Лера застегнула молнию на чемодане и с чувством выполненного долга присела на краешек дивана. Вроде все было собрано, и супруга можно отправлять в командировку. Чтобы муж случайно не перепутал черный чемодан с другими точно такими же, Лера прикрепила на ручку маленький брелок с обезьянкой.— Сложила? Брюки мне там рабочие не забыла?Последнее время Сергея то и дело отправляли в командировки. Он уже объехал полстраны, был и на Дальнем Востоке, и в Москве. И если раньше в рабочие путешествия начальство отправляло его не чаще раза в месяц, то в последнее время командировки стали регулярными.— Не забыла, — целуя мужа в гладковыбритую щеку, вздохнула Лера. — Надеюсь, тебя скоро повысят.— И я надеюсь… Ладно давай, а то я на поезд опоздаю...
Жадный Игорь ни в чём себя не ограничивал и не экономил на себе/. Игорь нашёл жену в гостиной. Лиза сидела в кресле и вязала ему носки.— Сколько раз я тебе говорил, Лизонька, — укоризненно произнёс Игорь, — когда ты одна в комнате и вяжешь, выключай верхний свет. Это расточительство. «Какой он всё-таки милый, — подумала Лиза. — Даже когда говорит всякую ерунду. На него просто невозможно сердиться. Он похож на маленького злого пупса. Сразу хочется его всего затискать. Как же я его люблю. Хорошо, что я вышла за него». Прошёл уже месяц, как Игорь и Лиза стали мужем и женой. Для Лизы это уже был второй брак. От первого брака у неё была дочка Алёнушка.— Не беспокойся, Игорёк, у нас там экономные лампочки, — ласково ответила Лиза. — Они...
Была сегодня в гостях у подруги. А у той - сын, десяти лет. Ну, я, как водится, по дороге зашла в магазин, чтоб не с пустыми руками-то в гости идти, звоню оттуда подруге, спрашиваю: что Никите купить? А то знаете, небось, какие нынче родители выросли из поколения восьмидесятых: сами-то они в девяностые обожрались всякими сникерсами-баунтями-Кокаколами до жопного слипания, а детям своим этой всей гадости ни-ни! От сникерсов кариес, от баунтей аллергия на кокос, от Кокаколы язва желудка, а жвачка в брекетах застревает. Поэтому вот тебе, дитя моё, мюсли, а вот органический веганский мармелад без сахара - они намного вкуснее и полезнее всей этой вашей химии. Мы-то знаем, мы-то той химии два вагона в детстве вточили - вот поэтому-то у папы...
Доброе утро, — сказала женщина, проходя мимо мужчины, валявшегося на земле.Тот оторопело поднял на неё глаза. Сразу было видно, что женщина хорошо зарабатывает — дорогое пальто и ухоженные руки говорили сами за себя. Сначала мужчина решил, что она издевается над ним, как и многие другие, каждый день проходящие мимо него.— Оставьте меня в покое, — со злобой проговорил он. к его изумлению, женщина не сдвинулась с места. Она улыбнулась, обнажив ровный ряд белых красивых зубов.— Вы голодны? — спросила она.— Нет, — ответил он, улыбнувшись. — Я только что отобедал с президентом. Идите уже, куда шли!Улыбка женщины стала ещё шире. Вдруг он почувствовал её руку на своей руке.— Что вы делаете, леди? Я сказал, чтобы вы оставили меня в покое!Рядом...
- Глашка, замуж хочешь?- А ты берешь? – оттолкнув руку нахрапистого Мишки Зоткина, Глафира быстро реагирует на вопрос. А Мишка в ответ смеется, нагло скаля зубы и оглядывая пышные формы Глаши Агаповой.- А чё, согласная? – Мишка норовит дотянуться до Глафиры. – А то пошли, покувыркаемся на сеновале… ну дай хоть подержаться…Глафира долго не раздумывает и толкает Мишку прямо в куст крапивы, куда он приземляется, как вертолет, смешно махнув руками. Тут же хохот у клуба, где собралась молодежь.- Эй ты, пышка, - выбравшись из куста и потирая мягкое место, Михаил сплюнул прямо под ноги Глафире, выказывая свою злость, - думаешь, надо мой смеются… это над тобой ржут…Глаша отворачивается, обидчиво поджимая губы. Подружка Наташа кладет ей руку...
-Любимая, что тебе подарить на годовщину нашей свадьбы? - накануне торжества спросил Евгений у Веры.
Я, когда женила сына, надеялась, что стану матерью его избраннице. Ведь есть же счастливые свекрови, которых чуть ли не со дня свадьбы невестки «мамой» зовут. Чем я хуже? Живем мы в двухкомнатной квартире, себе девятиметровку оставила, молодым большую комнату отдала. Отремонтировала её, коврами увешала и даже под ноги красивый ковер положила, мебель лучшую поставила – живите! Месяц живем, другой, присматриваюсь я к снохе и душой вяну: сынок — сынок, и где же ты такую рохлю откопал?! Такой видный, умный , неужели путёвую не мог себе найти? Мало того, что бесприданница, так хоть бы красивая была, а то – маленькая, щупленькая, лицо белое, как у фарфоровой куклы, а на нём одни глазищи. Как зыркнет ими – насквозь прожигает! Говорит тихо...
Тот день, когда мама встала на ноги, стал самым счастливым для Витюшки. Он был трудный подросток. Его даже во дворе все бабушки не любили. И опасливо обходили стороной другие ребята. У Витюшки даже кличка была «Бешеный». Только мало кто знал, что в глубине души Витьки-бешеного, жил хороший добрый мальчик. Он просто превратился в ежика, в тот момент, когда отец ушел. Оставив его, Витюшку и бoльную маму. Отцом Витюшка всегда гордился. Он был здоровый, сильный и красивый. Сына жизни учил. — Чего ты как девка? Подумаешь, котенок валяется в луже. Мимо иди. Таких котят полно. И птиц не корми, нужны они. Мать хватит целовать в щечку, когда уходишь. Нечего с бабами сюсюканье разводить. Они должны знать свое место! А то на шею сядут! — учил...
-Люба, подожди! Почему ты решила квартиру продавать, а мне ничего не сказала? - выпалил Саша, тяжело дыша.
Саша крутился в своей комнате со строителями, обсуждал предстоящий ремонт. За пару дней, которые мой новый сосед жил здесь, наши отношения дальше чем "совместное чаепитие" не двинулись. И влюбляться в очередного женатика я не собиралась!
— Двенадцать ночи! Ты совсем совесть потеряла? Ты где была? – зло кричал мужчина в трусах, стоя на пороге, и открыв нараспашку дверь. — Просто решила чуть-чуть отдохнуть, – немного развязно произнесла женщина, прижимая к груди зеленую, кожаную сумочку и натягивая на коленки край короткого платья. — Ничего, что дети не могли заснуть? Они долго ждали тебя и… Женщина зевнула, что-то тихо пробурчала себе под нос и чуть не упала. Мужчина поймал её. — Таня! Да ты пьяна... Но Таня не слышала, она почти спала у него на груди, а её мысли уже были далеко. Павел вздохнул и понес жену на диван.