Крузенштерн в Зеебрюгге.
Крузенштерн - четырехмачтовый барк, красавец-парусник, второе самое большое парусное судно в мире после "Седова" - многое определил в моей жизни. На нем в 99-м году я на практике участвовал в регате Cutty Sark Tall Ships Race и был навсегда очарован замечательностью работающих здесь людей. Матрос Костя Олейниченко дал мне тогда в первый раз послушать PJ Harvey - тоже знаковое событие. После окончания Академии в 2002-м году я вернулся на Крузер, потому что работать хотел только здесь. Тем же летом я познакомился со своей будущей женой, которая ходила с нами туристом, и в 2003-м году после летнего рейса оставил пароход, чтобы уехать в Голландию, жениться, завести детей, писать в ЖЖ... Все последние 6 лет я поддерживаю связь с Крузенштерном, и по возможности приезжаю - один или с семьей - в порты его захода, повидать людей и пароход.
В воскресенье Крузер пришел в бельгийский Зеебрюгге, это километров 160 от Бреды. Вечером, после футбола, поехал на мотоцикле в гости. Неизвестно, когда увидимся в следующий раз - начинается длинный, интересный и тяжелый рейс. Сначала - испанский Виго, потом через Атлантику и Панамский Канал - в Ванкувер, на Олимпийские Игры. Там Крузенштерн станет на две недели отелем. Потом назад, через Акапулько и Панамский Канал, в гости к Фиделю, в Гавану. Последний переход, через Атлантику до Калининграда - 28 суток! С 3-го по 31-мая - только вода и небо!
В прошлом рейсе Крузер участвовал в в трансатлантической регате и у берегов США одним ранним утром сильным порывом ветра была сломана моя родная фок-мачта. Я когда об этом узнал, подумал: "Ну вот и всё. Начинается..." Сердце гулко ухнуло об желудок и покатилось, расталкивая внутренние органы. Руки дрожали, когда я искал об этом какую-нибудь информацию в Интернете. Паруснику ведь уже больше 80-ти лет, и как бы нам этого не хотелось - ничто не вечно. А потом я узнал, что после поломки Крузер ещё сутки участвовал в гонке, а после ремонта в Чарльстоне вышел на следующий этап регаты... с тремя с половиной мачтами! "Они сумасшедшие!" - подумал я радостно! Вот такие отчаянные и мужественные люди ходят под калининградскими парусами.
Долетел за два часа, успел как раз к ужину. У трапа встретил половину моих друзей, возвращавшихся из города. Все были рады увидеть мой новый мотоцикл, фиг ли, меня уже сто раз видели. Сначала побежал с Серёгой Самущенковым в столовую команды покушать. Серёга, кроме того что прикольный парень и хороший матрос, оборудовал и заведует судовым тренажёрным залом с зеркальными стенами, между прочим!
Кормят на Крузере хорошо и вкусно. В море - 4 раза в день, на стоянке - 3 раза. Есть своя пекарня и пекарь-кондитер. Поэтому хлеб всегда свежий, на дни рождения - торты, а к полднику - печенюшки. Я сам, когда был курсантом работал в пекарне каждый девятый день, а потому знаю, какая это душевная, но тяжелая работа - напечь на 180 человек хлеба и налепить к полднику ''каких-нибудь пирожков'...
После ужина пили чай у Серёги в каюте со Львом Орловым и тем самым Костей, из-за которого теперь страдает от PJ Harvey моя жена. Он после 9 лет отсутствия вернулся на парусник. Я его совсем недавно искал по всем социальным сетям в интернете, а встретил в самом неожиданном месте.
Лев Николаевич Орлов - почти легенда на Крузенштерне. Он парусный мастер, "боцман бушприта", заведующий библиотекой и ещё играет на трубе. Добрейший человек. Его постоянно донимают немецкие туристы, потому что он говорит по-немецки, а он от них бегает и прячется. Когда я в 2004-м году приезжал сюда же, в Зеебрюгге, на велосипеде (жена уехала в Берлин на машине, а Крузер пришёл на все выходные), дядя Лёва с ещё одним моим другом, Сашкой Суворовым, встречали меня в час ночи, после восьми часов в седле, с заботливо приготовленной баночкой вазелина для моей натертой задницы.
Еще про Льва Орлова из моего дневника с Крузера (Лето 1999):
"Засорился шпигат в пекарне (шпигат - отверстие в полу или палубе для слива воды). Дядя Лёва (он здесь постоянно торчит) взялся его прочистить. Спустил со шкафута шланг (шкафут - палуба в районе фок-мачты), засунул его в шпигат, надавил всем телом (стоит в позе рака) и кричит наверх (там Прих ему помогает): "Открывай потихоньку!" Вода пошла потихоньку. "Открывай больше!" - кричит дядя Лева. Слышно, как в шпигате пробило мусор, шумно пошла вода и, вдруг, резко наполнив шпигат (уж слишком сильный был напор, а пропускная способность маленькая), вода сытным фонтаном из под шланга стал бить в широкую Левину грудь и добродушное, небритое лицо. "Выключай!" - закричал дядя Лёва, но шум воды заглушал и несколько искажал слова, поэтому Прих ничего не делал, а вода била с прежней силой. "Ну выключай же быстрей!" Дядя Лёва уже по пояс мокрый. Вода кончилась. Лев Николаевич разгибается. Лицо, конечно, не очень довольное. Мы с Вовой загибаемся от смеха. Лёва тоже заулыбался: "Ну ведь мог бы и побыстрее выключить. Ну ладно, заодно и футболку постирал... Эй, там, наверху, спасибо!" Вова говорит: "Ну вы хоть ругнитесь..." На это Лев Николаевич оскалился, сделал злую рожу и ушел, посмеиваясь."
Три с половиной мачты Крузенштерна, Рейкьявик, август 2009.
Лев Орлов, 2002 год.
Серега Самущенков, 2002 год. Не портрет, но очень характерная фотография.
Дорасскажу на днях...
Продолжение - здесь.