Злая шутка игр разума и сознания
Игры разума и сознания невидимы человеческому глазу, но мы можем наблюдать его работу на знакомых нам жизненных ситуациях, например заключение кантрактов. Допустим, менеджер прилагает усилия, чтобы заключить сделку с клиентом, однако у него в памяти уже существует представление, как сработать с конкретным человеком, в пользу этого свидетельствует его опыт. И, увлекаясь, человек словно забывает, что все люди разные, что персонажных моделей в этом мире существует превеликое множество, и что, прежде чем приступать к сделке, необходимо как минимум определиться с классификацией, то есть понять, кто сидит перед тобой по ту сторону стола переговоров. Иными словами, нередко случается казус: менеджер словно разговаривает с вами, буквально надевая, словно мешок на голову, своё представление о вас как о клиенте, даже не пытаясь разобраться, что вам на самом деле нужно, то есть прилагает усилия к некоему невидимому персонажу, фантому. В порыве той же увлечённости или, напротив, потакая собственному опыту, человек может глядеть на своего клиента, скажем, как на Ивана Васильевича, другого человека, с которым он работает уже 2 года, и какое-то время не отдавать себе отчёт, что перед ним не Иван Васильевич, а Джон Стивенсон, к примеру.
От примеров с клиентами и взаимодействия менеджера с ними перейдём к так называемому «личному». Нередко случается, что человек, переживший различ- ные удары судьбы и получивший в итоге крайне негативный опыт с женщинами, каждую следующую женщину воспринимают через призму собирательного образа всех предыдущих неудач. Иными словами, если ранее довелось иметь дело с тремя взбалмошными и экстравагантными дамами, от которых одни проблемы, то и четвёртая, и все последующие теперь тоже будут восприниматься как взбалмошные. Сознательные попытки разобраться, who is who, нередко даже не предпринимаются. Точно так же женщины, обжегшись на молоке, дуют на воду: сделав вывод о том, что им прежде приходилось иметь дело с негодяями, каждого последующего мужчину автоматически назначают негодяем. Даже если тот ещё ничего не успел сделать и фактически не имеет отношения к её прошлой жизни. Вплоть до того, что достаточно одной искры, дабы разжечь пламя памяти. Например, женщина подмечает, что у мужчины, с которым она только что познакомилась, такой же острый нос и низкий тембр голоса, как и у трёх предыдущих «негодяев». Вывод, как говорится, не заставит себя долго ждать: этот мужчина, которого она видит 5 минут своей жизни, тоже будет обозначен как «негодяй». Безусловно, то заключение, которое она для себя делает, не имеет ничего общего с происходящим. Нечасто происходит качественное осмысление того, что новый человек в окружении не имеет связи с частными оценочными категориями, возникшими в результате неуспешности отношений с предыдущими людьми. Отождествление людей, событий, персонажей, существующих в действительности, с собственными представлениями, обоснованными так называемым «опытом», а по сути инцидентами прошлого, скопившимися в архивных информационных банках памяти, было и остаётся порочным, то есть продуктом ущербности, нежелания, иррациональности или просто неспособности человека к объективизации, то есть объективному мышлению и восприятию.
Обратимся к исследовательской среде круглого стенда, которая позволяет наглядно отразить и продемонстрировать данный принцип.
По природе своей функция разума — математическая (или арифметическая): вычислять, дробить, складывать или умножать и пр., то есть это прерогатива нашего разума. С другой стороны, функция сознания — геометрическая — увидеть, заметить, обратить внимание, внять, очертить и многое другое. Наши разум и сознание взаимодействуют следующим образом. Сознание отправляет задачи на разум, разумная функция математически пытается осмыслить данные и прийти к некоему выводу или решению; полученный информационный посыл отдаётся обратно в сознание, и на основании этих новых полученных данных, обработанных разумом, человек пробует решить задачу — разбить тарелочку, заключить контракт, выбрать правильные слова и так далее. Тем не менее, не всё складывается так математически радужно, когда «пришедшие в сознание идеи» приходится реализовывать. Нередко случается и диагональный снос (получил нечто, но совсем не такое, как планировал), а то и вовсе столкновения с препятствием, попадание в тупик.
Для того чтобы поражать мишени, то есть разбивать тарелочки на лету, стрелку необходимо находиться в сознании. Думать о том, как именно разбить мишень, требуется до старта действия. То есть думать (размышлять, осмысливать и прочее) человеку рекомендуется до того, как начать что-либо делать. Как только приходит пора что-либо сделать, требуется прекратить думать. По сути, динамически при взаимодействии разума и сознания система срабатывает так: математическая функция разума словно передаёт эстафету сознанию, по факту, преображаясь в функцию геометрическую. Именно геометрическая функция и позволяет человеку действовать в режиме реального времени в пространстве, его окружающем, сообразно существующим задачам. Повторно отметим, что, эксплуатируя геометрическую функцию человек не вычисляет, более того, он, используя геометрическую функцию, и не может вычислять, поскольку за последнее отвечает другая функция, математическая.
Если человек, находясь на номере, предпринимает попытки вычислять, получается следующее: тем самым он стреляет в несуществующую мишень. Именно в несуществующую, поскольку стрелок попросту не перешёл в сознание. Даже физически находясь на стрелковом номере, он всё же не находится в среде стенда. Продолжая эксплуатировать математическую функцию разума, он не передаёт эстафету геометрической функции сознания. Попросту говоря, в попытке рассчитать или осмыслить, как использовать стрелковую позицию, человек не переходит к задаче поражения мишени, фактически летящей по команде «Дай!». Находясь в другой среде (пока условно назовём это средой реальности, порожденной расчетами), он пытается понять, как математическим способом разбить мишень. Мишень, существующую в его реальности, но не существующую в действительности, фактической и физической среде круглого стенда. Обратите внимание на представленный ниже рисунок, на которой отражён описываемый принцип.
Таким образом, если человек не переходит от математической функции к геометрической, значит, он стреляет, находясь в памяти, а не в сознании. То есть стрелок пытается поразить мишень, воспроизведённую по памяти, словно кальку, извлечённую из информационного банка данных памяти, но не переходит в сознание и не обрабатывает новые фактические данные о летящей тарелке здесь и сейчас. Так и получается, что спортсмен или исследователь попросту стреляет в другую тарелку, тарелку, нарисованную его памятью, но не тарелку, что со свистом проносится прямо перед ним и которую можно разбить, только пребывая в сознании. Потому, в частности, при изучении записи выстрела, оказывается, что патроны не просто не поразили фактическую тарелку, но разлёт выстрелов просто фантастический.
Вот такой парадокс стрельбы с попыткой вычисления: человек стреляет в тарелку, которой в действительности не существует, однако ему искренне кажется, что он стреляет именно в эту тарелку, летящую здесь и сейчас. Человек пытается заключить контракт с клиентом, при этом вместо оценки действительности, как на самом деле обстоят дела, кто сидит перед ним, руководствуется прошлым опытом, прилагая усилие к своему представлению о человеке, к некоему фантому, основанному на прошлом опыте, что приводит человека к поражению.
✒ Научная монография "Сознание. Теория тренировки"
✒ Читайте Teletype Проекта Пером и Шпагой ©
✒ Подписывайтесь на Telegram канал проекта "Пером и шпагой". Если хотите быть в курсе всех событий