Вселение закончилось. 75
Перед тем как отправиться на свадьбу двух главных героев, До Еджун решил снова посетить ту самую шаманку. Естественно, Чон Сахён об этом не знал.
Отмазался невнятным объяснением — сказал, что хочет поздравить и заодно встретиться с Хан Сиён, которую давно не видел. Отговорка оказалась довольно убедительной, поэтому Чон Сахён не стал расспрашивать и просто пожелал хорошо провести день.
До Еджун впервые за долгое время сел на поезд до Сеула. А Чон Сахён как раз вернулся с обеда в офис и столкнулся в холле с Хан Сиён.
— Здравствуйте, — непринужденно поздоровался он.
Заметив его, Хан Сиён обернулась и радостно ответила:
— Я передал хёну ваше приглашение.
— Мы обязательно придем поздравить.
— Мне так неловко, что отвлекаю вас в такое время*.
*От Сани. Выражение сожаления за «беспокойство» собеседника — стандартная форма вежливости, особенно когда обращаются к человеку высокого статуса или в трудный рабочий период. Такой обмен любезностями очень типичен для делового общения.
На ее лице появилось виноватое выражение. Все сотрудники знали, что Чон Сахён сейчас переживает очень напряженный период.
Проект был на грани запуска, и в высших кругах компании царило беспокойство. Хотя многие скептически относились к новой инициативе, все члены совета директоров и крупные акционеры были заодно с его дедушкой. Именно за счет этого дело быстро двигалось вперед, несмотря на возражения рядовых сотрудников.
Чон Сахён оказался в самом сердце урагана. Но даже находясь в самом эпицентре, он оставался удивительно спокойным. Глядя на него, можно было подумать, что он просто проживает обычные будни и не имеет никакого отношения к проекту.
Однако никто по-настоящему не верил, что с ним все в порядке. Взять хотя бы Чон Чжэмина, находившегося в той же позиции, что и он. Тот вел себя так чувствительно, словно все проблемы мира свалились на его плечи.
Все качали головами, списывая это на изначально неустойчивый характер Чон Чжэмина. Но в то же время удивлялись и поражались самообладанию Чон Сахёна: «Что с ним? Какой у него должен быть склад ума, чтобы так улыбаться на работе…?».
И даже сейчас, общаясь с Хан Сиён, на его лице не было ни единого признака усталости.
— Как бы я ни был занят, на такое радостное событие обязательно нужно прийти. Ведь у нас с вами есть связь.
Хан Сиён натянуто улыбнулась, явно чувствуя себя неловко.
— Вы же практически единственный друг Еджун-хёна.
— А, Еджун… Да, верно. Все-таки он довольно замкнутый и сторонится людей.
Недопонимание полностью рассеялось*. Лицо Хан Сиён просияло.
*От Сани. Она смутилась, потому что фраза про связь прозвучала двусмысленно. Затем он уточнил, что имеет в виду связь через Еджуна.
— Хорошо, что рядом с Еджуном есть такой хороший человек, как Чон Сахён-сси. Говорят, что когда друзья женятся, иногда чувствуешь себя одиноко.
— Да. К тому же, Еджун довольно чувствительный, поэтому я немного переживала… Но теперь, думаю, все будет хорошо.
Хан Сиён улыбнулась, глядя на Чон Сахёна. Она испытывала к нему лишь благодарность.
— Я об этом даже не задумывался… Нужно будет уделить ему больше внимания. Спасибо, что сказали.
— Кстати, сегодня вы, кажется, должны были встретиться с Еджун-хёном?
Словно услышав об этом впервые, она указала на себя пальцем и удивленно распахнула глаза. В этот момент Чон Сахён понял, что что-то не так.
— …Да. Хён сказал, что вы встречаетесь сегодня после работы…
— Мы разговаривали вчера по телефону, но о встрече ничего не было…
Хан Сиён проверила телефон на случай, если что-то пропустила, но последний разговор действительно был вчера вечером. Никаких новых сообщений после этого не приходило.
— Может быть, вы что-то не так поняли или перепутали…? — осторожно спросила она.
Чон Сахён застыл на мгновение с напряженным лицом — но тут же придал ему мягкость.
— Видимо, так и есть. Он говорил об этом сегодня утром, но я собирался на работу. Похоже, все перепутал.
— Может, на всякий случай мне стоит ему позвонить?
Когда обеспокоенная Хан Сиён уже собиралась нажать на значок телефонной трубки, Чон Сахён остановил ее.
— Не нужно. Думаю, это точно моя ошибка.
— Да. Простите, что напугал. Раз уж мы заговорили об этом, давайте обязательно поужинаем вместе в следующий раз. Втроем.
Чон Сахён специально подчеркнул, что втроем. Он имел в виду Хан Сиён, До Еджуна и себя.
Он исключил Пэк Канхёка не из-за какой-то неприязни, а потому, что не хотел сводить его с До Еджуном.
Тот обычно чувствовал себя неуютно с незнакомцами. А еще раздражало, когда круг общения До Еджуна расширялся без его участия.
До Еджун был склонен выстраивать высокие стены вокруг себя. Но если эти стены однажды рушились, он принимал людей без какой-либо защиты.
Честно говоря, именно так Чон Сахён и занял место рядом с ним. Поэтому был особо чувствителен к этому вопросу.
Он знал, как До Еджун подпускает к себе людей. И понимал, насколько мягким становится его сердце, когда кто-то оказывается рядом.
Стоило надавить, и он просто сдавался. Если бы действительно не любил Чон Сахёна, уже давно бы выгнал его из родительского дома. Но вместо этого еще и спрашивал, удобно ли оставаться там.
Чон Сахён не хотел видеть, как До Еджун становится таким же податливым с другими — мягкий, словно спелая хурма*.
*От Сани. 홍시 (хонгси) — хурма, которая обычно очень нежная и легко мнется.
Хан Сиён радостно захлопала в ладоши, не заметив скрытого смысла в его словах. Она не особо реагировала на подобные вещи.
Сохраняя доброжелательную улыбку до самого конца, Чон Сахён попрощался и ушел.
А затем сразу же позвонил До Еджуну. Который снова солгал ему.
Терпение Чон Сахёна подходило к концу.
В то время как его ложь раскрывалась, До Еджун скромно сидел перед той самой шаманкой, с которой встречался ранее. Сложив руки в умоляющем жесте, он задал свой вопрос.
Прищурившись, женщина пристально смотрела на До Еджуна. Она выглядела недовольной.
До Еджун почувствовал себя несправедливо обиженным — словно он уже надоел, хотя это был всего лишь второй визит.
— Я всего лишь второй раз пришел…
— Разве в прошлый было недостаточно?
Конечно, слова и без того робкого До Еджуна не могли подействовать на шаманку. Она ответила так, будто даже не слышала его возражений.
— …Не то чтобы недостаточно, просто я не понял…
— Ну… всего? — сказал До Еджун и неуверенно наклонил голову.
— Тц-тц. Насколько проще нужно объяснить?
— К тому же, сама мысль о том, что человек может полностью понять слова небес — это просто высокомерие!
От внезапного крика До Еджун вздрогнул.
— Я же сказала тебе ничего не делать. Только хуже будет.
— …Говорили. Жить как пух одуванчика… — недовольно пробормотал он. — Но как я могу просто ничего не делать? Это же моя жизнь…! На кону…
Точнее, на кону была жизнь Пэк Юмина, а не До Еджуна.
Он решительно покачал головой, отрицая ее слова. Шаманка тяжело вздохнула.
— Говорила тебе при первой встрече. Я вижу только этот мир, другие мне неведомы.
— Что? Как такое возможно…? — с недоверием спросил До Еджун.
Его доверие к ней стремительно падало. Когда он уже начал думать, что зря пришел, шаманка вдруг стукнула его по голове красным флажком, который держала в руках.
— Как в этом мире есть свой порядок, так и в высших мирах есть свой. Если бездумно вмешиваться во все подряд, естественно, порядок нарушится и случится беда. Когда в мире хаос, злые силы чуют запах и слетаются отовсюду, — зловещим тоном бормотала она, сверкая глазами.
До Еджун замер, чувствуя мурашки по спине.
— Поэтому я не знала. Когда впервые увидела тебя, твоя душа выглядела очень странно. Она не принадлежала этому миру, но и не была душой мертвеца.
— Душа словно покрыта чем-то. Будто что-то надели сверху, но это явно не из нашего мира.
— Не знаю, как ты сюда попал. Но раз уж ты здесь, значит, принадлежишь этому миру. Это и есть твоя жизнь.
*От Сани. Слово 덧씌워진 (тотссыводжин) означает «наложенный сверху», «покрытый». Однако в некоторых контекстах, особенно связанных с мистическими явлениями, может подразумевать что-то близкое к «вселение», «наваждение».
От слов шаманки лицо До Еджуна тут же скривилось.
— Как это может быть моей жизнью? Это чужое тело. Я даже не знаю, куда делся настоящий хозяин…
«Что же делать с этим недалеким глупцом?»
Не имея возможности раскрыть небесные тайны, шаманка в отчаянии ударила себя в грудь*. Зачем этот сложный и запутанный человек пришел и морочит ей голову?
Это было все, что она могла сказать.
*От Сани. Этот жест часто используется, когда человек чувствует сильное разочарование, бессилие или досаду. Это не идиома — она реально бьет себя по груди.
🥨 Кинуть Сане на трубочку со сгущенкой можно прямо здесь, в донатах телетайпа. А еще есть бусти~