Мика Гудман "Последняя речь Моисея" - Послесловие.

Книга Второзаконие и обновление иудаизма

Книга Второзаконие и изгнание

Революционная идея книги Второзакония во многом была реализована после разрушения Храма. Переход от храма к дому учебы и от жертвенного поклонения к молитве произошел в раввинистический период. Великая революция, переход от ритуала к тексту, началась с речи Моисея в пустыне Моав и стала реальностью в раввинском дворе Явне.

В этом ирония книги Второзаконие: книга имеет четкую программу, и она состоит в том, чтобы дать людям возможность сохранить правильное и здравое понимание приоритетов, ради того, чтобы они могли остаться на земле и избежать изгнания. Но слова Моисея не были услышаны. Храм стал центром религиозной жизни, монархия стала слишком могущественной, бесконтрольной и неуправляемой, а изучение Торы не было органично интегрировано в жизнь народа. Увещевания Моисея сбылись: люди были изгнаны с земли.

Без монархии или без Храма знание стало центром еврейской жизни. Заповеди Моисея, целью которого было избежать изгнания, исполнялись в изгнании. Изгнанники не переоценивали Храм или монархию. Они не могли этого сделать, потому что у них не было ни того, ни другого. Они понимали, что в отсутствие этих учреждений Тора и ее изучение были единственными гарантиями выживания евреев. Без Торы, в изгнании, народ бы исчез.

Книга Второзаконие и сионизм

Еврейская история конечно же не закончилась с разрушением Храма и рассеянием евреев. Возник сионизм, народ вернулся на свою землю, еврейский суверенитет был восстановлен. Еврейский народ снова стал могущественным и процветающим. Страна, для которой было написано Второзаконие, была заново изобретена. И поэтому я попытался обратить внимание на слова последней речи Моисея не с точки зрения еврея, а с точки зрения израильтянина в третьем поколении.

Отношения между современными израильтянами и Библией сложные, а иногда и напряженные, отмеченные периодами близости и периодами отчуждения. Сионизм, стремившийся спасти евреев, также стремился их изменить. Давид Бен-Гурион, например, мечтал о трансформации, которая была бы не только географической, но и текстуальной. По его мнению, возвращение в Землю Израиля также означало возвращение к Библии, которую он провозгласил Книгой Книг, которую еврейский народ дал миру.

Это трагедия сионизма: со временем от Библии отказались. Поколение, основавшее государство, жило и дышало Библией, ходило с ней по земле, изучало и преподавало ее. В какой-то степени это верно и для следующего поколения. Но страсть к Библии развеялась с третьим поколением государства, и, как писал Уриэль Симон, «стремление овладеть Писанием уступило место бессовестному невежеству». В общепринятом представлении светского сионистского общества Библия утратила свой престиж.

В недавнем интервью израильскому радио у одного молодого писателя спросили, почему его и его поколение не интересует Библия. Автор ответил, что «Библия — религиозная книга». Хотя сегодня его ответ может показаться разумным, он удивил бы отцов-основателей Израиля, таких как Бен-Гурион, Берл Кацнельсон и Ицхак Табенкин. Для них Библия не была религиозной книгой, как раз наоборот; это был текст, к которому они обратились, когда восстали против религиозного мира хедеров и иешив Восточной Европы, где великие темы и истории Библии подчинялись изучению Талмуда и освоению галахических деталей. Но в последнем поколении что-то развалилось, вдохновляющая сила Библии была утрачена, и она стала «еще одной религиозной книгой».

Если бы мы попытались сделать краткий обзор сионистского подвига [дела, предприятия], то это выглядело бы так: оно было успешным политически и географически, но провалилось текстуально. Сионизм привел миллионы евреев из изгнания в Землю Израиля, но он не придал Библии того статуса, который представлял себе Бен-Гурион. Напротив, сионизм отказался от Библии.

Моисей предназначал книгу Второзакония людям, находящимся на пороге власти. Но когда народ стал могущественным в современную эпоху, с созданием государства Израиль, и более чем когда-либо в еврейской истории пришло время обратить внимание и осознать ее послание - книга была заброшена. Речь идет о горькой иронии еврейской истории? Последней речи Моисея не было суждено быть реализованной теми, для кого она была более неотложной и срочной?

Второй шанс Библии

Религиозные израильтяне, особенно те, кто считает себя религиозными сионистами, в последние десятилетия начали массовое возвращение к Библии. Процесс, начавшийся в 70-х годах и набравший силу в 80-х и 90-х, привел к изменению интеллектуального дискурса в религиозном сионистском мире. В значительном количестве ешив Библии стали уделять больше внимания, иногда даже в ущерб изучению Талмуда. Анита Шапира указала, что все произошло одновременно, сразу же после Шестидневной войны. В то время, как светские израильтяне начали отказываться от Библии, члены религиозного сионистского лагеря начали возвращаться к ней.

Библейские коннотации Шестидневной войны отличались от коннотаций Войны за независимость. Когда Давид Бен-Гурион читал вслух Декларацию независимости и описывал Землю Израиля как место рождения Библии, он прекрасно понимал, что провозглашаемое им государство находится лишь в непосредственной близости от места драматических библейских событий. Сихем, Хеврон и Иерусалим — земля патриархов и матриарх[ов] — все они находились за пределами нового Государства Израиль. Полное возвращение на родину Библии произошло только спустя девятнадцать лет. В июне 1967 года, за шесть дней войны возродился мир религиозного сионизма. Война принесла религиозным сионистам два богатых дара: они отпраздновали выдающуюся победу, которую считали чудом библейского масштаба, и они получили доступ к земле библейской памяти. Баланс современного библейского чуда и древней библейской земли разжег библейский пыл в религиозном сионистском лагере.

И Библия также сыграла политическую роль. Когда раввины и религиозные сионистские лидеры выступали за решение проблемы Великого Израиля, они снова цитировали Библию. Однако использование Библии для оправдания современного еврейского суверенитета над древней землей не было их изобретением. В 1937 году Давид Бен-Гурион сказал Британской Комиссии Пиля, что реальной основой еврейского суверенитета в Палестине является не Декларация Бальфура. «Библия — это наш мандат», — заявил он. Члены религиозного сионистского лагеря вторили Бен-Гуриону, когда они ссылались на Библию, чтобы оправдать суверенитет над всеми частями древней земли Израиля: над Сихемом, Хевроном и Иерусалимом.

Кажется, что на протяжении всей истории сионизма Библия использовалась для оправдания нового еврейского суверенитета на земле. Но та ли это роль, которую сама Библия отводит себе? Я слышу ответ в книге Второзакония, и ответ отрицательный.

Последняя речь Моисея — это не оправдание суверенитета, а оценка его опасностей. Вместо того, чтобы оправдывать суверенитет, книга предлагает руководство о том, как защититься от его эксцессов. Книга Второзаконие — это гораздо больше, чем оправдание еврейской власти. Второзаконие представляет себе и выражает в себе общество, которое не подорвано и не развращено этой властью.

В Декларации независимости Израиля говорится, что государство «будет основано на свободе, справедливости и мире, как это предвидели израильские пророки». Но печальная реальность заключается в том, что библейский народ Израиля так и не осуществил видение этих пророков. Ссылаясь на пророческое видение, Декларация независимости выражает стремление реализовать это видение впервые в еврейской истории. На сегодняшних израильтян возложена задача создания еврейского государства, которое не повторит ошибок библейского народа. Ожидается, что современный Израиль будет государством, религия которого не породит иллюзий контроля, а скорее позволит людям принимать на себя здоровые рамки [limitazioni] контроля.

Пророческие книги в основном посвящены опасностям власти и поэтому, возможно, менее важны для бессильных людей. Сионизм, возродивший еврейский суверенитет, одновременно сделал древние библейские рассуждения более актуальными, чем когда-либо. Возможно, поэтому в последние десятилетия Библия и другие еврейские тексты привлекают к себе все больше и больше молодых людей, независимо от того, считают ли они себя религиозными, светскими или ни теми, ни другими. Пока рано судить о долговременном влиянии этого явления. Но, возможно, сейчас, в третьем поколении Государства Израиль, настало время для Второзакония. Если это так, то это будет великий момент не только для Второзакония, но и для сионизма.

Сионизм и Второзаконие дополняют друг друга. Сионизм дал евреям власть, а Второзаконие учит их, как обращаться с этой властью. Библейская история, как мы видели, повествует о несостоятельности библейского видения. И сионистский подвиг [предприятие], который продолжается до сих пор, пытается преуспеть там, где Библия потерпела неудачу. Таким образом, сионизм — это второй шанс Библии.