огромных рук. Ровно до первого похода в бар. Это было в Бетельгейзе, если я не ошибаюсь. Мы накидались, как черти, и в итоге до меня докопались какие-то недовольные местные. Мараша раскидала их, как щенков. Она бы, конечно, и с обычными своими руками их раскидала, но это была бы просто драка. Но когда у тебя вместо рук протезы TR400, это уже не драка: это транспортировка груза от пятидесяти до ста килограмм в мусорный отсек. Очень невоспитанного и агрессивного груза, должен заметить.

Все говорят о Капитане Натаниэле Хоуке, но никто не говорит о Механике Мараше Джонс, которая превращала мои передряги в приключения, а мои проблемы — в триумфы. Ты думаешь, она сейчас чинит корабль? Нет, она чинит мою жизнь. Все эти годы она чинила мою жизнь. И когда это калечило ее саму, я, вместо того, чтобы чинить ее, покупал ей б/ушные запчасти. То есть… Блин. TR400 — это очень хороший протез, правда. Но я этого не знал. Я взял их, потому что они были по акции.

Это было так давно, что я, вроде бы, могу уже этого не стыдиться. Я вырос, я стал другим человеком. Но в глубине души я знаю, что я тот же самый человек. Годы сами по себе никого не меняют. Нужен труд, нужны усилия. Кто-то со стороны может поверить, что я их прикладывал. Но я-то знаю, что нет. Люди надеются, что я стал лучше, а я надеюсь вместе с ними. А я не должен надеяться. Я должен знать.

Маша потеряла руки после моей “героической” схватки с террористами. Когда они впервые взорвали школу, бороться с терроризмом стало модно. Я перехватил один из их кораблей в Арктурусе, взорвал его раньше, чем до него добрался местный патруль. Мне вручили награду. А Мараше в то же самое время вручили посылку для героического Капитана Эн. И пока я праздновал новую медаль на фуршете с местными политиками, подкатывая свои героические шары к жене мэра, Мараше вдруг пришла в голову мысль, которая бы никогда не пришла в голову мне: позаботиться о ком-то, кроме себя. Она решила проверить посылку до того, как я приду.

Спасибо тебе еще раз большое, что обработало ей раны в медицинском отсеке. И прости меня, что не выходил на связь так долго. Я бы хотел сказать, что жалею об этом каждый день, но на самом деле это типа пятый раз за все эти годы, когда я об этом жалею. Мне никогда не было жаль, что Мараша лежала здесь с замороженными руками несколько часов, пока я трахался в чужом особняке. То есть, как сказать… Мне жаль. Но как будто недостаточно, понимаешь? Как будто мне должно быть жаль больше. Как будто все нормальные люди с ума бы сошли от горя, а скорее всего даже бы не попали в такую ситуацию.

Но с другой стороны, Мараша не следует за нормальными людьми. Она следует за мной. Она ведь знает, на что идет?

— Да, она знает.


— Корабль, запись. Логи Капитана Натаниэля Хоука. Система Сириус, планета Грелл, год 2891, М. Ганди, третье число. Мои опасения подтвердились. Ладно, это были не мои опасения, это были опасения Мараши. Но пока я пытался понять, что говорит ее синтезатор, я вроде как и сам до этого додумался, так что это и мои опасения тоже. Неважно. Важно, что Картель Созвездия Змеи — это всего лишь прикрытие для террористов.

Это информация от человека, который сейчас скрывает нас от властей. Имя его называть даже для логов не буду, вдруг ему это аукнется. Но он связан с Синдикатом и в курсе таких вещей. Картель Созвездия Змеи — это террористы. Мы перевозим Оружие, которое необходимо для атаки на Совет Республик. Не знаю, какой атаки, не знаю, где она будет, но судя по тому, что Мараша успела подглядеть, пока мы его везли, потенциал разрушения у Оружия громадный.

Мне очень нужны деньги. Но ты знаешь, как поется в моей любимой песне. Иди на компромисс с чем угодно, но не с сердцем. Я не собираюсь помогать террористам взорвать очередную школу. Или завод. Или министерство. Да вообще наплевать, пусть хоть по воробьям из этой дуры стреляют, я не стану им помогать. Они оторвали руки Мараше, ага, сейчас, уже полетел грузы для них возить. Я свободен, передо мной миллион выборов, с какой стати я буду выбирать самый дурацкий?

Я не моралист. Я понимаю, зачем войны ведутся. Я понимаю, как преступления совершаются. И оружием я тоже торгую не в первый раз. Но мне не нравится, когда мне врут, да, Гёте, я к тебе обращаюсь. И мне не нравится, когда людей пытаются держать в страхе. И да, блин, мне не нравится, когда Мараше отрывают руки. Прости, что я все к этим рукам возвращаюсь, но я со вчерашнего дня об этом думаю. Мне ОЧЕНЬ жаль. Я не знал, как это проявить все эти годы, а теперь знаю. Я обману тех, кто мне доверился, обворую их и убегу. Вот мой способ показывать чувства.

Вопрос в том, как это сделать. Мой друг говорит, что Синдикат готов купить Оружие за хорошие деньги. Он всегда так говорит, потому что для него любые деньги хорошие. На самом деле он даже не знает цены. Но блин, деньги есть деньги. Я готов продать. Это и героический поступок, и выгодный. И на эти деньги купим Мараше новый синтезатор речи. И наконец-то нормально поговорим.

Остается только решить, что делать с Барбоссой. Я не хочу убивать ее. Завтра я вежливо попрошу ее отложить пулемет в сторонку, чтобы поговорить с ней по душам и сделать невероятное предложение: обмануть ее начальника, который как-то убил человека за неправильно расставленные запятые. Не представляю, с чего ей отказываться.


— Корабль, очень хочу с тобой поговорить, включай запись. Логи Капитана Натаниэля Хоука. Система Сириус, планета Грелл, год 2891, Ганди, четвертое число.

Сегодня, после вкусного ужина на ферме моего друга, я предложил Барбоссе прогуляться, якобы чтобы рассказать о своих приключениях. Я не знал, как подступиться к сложной теме. Я рассказывал ей то одну историю, то вторую, а она все задавала и задавала вопросы, никак не давая мне поймать нужный тон. Сириус уже садился за горизонт, а я все не знал, с чего начать. И тут вдруг вспомнил. У нее же нет с собой пулемета. А мой опыт — он всегда со мной. И сразу как-то легко стало управлять разговором.

В общем, я сказал ей напрямую, что отказываюсь продавать оружие террористам. И знаешь, это заявление так удачно вписалось в череду моих приключений. Она меня сразу поняла. Я прямо почувствовал, как что-то щелкнуло между нами. Она этого не сказала, она даже темпа речи не снизила, но я почувствовал, что я стал для нее тем Капитаном Эн, которого она знала. Это больше не был бесконечный разговор двух тупых людей, которые что-то из себя строили. Это был разговор человека, который восхищается приключениями, и человека, который в них во всех побывал.

Она сказала, что поможет нам только при одном условии. Я спросил, каком. Она сказала: “Если расскажешь мне, что ты увидел там, на краю Вселенной, куда не светят звезды”. И я, едва сдерживая улыбку, согласился. Пожал ей руку. И ответил: “Ничего. Ведь туда не светят звезды”.

И мы смотрели вместе на то, как ярко-ярко светящий нам Сириус садится за горизонт. И его синее сияние отражалось в ее темных очках, переливалось в ее волосах, подчеркивало решительность ее юного лица. И я понимал, что она никогда никого не убивала. Я понимал, что она пошла работать на Гёте, потому что он был тот самый контрабандист, который летал с Капитаном Натаниэлем Хоуком. Я понимал ее полностью, потому что моя жизнь воспитала ее. И свою жизнь я тоже понимал лучше.

“Что ты будешь делать с оружием?” — спросила она.

И я не знаю, что на меня нашло, Боже, но я так роскошно звучал в этот момент. Я сказал ей, легко и уверенно:

“Я спасу человечество”.


— Ну что ж, Корабль. Включай запись. Логи Капитана Натаниэля Хоука. Система Солнце, год 2891, Махатма Ганди, пятое число. Это либо мой последний день, либо день моего величайшего приключения.

Оружие — это обычная энергетическая пушка, но повышенной пробиваемости. Предположительно будет устанавливаться в крупные военные корабли, чтобы наносить удары по двигателям, реакторам и прочим хорошо защищенным, но нестабильным частям космических станций. По счастливой случайности, ровно то, что нам надо.

Оружие великовато для нашего корабля, но его можно использовать, как стационарную артиллерию. Надо только найти подходящую высоту. Если верить старым картам, такая высота рядом с Механическим Городом есть.

Теперь наш план. Мы подлетаем к Земле. Ищем подходящее место для посадки в горах рядом с Механическим Городом. Устанавливаем Оружие. Ищем реактор. Спустя столько лет беспрерывной работы, он должен светиться, так что не пропустим. Стреляем. Одного точного выстрела достаточно. Один выстрел у нас и есть. Если расчеты моего друга верны, то никакая броня, доступная в эпоху создания реактора, не спасет от нашего бронебойного заряда.

Взрыв реактора уничтожит Механический Город и всех находящихся в нем зверей. Но что гораздо важнее, он уничтожит источник заразы, которая отравила Землю. Постепенно, далеко не сразу, но человечество получит доступ к чистой воде и здоровой пище. Звери, лишенные командного центра, не смогут совершать засады и уничтожать корабли. Пойдут новые экспедиции. Люди вернутся на Землю, чтобы помочь брошенным ими землянам. Земля перестанет быть помойкой, на которую цивилизация махнула рукой. Она снова станет домом. Люди смогут жить счастливо.

Это все так красиво звучит, но я понятия не имею, получится ли у нас. Генератор щитов все еще сломан, обшивка все еще повреждена. Я никогда не ступал на Землю, мне кажется, без искусственной атмосферы там даже воздух будет ядовитый. Но знаешь, я смотрю на наше яркое желтое Солнышко, и мое сердце преисполнено решимости. Я знаю, что из миллиона путей выбираю правильный. Я не иду на компромисс с сердцем. У нас обязательно все получится.

Барбосса осталась на Грелле. Она будет работать на Синдикат. Я оказался прав, она никогда никого не убивала. Оставила пулемет нам, сказала, что он поможет, если вдруг звери нападут. А я ведь тоже когда-то начинал в Синдикате. Надеюсь, у нее в нем будет столько же приключений. Мараша, разумеется, со мной до самого конца. Никогда не понимал, как сильно люблю ее за это, пока не понял, как близок может оказаться этот конец. Даяна… Даяна с Гёте сейчас, наверное. Я не думаю о том, узнает она о моем подвиге или нет. Знаешь, во время нашей встречи в том клубе, я ведь заглянул в ее глаза. Она их не отводила, смотрела на меня чисто-чисто, как будто между нами и не было ссоры. Может ссоры и правда не было? Может она просто сделала выбор и зла не держит? Тогда зачем я держу? Больше не буду держать. И на Гёте тоже не буду держать. Пусть продаст террористам все оружие на свете, заработает на этом все деньги на свете, а потом купит на эти деньги весь свет, вместе с террористами. Это его цель ведь? Или какая у него цель? Какая бы ни была, пусть достигнет и будет счастлив.

У меня никогда не было таких амбиций. Ну то есть как, “таких”. У меня никаких не было. Я хотел быть свободным, счастливым и все посмотреть. Ну и может чтобы на меня все посмотрели. Может быть из-за отсутствия амбиций я ничего и не добился. А может быть я из-за отсутствия амбиций спасу человечество. Как знать. У моего отца тоже не было амбиций, но это не помешало ему быть лучшим папой на свете. Интересно, что бы он сказал, узнав о моем решении.

— Мне смодулировать или предположить?

— Ой, а ты так можешь? Тогда предположи, пожалуйста. Что бы сказал Альфи Хоук, увидев меня сейчас?

— Он бы сказал, что очень любит вас. И очень вами гордится.

— Это было ожидаемо. И очень мне нужно. Бери курс на Землю.

— Есть, Капитан.


| Обсуждение в VK |
«Последняя История #4»| «Последняя История #5»
| Оглавление |