90

Подъём. Зарядка. Завтрак. Всё как обычно, всё как и много-много лет подряд. Привычка. "Привычка - вторая натура" - так говорили в древности. Наверное это так и есть. Почти вся жизнь состоит из привычек. Иногда вредных, иногда полезных, иногда непонятных. Адмирал привычно собирался налить себе чаю и стукнул ногтем по чашке. Чашечка привычно и как-то по-домашнему отозвалась мелодичным звоном. Куда отнести вот эту привычку он не знал. Но она была.

Сидя в кресле Малинин вспоминал вчерашний разговор с учёным. Да. Один эпизод был очень интересен. И представлял из себя ещё один пазл в разгадке тайны лабиринта. Фридрих даже сделал небольшой ролик. Вернее не он сам, а это было поручено искусственному интеллекту произвести визуализацию. Получилось довольно интересно.

...Серое небо над головой давило на плечи. Казалось, что быстро проносящиеся свинцовые облака задевали крыши невысоких домов. Голуби срывались с карнизов и прятались в слуховых окнах. Скорее всего скоро будет дождь.

Они шли по улице печатая шаг подкованными сапогами. Несколько солдат в разномастных шинелях с длинными винтовками, ремни которых были на плечах. Трёхгранные штыки мерно раскачивались из стороны в сторону. Чуть в стороне шёл человек в черном кожаном плаще и кожаной кепке. На боку болталась деревянная желтая кобура огромного размера. В ногу с ним шел и тот человек из подземелья. Одежда его была гражданской. Какое-то черное пальто, поднятый воротник, шапка совершенно непонятной формы. Галоши разбрызгивали грязь, хотя он и старался обходить лужи.

Эта пара вела разговор. Но ветер уносил часть слов и суть диалога была не совсем понятна. Человек в пальто пытался что-то доказать человеку в кожаном плаще. Но тот только морщился и отвечал резко и явно не принимая точку зрения оппонента.

Узкая улочка заканчивалась. За последними домами была видна крыши железнодорожного вокзала и складских пакгаузов. По рельсам двигался состав из вагонов разной длины и формы. В основном они были грузовые, так называемые "теплушки". Двери вагонов были открыты. Солдаты в серых шинелях с поднятыми воротниками хмуро смотрели на шагающих солдат и их командира со спутником.

Состав прошёл мимо. Группа подошла к последнему зданию на улице. Дальше начиналась железнодорожная станция. Это целый комплекс путей, на которых стояли вагоны, платформы, разный будки, склады и вокзал. На перроне толпились люди в шинелях и бушлатах. Над ними развевались транспаранты и флаги, в основном красного цвета. На каком-то возвышении стоял человек с очками на носу в кожанке и кричал, размахивая руками. Митинг.

Но подошедшая группа свернула направо, к складам. Через пару десятков метров она поравнялась с шеренгой солдат, стоящими перед стенкой пакгауза. Возле стенки были видны три человека. Двое из них в коротких драповых пальто не то черного, не то коричневого цвета, из-за грязи было не понять, с заячьими шапками на голове. Только один был в рваных сапогах, а другой в странной обуви из каких-то грязных желтоватых полосок. Икры были обмотаны когда-то белой материей и перевязаны верёвками. Они были немного похожи, возможно братья.

Третий стоявший у стены человек сильно отличался от своих сотоварищей. Во-первых он был в одной белой рубашке и серых брюках. На ногах были идеально вычищенные туфли. Как это ему удалось, когда вокруг на дороге и тротуарах была сплошная грязь - было загадкой. Короткая стрижка. И шрам от левого виска к кончикам усов. Шрам был старый и белел рубцом на смуглом, чисто выбритом лице. Человек выделялся осанкой, он явно когда-то был военным. Взгляд был твёрдым и независимым.

За шеренгой топталась какая-то женщина, замотанная поверх шубы пуховым платком. Тонким голосом она кричала, что он не виноват, он отбил её от двух мародёров. Как понял Малинин, тот человек с военной выправкой просто-напросто заступился за женщину, а проезжавшие мимо солдаты схватили всех. И теперь состоится быстрый суд. По законам военного времени. Но почему к стенке поставили человека в рубашке? И где его одежда? На улице было довольно прохладно. Хотя чуть позже Малинин увидел аккуратно сложенное пальто на каком-то пеньке.

Командир отдал солдатам команду, те вскинули винтовки к плечу. В это время два типа в пальто упали на колени и заорали. Человек с белой рубашке даже не шелохнулся. Раздались выстрелы. Типы упали бесформенными кулями. Бывший военный, на груди которого расцвет кровавый цветок ещё около минуты стоял и только потом упал на правый бок. Женщина запричитала. Потом укуталась в платок и быстрым шагом помчалась по улочке. Солдаты закинули винтовки на плечо и пошли за командиром в сторону вокзала.

Как раз в это время группа, которая шла до этого по улочке, подошла к месту расстрела. Практически никто не обратил на трупы внимания. Все прошли мимо. Только человек в галошах, тот чей полусон-полуявь мы наблюдали, остановился. Потом подошёл к расстрелянному в белой рубашке и опустился перед ним на колени. Как ни странно, но бывший военный был ещё жив. Он что-то шептал наклонившемуся, по щеке, через шрам текла струйка крови. Рукой умирающий вцепился в рукав пальто. Второй рукой он снимал с себя через голову мешочек на шнурке, который явно собирался отдать наклонившемуся.

Тут к месту расстрела прибежали люди, которых привела женщина, за которую вступились. Но как только они подошли и заслонили умирающего и склонившегося над ним человека, то сразу же отпрянули назад. На умирающем лежало пальто, рукав которого он так и не выпустил, а рядом стояли галоши. И больше никого...

Малинин встряхнул головой. Да. Фридрих смог удивить. Такой визуализации того, что он собственноручно записывал в текст, Адмирал не ожидал. Впечатления были тягостные. Как и думы.