Дневник сталкера. Эпилог 8 🍑
— Н-нравится. Оно в кармане. Я спрятал, когда увидел, что ты заходишь в бар. Переживал, что кто-нибудь заметит одинаковые кольца.
— Я обычно ношу… Ты же знаешь.
— Тогда надень сейчас, — упрямо сказал Чу Квон.
Я тут же достал кольцо и надел на палец.
Обиженный Чу Квон. Казалось бы, это не должно ему идти, но почему-то смотрелось так естественно, что я растерялся.
— Тогда что мне нужно сделать?
Чу Квон пристально посмотрел на меня. Слегка опущенные веки придавали взгляду необычное выражение, и от этого сердце билось чаще.
В то же время было страшно услышать, что же он скажет.
— Дай лизнуть твою щеку один раз.
То есть не поцеловать, а лизнуть? Языком?
— Странно… Сколько же ты выпил?
Даже выдвигая такое странное требование, Чу Квон сохранял абсолютную уверенность. В результате это я потерял дар речи.
— Тогда пойдем вон туда, — сказал он решительно, будто твердо решил сделать это.
Я несколько секунд стоял с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.
— Но почему ты вдруг захотел…?
— Просто… три месяца не мог толком ни видеть, ни трогать тебя.
— Тогда давай лучше за руки подержимся.
Убедившись, что в переулке никого нет, я протянул руку. Он подошел ближе. Казалось, Чу Квон лишь возьмет ладонь, но в следующий момент он вдруг резко наклонился и лизнул щеку.
— Вкусно, — сказал он, облизывая верхнюю губу и игриво улыбаясь.
— Ч-что… что ты творишь на улице! Мы же договорились только за руки подержаться.
— Думал, этого достаточно? Ты снял кольцо и не носишь мои подарки.
Я только что объяснил, почему снял кольцо, а он уже успел забыть. А что касается подарков… Просто не было времени, чтобы о них позаботиться.
Устало потерев лицо, я покачал головой. Все равно он опять забудет, если сейчас объясню.
Чу Квон впервые был настолько пьян. Я так сильно растерялся, что даже разозлиться не мог.
Тщательно вытерев щеку тыльной стороной ладони, я зашел в круглосуточный магазин. Чу Квон, конечно же, послушно поплелся следом.
— Сигареты и что-нибудь перекусить.
— А говорил, что будешь рисовать всю ночь. И это тоже было враньем… — угрюмо пробормотал Чу Квон.
Поглядывая на него, я взял жвачку и пачку презервативов.
Похоже, он не заметил, что именно я держу в руках.
— Немного поссорились, а ты даже не посмотрел на меня и не поздоровался. Хотя точно видел, как я вхожу в бар.
— Несколько месяцев не виделись, как ты можешь так поступить? Я бы не смог… А тебе, видимо, легко.
Слушая его обиженные жалобы, я понял. Он действительно считает меня хитрой лисой.
Это просто нелепо. Во всем мире только Чу Квон мог назвать лисой такого застенчивого и замкнутого человека, как я.
Что за пелена у него на глазах? Считает меня лисом, хотя на самом деле именно он и есть настоящий кумихо*…
*От Сани. Кумихо/구미호 — девятихвостая лиса из корейских преданий. Умеет принимать человеческий облик, чаще красивой женщины, чтобы соблазнять людей. Ест людскую печень.
Украдкой поглядывая на него, я нервно вертел в руках презервативы.
Может, сделать по-своему? Совесть не позволяет пользоваться положением пьяного парня, но... если честно, сегодня Чу Квон был таким милым, что невозможно было оставить его в покое.
Когда я расплатился, мы вышли из магазина и словно по молчаливой договоренности направились к безлюдному переулку, где почти не было фонарей.
Из-за приближения зимы темнело очень рано. Небо уже полностью затянуло чернотой.
Я посмотрел на тусклую луну, а потом снова на Чу Квона. Он молча стоял, будто ждал, что я заговорю первым.
Вчерашний разговор так и остался незавершенным. Но теперь это все казалось таким незначительным, далеким.
И экзамен, и ночное рисование, которые я планировал сегодня — все это тоже утратило значение. В конце концов, ребята в баре уже напились, и вряд ли кто-то вернется в мастерскую. Никто не удивится, если я просто уйду.
— Вот поэтому ты и лиса. Даже щеку лизнуть не даешь.
Не понимаю, почему он так зациклился на щеке, но наедине я бы легко позволил ему что угодно.
Я молча наблюдал, как Чу Квон достает сигарету, подносит к губам и прикуривает. Полностью захмелевший, он казался странно ленивым в движениях и при этом более напряженным, чем обычно.
— Ты говорил, что в Нидерландах видел меня во сне.
Медленно затянувшись, он кивнул:
Он произнес эти смущающие слова абсолютно будничным тоном, держа сигарету во рту. Я ожидал подобного ответа, но от такой прямоты у меня загорелись уши.
Чу Квон глубоко затянулся и уставился на меня. В его глазах читалось неприкрытое желание.
— Если мы начнем сейчас… я не смогу сдержаться, — произнес он после небольшой паузы. Его голос был мрачным и влажным, как туман.
— Можешь не сдерживаться. Я тоже… не буду.
— Ты же хотел лизнуть щеку. Передумал?
В ответ на мое поддразнивание из горла Чу Квона вырвался приглушенный, глубокий стон.
Он резко провел рукой по волосам, будто мучительно размышляя. Казалось, он пытался понять, сможет ли контролировать свои действия.
— Что, если я наброшусь на тебя?
Подойдя ближе, Чу Квон слегка приподнял мой подбородок. Его тон оставался легким, но в глазах плескалась жажда, готовая перелиться через край. Казалось, он проверял мои границы.
Возникло ощущение, что температура вокруг мгновенно подскочила.
Когда я нервно сглотнул и замялся, он понизил голос:
— Даже если будешь плакать от боли и просить меня остановиться, я все равно буду трахать и заполнять тебя спермой. Все равно согласен?
В каждом слове звучало возбуждение. По моему телу тут же пробежала дрожь.
Возможно, это были не попытки напугать, а предупреждение. От него сильно пахло алкоголем, и мы оба изголодались друг по другу за эти три месяца.
Внезапно в голову пришла мысль, что пьяный Чу Квон действительно может потерять контроль и причинить мне боль.
В тот же момент в его взгляде сверкнула грубая, животная похоть. Отбросив сигарету и схватив меня за запястье, он решительно направился в сторону моей квартиры.
Мы двигались сквозь толпу пьяных прохожих, словно танцуя. Вокруг было так много людей, но казалось, что во всем мире существуем только мы вдвоем.
Квартира была недалеко, и вскоре мы оказались у двери.
Едва введя код и открыв дверь, Чу Квон сразу принялся снимать с меня одежду. Но, видимо, из-за опьянения его обычно ловкие пальцы долго путались в пуговицах.
Он втянул меня внутрь, довольно резко схватил за волосы и уткнулся носом в плечо.
Даже от таких простых и грубоватых прикосновений по спине пробежала дрожь. Я глубоко вдохнул запах его тела, в котором чувствовался алкоголь.
— Квон-а, ты тоже… приятно пахнешь…
Не успел я договорить, как Чу Квон поймал мои губы. Он целовал так жадно, будто хотел проглотить.
— Хаа, я так хотел… поцеловать тебя… — сказал я, на мгновение оторвавшись и встретившись с ним взглядом.
Чу Квон слегка, почти незаметно улыбался.
— Тогда сделаешь это и в другом месте? Поцелуй.
Я кивнул. Чу Квон тут же положил руку мне на голову и с силой надавил.
Под его напором ноги подогнулись, и я оказался на коленях, глядя на него снизу вверх.
Я немного удивился, но сразу понял, что это значит.
— А, тогда скажи. Во сне… как я это делал?
После этих слов я приблизил лицо к его паху. Даже сквозь ткань ощущалось тепло возбужденного члена.
Неловко прикусив язычок молнии, я медленно потянул вниз. Ствол нетерпеливо дернулся под нижним бельем.
Чу Квон сам достал его из трусов и покачал перед моим лицом. Послышался глухой стук, и твердый член коснулся моей щеки.
Интересно, каким я был в его снах? Нелепо ревновать к самому себе, но мысль о том, что он тосковал по придуманному образу, вызывала странные чувства.
Похоже, я тоже был довольно пьян, раз поддавался таким глупым эмоциям.
Я перестал колебаться и взял в рот толстый ствол, который тут же уперся в щеку. Заполнив им одну сторону, я начал сосать.
Слишком давно во рту не было такого объема. Челюсть, растянутая до предела, уже начинала ныть.
Я тщательно облизывал его член, заглатывая все глубже. Твердая головка терлась о каждый уголок внутри, затрудняя дыхание.
С губ Чу Квона сорвался глубокий стон. Он смотрел на меня сверху вниз, нахмурив брови, пока я сосал его член.
Словно подталкивая взять глубже, он мягко надавил на затылок.
Вместо того чтобы отстраниться из-за этой непривычной властности, я еще шире раскрыл горло, чтобы вместить его полностью.
…А. Трогают только десны, но почему я так завожусь? Кажется, низ живота уже тянуло от возбуждения.
Старательно отсасывая член, которого мне так не хватало все эти месяцы, я наконец почувствовал, что дыхание на исходе, и выпустил его изо рта.
Голова кружилась, но тело послушно реагировало на происходящее. Я осторожно поцеловал головку и посмотрел на Чу Квона снизу вверх.
— Ааа, ааа… еще? Чмок, что я еще… д-делал?
— Вот сюда. Возьми до самого горла, — сказал он и слегка обхватил большой рукой место, где находится мой кадык.