Старый адмирал сидел в кресле и смотрел в окно. Любимый плед из натуральной шерсти укутывал его ноги. Да, тот самый плед, который передавался из рук в руки уже более двухсот лет и достался от бывшего командира старого адмирала. На столе перед ним стояла кружка с горячим напитком и бутылка настоящего, крепкого, сладковатого, остро пахнущего рома. Рядом в пепельнице лежала дымящаяся трубка для курения табака. В обитаемом мире табак уже давно был под запретом, как наркотик, наносящий непоправимый вред человеческому организму. Адмирал был счастлив и он пил "адмиральский чай".
Усталость навалилась тяжёлым грузом на плечи старого Адмирала. Три дня и три ночи практически без сна и отдыха. А впереди ещё разбор полётов проведённой операции. Те, кто знал Малинина очень давно, уже ежились от предстоящей взбучки.
Юлианне было очень страшно. Она сидела прямо на тротуаре, в небольшой нише возле входа в какой-то офис, прячась за мусорной урной. Мимо неё пробегали люди, слышны были крики, выстрелы, полицейские сирены. Воздух был насыщен гарью. Девушка сидела обняв голову руками. На её коленях лежала голова мужчины с длинными полуседыми волосами, в потертой кожаной куртке и зелёных штанах, заправленных в высокие сапоги на шнуровке. Половину его лица заливала кровь. Глаза были закрыты. Мужчина был без сознания.
Куракин нервно ходил из угла в угол. Как хорошо начинался и как прескверно заканчивается сегодняшний день. Утром всё было прекрасно. После проведенной в соцсетях операции множество людей устремилось в центр столицы. Но ближе к середине дня, когда на границах Солнечной системы появились обещанные мистером Майклом корабли корпоративного военного флота "БиоТекс", группа наблюдения доложила о возникающих проблемах. Рапорт о том, что в соцсетях царил полный армагедон. Рапорт о блокировании всех видов связи в столичном центре. Координацию групп провокаторов провести было невозможно. Людей, которые пришли по призывам в соцсетях, так же не было возможности спровоцировать на активные действия. СМИ выдавали одни патриотические новости и ни одного...
Обычное утро нового дня. Сегодня Юлианна не собиралась идти на занятия. В социальных сетях последнее время все обсуждали место встречи в центре столицы, где будет "весь цвет общества". Все они хотели заявить о том, что в государстве надо что-то поменять, сделать лучше. В переписках царили радостные настроения и эйфория. Кто-то собирался написать огромный плакат, чтобы его было видно камерами любого новостного канала. Кто-то обещал принести палатку, для того, чтобы с комфортом дожидаться изменений. Правда все верили в то, что одного вида такой весомой части общества достаточно, чтобы чиновники зашевелились и стали работать справедливо. Каждый хотел поучаствовать в таком знаковом событии. Юлианна пела, принимая душ. Песня рвалась из неё...
Утро на орбитальной станции для многих её обитателей практически ничего не значит. Просто привязка к общеимперскому времени, не более. Многие, кто населяет такие объекты, работают посменно и для них нет абсолютно никакой разницы во времени суток и особенно во временах года.
Раннее утро. Над столицей всходило солнце. Оно коснулось своими лучами сначала верхушек небоскрёбов. В самом низу, на самых нижних этажах мегаполиса, ещё царила полутьма. Но дроиды-уборщики уже заканчивали свои работы. Огромные транспортные платформы аккуратно перевозили по эстакадам товары для магазинов и сырьё для производств. Окраинные небоскрёбы на нижних этажах не имели окон, так что движения различных дронов никто не мог увидеть. К пяти часам утра все они вернутся обратно в ангары коммунальных служб, разбросанных по городу, на подзарядку Рассвет в современном городе происходил так же внезапно, как в горах - раз, и освещение на столбах отключилось, а солнце как будто и не уходило за горизонт. Город готовился к началу трудового дня.
...- Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих...
- Да. Прапор стал уже совсем старым. Впрочем, как и я. - проворчал старый Адмирал, наполняя кормушку кошачьим кормом. Светодиод на шее давно облысевшего ящера радостно заморгал. Малинин вытащил из синтезатора свой скромный ужин и медленно поковылял к столу. Почему-то последнее время у него разболелась нога. Уже много лет вместо этой ноги стоит протез, а вот всё равно, болит. Как объяснял Самуил Яковлевич - фантомные боли и скорее всего от банального переутомления.