Как оправдание насилия обществом влияет на пострадавших
Профессорка, исследовательница, психотерапевтка Джудит Герман считает патриархат тиранией. В книге «Травма и исцеление» она выделяет основные правила тирании, в которой процветает и оправдывается насилие:
- Сильные навязывают свою волю
- Слабые подчиняются
- Случайные свидетели кажутся беспомощными, слепыми, безразличными или добровольными соучастниками
- Справедливости не существует
Безусловно, в обществах с высоким уровнем тирании в том смысле, в котором это понятие употребляется Джудит Герман, мы также увидим высокий уровень толерантности к гендерному насилию.
Исследования показывают, что мужчины возлагают меньшую вину на лиц, совершивших сексуальное насилие, чем женщины, независимо от того, является преступник женщиной или мужчиной. Исследователи приходят к выводу, что мужчины идентифицируют себя с властью, которой обладает преступник [1].
Также согласно исследованиям, выжившие после сексуального насилия испытывают больше реакций молчания и стигматизации от общества, чем после других преступлений [2].
В обществах с высоким уровнем тирании, описанной выше, насилие часто остаётся безнаказанным, что сильно усугубляет положение пострадавших:
Жертвы преступлений, если их страдания считаются исключительно их личным несчастьем, будут чувствовать себя изолированными и униженными сообществом. Только когда группа поддерживает негодование жертвы и требования справедливости, жертва может почувствовать себя восстановленной в качестве полноправного члена морального сообщества». — Росс Лондон, «Преступление, наказание и восстановительное правосудие: от периферии к мейнстриму», 2011
Американская докторка философии Дженнифер Фрейд описала модель поведения, которая представляет собой форму манипулятивного контроля и используются авторами насилия и теми, кто их оправдывает, чтобы избежать ответственности за вредоносное поведение по отношению к другим и нормализовать насилие [3].
Эту модель исследовательница назвала аббревиатурой DARVO:
- D — deny (отрицать)
- A — attack (нападать)
- RVO — reverse victim and offender (менять местами пострадавшего и автора насилия)
На практике DARVO выглядит следующим образом:
- Автор насилия частично или полностью отрицает, что имело место какое-либо правонарушение
- Затем автор насилия переходит в наступление, нападая и выдвигая ложные обвинения против жертвы и любого, кто пытается призвать его к ответу
- Автор насилия меняется ролью с пострадавшим, выставляя себя жертвой абьюза, а настоящую жертву — агрессором
Также Дженнифер Фрейд ввела термин «институционального предательства» – противоправных действий, совершённых учреждением в отношении лиц, зависящих от этого учреждения, включая неспособность предотвратить правонарушения, совершённые людьми в контексте учреждения. Иначе говоря, это предательство от институций, которые должны были защитить человека от насилия, но не сделали этого.
Пострадавшие от насилия могут сталкиваться с институциональным предательством. Пример институционального предательства – ситуация многолетнего систематического насилия, происходящего в престижной московской школе, описанная журналисткой Настей Красильниковой в её расследовании «После школы».
Другой пример институционального предательства приводит Джудит Герман в книге «Травма и исцеление»:
Окружной прокурор не знала, выиграет ли она дело, поэтому не хотела даже пытаться. Она была грубейшим человеком. Я поверить не могла, что это женщина. Она была безжалостна: ни сердца, ни отзывчивости. Она, по сути, сказала, что мне не верит. Она спрашивала, сколько пива я выпила. Прокурор сказала: «Джули, мне кажется, ты не знаешь, что на самом деле произошло». Это ранило меня больше, чем изнасилование! Я никогда не забуду эту фразу. —Джули Клутье, студентка колледжа, пережившая изнасилование
DARVO и институциональное предательство – это одни из многочисленных реакций общества, которые ухудшают состояние пострадавших и способствуют распространённости и нормализации насилия в обществе.
Как DARVO влияет на психическое здоровье жертв?
Когда автор насилия не берёт ответственность за своё поведение и не меняет его, отношения рушатся. При этом женщина, пережившая насилие, считает, что это её вина.
Накапливающиеся данные исследователей этой проблемы показывают усиление связей между насилием и психическим здоровьем. Последствиями в контексте насилия в жизни женщин могут быть:
- Депрессия
- Синдромы, связанные со стрессом
- Симптомы ПТСР
- Тревожность и панические атаки
- Злоупотребление веществами и химические зависимости
- Самоубийство [4]
Данные исследований показывают, что значительная часть жертв сексуального абьюза сообщают о суицидальном поведении и членовредительстве [5].
Пострадавшие от насилия могут повторно ретравматизироваться, сталкиваясь с проявлениями DARVO от авторов насилия или замечая подобную реакцию общества.
Можно заключить, что оправдание насилия, непризнание вины и перекладывание ответственности с авторов насилия на пострадавших – ещё один вид насилия, которому подвергаются пострадавшие, и ещё одна деталь контекста, влияющая на ухудшение их состояния.
Что с этим делать?
В книге «Травма и исцеление» Джудит Герман уделяет большое внимание понятию справедливости для переживших насилие и считает, что общество играет значительную роль в преодолении травмы. Она рассуждает об этом так:
«Если вы признаёте, что насилие – это межличностное преступление, и основная часть травмы коренится в совершённой несправедливости, тогда исцеление – это не только вопрос биологии и индивидуальной психологии. Это также вопрос исправления вреда, который был нанесён преступлением. И это приводит нас к вопросу о социальной справедливости […]. Когда речь идёт о межличностном насилии, вы говорите не просто о жертве и преступнике, но также о сторонних наблюдателях. Когда вы работаете с пострадавшими от насилия и даёте им возможность отгоревать произошедшее, их ощущение предательства от бездействия наблюдателей является более глубоким, чем от действий преступника. Самый частый вопрос в работе с пережившими инцест: «А где была моя мать?». Самое сильное горе связано с вопросом: «Почему она меня не защитила?». Если вы работаете с пережившими холокост, часто возникает тот же вопрос: «А где были наблюдатели? Где были люди, которые знали и могли бы вмешаться, но не вмешались?» Именно это воспринимается как предательство […]
Исследовательница демонстрирует требования к правосудию со стороны выживших, пользуясь данными из своего исследования, подробно о котором рассказывает в своей книге «Травма и исцеление» (N=30). Наиболее значимым для пострадавших от насилия стало:
Пострадавшим важно, чтобы наблюдатели сказали, что это не должно было произойти, это неправильно. Они хотят, чтобы стыд и вина были сняты с их плеч и помещены туда, где им и место — на преступника. Они не хотят слышать вопросы «сколько вы выпили», «зачем вы пошли на эту вечеринку» и «что на вас было надето». Их риск – в этих стыде и вине, которые общество заставляет испытывать. И это то, что пострадавшие описывают как «повторное изнасилование».
Следующими по важности для выживших были требования:
- Извинений
- Справедливой реституции
- Предотвращения преступлений в будущем
- Разоблачения и контроля преступника
Герман пишет, что пострадавших часто воспринимают как жаждущих мести. Из-за этого есть мнение, что не нужно включать больше голосов пострадавших в систему правосудия, потому что они будут чересчур «карательны». Но, судя по ответам её информантов, это неправда.
Пострадавшие не слишком озабочены ни наказанием, ни прощением. Они хотят, чтобы на автора насилия были наложены ограничения, чтобы общество вмешалось и сделало всё необходимое и не дало ему повторить преступление. В некоторых случаях тюрьма была необходима, чтобы перестать опасаться преступника. Но помимо этого, выжившие хотели бы перестать думать, вспоминать о нём и больше никогда не хотели бы его видеть. Люди, с которыми им важно наладить связи, — это «сторонние наблюдатели». «Наблюдатели», которые могли или должны были что-то сделать или которые были на стороне преступника. От них пострадавшие ждут исправления и извинения [6].
Выводы
Пострадавшие от насилия нуждаются в том, чтобы свидетели насилия встали на их сторону, авторы насилия признали вину, а институции делали всё возможное, чтобы предотвратить насилие и защитить пострадавших.
Среди большого монолита контекста культуры, которую мы не выбирали, государств, на которые мы не всегда можем повлиять, и действий других людей, которые мы не можем контролировать, у каждого из нас остаётся пространство свободы воли. Учитывая весь этот контекст, зная, как наши действия могут сказываться на окружающих, вопрос, на который каждому из нас предстоит ответить: как лично я выбираю относиться к насилию?
Источники
- Gerber GL, Cherneski L. Sexual aggression toward women: reducing the prevalence. Ann N Y Acad Sci. 2006 Nov;1087:35-46. doi: 10.1196/annals.1385.007. PMID: 17189496.
- Reich CM, Pegel GA, Johnson AB. Are Survivors of Sexual Assault Blamed More Than Victims of Other Crimes? J Interpers Violence. 2022 Oct;37(19-20):NP18394-NP18416. doi: 10.1177/08862605211037423. Epub 2021 Aug 10. PMID: 34376082.
- Violations of power, adaptive blindness, and betrayal trauma theory
- Domestic violence and mental health: Correlates and conundrums within and across cultures
- Kim K, Ryou B, Choi J, Kim JW. Profile Analysis of Sexual Assault Experiences among Adult Women and Their Implications for Mental Health. Psychiatry Investig. 2021 Apr;18(4):312-323. doi: 10.30773/pi.2020.0141. Epub 2021 Apr 25. PMID: 33951778; PMCID: PMC8103022.
- Справедливость для переживших насилие. Профессорка психиатрии Джудит Герман о роли общества в преодолении травмы
Автор: Дарья Кузнецова, ACT, CFT-психологиня и авторка телеграм-канала «Зелёная кнопка»
Материал подготовлен медиапроектом «Чистые Когниции». Копирование без ссылки на источник запрещено. Поддержите проект и получите доступ к эксклюзивным бонусам, подписавшись на: