Мифы о Советско-финской войне
Часть 1
Как известно, ложь о сталинском периоде истории СССР по сей день активно используется буржуазией многих стран для дискредитации коммунизма. Прежде всего, классу капиталистов выгодно представить наиболее успешный период коммунистического строительства как период исключительно кровавый. Дескать, коммунисты ради достижения своих целей людей за людей не считали: морили голодом, загоняли в трудовые лагеря, где те мёрли, как мухи; расстреливали по 350 тысяч в год в период «репрессий». Ну и, конечно, нападали на «белые и пушистые» страны, те «мужественно сопротивлялись», а «Советы» «заваливали противника трупами».
Самый распространенный либеральный миф о Советско-финской войне — громадные потери, якобы, понесенные РККА, при минимальных потерях финской армии.
Подавляющее большинство буржуазных и псевдокоммунистических историков на голубом глазу сообщают нам, что СССР в войне с Финляндией, которая длилась 3 с небольшим месяца, потерял только убитыми и пропавшими без вести 127 тысяч человек (10 дивизий!). При этом безвозвратные финские потери оцениваются в 25 тысяч человек. Такое количество безвозвратных потерь советской армии за столь короткий период представляется абсолютно невероятным, при том, что из 3 месяцев войны месяц РККА подходила к главной линии обороны противника, еще месяц — стояла в обороне, подтягивая резервы, и еще чуть больше месяца взламывала непосредственно «линию Маннергейма».
С такими потерями, действительно, можно было и трупами завалить... Зачем в обороне стоять, орудия большой мощности подтягивать? Ну и генеральские головы бы полетели, неминуемо, за такое-то военное «искусство». Но нет, никаких судов над командованием по итогам войны не было. Разбор полётов был, но никого не расстреляли, не посадили и даже с должности не сняли... Как-то не по-сталински всё это. Остается либо предположить, что такие потери считались нормальными (а это чушь, по определению), либо что их от Сталина скрыли (но тогда бы фальсификаторам неминуемо прилетело позднее, безо всякого срока давности), либо что-то не так с подсчетом этих потерь...
Но обо всем по порядку. В докладе на Сессии Верховного Совета СССР, проходившей с 29 марта по 4 апреля 1940 г, Молотов озвучил данные о потерях РККА и финнов в Советско-Финской войне:
«По подсчетам нашего Генерального штаба, на нашей стороне количество убитых и умерших от ран составляет 48745 человек, количество раненых 158863 человека. По минимальным подсчетам нашего Генерального штаба, у финнов количество убитых достигает не менее 60 тысяч человек, не считая умерших от ран, а количество раненых — не менее 250 тысяч».
Антикоммунисты, конечно, взвоют, дескать, Молотов «бессовестно врёт». Но какие есть реальные основания не доверять Молотову? РККА, в общем-то, всё время наступала, либо же сидела в обороне. Это означает, что тела убитых красноармейцев оставались, по большей части на территории, занятой РККА, а потому никакой сложности в подсчете потерь не было. А финны, наоборот, отступали. То есть тела их убитых солдат оставались на территории, занятой Красной армией. Поэтому все возможности для оценки финских потерь у РККА были. Врут как раз те, кто пишет про 127 тысяч безвозвратных потерь Красной армии.
Как правило, все буржуазные авторы, исследующие вопросы потерь РККА в той или иной войне, ссылаются на труды генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. То ли звание данного персонажа действует на них магическим образом, то ли регалии, но его выводы о потерях сплошь и рядом выдаются чуть ли не за аксиому во многих псевдоисторических монографиях, не говоря уже о телепередачах. Однако критический анализ его методов подсчета потерь позволяет утверждать, что Кривошеев — банальный буржуазный фальсификатор истории, действовавший в начале 1990-х годов по заказу класса предпринимателей. Но обо всем поподробнее.
Наиболее известный труд Кривошеева по данному вопросу называется «Россия и СССР в войнах ХХ века: потери вооруженных сил». Обратимся к главе, посвященной Советско-Финской войне.
«За 105 дней войны советские войска понесли большие потери, они составили 333 084 чел. (по итоговым донесениям из частей и соединений на 15.03.1940 г.) Из них:
- убито и умерло на этапах санитарной эвакуации 65 384
- пропало без вести 19 610
- ранено, контужено, обожжено 186 584
- обморожено 1 892».
Что это за «итоговые донесения из частей и соединений» - не поясняется, никакой ссылки на архивные документы нет. Хорошо, предположим, Кривошеев видел некие «итоговые донесения», но всего лишь ссылку на них дать забыл. Однако дело в том, что такой метод по определению порочен, поскольку с учетом личного состава в РККА была беда и советское руководство было знакомо с этой проблемой.
Так, на совещании при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии, проходившем с 14 по 17 апреля сообщалось следующее:
«СТАЛИН. Мы 44-ю дивизию просили узнать, сколько убито из этой дивизии, сколько попало в плен, не могут сказать, гадают, говорят тысячи. Оказывается книжка какая-то была. Приехали в каком составе, тоже неизвестно, по книге нельзя судить, так как часть бывает хворает, получает пайки в госпитале, часть в отпуске. Списочный состав дивизии нереальный, проверяли людей по книге. Действительный состав не отвечает тем записям, которые были сделаны в книге. Приехали сюда, сколько осталось в армейских или дивизионных, тоже неизвестно, сколько было на линии огня, неизвестно. Что делают — проверяют, перекличку делают — неизвестно. Не знали, сколько убыло, это остается неизвестным. Разве так можно организовать работу?
ХРУЛЕВ. Это не только в 44-дивизии, это во всей армии.
СТАЛИН. 44-я дивизия кадровая.
ХРУЛЕВ. Вообще учет в армии личного состава и имущества поставлен настолько безобразно, что нужно принимать самые решительные меры, чтобы навести порядок».
Сталин специально подчеркнул, что такой бардак в КАДРОВОЙ дивизии. Да, не в лучшей. Более того, командование которой повело себя самым трусливым образом и было расстреляно. Но это была кадровая дивизия. Что уж говорить о не кадровых... Понятное дело, что в таких условиях не могло быть никакой веры «итоговым донесениям из частей и соединений». А господин Кривошеев банально сжульничал. Ухватился за документы (если они вообще были), которые советское руководство имело все основания считать недостоверными, и сделал на их основе ложные выводы.
И далее, ссылаясь на все те же «итоговые донесения», Кривошеев выдает цифру безвозвратных потерь 95348 человек. Это убитые, умершие от ран и объявленные погибшими из числа пропавших без вести. Примечательно, что данная цифра практически ровно в два раза больше той, что озвучил Молотов. Видимо, заказ такой был...
Чуть дальше Кривошеев все же выдает архивную ссылку на некие итоговые ведомости безвозвратных и санитарных потерь, составленные Генеральным штабом по итогам войны, утверждая, что они, дескать, не полные и не включали некоторые «итоговые донесения». Однако автор почему-то не счел нужным познакомить читателя с данными потерь согласно этим «итоговым ведомостям Генштаба». Ведь именно Генштаб занимался подсчетом и именно на эти данные ссылался Молотов в своем докладе. А то, что там не учтены многие «итоговые донесения», так см. выше. Понятное дело, что Генштабу пришлось разгребать бардак с учетом личного состава в дивизиях и армиях и проводить масштабную ревизию. По всей видимости, пришлось заняться поименным учетом, для чего были все возможности. Это ведь на уровне дивизий был бардак с учетом, но не значит, что такой же бардак был в военкоматах.
Далее Кривошеев решил вбросить очередную фальшивку.
«В 1949-1951 гг. в результате продолжительной и кропотливой работы по уточнению числа потерь Главным управлением кадров Министерства обороны СССР и Главным штабом Сухопутных войск были составлены именные списки военнослужащих Красной Армии [ 476 ], погибших, умерших и пропавших без вести в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. Всего в них было внесено 126 875 бойцов и командиров, рабочих и служащих, составивших безвозвратные потери. Их основные суммарные показатели, подсчитанные по именным спискам, представлены в таблице 109».
Ну, во-первых, хотелось бы посмотреть на исходный документ, в котором давалось бы указание на составление этих именных списков через 9 лет после окончания конфликта... Непонятно, какой смысл был в проведении такого учета через такой срок. Родственникам погибших полагались пенсии. Абсолютно невозможно предположить ситуацию, чтоб озвученные Молотовым потери были занижены в 3 раза. В архивах в таком случае должны быть десятки тысяч жалоб, дескать, кормилец не вернулся с войны, а пенсия не назначена. Где эти жалобы?
Во-вторых, по заявлению Кривошеева, эти данные появились в 1951 году, то есть еще при жизни Сталина. Но тогда получается, что Сталин не мог не быть в курсе того, что Генштаб в 1940 году обманул ЦК насчет безвозвратных потерь фактически в 3 раза, то есть, десятки тысяч людей не получили пенсию по утере кормильца. Причастные к столь масштабной фальсификации неминуемо должны были быть наказаны, благо, они были, скорее всего живы-здоровы. Вопрос, где уголовное дело, которое неминуемо должно было быть возбуждено за вредительство такого масштаба?
В-третьих, ссылка на архивы выглядит следующим образом:
«РГВА. Ф. 34980, оп. 15, д. 200, 203 - 204, 206, 208, 211, 213, 215, 217, 219; Архив ГУК МО СССР. Инв. No 21,22; ЦГАВМФ. Ф. Р-92, оп. 25, д. 14, л. 231; Ф.Р-1701, д. 56, л. 1-64, 90; д.57, л. 326, 329; Ф. 1877, оп. 1, д. 164, л. 183, 222; д. 675, л. 519, 652; ЦВМА. Ф. 2, оп. 0356360, д. 26, л. 5-6, 8-9».
Никаких названий документов, конечно же, нет. Хотя, если бы реально была поставлена задача по уточнению потерь, то обязательно должен был быть некий итоговый документ, отчёт. А почему этот «отчёт» оказался раскидан по разным архивам — решительно непонятно.
Ну и «вишенка на торт». У РГВА есть сайт (rgvarchive.ru), а на этом сайте есть поиск. Так вот если в строку поиска ввести номер фонда 34980, то там, действительно, окажутся документы о Советско-Финской войне... только это фотодокументы, и относятся они к 1940 году. А вот как в этом же фонде оказались поименные списки погибших, да еще от 1949-1951 гг, видать, одному Кривошееву известно, но он унёс эту тайну в могилу.
Правда, есть и еще один «документ» - это целая «Книга памяти», где авторы перечислили поименно аж 136240 человек, якобы, погибших и умерших от ран в Советско-финскую. Примечательно, что во введении авторы не упоминают ни о каком пересчете потерь, якобы проводившихся Генштабом на рубеже 40-х — 50-х годов. Зато там есть довольно интересная информация, касательно подсчета потерь.
«Основными источниками для подготовки Книги памяти воинов, погибших, умерших и пропавших без вести в советско-финляндской войне, являются документы Российского государственного военного архива (РГВА). Материалы по истории советско-финляндской войны стали собираться сразу после окончания военных действий. С этой целью еще в марте 1940 г. при штабе Ленинградского военного округа (ЛВО) был создан специальный исторический отдел. В соответствии с приказом Северо-Западного фронта все части и соединения были обязаны сдать в этот отдел журналы боевых действий, боевые приказы и распоряжения, оперативные и разведывательные сводки, сведения о боевом и численном составе, потерях, трофеях, различные фотоматериалы, именные списки убитых и раненых».
То есть, поскольку установление точного количества потерь было для советского государства важнейшей задачей, постольку и подсчет потерь был начат сразу после окончания войны. Понятное дело, что с этой целью были запрошены все эти документы из войск, а уже на основе их критического анализа, перепроверки, сопоставления с данными военкоматов, было и вычислено количество потерь, и уже эта цифра представлена в ЦК и озвучена Молотовым.
НО, дело всё в том, что, на радость фальсификаторам, в архиве остались все эти исходные документы. А потому цифры потерь легко было посчитать так, как угодно заказчику. Ну вот они и посчитали...
«В целях уточнения, дополнения и перепроверки сведений авторский коллектив использовал документы частей, соединений и объединений, которые принимали участие в боевых действиях: директивы и приказы высшего командования, приказы по личному составу, оперативные сводки штабов, журналы боевых действий, донесения и отчеты командиров о ходе боевых действий, именные списки потерь, списки воинов, умерших от ран и болезней. Сравнительный анализ всех источников позволил во многом уточнить и дополнить компьютерную базу данных.
Особую трудность вызвал поиск и уточнение персональных сведений о погибших воинах. Эта работа была сопряжена с рядом субъективных и объективных трудностей. Многие сохранившиеся документы, особенно батальонного и полкового звена, написаны от руки, карандашом и в настоящее время читаются с трудом. Кроме того, ряд списков погибших и пропавших без вести составлялся в полевых условиях под бомбежкой и артобстрелом. Все это сказалось на качестве документов: на пожелтевших страницах лишь с трудом можно разобрать фамилии, некоторые из них искажены или имеют орфографические ошибки, опечатки».
Ничего себе «уточнение»! В 3 раза больше официальной цифры! На самом деле, составители «книги памяти» здесь свидетельствуют как раз о том, о чем был разговор на совещании при ЦК, - о безобразном состоянии учета личного состава в РККА, раз по отчетам из воинских соединений цифра потерь в несколько раз превысила уточненную, реальную. Фальсификаторы сознательно не увидели итоговых документов о подсчете потерь, зато выдали за чистую монету данные с «пожелтевших страниц».
И еще одно интересное обстоятельство. Это для тех, кто увидел, что Молотов, якобы, не включил в потери пропавших без вести.
«Сложнейшей задачей в ходе подготовки поименного списка являлось выявление данных о воинах, пропавших без вести. Поиск затруднялся тем, что военкоматы в ходе войны получили указание сообщать семьям тех военнослужащих, которые считались без вести пропавшими, как о погибших».
То есть, в теории, если в ЦК и были переданы некорректные данные о потерях, то они могли быть завышены, поскольку в разряд погибших попали пропавшие без вести (которые могли оказаться живыми уже после подсчета), но никак не наоборот.
Вообще, издание подобных «книг памяти» - довольно эффективный метод фальсификации истории. В конце концов, те, кто точно знает, что их родственник погиб в ту войну, в списке его найдут, а подставных никто и искать не будет, ведь у них и не может быть родственников.
Но вернемся к Кривошееву. Примечательно, что он ни разу в ходе своего «исследования» не упоминает цифру потерь, обнародованную Молотовым. При этом, неоднократно ссылается на некие «подсчеты Генштаба в 1940 году». А последний абзац выглядит и вовсе загадочно.
«Сведения о потерях, подсчитанные по именному списку, приводятся в книге наряду с теми данными, которые были получены на основе подсчета и анализа донесений из войск и общего итогового доклада Генштаба, составленного в конце марта 1940 г., то есть сразу же после окончания боевых действий. Однако в качестве итогового числа безвозвратных людских потерь СССР в советско-финляндской войне нами принято количество всех погибших, пропавших без вести и умерших от ран и болезней, учтенных в именных списках, то есть 126 875 чел. Эта цифра, по нашему мнению, более полно отражает демографические безвозвратные потери страны в войне с Финляндией».
В итоговом докладе Генштаба в конце марта 1940 г, напомню, потери оценивались в 48745 человек. Молотов, со ссылкой на Генштаб, озвучил эту цифру. Никаких других цифр Генштаб не давал ни до, ни после. Никаких доказательств «пересчета» потерь в конце 1940-х годов Кривошеев не привёл, реальную цифру потерь, озвученную Генштабом, ни разу не упомянул. Вместо этого, он, по всей видимости, подсчитал количество погибших по тем первичным данным, которые были запрошены Генштабом из соединений и в которых содержались многочисленные ошибки, которые при подсчете и исправлялись. Масштаб этих ошибок как раз и обусловлен безобразным состоянием учета личного состава в войсковых соединениях, о чем и шла речь уже на совещании при ЦК.
Таким образом, Кривошеев, очевидно, солгал, отрабатывая заказ буржуазии. Выведенная им цифра к объективной реальности не имеет никакого отношения. Методика подсчета, которой пользовался Генштаб, вообще им не рассмотрена и не подвергнута критике. А финальная фраза о «демографических безвозвратных потерях» вообще звучит загадочно...
Под демографическими потерями понимаются не только прямые потери, а еще и ущерб, нанесенный рождаемости. То есть дети, которые могли появиться на свет, но не появились в силу гибели их потенциальных отцов. Показатель абсолютно не корректный, рассчитанный чисто математически и бесполезный для народного хозяйства. При Хруще демографических потерь от ВОВ насчитали аж 20 млн, что почти в 3 раза выше прямых реальных потерь. А вот что за зверь такой «безвозвратные демографические потери» - это Кривошеев не пояснил. Он ведь лез из кожи вон, чтоб раздуть прямые, безвозвратные потери, суммировал бредовые цифры докладов из дивизий и армий, а в конце взял и обозвал их потерями еще и демографическими. В общем, чёрт ногу сломит.
На данный момент очевидно, что не доверять озвученной Молотовым цифре потерь нет никаких оснований. Да, конечно, эта цифра могла быть позднее незначительно скорректирована в ту или иную сторону. К примеру, кто-то из пропавших без вести и признанных погибшим мог объявиться живым и здоровым. Но корректировка в 3 раза в большую сторону абсолютно абсурдна.
К слову, Кривошеев в той же книге исследовал и вопрос о потерях советской армии в ВОВ, причем делал это с применением тех же методов. Сложно предположить, что за год с небольшим в РККА кадровый учет привели в порядок. Более того, условия начала ВОВ были совсем иными, поле боя оставалось, как правило, за немцами. В общем, все источники, где по данному вопросу ссылаются на расчеты Кривошеева можно посылать по известному адресу...
Часть 2
Итак, нет никаких оснований сомневаться в правильности подсчета количества потерь РККА советским Генштабом. Это без малого 50 тысяч человек убитыми и умершими от ран. Сама по себе эта цифра ни о чем не говорит и ничего не доказывает. В конце концов, уровень потерь определяется объективными и субъективными условиями, в которых ведутся боевые действия. Это и боевые возможности сторон, и климатические, и природные факторы, и профессионализм командования. Кроме того, немаловажным фактором в оценке потерь является соотнесение их с потерями противника, а так же результат боевых действий.
Начнем с оценки потерь финской армии. Напомню, Молотов в том же докладе озвучил цифру, как минимум, 60 тысяч убитых, без учета умерших от ран, и 250 тысяч ранеными. Поскольку РККА практически всё время наступала или же стояла в обороне, а финны не провели ни одного крупного наступления с окружением большой массы войск, за исключением окружения частей 44-й дивизии, у советской стороны была возможность физически подсчитать количество трупов противника. Понятное дело, что подсчитать количество эвакуированных в финский тыл раненых у советской стороны возможности не было. Так Молотов про это как раз и сказал. Что наступающая сторона всегда несёт большие потери, чем обороняющаяся — это широко распространенное заблуждение. «Линию Маннергейма» «разбирали», прежде всего, артиллерией, а не лобовыми атаками на пулемёты.
Понятное дело, что антикоммунисты заявят, дескать, Молотову было «выгодно» представить дело так, что, хоть РККА и понесла большие потери, но финны потеряли больше. Доказательств лжи они, конечно, не предъявляют. Антикоммунист просто верит в то, что коммунист всегда врёт, зато на слово нужно верить всем пещерным антикоммунистам.
Хорошо, господа антикоммунисты, давайте обратимся к столь же официальным финским данным. Возьмём, к примеру, мемуары самого Маннергейма. В своей речи 13 марта 1940 г он озвучил следующие цифры потерь: финские войска - «более 15 тысяч убитыми», РККА «две сотни тысяч» убитыми. При этом, численность финской армии Маннергейм оценил в 175-200 тысяч человек, а чуть дальше в мемуарах скорректировал цифру потерь убитыми до без малого 25 тысяч человек. В общем, получается, что финны потеряли всего порядка 15% от численности армии. Потери большие, но не критичные.
При этом Молотов оценил численность финской армии в 600 тысяч человек. Если это было так, то озвученные Маннергеймом потери выглядят еще более абсурдно — 3% от численности армии. Спрашивается, почему, в таком случае, понеся столь незначительные потери, именно финская сторона запросила мира и приняла все советские условия завершения войны? И это при том, что Маннергейм в своих мемуарах пишет, дескать, Советы согласились на мир, поскольку «западные демократии» грозили напрямую ввязаться в войну на стороне Финляндии. В такой ситуации ведь, наоборот, нужно было держаться до последнего... А получается, что, если Маннергейм не врёт о количестве убитых, финская армия, потеряв всего от 3 до 15% трусливо отступила с главной линии обороны и подняла лапки кверху.
Очевидно, что барон Мюнхгаузен в подмётки господину Маннергейму не годится. Предоставленные им данные абсурдны по определению и не имеют никакого отношения к объективной реальности. Они не выдерживают проверки даже другими буржуазными источниками.
Так, к примеру, в дневниках начальника штаба германских сухопутных сил Гальдера сообщается, что на 22 августа 1940 г финская армия состояла из 16 дивизий, то есть порядка 225 тысяч человек. То есть, по Маннергейму, 25 тыс погибших и 45 тыс раненых нужно было вычесть из численности армии в 200 тыс человек. Получаем 130 тыс. Ну, допустим, половину раненых возвращаем в строй, получаем в районе 150 тыс. Сравниваем с данными Гальдера, получаем +75 тыс солдат, набранных с марта по август. Но коли был такой мобресурс, почему нельзя было его собрать раньше, а не поднимать лапки кверху? К 22 июня 1941 г Финляндия выставила против СССР 17 дивизий, это порядка 240 тыс человек, то есть практически за год наскребли еще 15 тысяч человек.
По Маннергейму, армия военного времени составляла всего 200 тыс человек, это с учетом проведения всеобщей мобилизации. Убираем оттуда тяжело раненых и убитых. По его данным, останется 150 тыс. Но мобрезерв исчерпан. За счет чего увеличивать армию?
По Молотову, численность финской армии была порядка 600 тысяч, минимум 60 тысяч убитых, трупы которых подсчитала РККА, раненых 250 тысяч, количество умерших от ран и убитых, эвакуированных в тыл, неизвестно. То есть финская армия потеряла половину и закономерно сдалась. После войны и в рамках подготовки к войне следующей выставить больше 250 тыс никак не получилось. Если предположить, что мобресурс не был исчерпан, почему собрали так мало? Население Финляндии составляло около 4 млн человек, мобресурс, обычно, составляет порядка 15-20% населения, то есть 600-800 тысяч. После исчерпания этого ресурса полностью воевать просто некому. Если предположить, что в советско-финскую войну из этого ресурса было использовано только 200 тыс, то должно было остаться минимум 400 тыс пригодных для мобилизации. Однако в 1941 году Финляндия смогла выставить против СССР всего порядка 250 тыс.
Если Маннергейм не соврал, то придется признать, что порядка 400 тысяч пригодных к воинской службе финнов в 1941-1944 гг прохлаждались в тылу, при том, что военной промышленности, требовавшей столь большого количество рабочих рук, в Финляндии не было. Думаю, немецкие товарищи вряд ли бы такое оценили...
Так что данные Молотова к объективной истине, очевидно, гораздо ближе. Финны понесли такие потери, что с горем пополам за год наскребли для новой войны с СССР 240 тысяч. Больше было взять просто неоткуда. Причем финская армия была подчинена немецкому командованию и усилена немецкими кадровыми дивизиями.
Если не одевать антикоммунистические шоры, то найти реальные основания подозревать Молотова во лжи невозможно. Для РККА почти 50 тысяч убитых за 3 с половиной месяца — большая цифра. Потерь такого масштаба РККА не несла со времен Гражданской. Можно было уподобиться Маннергейму и соврать, что потеряли тысяч 10, но нет. Количество раненых, когда на одного убитого трое раненых, тоже вполне логично. Что касается финнов, то 600 тысяч общей численности войск (с учетом формально не относящихся к армии фашистских «шюцкоровских» формирований) — вполне реальная для финского населения цифра. 60 тысяч найденных Красной армией финских трупов — почему нет? Финны сидели в дотах, РККА разбирала их артиллерией или взрывчаткой с помощью сапёров, потом шла на штурм и захватывала их вместе с трупами. Эвакуировать раненых и убитых при таком ходе боевых действий для финнов было сложно. Соотношение убитых и раненых у финнов — 1 к 4. Но это соотношение обнаруженных советской стороной трупов и раненых. Понятно, что реальное количество убитых было больше, поэтому и соотношение поменяется до 1 к 3. Что финны понесли большие, чем РККА, потери — так что в этом странного? Да, они сидели, в основном, в обороне. Но РККА имела громадное превосходство во всех видах вооружения, разве что, за исключением автоматического оружия. Так что разница тысяч в 20-30 убитых не входит ни в какое противоречие с ходом военной кампании. Ну и, действительно, потеряв практически половину армии, надо сдаваться, что финны и сделали.
Примечательно, однако, что данные Маннергейма мало у кого из буржуазных исследователей вызывают сомнения, несмотря на всю свою очевидную абсурдность. 25 тысяч убитых финнов против 200 тысяч убитых бойцов РККА? Нормально. Ведь это ж «кровавые большевики», они только и умеют, что врага трупами заваливать. 200 тысяч максимальная численность финской армии? Тоже нормально. Ведь Маннергейм - «военный гений», а потому ему этого вполне достаточно было. Подумаешь, большевики 700 тысяч собрали. Шапками закидаем, дойдем на лыжах до Ленинграда, всех окружим и покрошим из автоматов! Ну а что, потеряв чуть более 10% армии, мира запросили и заключили его на условиях СССР, так, видимо, из гуманизма. А то ведь могли и больше 200 тысяч «красных» покрошить, только хоронить негде, земли нет, одни скалы, да озёра...
Часть 3
Итак, главный козырь из рук антикоммунистов выбит. Никаких кратно превосходящих финские потерь РККА не было. На самом деле, именно потери финнов были выше. Не кратно, конечно, но тысяч на 20-30. Маннергейм знал точнее, но предпочёл не разглашать. Однако и РККА понесла очень серьезные потери. При этом, в соответствии с другим антисоветским мифом, несмотря на то, что именно финны запросили мира и именно СССР им условия этого мира продиктовал, РККА, дескать, продемонстрировала всему миру свою слабость, а СССР так и не достиг своих целей.
Попробуем во всём этом разобраться.
В сентябре 1939 г до предела обострившиеся противоречия между империалистическими блоками (на тот момент англо-французским с одной стороны и немецко-итало-японским с другой) привели к началу второй мировой империалистической войны. СССР, подписав с Германией договор о ненападении, заявил о своем нейтралитете. Освобождение западных частей Украины и Белоруссии не являлось для СССР участием в империалистической войне на стороне того или иного империалистического блока. А вот англо-французским империалистам этот советский нейтралитет и договор СССР с Германией были крайне не выгодны. Они рассчитывали столкнуть лбами СССР с Германией и поживиться за счет ослабления обоих.
Финляндия, формально, по состоянию на 1939 год ни в какие империалистические блоки не входила и являлась «нейтральной» страной. Однако «нейтральность» эта была довольно специфической. По сути, территория Финляндии рассматривалась империалистами как очень удобный плацдарм для нападения на СССР: от границы до Ленинграда было порядка 30 км. Нас здесь не должен смущать тот факт, что так называемая «линия Маннергейма» являлась сооружением оборонительным. Такого рода «оборонительные» сооружения являются, одновременно, очень удобным местом для накопления сил и вооружений, в том числе, и для наступательных действий.
Молотов на упомянутой выше сессии Верховного Совета заявил:
«Следует так же отметить, что каждую деревушку в этих районах финские военные власти заранее старались превратить в укрепленный район, снабженный оружием, радиоантеннами, колонками для горючего и т. п. Во многих местах в южной и Восточной Финляндии вплотную к нашей границе были проведены стратегические железнодорожные пути и шоссейные дороги, не имеющие никакого хозяйственного значения».
Ладно, Молотов. Он, по убеждению антикоммунистов «всё врёт». Но вот показания господина Маннергейма:
«Финляндия, естественно, не могла сидеть, сложа руки, когда началась война великих держав. 1 сентября я попросил предоставить мне возможность снова призвать на службу часть резервистов войск прикрытия и морской обороны, которая была демобилизована в августе. Такие полномочия мне предоставили, и это мероприятие было проведено сразу. По моему совету правительство в конце сентября приняло решение об увеличении готовности к обороне таким путем, что переведенные в резерв в 1938 году офицеры и унтер-офицеры тремя очередями прошли разовые сборы в течение осени. Хотя Советский Союз и пригласил наше правительство на переговоры, все же дипломатам мы вынуждены были оказать всяческую поддержку средствами, которыми располагало оборонное ведомство. 6 октября была отмобилизована вся система войск прикрытия, после чего воинские части немедленно были передислоцированы в приграничные районы. На Аландах также разместили один гарнизон. Принимая во внимание подготовительные мероприятия русских в районе, близком к границе, я предложил 11 октября провести учения резервистов, на которые личный состав призвали с помощью повесток, врученных каждому персонально. Начавшиеся 14 октября учения в прикрытой форме соответствовали всеобщей мобилизации. Приграничные районы освободили, и часть населения городов, находившихся в опасной зоне, перевели в другие места. Когда войска были направлены на места своего сосредоточения, народ Финляндии мог с большей надеждой ожидать грядущего развития событий».
Вот интересно, началась война между империалистическими хищниками. Германия разгромила буржуазную Польшу, англо-французские империалисты объявили войну Германии, но никаких боевых действий не ведут. СССР, присоединив Западную Украину и Белоруссию, занял позицию нейтралитета. Никаких агрессивных приготовлений СССР против Финляндии не вел. Наоборот, советское правительство выражало намерение решить территориальный вопрос мирным путем.
Спрашивается, в каком смысле Финляндия «не могла сидеть, сложа руки»? Его слова звучат именно так, будто финская военщина решила поучаствовать в начавшейся в Европе заварушке, при этом слова об обороне — лишь прикрытие. По всей видимости, рассматривалась далеко не только оборона. Именно для этого форсированными темпами была проведена мобилизация резервистов, причем еще до того, как 12 октября начались советско-финские переговоры, да еще и обкатывалась всеобщая мобилизация. Спрашивается в задаче, какова должна быть реакция советского правительства, когда в 30 км от крупнейшего промышленного центра (Ленинграда), разворачивается армия недружественного государства в несколько сотен тысяч?
Тут еще уместно вспомнить реальную международную обстановку того времени. Да, между СССР и Германией был заключен договор о ненападении. Но советское правительство не из идиотов состояло. Сталин прекрасно понимал цену всем договорам с буржуазными государствами. Несмотря на объявленную Германии войну, англо-французские империалисты непосредственно в боевые действия не вступали. То есть у советского правительства были все основания предполагать, что между англо-французскими и немецкими империалистами вполне могут продолжаться переговоры, в том числе, и о совместных действиях против СССР. Другим возможным вариантом было и разворачивание англо-французскими империалистами успешных боевых действий против Германии и её поражение. Отнюдь не исключался и вариант открытия англо-французскими империалистами боевых действий против СССР, договорившись с Германией о невмешательстве.
В общем, это мы сейчас знаем, что фашистская Германия весной-летом 1940 г нанесла англо-французским империалистам сокрушительное поражение подмяв под себя всю Западную Европу, 22 июня 1941 года напала на СССР, а английские и американские империалисты стали временными советскими союзниками. Осенью 1939 г такой определенности не было. Если одно агрессивное буржуазное государство у границ СССР (Польша) было ликвидировано, то Финляндия, столь же сильно связанная с англо-французскими империалистами, держала в 30 км от Ленинграда отмобилизованную армию в несколько сотен тысяч. Молотов абсолютно верно характеризовал Финляндию как «готовый военный плацдарм для третьих держав для нападения на Советский Союз». При этом никакой «договор о ненападении», заключенный между СССР и Финляндией еще в 1932 г не мешал военным приготовлениям последней.
Этот плацдарм необходимо было ликвидировать любым способом, иначе, в случае начала войны с этого плацдарма мог быть молниеносно захвачен Ленинград. Для начала, СССР попытался воздействовать на финское правительство дипломатическими средствами. Так, на переговорах в октябре 1939 г финнам советской стороной были предложены следующие условия:
Во-первых, перенос границы на 90 км от Ленинграда. Взамен СССР был готов передать Финляндии вдвое большие территории севернее Ладожского озера.
Во-вторых, Финляндия сдает СССР в аренду на 30 лет полуостров Ханко для строительства военно-морской базы на 4000 человек.
В-третьих, Финляндия передает СССР 4 острова в Финском заливе.
В-четвертых, существующий договор о ненападении дополняется статьей о взаимных обязательствах не вступать в группировки и коалиции государств, враждебные той или другой стороне.
В-пятых, оба государства разоружают свои укрепления на Карельском перешейке.
Как мы видим, требования СССР вполне адекватны. Понятное дело, что договор договором, а отсутствие агрессивных намерений неплохо бы доказать на практике. Ведь известно, в каком направлении буржуазия отправляет все договоры, когда они противоречат ее интересам. Однако финская военщина отклонила все советские предложения, за исключением передачи ряда островов в Финском заливе. По сути, это означало, что «третьи страны», чьими марионетками являлось финское буржуазное правительство, не желали отказываться от столь выгодного военного плацдарма против СССР. Ведь предложения СССР никак не угрожали финской государственности. Интересам финской буржуазии, если бы она собиралась сохранять нейтралитет в надвигающейся мировой войне, предложение СССР тоже никак противоречить не могло.
Однако интересы англо-французских империалистов были финской буржуазии важнее жизней своих граждан. Поэтому финское правительство встало в позу, намеренно провоцируя СССР на начало боевых действий. При том, что советская сторона до последнего пыталось с финнами договориться, даже отказавшись от военной базы на полуострове Ханко. В итоге, все переговоры закончились провалом. Хотя было абсолютно понятно, что войну с СССР Финляндия выиграть не способна, что СССР своих целей все равно добьется.
О необходимости войны Сталин на упомянутом выше совещании при ЦК в апреле 1940 г заявил следующее:
«Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30—35 оборонной промышленности нашей страны и стало быть от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское, — это значит дать довольно серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти».
Логично. Если тебе приставили пистолет к виску, то заявлений, что стрелять не будут, явно недостаточно. Если же, к тому же, на предложение убрать пистолет отвечают отказом, то остается один вариант — отрубить руку, его держащую.
Об агрессивных антисоветских намерениях Финляндии красноречиво свидетельствуют факты проявления финскими солдатами звериной ненависти по отношению к советским солдатам. Молотов в своей речи заявил следующее.
«Насколько далеко зашла враждебность к нашей стране в правящих и военных кругах Финляндии, подготовлявших военный плацдарм против СССР, видно так же из многочисленных фактов исключительного варварства и зверства со стороны белофиннов в отношении раненых и попавших в плен красноармейцев. Так, когда в одном из районов севернее Ладожского озера финны окружили наши санитарные землянки, где находилось 120 тяжело раненых, все они были уничтожены белофиннами, часть их сожжена, часть найдена с разбитыми головами, остальные заколоты или пристрелены». Некоторые трупы были с отрубленными головами, причем головы не обнаружены».
А уж о зверствах финнов во время Великой Отечественной войне в открытом доступе документов хватает. Вот, спрашивается, если, по убеждению антикоммунистов, финская мобилизация носила оборонительный характер, то откуда взялась эта звериная ненависть к советским солдатам? Ведь на расчеловечивание противника при помощи пропаганды нужны годы. Значит, подобная пропаганда в Финляндии велась еще задолго до начала и мобилизации, и боевых действий. Так что медлить с войной, действительно, было нельзя.
Касательно выбора момента, опять-таки, бытует мнение, будто СССР должным образом к войне подготовлен не был, начал ее не имея отмобилизованной армии и располагая явно недостаточными силами. И это, действительно, так. Но выбора, увы, не было. Сталин следующим образом обосновывал правильность выбранного момента.
«Партия и Правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября—начале декабря. Все это зависело не только от нас, а скорее всего от международной обстановки. Там, на западе, три самые большие державы вцепились друг другу в горло, когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить.
Было бы большой глупостью, политической близорукостью упустить момент и не попытаться поскорее, пока идет там война на западе, поставить и решить вопрос о безопасности Ленинграда. Отсрочить это дело месяца на два означало бы отсрочить это дело лет на 20, потому что ведь всего не предусмотришь в политике. Воевать-то они там воюют, но война какая-то слабая, то ли воюют, то ли в карты играют.
Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено. Стало быть благоприятная обстановка для того, чтобы поставить вопрос об обороне Ленинграда и обеспечении государства была бы упущена. Это было бы большой ошибкой».
То есть времени на подготовку военной кампании, увы, не было. Но начать её было необходимо. Антикоммунисты здесь делают вывод о безграмотности советского политического и военного руководства. Дескать, влезли в сложную военную кампанию без подготовки, воевали бездарно и сломали себе об Финляндию зубы, понеся чудовищные потери. Но всё это полнейшая глупость. Обратимся снова к речи Сталина.
«Правильно ли разместили наши военные руководящие органы наши войска на фронте? Как известно, войска были размещены на фронте в виде пяти основных колонн. Одна наиболее серьезная колонна наших войск — на Карельском перешейке. Другая колонна наших войск и направление этой колонны — было северное побережье Ладожского озера с основным направлением на Сердоболь. Третья колонна — меньшая — направлением на Улеаборг. Четвертая колонна — с направлением на Торнио и пятая колонна — с севера на юг, на Петсамо.
Правильно ли было такое размещение войск на фронте? Я думаю, что правильно».
Здесь мы подходим к еще одному интересному вопросу. Буржуазные историки в массе своей, сходятся на том, что Красная армия понесла чудовищные потери (якобы, 120 тысяч только убитыми), штурмуя в лоб укрепления линии Маннергейма. Но, на самом деле, всё было далеко не так. Все эти первоначальные оперативные планы РККА, на которые ссылаются буржуазные историки, подчеркивая их нереалистичность, по сути, были разведкой боем. Снова слово товарищу Сталину:
«Мы знали, что финнов поддерживают Франция, Англия, исподтишка поддерживают немцы, шведы, норвежцы, поддерживает Америка, поддерживает Канада. Знаем хорошо. Надо в войне предусмотреть всякие возможности, особенно не упускать из виду наиболее худших возможностей. Вот исходя из этого, надо было здесь создать большую колонну — на Карельском перешейке, что могло прежде всего обеспечить Ленинград от всяких возможных случайностей.
Во-вторых, эта колонна войск нужна была для того, чтобы разведать штыком состояние Финляндии на Карельском перешейке, ее положение сил, ее оборону — две цели.
В-третьих, создать плацдарм для того, чтобы, когда подвезем побольше войск, чтобы они имели плацдарм для прыжка вперед и продвижения дальше. И, в-четвертых, взять Выборг, если удастся».
Примерно то же самое было сказано и по поводу других направлений, на которых действовала РККА. И, действительно, театр военных действий был очень сложный: леса, скальные выходы, озера, болота, причем всё это зимой и при сильных морозах. О характере укреплений линии Маннергейма было не известно практически ничего. Авиаразведка учитывая лесистый характер местности, ничего дать не могла. Только агентурная, с которой было туго. Оставалась разведка боем.
«Все эти группировки преследовали одну конкретную цель — заставить финнов разбить свои силы. Резерв у нас больше, чем у них, ослабить направление на Карельском перешейке, в конце прорвать Карельский перешеек и пройти севернее — к Финскому заливу».
И здесь всё верно спланировано было. Где тонко, там и рвется. Вот надо было понять, где тонко или, хотя бы, тоньше. Заставить финнов маневрировать, распылять свои силы, разведать укрепления «линии Маннергейма», подтянуть силы и уже приступить непосредственно к штурму, имея всю эту информацию.
«Мы не раскрывали карты, что у нас имеется другая цель — создать плацдарм, произвести разведку. Если бы мы все карты раскрыли, то мы расхолодили бы наши армейские части. Задача была такая. Почему мы так осторожно и с некоторой скрытой целью подходили к этому вопросу, почему нельзя было ударить со всех пяти сторон и зажать Финляндию? Мы не ставили такой серьезной задачи, потому что война в Финляндии очень трудная. Мы знаем из истории нашей армии, нашей страны, что Финляндия завоевывалась 4 раза... Мы попытались ее пятый раз потрясти. Мы знали, что Петр I воевал 21 год, чтобы отбить у Швеции всю Финляндию1. Финляндия была тогда провинцией у Швеции, именно тот район, который мы теперь получили — район Калоярви и Петсамо. Это не в счет, весь Карельский перешеек до Выборга, включая Выборгский залив, причем Петр не получил тогда полуострова Ханко, но он воевал 21 год.
Мы знали, что после Петра I войну за расширение влияния России в Финляндии вела его дочь Елизавета Петровна два года. Кое-чего она добилась, расширила, но Гельсингфорс оставался в руках Финляндии. Мы знали, что Екатерина II два года вела войну и ничего особенного не добилась.
Мы знали, наконец, что Александр I два года вел войну и завоевал Финляндию, отвоевал все области. Точно такие же истории происходили с войсками русских тогда, как теперь, окружали, брали в плен, штабы уводили, финны окружили, брали в плен то же, что и было. Всю эту штуку мы знали, и считали, что возможно война с Финляндией продлится до августа или сентября 1940 г., вот почему мы на всякий случай учитывали не только благоприятное, но и худшее, и занялись с самого начала войны подготовкой плацдармов в пяти направлениях. Если бы война продлилась, и если бы в войну вмешалось какое-либо соседнее государство, мы имели в виду поставить по этим направлениям, где уже имеются готовые плацдармы 62 дивизии пехоты и 10 в резерве, 72 всего, чтобы отбить охоту вмешиваться в это дело. Но до этого дело не дошло».
Здесь есть два важных момента.
Во-первых, что все эти задачи, которые ставились войскам в первый месяц войны и которые войска выполнить не смогли, ставились, по сути, для разведки боем укреплений противника. Никогда в таких случаях войсковым соединениям, по вполне понятным причинам, не сообщаются подлинные цели.
Во-вторых, что цели завоевать Финляндию в ходе данной военной кампании советское правительство и не ставило. Такой вариант, конечно, рассматривался, резервы под него, на всякий случай, готовились. И этот вариант мог бы стать вполне реальным, если б в конфликт вмешались третьи страны. Подробнее про это расскажу позже.
В итоге, РККА за первые месяц-полтора боевых действий, хоть и не продвинулась глубоко, зато провела разведку боем укреплений противника, выявила серьезные недостатки в своей тактике, вопросах продвижения и снабжения войск на данном театре военных действий. После этого армия перешла к обороне. В этот период были подтянуты резервы и тяжелое вооружение в достаточном количестве, отрабатывалась тактика прорыва оборонительной линии. В середине февраля началась операция непосредственно по прорыву основной оборонительной линии, в течение месяца она была прорвана, после чего финны запросили мира, а РККА взяла Выборг.
Да, Красная армия понесла очень серьезные потери, хоть и в два с половиной раза меньшие, чем принято считать в буржуазной историографии. Но надо учитывать, что военная кампания шла на исключительно сложном ТВД, в сложных климатических условиях и против серьезного противника. Об итогах кампании Сталин сказал следующее:
«Общий вывод. К чему свелась наша победа, кого мы победили, собственно говоря? Вот мы 3 месяца и 12 дней воевали, потом финны встали на колени, мы уступили, война кончилась. Спрашивается, кого мы победили? Говорят, финнов. Ну, конечно, финнов победили. Но не это самое главное в этой войне. Финнов победить — не Бог весть какая задача. Конечно, мы должны были финнов победить. Мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей — немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили. Не только финнов победили, но и технику передовых государств Европы. Не только технику передовых государств Европы, мы победили их тактику, их стратегию. Вся оборона Финляндии и война велась по указке, по наущению, по совету Англии и Франции, а еще раньше немцы здорово им помогали, и наполовину оборонительная линия в Финляндии по их совету построена. Итог об этом говорит».
Что касается помощи Финляндии со стороны третьих стран, то Молотов в своей речи на сессии Верховного Совета обнародовал следующие данные.
«Чемберлен огласил список военных материалов, которые были обещаны и отправлены в Финляндию: было обещано 152 самолета, послано 101; было обещано орудий 223, послано 114; было обещано снарядов 297 тысяч, послано 185 тысяч; пушек Виккерса было обещано 100, послано 100; было обещано авиационных бомб 20700, послано; было обещано противотанковых мин — 20000, послано 10000. Не стесняясь, Чемберлен рассказывал и о том, что «подготовка к отправке экспедиционных частей велась с максимальной быстротой, и экспедиционная армия в количестве 100 тысяч человек была готова к отправке в начале марта — за 2 месяца до того срока, который назначил Маннергейм для их прибытия в Финляндию. Эти не должны были быть последние».
«Что касается Франции, то, по сообщениям французской печати, оттуда было отправлено 179 самолетов, 472 орудия, 795 тыс. снарядов, 5100 пулеметов, , 200 тыс. ручных гранат и т. д. Даладье заявлял, что «с 26 февраля экспедиционный корпус французских войск снаряжен и подготовлен. Значительное количество судов готово отправиться из крупных портов Ламанша и Атлантического побережья». Даладье заявлял так же, что «союзники придут на помощь Финляндии всеми обещанными силами».
Оказывала помощь финнам вооружением Швеция, Италия и, конечно же, США. Куда ж без этих стервятников...
«Общее количество всякого вооружения, посланного Финляндии из других стран только за время, достигло, по неполным сведениям: самолетов — не менее 350, артиллерийских орудий — до 1500, свыше 6000 пулеметов, до 100 тыс. винтовок, 650 тыс. ручных гранат, 2,5 млн снарядов, 160 млн патронов и еще многое другое».
Таким образом, РККА пришлось воевать не просто с довольно сильной армией в чрезвычайно сложных условиях, но и при громадной поддержке финской армии со стороны крупнейших империалистических держав, не желавших терять столь выгодный военный плацдарм против СССР. При всем этом, результат военной кампании Сталин оценил как победу, несмотря на все сложности и выявившиеся проблемы в РККА, разбору которых и была посвящена львиная доля времени совещания при ЦК. Цель военной кампании была достигнута, граница от Ленинграда отодвинута, финское буржуазное правительство капитулировало, то есть приняло все условия советского правительства. При этом понесенные Красной армией потери были адекватны сложности решенных задач.
Заключение
Итак, у антикоммунистов остался последний «аргумент». Дескать, СССР выступил в роли «агрессора», грубо попрал «нормы международного права». Я уже разбирал в одной из предыдущих статей диалектику права. Но здесь надо сказать особо о так называемом «международном праве».
На государственном уровне отношения права держатся на аппарате насилия. То есть правящий класс при помощи полиции, армии и других силовых структур реализовывает свои права, главное их которых — паразитировать за счет эксплуатации абсолютного большинства населения. Если говорить о роли права в регулировании противоречий внутри правящего класса, то правовая система построена так, чтоб обслуживать интересы, прежде всего, капитала крупного.
На международном уровне отношения права возникают между правящими классами национальных государств по поводу ограбления других стран и народов. На начальном этапе это были договоры между государствами о разделах территорий и рабочей силы на них проживающей, рынков сбыта. Далее эти договоры заключались уже группой государств и разграничивали «сферы влияния». А в эпоху империализма субъектом международного права становится ряд наиболее промышленно развитых капиталистических государств, а объектом — весь остальной мир, который подлежит разграблению. По сути, необходимость «глобализации» отношений права была вызвана выходом капитала за рамки национальных государств, появлением транснациональных монополий, что требовало определенного упорядочивания грабежа с целью повышения его эффективности. Завершение раздела мира между империалистическими державами не только не означало прекращение войн, но и, наоборот, вело мир в эпоху войн более еще более жестоких и глобальных — между самими империалистами по поводу «несправедливого» (с точки зрения каждого империалиста) раздела мира. Ведь земной шар один на всех, а в империалистическую стадию переходили все новые и новые капиталистические государства. Отсутствие в системе международного права единого для всех империалистов аппарата насилия (который имеется у каждого империалиста в рамках своего национального государства и подконтрольных территорий) приводило к тому, что львиная доля всех этих международных соглашений при первом же удобном случае нарушались.
Примечательно, что в международном праве мы можем видеть в открытой форме то, что в праве национальном находится в скрытой форме. К примеру, нормы международного права попираются более открыто и грубо. Хищнические устремления империалистического капитала прописаны прямым текстом во многих международных договорах. Это эксплуатация своего наемного работника замаскирована в нормах трудового и гражданского права, а в международном всё гораздо откровеннее. Конечно, и в международном праве навалом декларативных документов, провозглашающих гуманизм и незыблемость «прав человека». Однако фиктивность всех этих бумажек почувствовали на своей шкуре сотни миллионов жителей Земли, ставших жертвами империализма.
В условиях капитализма на его империалистической стадии принципиально невозможно создать такую систему «международного права», которая служила бы гарантией от возникновения войн.
В 1917 году было основано первое в мире государство диктатуры рабочего класса. Разгромив интервентов и образовав СССР, большевики доказали мировому капиталу, что с фактом строительства коммунизма на 1/6 части суши придется считаться, пусть и временно. СССР, руководствуясь в международной политике марксистской наукой, не чурался заключать различные соглашения с капстранами, но советское правительство прекрасно понимало цену всем этим договорам.
А именно, во-первых, что действовать они будут до тех пор, пока той или иной капстране это выгодно. Станет не выгодно — любой договор превратится в бесполезную бумажку.
Во-вторых, что единственным способом заставить мировую буржуазию соблюдать заключенные договоры является развитие промышленности и укрепление армии, и то, все равно нарушать будут.
В-третьих, что никакое мирное сосуществование с империализмом на исторически продолжительный отрезок времени невозможно. Тут, как говорил Чапаев в одноименном фильме, «либо они нас, либо мы их». Поэтому, в конечном счете, цель — это уничтожение империализма и построение коммунизма в мировом масштабе. Пока империализм не разгромлен, он будет стремиться уничтожить СССР. И, наоборот, путь к миру во всём мире лежит только через антиимпериалистическую борьбу, через борьбу за коммунизм.
Так что никаких иллюзий относительно «международного права» советское руководство не питало. Если договоры с капстранами объективно шли на пользу дела коммунизма, они заключались и, как правило, соблюдались. Тот факт, что СССР гораздо более серьезно относился к международным соглашениям, объективно, работал в пользу коммунизма и против империализма, разоблачая его хищническую сущность. Но всегда было понимание, что веры капиталистам быть не может, что они только силу понимают.
Что касается понятия «агрессия», то в «международном праве» буржуазии под этим понимается вторжение вооруженных сил на территорию «суверенного» государства. По сути, вся история буржуазных национальных государств есть история агрессий. Мировой капитал без агрессивных войн не может, что мы наблюдаем и по сей день. Упрёк в агрессивной войне или в нарушении международного права в адрес СССР со стороны империалистов — это верх лицемерия.
Факт «военной агрессии» нельзя рассматривать формально, как то делает буржуазия, маскируя свои подлинные устремления. Вопрос не в том, что кто-то перешел чьи-то границы, а в том, в каких обстоятельствах и с какой целью. И если все капстраны прибегают к агрессии с одной лишь целью ограбления конкурента и сохранения мировой империалистической системы, где войны — это норма, то любая «агрессия» со стороны диктатуры рабочего класса в отношении любой капстраны — имеет своей конечной целью уничтожение империалистической системы и вообще отношений частной собственности как причины всех войн. А что границы государств — вовсе не священная корова, так то капиталисты всех стран регулярно показывают на практике и по сей день.
Любая война, которую вынуждена вести диктатура рабочего класса, будь она по форме агрессией или ответом на агрессию, объективно прогрессивна, поскольку направлена на уничтожение причины войн. А вот войны, которые ведут капстраны между собой, могут быть более или менее прогрессивны, более или менее реакционны. Здесь уже всё зависит от расстановки классовых сил в мире.
Что касается финской кампании, то упрёки в «агрессии» в адрес СССР раздавались тогда со стороны обер-грабителей, у которых руки по локоть в крови и для которых начать агрессивную войну для удовлетворения своих хищнических устремлений — это вообще обычное дело.
Правда, СССР упрекают еще и в том, что он, якобы, не просто хотел границу от Ленинграда отодвинуть, но и вообще «ликвидировать финское государство». Вообще, не вижу в этом решительно ничего плохого. Если бы СССР удалось ликвидировать финское буржуазное государство, во всяком случае, не было бы блокады Ленинграда, оккупации Петрозаводска и десятков тысяч красноармейцев, погибших в боях с финнами. Более того, не были бы потеряны и новые десятки тысяч жизней финнов, которые погибли ради интересов немецкого империализма. Так что националистические предрассудки широких финских масс, с ними же, в первую очередь, и сыграли злую шутку. Ведь наибольшие потери понесли именно финские трудящиеся, добившись лишь того, что удержали на своей шее эксплуататоров.
Но, справедливости ради, следует отметить, что не было у СССР цели оккупировать всю Финляндию и установить там Советскую власть. Конечно, Финское Народное правительство во главе с Куусиненом было создано. И пропаганда велась в том направлении, что РККА идет освобождать финских трудящихся от ига капитала. Понятно, что, если б финские трудящиеся массы в меньшей мере поддались националистической пропаганде «своей» буржуазии, то РККА дошла бы до Хельсинки. Такой вариант советским правительством тоже рассматривался, как и вариант вмешательства третьих стран. Но вариантов может быть очень много, и даже оперативные планы для таких вариантов могут прорабатываться. Но что целью войны не являлась оккупация Финляндии доказывает факт заключения мира по достижению СССР своих реальных целей.
Ведь реальные боевые возможности взять Хельсинки и посадить в Финляндии правительство Куусинена у РККА были. Правда, при том уровне национализма, чревато это было затяжной гражданской войной в Финляндии, что требовало бы от СССР помощи и войсками, и ресурсами. А международная обстановка была очень сложной и накалялась.
Кстати, очень вскоре после заключения мирного договора с СССР финское буржуазное правительство начало его нарушать. Сначала по вопросу о демобилизации армии и ее численности, потом - о военном сотрудничестве с третьими странами. В конечном счете, фашизированная буржуазная Финляндия вмешалась в войну с СССР на стороне фашистской Германии и в одном ряду с немецкими войсками, а финская армия дошла аж до Петрозаводска, отметившись многочисленными зверствами по отношению к мирному населению и пленным красноармейцам. Подписанные пункты договора финское правительство соблюдало меньше года. Правда, об этом буржуазная историография не любит вспоминать.
Бытует мнение, что система «международного права», созданная после второй мировой войны была более устойчивой. Но это не так. Устав ООН как нарушался, так и продолжает нарушаться, войны как велись, так и ведутся. Единственное, чего пока удается избежать, - это прямого столкновения между империалистическими государствами в форме ядерной войны. Но это заслуга не «международного права», а ядерного оружия, применение которого грозит уничтожением всему человечеству.
Прочтение данной статьи не могло не подтолкнуть думающего читателя к размышлениям об исторических параллелях. Они здесь прям напрашиваются. Очень уж всё напоминает события на Украине. Действительно, снова третьими странами под боком теперь уже у буржуазной РФ был приведен к власти откровенно враждебный режим, который на протяжении 8 лет накачивался вооружением, проводилось перевооружение и подготовка армии, строилась украинская «линия Маннергейма» на Донбассе. Более того, при помощи СМИ велась пропагандистская обработка населения в агрессивно-националистическом ключе.
Было очевидно, что под боком у РФ готовится военный плацдарм против неё. Правда, российская буржуазия закрывала на это глаза целые 8 лет, в отличие от большевиков, слепо веря в незыблемость «международного права» и заключенных с империалистами договоров. 8 лет потребовалось, чтоб осознать опасность. И только когда встал вопрос о вхождении Украины в НАТО, российская буржуазия поняла, что тянуть больше нельзя и надо начинать боевые действия. Причем влезла она в СВО абсолютно неподготовленной, недостаточными силами, без каких-либо четких планов на разные варианты развития событий.
Большевики в похожей ситуации смогли в максимально короткие сроки провести мобилизацию и подтянуть резервы, быстро доведя численность армии до необходимой. В итоге, они решили поставленные задачи в кратчайший срок, не позволив противнику втянуть себя в затяжную войну и вовлечь в конфликт третьи страны.
Стоит отметить, что финский ТВД был в разы сложнее украинского. РККА столкнулась с очень серьезными проблемами с перемещением, снабжением войск, с обмундированием и питанием, с тактикой. Так, на совещании при ЦК разбирались вопросы, к примеру, с нехваткой лыж, полушубков и даже сухарей. Все эти проблемы в условиях научно-плановой экономики были решены в кратчайший срок. Промышленности была поставлена задача по срочному выпуску зимнего обмундирования, а хлебопекарным заводам — задача по увеличению выпуска сухарей. На всё про всё ушло не более месяца.
Российская армия тоже столкнулась на Украине с массой проблем. Только львиную долю этих проблем, связанных с нехваткой обмундирования, экипировки, плохой организацией питания буржуазное государство не смогло решить и на четвертый год СВО, переложив решение всех этих вопросов на волонтеров, то есть, по сути, на самих трудящихся. Доходит до смешного. Вопрос о снабжении армии сухарями возник и сейчас, причем потребность в сухарях, судя по запросам волонтерских организаций, исчезла только в этом году. А до этого патриотично настроенные граждане сушили сухари в своих домашних духовках, закупая хлеб в магазинах...
Да, в РККА, как и в российской армии, тоже были бездарные командиры. Только разница в том, что в РККА бестолковых командиров, гробивших личный состав в лобовых атаках, в лучшем случае, осуждали к тюремным срокам, а то и расстреливали, как комдива Виноградова, бросившего свою окруженную дивизию, а в российской армии — переводят на другую работу, чуть ли не в военных академиях преподавать.
В общем, если проводить аналогии, то все они будут не в пользу российского буржуазного государства, которое умудрилось при значительном превосходстве и в ресурсах, и в мощи вооруженных сил влезть в затяжную войну, позволив противнику получать громадные объемы иностранной помощи.
Конечно, в вину Сталину можно попытаться поставить то, что он не добил буржуазную Финляндию, и финны-таки оказались в союзниках у немецких фашистов. Но какими последствиями могло обернуться добивание Финляндии, я уже писал выше. Добавлю лишь, что в марте 1940 года еще непонятно было, начнутся ли боевые действия в Западной Европе и с каким результатам, замирятся англо-французские империалисты с немецкими или нет. Так что вязнуть в Финляндии для СССР было опасно. РККА уполовинила финскую армию и отодвинула границу от Ленинграда, на тот момент этого было достаточно.
Российская буржуазия похвастаться подобными успехами в защите своего буржуазного государства пока не может.
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, ОК, ВК, Дзен
Наш рутуб-канал "Научный централизм"