Запись 17: Вавилон-Москва

Каждый раз заканчивая очередной блог-пост (а у меня регулярно поднимается волна желания что-то писать, пусть и без читателей) я думаю над названием. Это самый мучительный для меня процесс - ничего не приходит в голову - 2-3 слова, которые максимально точное, ёмко и хлёстко отразят те 2000-3000 знаков что я отбил за предыдущий час.

Поэтому у меня очень много текстов (просто на Facebook я их собираю в альбомы) по-ротковски называются "Без названия 1", "Без названия 2", "Без названия n". Но в этом случае я захотел назвать этот текст "Почему я верующий?" (одна моя подруга часто "обвиняла" меня в моей отсталости в этот век айфонов и тесл... теслов... тесла...) Но потом всё-таки решил оставить то, которое первое пришло в голову вчера, при просмотре фильма "Гарет Джонс" (это русское название украино-польско-немецкого (диппредставители всех трёх стран сидели прямо передо мной) фильма, украинское - "Цена правды", английское - "Mr. Jones", немецкое - "Red Secrets – Im Fadenkreuz Stalins" ("Красные тайны - под прицелом Сталина"), французское - "L'Ombre de Staline" ("Тень Сталина"), и это отражает характер каждого народа, поэтому мне особенно понравилось польское - bo trochę mówię po polsku - "Obywatel Jones" - "ложные друзья переводчика", о которых мы говорили с друзьями как раз до сеанса - польский "obywatel" не есть русский "обыватель", а "гражданин" но всё равно, для меня тут светит небольшая вифлеемская звездочка) организованного украинским посольством по поводу Голодомора (Отмечается она ежегодно в четвертую субботу ноября. День памяти жертв Голодомора в 2022 году выпадает на 26 ноября - сегодня).

Но так как я не большой знаток кино, я опять хочу написать о том, что я если и не знаю больше, то хотя бы люблю больше.

Как-то я уже писал, что на каком-то этапе своей читательской карьеры (в своё CV бы включить этот пункт, уж больно громко звучит, но в каждой шутке есть доля шутки - как тут не процитировать цитированную, зацитированную, перецитированную мною книгу Вайля - "По вторгавшимся в тебя стихам можно выст­роить свою жизнь — нагляднее, чем по событи­ям биографии: пульсирующие в крови, тикаю­щие в голове строчки задевают и подсознание, выводят его на твое обозрение. "Почему Цветае­ва" больше скажет о человеке, чем "почему на филфак", поэтому почему та или иная книга, да тот же, Вайль, скажут обо мне больше чем "почему на юрфак") я решил прочитать всех (!) (ничего себе - юношеский максимализм) нобелиатов - так я познакомился с прекрасными авторами как, скажем Андрич или Гессе, Солженицын и Роллан, а ещё с Ним - самым противоречивым автором, из всех что я читал - Кнутом Гамсуном. Потом я прочитал много еще чего у Гамсуна и про Гамсуна. В последней своей книге "По заросшим тропам" (1949) 88-летний автор (88 - так совпало) этот человек, переживший бедность, оккупацию и осуждение описывает как его бывшие читатели (и наверняка, почитатели) приходили к воротам усадьбы Нёрхольм и через забор бросали его книги через забор, так они протестовали против его коллаборационизма с немцами.

Но, для как и наверное многих для меня "первым Гамсуном" стал "Голод", эту небольшую книжку (судя по различным изданиям, 200 страниц "плюс-минус 10") я не смог прочитать за один присест (хотя тогда читал залпом, иногда по 500 страничному роману за день), резь в желудке заставляла постоянно отвлекаться то на кухню, то на уборную. Голод у меня был не в животе, "Голод" был в голове. За "Голод" Гамсуну можно простить всё, думал я. Как там у Николая Некрасова в "Железной дороге":
В мире есть царь: этот царь беспощаден, Голод названье ему.

Но годы идут, всё меняется, и если не меняется текст Гамсуна, то меняюсь я и моё отношение к нему, и ценностям жизни. Голод не может всё оправдать. Человек больше, чем эгоистичный ген, цель которого сохранить свою жизнь и передать свой ген как можно большему количеству потомков.

Вчера я был на показе фильма "Гарет Джонс" о Голодоморе в Украине в 1932-1933 годах. Если честно, о Голодоморе я конечно же что-то там знал, но больше в рамках коллективизации. Александр Солженицын правильно подметил момент в своём "Архипелаге":

Когда теперь бранят произвол культа, то упираются всё снова и снова в настрявшие 37-й – 38-й годы. И так это начинает запоминаться, как будто ни ДО не сажали, ни ПОСЛЕ, а только вот в 37-м – 38-м. Не имея в руках никакой статистики, не боюсь, однако, ошибиться, сказав: поток 37-го – 38-го ни единственным не был, ни даже главным, а только может быть – одним из трех самых больших потоков, распиравших мрачные вонючие трубы нашей тюремной канализации.
ДО него был поток 29-го – 30-го годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллиончиков пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе). Но мужики – народ бессловесный, бесписьменный, ни жалоб не написали, ни мемуаров. С ними и следователи по ночам не корпели, на них и протоколов не тратили – довольно и сельсоветского постановления. Пролился этот поток, всосался в вечную мерзлоту, и даже самые горячие умы о нём почти не вспоминают. Как если бы русскую совесть он даже и не поранил. А между тем не было у Сталина (и у нас с вами) преступления тяжелей.
И ПОСЛЕ был поток 44-го – 46-го годов, с добрый Енисей: гнали по сточным трубам целые нации и еще миллионы и миллионы – побывавших (из-за нас же!) в плену, увезенных в Германию и вернувшихся потом. (Это Сталин прижигал раны, чтоб они поскорей заструпились и не стало бы надо всему народному телу отдохнуть, раздышаться, подправиться.) Но и в этом потоке народ был больше простой и мемуаров не написал.
А поток 37-го года прихватил и понес на Архипелаг также и людей с положением, людей с партийным прошлым, людей с образованием, да вокруг них много пораненных осталось в городах, и сколькие с пером! – и все теперь вместе пишут, говорят, вспоминают: тридцать седьмой! Волга народного горя!
А скажи крымскому татарину, калмыку или чечену – «тридцать седьмой» - он только плечами пожмёт. А Ленинграду что тридцать седьмой, когда прежде был тридцать пятый? А повторникам или прибалтам не тяжче был 48-й – 49-й? И если попрекнут меня ревнители стиля и географии, что еще упустил я в России реки, так и потоки еще не названы, дайте страниц! Из потоков и остальные сольются.

Не писали эти реки начала 30-х, середины 40-х, не писали и про них. И вот только сейчас, в том числе и благодаря таким безумцам (и храбрецам) как Гарет Джонс. Впервые узнал про него. 27 летний отчаянный валлиец (это особо подчеркивается, наверное потому, что как для них, все, кто за Неманом и Бугом были русскими, так и для нас все кто на острове - англичане, но это не так) отправляется в СССР узнать, откуда у Сталина деньги на стройки первой пятилетки. Москва начала 30-х встречает его роскошью отеля "Метрополь", джазово-морфинистско-сексуальных вечеринок только для своих, чёрной икрой на завтрак у госчиновников... Всё бурлит, успешно завершена первая пятилетка - за серию очерков об успехах которой Уолтер Дюранти - с 1922 по 1936 годы - руководитель московского бюро The New York Times в 1932 году получил даже Пулитцера (сами США признают СССР только через год), в Москву стекаются серьезные люди в смокингах и получают от советского правительства предложения, от которых нельзя отказаться.

У только что назначенного Михаилом Саакашвили министром экономики Грузии Кахи Бендукидзе, прямо на трапе самолета спросил, есть ли у него какая-то экономическая программа. На что был получен короткий ответ - "Продаётся всё, кроме совести". Советская же власть первым делом продала совесть, а потом и всё остальное - шедевры эрмитажа, золото церквей, реквизированный хлеб, и конечно же жизни людей, хотя нет, последнее они отдали даром. Точные цифры жертв неизвестны, но для валюты всю жизнь бывшая аграрной страной Россия (=СССР) и в 30-е обратилась к старому проверенному методу - вывози хлеб. В результате этой безумной политики погибло несколько миллионов человек. От голода.

Трупы валяющиеся прямо на улице, замерзающие чумазые дети, ворующие колбасу, мужчины дерущиеся за буханку хлеба, поедание коры деревьев и канибализм, это ужасно. И мерзко. Потому, что людей убивал даже не банальная нехватка каллориев, а в первую очередь потеря человеческого достоинства.

Я писал выше про Гамсуна... Не только голод - ничто не может оправдать потерю человеческого достоинства. Тогда мы превратимся в свиней, и смотрящие на нас будут переводить глаза со свиньи на человека, с человека на свинью и снова со свиньи на человека, и не смогут понять кто где.

В лучшем романе о войне - "Бойне номер пять" Воннегут пишет:

- Если вы перестанете следить за своим внешним видом, вы скоро умрете.
Он еще сказал, что видел, как люди умирали:
- Они перестали держаться прямо, потом перестали бриться и мыться, потом не вставали с постели, потом перестали разговаривать, а потом умерли. Конечно, можно только сказать одно в их защиту: уйти из жизни таким способом очень легко и безболезненно.
Такие дела.
Англичанин еще сказал, что, попав в плен, он дал себе такое обещание: чистить зубы дважды в день, бриться ежедневно, мыть лицо и руки перед едой и после уборной, раз в день чистить сапоги, по крайней мере полчаса делать утром зарядку, а потом идти в уборную, часто смотреться в зеркало, беспристрастно оценивая свой внешний вид, особенно манеру держаться.

Голод не может оправдать жалость, голод не может оправдать жадность, голод не может оправдать трусость, голод не может оправдать подлость. И даже если за честность вас убьют за день до 30-летия, может через 100 лет про вас снимут кино. Потому, что вы спасли миллионы. Или хотя бы память о них.

P.S. И ещё - как тут без хроники текущих событий - Эта война должна быть остановлена! Сейчас. Вчера. 23 февраля! Хочу ли я чтоб Украина в ней победила - да, хочу ли я, чтоб Россия проиграла - нет! Хочу чтоб Россия победила, но не Украину - себя и смогла освободится.

P.P.S. Почему я верующий? Потому, что верил Гарет Джонс, нет, не Бога, об этом в фильме ничего не сказано, да мне и неитересно, но верил в высшие идеалы, защита которых, пусть иногда и словом важнее чем экономические интересы бизнеса, внешняя политика страны, судьба шести сограждан, чистое имя, и даже чем собственная жизнь. Почему "Вавилон-Москва"? Как дань моему любимому сериалу, четвертый сезон которого я так ждал эти два года, и никак не начну смотреть уже 2 месяца. Как отсылка к нелюбимым и страшным "тридцатым" (это еще мы не знали, что ждет нас в "сороковые"), когда советские руководители собрав всех народы в своей столице вознамерились достичь Неба. Не получилось. Не получится.