Я уехал из России, ч. 3
Из Оша в Бишкек можно добраться, как по суше, так и по небу. На автомобиле или маршрутном такси — двенадцать часов, на самолете — сорок минут. Выбор очевиден. Тем более, после ознакомления с теми самыми маршрутными такси. Представьте, что вы — мексиканец, и вам срочно необходимо перебраться через границу с США. Безоконный салон, поделенный на две спальные полки (как плацкарт), белье уже расстелено:
— Располагайся, брат! Если потом очнешься в Кабуле, извини.
Последний день в Оше (обратите внимание на ударение — местные делают на последний слог) провели в коворкинге. Нас усадили в конференц-зал за пятьсот сом с человека. Хороший интернет, бесплатный чай и рабочая обстановка.
В аэропорту проблемы с лишним весом решались очень просто. Платить можно было на стойке регистрации. Но это вовсе не значит, что надо переставать следить за фигурой!
Впрочем, мне можно всё. На втором фото — говядина с картошкой (почему-то подавалась с рисом).
По наитию взял в самолет книгу — надо же когда-то ее почитать. Взлетали минут пятнадцать, летели десять, садились ещё пятнадцать. При взлете и посадке свет был выключен.
По прилету с сим-картами никто не приставал, зато не давали прохода таксисты. Отошли к забору, воспользовались Яндекс Go. Высветилось: «вас ожидают». Осмотрелись — машины не видно. У шлагбаума мужчины выкрикивали номера. Бинго! Один из них оказался наш.
In Soviet Kyrgyzstan a taxi driver calls you.
Столица есть столица — ровная дорога, Газпром, растяжки с KFC и Киркоровым.
На первые две ночи мы остановились в гостевом доме. Словесный пароль на вход: «Путин — хуйло». Впрочем, он ни разу не пригодился — в звонке была камера.
Постояльцы в доме как правило не задерживались, кто-то уезжал на Иссык-Куль, кто-то в Турцию или Узбекистан, а один даже в Израиль, незадолго до нашего прибытия.
Дом находился в частном секторе, до центра города порядка трех километров через железнодорожные пути.
В первое утро, а прилетели мы ночью, отправились исследовать Бишкек. Миновали железную дорогу, вокзал, прошествовали от него по бульвару и оказались у главной площади Ала-Тоо. Фонтаны в этот день не работали, но и без их помощи площадь представлялась уютным городским пространством.
Благодаря любви И. к кофе, первое, что мы замечаем — в Бишкеке много заведений европейского типа — кофейни следуют одна за другой. Какая радость была обнаружить в первой же круассаны.
Бишкек — типичный советский город. Настолько типичный, что ничего дореволюционного в нем, кажется, нет. Значит ли это, что он архитектурно и культурно беден? Отнюдь.
Когда я писал, что Ош полон зелени, я еще не видел Бишкек. Не знаю, как должен был выглядеть в советском понимании город-сад, но, наверное, именно так: утопающие в растительности скверы, проспекты и парки.
Кто не ходил кругами, тот не знает Бишкек. Так считаю не только я, но и чехословацкие мечтатели, спланировавшие в тысяча девятьсот двадцатом "рабочий городок". Впрочем, туда-то я как раз и не добрался (пишут, что сверху это чудо куда выразительней).
Центральная улица — Чуйский проспект, не раз, и не два придется пересекать его и кружить в его ответвлениях.
В первый же день дошли до двух мечетей — одна считается крупнейшей в Средней Азии, но я бы поспорил. Мне кажется, в этой гонке ныне лидирует Казахстан.
Внутрь я попал позже, выгадав удобное время между намазами.
Мечеть построена на деньги Турецкой республики и не стесняется во всем подражать стамбульским постройкам.
Неподалеку еще одна, немного старше, - имени Махмуда Кашгари.
После небольшой прогулки вернулись в гостевой дом - я сел за работу, а И. договорился о встрече с хозяином квартиры, которую он намеревался арендовать на длительный срок. К вечеру сделка была заключена, но окончательный переезд наметили наутро. Поэтому ужин в полночь никто не отменял.
Больше всего хотелось посетить два городских музея: национальные исторический и изобразительных искусств.
Исторический музей — гораздо привлекательней снаружи, чем внутри.
Древние залы неплохо экспонированы, но, чем ближе подбирается современность, тем скуднее его фонд. Доходит до документов кыргызских деятелей советского периода, их портретов и социалистических подвигов.
Музей мы посетили, потратив полдня на уборку квартиры — то, что она есть, — уже хорошо, то, что в ней почти ничего нет, — не очень.
После музея направились к Воскресенскому собору (ведёт свою историю с 1944 г.), не уверен, какие его части многократно перестраивались и расширялись, но выглядит он слишком современно.
Пройдясь по магазинам, перекусили в заведении быстрого питания. Я взял какой-то острый суп из консервов. Вернулись домой, отложив дальнейшие планы на следующий день.
Сперва показалось, что коллекция музея изобразительных искусств тоже не блещет.
Один зал — пейзажи и портреты Айтиева, другой — выставка репродукций мировых шедевров: Пикассо, Ван Гог, Моне. Но вот мы дошли до крупной экспозиции работ кыргызских художников разных периодов и жанров, и все оказалось не зря. Как это водится в некоторых учреждениях культуры, самое интересное фотографировать запрещено.
Упоротые прогулки я совершал в одиночку. В основном исследовал архитектуру и советские мозаики.
Даже типовая позднесоветская застройка в Бишкеке выглядит интересно. Одинаковых домов я не встречал.
Можете себе представить, чтобы Белый дом в Москве никто не охранял, а вы могли бы свободно прогуливаться вдоль него, перетекая из одного сквера в другой? Я не пробовал, но сомневаюсь. Скорее всего вам преградят путь суровые лица с автоматами, и вообще.
Кыргызы искренне не понимают, почему мы не можем устроить революцию. У них за последние годы их было три. Если что-то не нравится, народ берет дело в свои руки, скидывает власть, ставит другого человека и терпит его до тех пор, пока тот тоже не перейдет какую-то черту.
— Вы что? Хотите, как в Кыргызстане?
Нашлось в Бишкеке место и брутализму. Вот, например, центральная мечеть (построена в девяностых).
Изначально у памятника были скульптуры, но они таинственным образом стали пропадать — пошли на чермет. Поэтому от скульптур решили отказаться и оставить композицию как есть.
Находясь в одном городе больше недели, сложно соблюдать какую-то точную хронологию (хочется вести повествование более предметно) — были дни, когда мы почти не выходили из дома, поэтому оставшиеся фото еды пойдут подряд, чтобы больше к ним не возвращаться. За доставку кишочков на дом в Бишкеке отвечает сервис доставки чего угодно откуда угодно Glovo.
В один из дней меж домами были замечены горы. Ходят слухи, что воздух, несмотря на обилие зелени, в Бишкеке грязный, а местные жители страдают от смога. Наверное, мне повезло застать период его относительной чистоты.
Советских мозаик и рельефов в городе куда больше, чем я успел рассмотреть. Некоторые из них официально считаются достопримечательностями, другие можно найти только на специализированных картах таких же скучающих путешественников, как я (в основном на иностранных сайтах).
В городе хватает попрошаек. Они не стоят в переходах, но охотно ожидают в скверах удобного случая "поговорить".
В Бишкеке есть не только дом-музей Фрунзе, но и сеть супермаркетов Фрунзе, да и сам город когда-то носил его имя.
В одной краеведческой статье заявляется, что самое красивое здание Бишкека — хирургический корпус госпиталя, к которому приложил руку алматинский архитектор Зенков.
В городе есть еще две его постройки — Национальная Ассамблея и здание банка.
Не всем необычным и красивым зданиям Бишкека повезло оказаться востребованными. Вот, например, павильон, в народе именуемый "Улиткой". Раньше в нем было кафе.
Когда я показал родителям фотографию Дома художника, папа спросил:
Не заходил. Даже не подумал, что там что-то может быть. Поэтому в тот день, когда я решил совершить набег на музей при академии художеств, заглянул и сюда.
Внутри оказался красивый витраж и две галереи, одна из которых была закрыта, а в другой картины в основном были складированы на полу и доступны для покупки.
Кроме того, в Дубовом парке тоже была небольшая галерея (от Союза художников), ее я посетил чуть раньше.
Музей национальной академии художеств им. Т. Садыкова оказался бесплатным.
Внутри — скульптуры Садыкова и он сам. По словам сотрудницы скульптор — не редкий гость в этих стенах и «прямо сейчас находится в своем кабинете». Она сделала паузу, наверное, считая, что я — фанат и попрошусь на аудиенцию. Но я понятия не имел, кто такой Садыков. Многозначительно хмыкнул и перешел к осмотру коллекции. Сотрудница сопровождала меня из зала в зал (выставочное пространство раскинулось на два этажа), мне приходилось из приличия делать заинтересованное лицо, наклоняясь к каждой подписи и всматриваясь в застывшие лица кыргызов — от древних судей до героев социалистического труда. На стенах висели фотографии Садыкова — вот он на каком-то мероприятии, вот он с партийной верхушкой и т. д.
— Процентов восемьдесят памятников в Бишкеке — его, — гордо сообщила сотрудница.
Задержавшись у первой скульптуры, выполненной из дерева, я услышал позади себя:
— Человек искусства всегда замечает самое необычное!
— Ну, вот, — подумал, — опять принимают за художника.
На втором этаже сотрудница не выдержала и стала задавать вопросы.
Когда оказалось, что искусство — это просто мое увлечение, она явно расстроилась, но быстро переключилась на другую тему.
— Вот сейчас идет война с Украиной. Как думаешь, чем все закончится?
— Ничем хорошим, — пессимистично ответил я.
— Потому что людям нравится друг друга убивать. Закончится одна война, начнется другая.
— Вот правда же, как хорошо мы жили в Союзе — дружно, никто ни с кем не воевал… Но ничего, скоро все кончится. Бог обещал нам мир.
— Почему? Ведь нас как в советских школах учили, человек произошел от кого?
— А ты знаешь, что Дарвин это все придумал?
— Уже доказано, что он сам придумал картинку с недостающим звеном. Ты почитай. В Интернете все есть.
Снова улыбаюсь, делая мысленно: «АААААААААА!».
— Наступают последние дни. Царь Севера и Царь Юга сошлись.
Считаю количество оставшихся залов.
— А знаешь, кто такой, этот северный царь?
— Путин. — делает паузу. — У вас в России Свидетели Иеговы под запретом ведь?
— Ну, так используй VPN. В Библии все предсказано.
— Ты подумай, подумай и не переживай. Конец близок.
