"Испанский стыд" мировых философских школ
Даже при Брежневе философы КПСС, по инерции, цитировали важнейшую мысль Маркса, сформулированную им в 1845 году: «Философы лишь различным образом объясняли мир. Но дело заключается в том, чтобы изменить его».
Действительно, тысячи лет до Маркса, официальные философы, богословы-идеалисты в подавляющем своём большинстве, если как-то и объясняли мир, то эти «объяснения» не выходили за рамки формулы: так угодно богу. Если же философы констатировали какой-нибудь факт, противоречащий святому писанию, то тем хуже было для факта. Любознательных отравляли на костёр, как Джордано Бруно и Джулио Ванини или принуждали угрозой костра, отменить факт. По вопросам же практики греческого рабовладения Аристотель настаивал на том, что войны против низших народов, потенциальных рабов, дело совершенно естественное, принципиально не отличающееся от охоты на диких животных.
Если в эпоху от Маркса до Хрущева многие философы скромно повторяли всё за классиками марксизма, и дело ПРЕОБРАЗОВАНИЯ мира двигалось вперёд, скачкообразно и победоносно, то после Сталина советские философы, пользуясь безграмотностью Хрущева, вновь взялись за доморощенное «объяснение» мира в рамках своих диссертаций и, за последние 38 лет истории СССР, не смогли предложить ничего, что могло бы изменить мир в лучшую сторону. И сегодня философы всего мира, тем более государственные, продолжают «объяснять» мир, не меняя его. Поэтому рыночная часть общества настойчиво двигается в сторону всемирного кладбища.
Что бы в мире ни произошло: заказное убийство, коррупционный скандал, мошенничество на миллиард, террористический акт, экологическая катастрофа, демографический кризис, гражданская или межнациональная война… дипломированные мужи, особенно философы, тут же всё и всем “объяснят”, почему всё это происходит по нарастающей, и очень редко, кто пытается объяснить читателям, как изменить мир, чтобы эти ужасы перестали наступать на всё живое в возрастающем масштабе. Причем, чем больше вырабатывается вариантов взаимоисключающих “объяснений”, тем больше гордятся собой в либерально-философском сообществе, множа лауреатов нобелевки, особенно в области экономики, “укрепления” мира и развития художественной литературы на фоне разрастающихся торговых и горячих войн.
Именно в теоретическом мышлении, «объясняющем» мир, но не способном что-либо изменить, от великого до смешного, от горы до мыши - самый короткий путь. Как перекрасить забор в иной цвет знают все. А что значит изменить мир?
Согласно выводам зрелого Маркса и победившего Ленина, чтобы изменить мир, который состоит из большинства бедных и меньшинства богатых, из меньшинства дипломированных и большинства безграмотных, из меньшинства акцепторов и большинства вынужденных доноров, из большинства эгоистов и меньшинства альтруистов… людям, претендующим на звание философа, мудреца, необходимо пройти полный интеллектуальный антропогенез, т.е. научиться в оптимальные сроки обогащать свою память знанием всех тех богатств, которые уже выработало человечество и которые подтверждены всей общественной практикой. За счёт накопления знаний и методов оперирования ими, можно будет понять, какой путь проделал реальный мир и его субъективное отражение, насколько реальность и отражение гармонируют в писанной истории и в социальных теориях, каким мир стал в настоящее время, какая из социальных противоположностей становится ведущей, а какая загнивает, какие тенденции в его стихийном развитии сегодня обнаруживают себя вполне определенно, чем эти предпосылки станут в обозримом будущем.
Без приведения партийного и массового сознания в состояние адекватное переживаемой эпохе, уровню развития производительных сил общества нечего думать об изменении общества в прогрессивном направлении.
А что мы имеем сегодня в философии, в обыденном индивидуальном и массовом сознании, тем более класса пролетариев умственного и физического труда, по вопросам изменения современного мира? Практически ничего убедительного.
Многие так и не поняли, что низкие результаты в борьбе людей с последствиями извержений, цунами, зимних снегопадов, весенних паводков, летней засухи порождены несовершенством нынешних, не только знаний, но и общественных систем. И в ближайшее время никто этим вопросом заниматься не собирается. Все стараются приспособиться.
К тому же терроризм в мире набирает такой темп, что философы не успевают даже объяснить, что это было. Едва стал забываться террористический акт на Крымском мосту, как ХАМАС совершил очередной крупнейший теракт в Израиле. Не успели философы объяснить, что это было, произошел крупный теракт в “Крокусе”. В интернете, конечно, можно найти кое-какие “философские” статьи. Например, «Террор и терроризм, общее и особенное». Автор умудрился растянуть эти «различия», аж на несколько страниц. Но каков «вывод»!?
«…Чтобы противодействовать террору и терроризму, необходимо разобраться в различии между этими двумя понятиями. Необходимо понимать такое различие не только государственным структурам, органам правопорядка, но и простым гражданам, так как от этого зависит выбор средств и методов противодействия террору и терроризму, организация работы по устранению причин этих негативных явлений… террор - понятие в большей степени криминальное. Терроризм, в свою очередь, понятие политическое… [Terror_i_tеrrоrizm.рdf (рguas.ru)].
Так и хочется добавить: «Та дверь, которая приставлена к стене в сенях, та существительна, а которая ведет в гостиную, та приложена к косяку, она и есть прилагательна…».
Разумеется существуют и менее смехотворные взгляды на истории возникновения слов террор, терроризм но тоже не играющие никакой роли в деле избавления человечества от этой напасти.
Например, авторитетный «Толковый словарь живаго великорускаго языка» Даля содержит слова «территория» и «терроризм» рядышком, с указанием их латинского происхождения.
Как и многие российские интеллигенты, Даль не мог не знать кое-что из древних латинских изречений, типа: «Ibi erit terror et terra erit» (Будет террор, будет и земля), «Si incrementum bonorum amabis, terrorem amabis» (Любишь рост богатства, полюбишь и террор), «Plus terror, plus terra» (Больше террора, больше земли), Terrore utere, agrum territorium (Примени террор, получишь территорию).
И, действительно, ужас народов Европы и Северной Африки можно объяснить многовековой историей латинян, состоявшей из актов имперских захватов территории путем применения ничем не ограниченного терроризма как по отношению к местному населению, так и по отношению к своим воинам, проявившим трусость в бою. Причем, римляне, по сравнению с англичанами, испанцами, португальцами, не усердствовали в насаждении своего языка, но каждый приход латинян на любую территорию, венчался терроризмом по отношению к сопротивляющимся и рабством для покорных. Видимо этот страх был знаком и славянам, до которых доходили слухи, что ни один народ веками ничего не мог противопоставить латинянам. Поэтому не случайно, что и в словаре Даля слова территория и терроризм отмечены как органичные древние понятия «великорускаго языка», навеянные ужасом истории латинян.
В словаре Даля приведены и сугубо русские слова: “ужас”, “ужасать” и “ужасить” (как церковные), т.е. навеянные божьими карами Ветхого завета, до простонародного слова “ужасть”. Но, как говориться, хрен редьки не слаще от того, что человек знаком и с церковными, и с латинскими вариантами ужаса.
Правда, в словаре Даля нет слова «террор». Хотя в толковых словарях русского языка Ожегова и Ушакова латинское слово “террор” и присутствует и переводится как “ужас”. Да и в буквальном переводе с английского и французского языков, tеrriblе тоже означает ужасный, т.е. явление, способное привести сознание субъекта в очень высокую степень психологической подавленности и в связи с этим к потере дееспособности.
Только вряд ли можно избавить мир от терроризма, если остановиться на его филологическом объяснении. При буржуазном подходе к вопросу «не пойман - не террорист». «Утром террористический акт, в обед пойманные террористы» и так уже не первую сотню лет. Бастрыкин, например, руководствуясь юридическими нормами рыночной РФ, за каждые 300 погибших в теракте, сажает нескольких реальных участников теракта. Израиль на каждый новый террористический акт отвечает, как минимум, террористическим актом в удесятеренном и более размере. И так уже почти 80 лет, поскольку чтут Моисея, а не Маркса.
Внешне, террор, это очень просто: факт уничтожения некоторого количества людей, ради выработки рефлекса покорности у основной массы населения. Но, с диаматической точки зрения, сущность террора в том, что он неотъемлемая форма отношений между людьми в системе частной собственности, т.е. базиса всех эксплуататорских формаций. Частная собственность на основные средства производства не существует без террора, но возникает за пределами терроризма. Отнять можно только то, что уже произведено или уже существует в природе.
Если бы не государство, армия, полиция и тюрьмы, то не состоялось бы ни одной цивилизации, основанной на частной собственности. Все Каины разделались бы со всеми Авелями, а потом продолжили бы это между собой с удвоенной энергией.
Поэтому каждая последующая общественно-эгоистическая формация, характеризуясь ускорением накопления богатств, особенно, фиктивных форм «богатств» (от золота до «ценных» бумаг), в то же время, отмечена ростом борьбы за сокращение количества владельцев этих богатств. В силу этого, в докоммунистических формациях теория и практика осуществления террора, всегда занимали приоритетное положение и даже красиво именовались «военным искусством».
В эпоху империализма предпринимателей, войны между ними приобрели мировой, ныне планетарный и космический характер, с угрозой истребления всего живого на Земле. Но философы этого не видят.
Из статьи "На какой «почве» вырастают террористы".
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, Viber, ОК, Дзен, ВК
Наш ютуб-канал "Научный централизм"