40

- Чем закончилась операция ты помнишь, конечно - задумчиво произнёс Самуил Яковлевич.

- Помню. И всех погибших парней в лицо помню. И медаль та, что мне вручили... Даже не знаю как к ней относится. Положил я своих... Задачу выполнил, а людей не сберёг. Не могу себе этого простить. - И старый Адмирал отвернулся, украдкой поправив что-то на ресницах.

- Меня в скором времени перевели в СпецОтдел по Ксеноугрозам, СОКУ сокращённо. - тихо продолжил медик. - Я там почти шесть лет разгребал последствия той операции. Сначала в госпитале собирал образцы тканей, прочие анализы и показатели выживших. Потом и в отделе. Тяжело было. Никто же не понимал, с чем мы столкнулись. Что это вообще за вещь в себе.

- И что же это там было? - подтолкнул к продолжению разговора Малинин.

- Разобрались, конечно. Но в очень большом приближении. Технологии древних нам пока не по зубам. Мы там по одному интересному коридорчику пробегали. Камеры у всех бойцов были включены, запись велась постоянно, сам же знаешь, всё строго по Уставу. А на стенах были надписи. На дешифровку того, что попало в кадр ушло почти пять лет и то перевели лишь небольшую часть.

- И что же там было написано?

- Ты не поверишь. Мысль и у нас и у древних, не смотря на миллионы лет разрыва между цивилизациями, шла совершенно одинаково. Даже не верилось, когда пошли первые расшифровки. - Усмехнувшись ответил Самуил Яковлевич. - Тогда же пришло понимание того, с чем мы столкнулись. Конечно нейробиологи дали бы тебе больше информации, но я уж расскажу, как знаю. Всё таки я медик по образованию, ни грамма не ксенолог и не биолог.